Чарльз  Уиллард Диффин                                                                                       Энергия, власть и слава

— Новая культура. Шанс для людей расти духовно, вместо того чтобы заниматься утомительной работой. Это новый мир, новая жизнь! Вы же видите все это, верно?

— Вижу, — ответил профессор. — ясно вижу.

— Новый мир! — повторил Эйвери. — Это… это ошеломляет. В моих ушах словно музыка поет.

— То, что я вижу, — никакой не новый мир, — мед- ленно произнес старый ученый.

Его юный коллега выглядел озадаченным.

— Вы не верите? — произнес он, запинаясь. — После увиденного… я думал, вы поймете, поможете мне из- бавить мир от страданий, спасти его…

— Люди имеют привычку распинать своих спасите- лей, — устало ответил профессор.

Окончание следует.

 

 

Перевод Евгения Никитина

Былое и думы

Александр ШЕЯНОВ

Александр Шеянов родился в Оренбурге.

жил в Алтайском крае и Мордовии. По образованию журналист. Работал в «Комсомольской правде». член Союза писателей России.

Читателю известен романами «Ангел любви», «Приключения пещерного человека». «Сны русского олигарха» с продолжением печатала газета «Московский комсомолец», а журнал

«Дружба — Россияне» — «Похождения алкоголика Синюшкина». По этим похождениям алкаша и инопланетян автор написал мистерию «чертановская чертовщина», которая была показана во многих театрах, в том числе и на новой сцене Театра

На Таганке в постановке Сергея Арцибашева.

Недавно в «Московском доме книги» состоялась презентация нашумевшего романа «Райский сон на курорте Гуантанамо».

Александр Шеянов выпустил два поэтических сборника: «Алхимия любви» и «Комета любви», скоро увидит свет новый — «Давай улетим». За заслуги в области художественной литературы писателю присуждено звание лауреата Государственной премии Республики Мордовия.

тонино гуэрра, или анекдот от исполина

 

 

Все в жизни случай, но каждая случайность законо- мерна…

Истина проста, только, видимо, где-то там, в подне- бесье, кто-то неведомый регулирует сию закономер- ность. В этом я убеждаюсь, перебирая свои нежданные- негаданные встречи. Вот одна из них…

было 2 июля года 2006 от рождества христова. На- кануне вечером в саду «Эрмитаж» я увлекся красивой девушкой, назовем ее Музой, и она увлекла меня к себе на Сходню. С высоты последнего этажа мы любо- вались прямо-таки куинджевской водной гладью залива, любовались до утра, а ближе к обеду я, хотя надо было домой, решил вернуться в «Эрмитаж», что-то тянуло меня туда…

В то время в теневой части сада у старого фон- тана находилось «Гун-кафе». Под сенью лип — сто-

лики и уютные диванчики, за одним из которых сидел небольшой человек в твидовом пиджаке и кепи… Ви- дели бы вы, как это шикарное кепи было заломлено на ухо.

«Неужели это Тонино Гуэрра, — промелькнуло у меня, — с неба, что ли, свалился…»

— Тонино, Гуэрра, — подтвердил подошедший хозя- ин заведения Тиграныч.

«А что он тут делает?» — не мог понять я.

— обедает, — по-свойски пояснил Тиграныч, — вот с друзьями и женой Лорой.

Нас представили. Тиграныч сказал, что я поэт. я не стал возражать.

 

Тонино неожиданно заинтересовался и на неплохом русском попросил что-нибудь прочесть…

 

я подумал и с чувством произнес: «Муза. Дева моя!»

А далее меня понесло…

 

Я парил

у распахнутого окна.

Дирижировал симфонией дождя.

Явь

обернулась сном.

Огонь

вспыхнул

потом.

Серебряная нить

над виском.

И комета

любви

за окном…

 

Тонино заволновался и что-то попросил, ему принес- ли фломастер и листы бумаги. фломастер заскользил по листам, да и меня уже несло в какую-то заоблачную даль…

 

Комета начертала виртуальный

след, похожий на профиль

Сирано де Бержерака.

В права вступал малиновый

рассвет.

