Круг» и автором-ведущим программы «Острова В. Малежика». Автор пяти книг и одной аудиокниги. Снялся в телевизионном фильме «Погоня за прошлым» в одной из главных ролей.

За базар отвечу

 

Рисунок Настасьи Поповой

Перестройка, которая обрушилась на нашу страну, называвшуюся тогда еще СССр, в конце восьмидеся- тых — начале девяностых годов прошлого столетия, переформатировала всю нашу жизнь за столь корот- кий срок, что можно было только диву даваться. Да что там переформатировала, переломала... И духовную, и физическую ее составляющую. И большинство из нас ходило среди этих обломков, не зная, как нужно еще

«перестроиться», чтобы вписаться в этот новый стиль бытия, который готов тебя безжалостно проглотить, даже не удосужившись пережевать. И многие уважае- мые люди растерялись, пытаясь соответствовать образ- чикам нового мы́шления.

Мне повезло... Моя музыка оказалась востребо- ванной. Мало того, я был одним из тех, на кого надо было равняться тем, кто еще не перестроился. Ну, по- везло мне... я как пел до «революции», так и продол- жал петь те же песни, тем же голосом. Но наступило

время свержения авторитетов, и их свергали, а я до авторитетов к тому времени не дорос. И стал артист Малежик вдруг востребованным и часами не вылезал из телика. А еще я решил, что должен нести в мас- сы идеи либерализма и истинной свободы, и часто на концерте, получив записку из зала, подробно излагал свою точку зрения, действительно считая, что если не я, то кто. Причем я был зажигателен как революционер и мог бы подбить своего зрителя на любые подвиги по- сле концерта. Но гастрольный график не позволял мне задержаться в городе — и в итоге телеграф, телефон, вокзал и тем более зимний дворец остались в руках действующей власти, и кроме как в беседах в свобод- ное от работы время, в подрывной деятельности я себя не проявил. Ну а уж в беседах я, разрывая рубаху на груди, убеждал людей, что «рынок» разрулит все во- просы, которые будут вставать на нашем пути ко «все- ленскому» счастью.

Вячеслав Малежик

— А тебе не кажется, — спросила однажды моя се- стра, среди которой в тот вечер я вел разъяснительную работу,— что у нас не рынок, а базар?

В тот раз я не задумался о разнице, существую- щей между этими двумя понятиями, и не была мне еще знакома такая ныне популярная фраза, что за «базар» нужно отвечать. Мой рассказ, с которым я хочу вас по- знакомить, мне видится, про это.

 

В начале девяностых, когда В. резников, Ю. Да- выдов, М. Муромов придумали спортивно-развлека- тельное шоу под названием «СТАрКо», мы, артисты, восприняли это как возможность что-то заработать (а для многих эти деньги были мощным подспорьем), увидеться друг с другом и сыграть в футбол на боль- шом стадионе при большом стечении зрителей. А это, я вам скажу, удовольствие высшего порядка. И мы с радостью ездили по стране, принимая вызовы, кото- рые нам бросали бизнесмены, делавшие праздник для города (ведь приезжало порядка двадцати известных музыкантов) и получавшие возможность накоротке пообщаться с футбольно-артистическими звезда- ми. зарабатывали ли местные бизнесмены на этом? Наверное, да... Как? Не могу ничего утверждать. Но мероприятий было много, и мы умудрились поиграть не только в нашей стране, но и за границей, например в Италии, Англии, фрГ. Что касается бизнесменов, то про их спортивную подготовку не приходится гово- рить... Накачанные шеи и плечи говорили зачастую об их бизнесе больше, чем очки и шляпа у «вшивого» ин- теллигента. А цепочка толщиной в палец точно никого не могла обмануть. обычно мы играли в своей белой форме, а соперники брали форму взаймы у местной команды. хотя, я думаю, мы могли бы выйти в чем угодно и нас можно было бы смело отличить по при- ческам. Волосатики — это «СТАрКо», а коротко стри- женные качки — это команда хозяев поля. И однажды нам бросили вызов бизнесмены из хабаровска. А те- перь посчитайте... Стоимость авиабилетов, гостиницы, накормить, напоить артистов и их свиту... А еще всем заплатить гонорар... Но, что называется, вольному воля...

И вот при переполненных трибунах артисты в тру- сах и майках и бизнесмены в том же фасоне одежды выстраиваются в центре поля, приветствуют друг дру- га, и начинается игра. Скажу сразу, никаких договор- няков не было, и рубились мы по-настоящему. Меня опекал (или я не давал ему сыграть на пользу своей команды) парень по имени Нурлан (то ли казах, то ли кореец). И за то время, пока мы не давали играть друг другу, мы подружились и, как говорят в «параллель- ном» мире, перетерли множество вопросов. Помню,

За базар отвечу

как я рассказывал, что люблю Дальний Восток и что мог бы запросто водить экскурсии от Владивостока до Магадана.

— А собакой тебя угощали? — спросил меня Нурлан.

— Нет, собаку в этом деле я еще не съел, — отве- тил я, принимая очередную передачу от Пресняко- ва-старшего.

— я хочу тебя пригласить к нам в город — в нашей команде собрались бизнесмены со всего края — и там тебя угощу собакой. очень пользительная вещь, я тебя скажу.

— А ты откуда?

— Ванино, Сов. Гавань, слышал про такие города?