Вселенского бродяги, любовного маньяка…

 

 

я видел как на чистом листе под фломастером рож- далась то ли муза, то ли богиня…

Никто не знает, откуда он пришел.

Философ,

дуэлянт

и сексуальный вор.

Никто не знал, куда он сгинул

и навсегда ль сей мир

покинул…

 

Наши взгляды встретились. Мой и Тонино. Мне ка- жется, мы подумали об одном…

 

В груди кипела кровь

иная. Возможно,

группа пятая или шестая,

а может,

как и у творца, седьмая…

 

На новом листе бумаги под рукой Тонино уже выри- совывался изящный фонарь…

 

Комета оставила виртуальный след —

огненный профиль Сирано де Бержерака.

В права вступил малиновый рассвет

поэта мироколицы, звездного знака…

 

Мы пили сухое итальянское вино, закусывали сыром и фруктами, тени феллини, Микеланджело Антониони, Тарковского бродили где-то рядом. у меня появилось ощущение: меня занесло в иное измерение, скажем так, небесную ипостась.

Потом Тонино захотел прогуляться по саду, и я взва- лил на себя должность экскурсовода.

— Вот в этом месте, в ограде, когда-то была зама- скированная дыра. об этом мне поведал режиссер Марк розовский. будучи мальчишкой, он пролез в нее на концерт Марселя Марсо.

По тому, как Тонино одобрительно хмыкнул, я понял, что одного из них он точно знал, а может, и двоих…

— А вот тут напротив, — мы с Тонино остановились у памятника Данте Алигьери, — раньше был популярный ресторан…

 

И я пересказал Тонино историю, которой поделился здесь со мной Николай бурляев, на всякий случай — на- родный артист россии.

Когда Коле было 14 лет, он пробовался на роль к Андрею Тарковскому — то ли в «Андрея рублева», то ли в «Иваново детство», не помню точно, пробовался туда и Владимир Высоцкий, но бурляева утвердили, а Высоцкого нет. После съемок они договорились встре- титься под вечер в саду «Эрмитаж». И вот именно тут, как признался Николай, он впервые в жизни практиче- ски из рук Высоцкого выпил спиртное — это был бокал шампанского…

— Андрей… Владимир… Николай… — задумавшись о чем-то своем, протянул Гуэрра, а я вспомнил, что в трудные для Тарковского времена на родине Тонино приложил руку к его выезду за рубеж.

Мы молча подошли к фонтану. В солнечных брызгах плескались голуби.

— одиночество тоже компания, — весело заметил Гуэрра, — дай-ка я расскажу тебе анекдот.

от неожиданности я опешил.

— Жил-был один итальянец, назовем Тонино, — Гу- эрра прищурился, словно от света, — и он очень любил этот «сапожок» — коктейль из изумрудных склонов и выгоревших волн, белозубых улыбок и шоколадных бедер, а вино, ах какое вино, такого нигде не най- дешь… — Гуэрра причмокнул. — Но всю жизнь он хо- тел посмотреть, как там, в Европе, копил деньги и вот на склоне лет выбрался в эту самую Европу, ему там быстро надоело, все не то: люди скучные, вино просто дрянь… И он с грустью возвращается, бредет домой — на голове соломенная шляпа, в руке фибровый чемо- дан, и внезапно думает: а чего я домой иду, дай загляну в пиццерию, там дружки сидят, они-то Европу не виде- ли, а я им приукрашу, пусть позавидуют…

И он заходит. Все склонились над тарелками. Спа- гетти быстро исчезают. он кашлянул. Ноль внимания. он кашлянул сильнее. Никто не откликнулся. Тогда он с досады брякнул чемодан на пол… один из клиентов нехотя оторвался от тарелки, глотнул вина и удивленно поинтересовался: «Тонино, ты куда-то собрался?»

Конец был такой неожиданный, что я не сразу соо- бразил, а когда до меня дошло, я с восхищением при- свистнул…

Мы еще полюбовались голубями в брызгах фонтана, а затем вернулись за столик. разговоры продолжились. Иногда подключалась Лора…

— я русский по жене! — с любовью заметил Гуэрра. На что Лора с любовью ответила:

— Тонино итальянец с русской душой…

я знал, что они уже лет тридцать вместе, а какое взаимное проникновение… Не сомневаюсь, их соеди- нил Всевышний.

у меня с собой была недавно вышедшая книга лири- ки «Алхимия любви». я подписал ее Лоре и Тонино.

— Алхимия любви, — загадочно протянул он, — мо- жешь прочитать?

уговаривать меня было не нужно, я вскочил из- за столика и устремил свой безумный взгляд куда-то ввысь…

Когда сузилась вдруг

темнота.

Очнулись мы

не от сна.

Подушка

холодно-

горяча.

Дрожит

в зеркале

свеча.

«Не правда ли,

игра огня?» — небрежно

заметил я.

«На что похожа пламени

полынья?» — ты по слогам

спросила

меня.

«На вечность, — сказал я

беспечно, — а больше —

на вытянутую конечность…»

И вздрогнул, увидев

твои глаза — два раскаленных

добела

ножа.

 

Мгновенье —

и бросился я

на отточенные острия,

 

Мы попили кофе, и я проводил их до машины, не зная, встретимся ли еще когда-нибудь. Но жизнь пре- подносит сюрпризы, иногда знаковые…

Три года спустя в саду «Эрмитаж», в каминном зале делового клуба «Собрание» (тогда такой был), состоя- лась презентация новой книги Тонино Гуэрра «Семь те- традей жизни».

Вероятно, Эрмитаж ему запомнился.

он приехал на ретроавтомобиле «мерседес» с во- дителем.

Тонино, как и положено, встречал человек в черном костюме, белой рубашке и с бабочкой.

В камине потрескивали полешки. зал был перепол- нен. Все пили вино, разумеется, итальянское.

вскрикнув:

«Пламя произошло от обнаженной

тебя…»

 

На грешную землю меня вернули аплодисменты. хлопали за соседними столиками. хлопали и Лора с Тонино. Чуть позже он как бы самому себе произнес вслух: «Пламени полынья… Пламя произошло от обна- женной тебя…»

И подарил мне на память оба рисунка.

 

 

 

Среди гостей: Алла Сурикова, борис Мессерер, Святослав бэлза…

И Тонино часа полтора делился со слушателями этой книгой странствий, солнечной пылью, потопом после дождя, садом забытых фруктов и тем, что ночь прихо- дит рано… А я думал, что он действительно Гражданин мира, явившийся к нам из эпохи Возрождения: поэт, пи- сатель, сценарист, художник, архитектор, скульптор, сказочник — список можно продолжить, — и всё в од- ном лице.

«одиссея Тонино» — так назвал он одну из своих книжек.

Тогда  я  не  знал,  что  ему  уже  исполнилось

89 лет и за это время он написал сценарии бо- лее чем к 100 фильмам. Среди них одни шедев- ры: «Ночь», «затмение», «брак по-итальянски»,

«Подсолнухи», «Амаркорд», «репетиция орке- стра», «Ностальгия»… Длинный список. Голова идет кругом.

После выступления Тонино я оказался с ним за од- ним столом. было видно, что он устал, но выглядел как счастливый ребенок.

радушно отвечал на вопросы, пил вино, чокался с друзьями и знакомыми. Кто-то поинтересовался каче- ством вина.

— Так себе… — отмахнулся он.

«Нашли у кого спросить», — промелькнуло у меня: Тонино был еще и виноделом.

он что-то взгрустнул, а мне вдруг вспомнился его анекдот.

— Какой еще анекдот? — удивился он. я напомнил.

— фу ты, — оживился он. — А я забыл. — И он гром- ко обратился к залу: — Друзья, я вам сейчас расска- жу анекдот, который совсем забыл, но Саша… Саша, встань, — он обратился ко мне, я поднялся и слегка рас- кланялся, — напомнил.

И Тонино красочно описал историю с посещением Европы.

Под сенью дружных аплодисментов был и я.

А на прощание на титульном листе книги «Семь те- традей жизни» Тонино, Тонино Гуэрра, я бы сказал — Исполин из ренессанса, — нарисовал мне то ли богиню, то ли музу…

 

 

Творческий конкурс

           Аля АГАМИРОВА

О себе