— я помню тот Ванинский порт... — запел я.

— И крик корабля тот угрюмый, — подхвати Нурлан. Так незаметно протекло время до конца игры. По- том был большой концерт на стадионе и развеселый банкет, продолжавшийся всю ночь. Спать не хотелось, в Москве наступал только вечер. Нурлан преданно опе- кал меня, уверяя, что он сделает концерт у себя, и что я могу не сомневаться, и что он за базар отвечает. К утру мы, как говорят бизнесмены, обменялись реквизитами

и улетели в Москву.

Мы уехали домой, и я не очень вспоминал о же- лании Нурлана привезти популярного артиста на край света. А это действительно далеко — практически вос- точная оконечность евразийского континента — до Са- халина по морю около тридцати километров, у пролива такая же ширина, как у Ла-Манша, что разделяет фран- цию и Англию. Прошел примерно месяц, и вдруг нари- совался Нурлан. Мы встретились в одном из заведений Арбата, и он меня убедил полететь в Сов. Гавань через месяц. А почему не полететь? я там никогда не был, зарплата радовала обилием нулей. Воспоминания о со- перничестве на футбольном поле согревали душу. И в назначенное время с моим директором Володей Кова- левым мы отправились в Сов. Гавань с пересадкой в ха- баровске. И вот аэропорт на далеком берегу Тихого океана. одноэтажный аэровокзал подтверждал пони- мание, где мы находимся. очень приличная праворуль- ная, на японский лад, машина с шофером Николаем встречает нас у трапа самолета. Город и гостиница не удивляют архитектурными изысками, зато стол в ресто- ране с какими-то невиданными нами кулинарными изы- сками оставляет неизгладимый след в сознании. Кревет- ки каких-то нереальных размеров, и сырые, и жареные, и пареные, и еще какие-то там; гребешки, трепанги. Слюноотделение было обильным, но мы сумели себя удержать в руках и не захлебнулись от восторга. Нур- лан, встретивший нас в ресторане, был хлебосолен и по-хозяйски предупредителен. Предложил культурную программу с выездом к заливу, рыбалку с гарантиро-

 

ванным клевом, ассортимент спиртных напитков и це- лые стада наложниц. я на это напомнил ему, что еще не съел собаку, познавая Приморский край. Мне обещали

 

ву.

В разбрызганном состоянии мы улетели в Моск-

 

Прошло с того события лет пятнадцать, да что я,

поставить всех на уши, но собачатиной угостить. На том и сговорились... я напомнил хозяину фразу об ответ- ственности за базар.

— Да, да, да, брат, я все помню, базара нет.

А на следующий день был яркий концерт в Сов. Га- вани и пухлый конверт по окончании его. Привычное застолье разнообразили оленина и всяческого вида па- поротники вперемешку с крабами и морской капустой. Нурлана не было — он занимался концертом в Ванино и отловом кондиционной собаки. за полночь мы располз- лись по номерам, чтобы на следующий день поехать покорять «тот Ванинский порт». я перед сном вспомнил слова этой, как сейчас бы сказали, песни в стиле шансон и безмятежно заснул, чтобы где-то часа за два до кон- церта проснуться. разница во времени все еще сказы- валась, но спал я без всяких предчувствий — молодым безмятежным сном. Но...

утром меня поднял помощник-шофер Нурлана, ко- торый мне сообщил, что в Ванино продали только пят- надцать билетов и никакого концерта не будет.

— Мне дана команда отвезти вас в аэропорт и отпра- вить в хабаровск, — сказал мне Николай, пряча свои глаза.

— А билеты на самолет есть? — спросил я.

— хозяин сказал, что вы много получили за первый концерт и вам хватит денег, чтобы добраться до дома. Мне сказано, чтобы я перед вами извинился.

— базара нет... Вот и съел собаку на Дальнем Востоке. Последняя загадка мною разгадана, — грустно сказал я.

— Собирайтесь, я жду вас у машины, — сказал Нико- лай и вышел из номера.

Мы молча доехали до аэропорта, Ковалев сгонял и выкупил билеты, бормоча про себя какие-то проклятья.

— Представляешь, здесь начинается наша родина, — полувопросительно-полуутвердительно сказал Володя.

— Вячеслав, а можно сделать на память с вами фото? — обратился ко мне шофер. — Ведь я же ни в чем не виноват…

— Ну что ж, сделай,— сказал я и через паузу доба- вил: — базара нет.

Николай достал фотоаппарат «Поляроид», попро- сил Ковалева нас щелкнуть, потом вытащил из аппарата снимок и начал отчаянно тереть им о свои брюки, чтобы изображение побыстрее проявилось. оставшись до- вольным увиденным, он снова обратился ко мне:

— Вячеслав, по-братски распишись.

— Нет проблем, — сказал я и, взяв фотографию, на- писал на ней: «Николай, не будь дураком! Следи за ба- заром!» — и подписался.

двадцать лет. И я снова оказался на Дальнем Востоке, теперь уже в Петропавловске-Камчатском. Почему-то в одиночку я отправился пообедать в ресторан. Вклю- чать обоняние и торговать лицом необходимости не было. Дефицитного для Москвы камчатского краба мне быстренько принес официант, и я, урча, как кот, поглощал нежное мясо этого лапчатого обитателя Ти- хого океана. Из другого конца ресторана ко мне на- правлялся высокий статный мужчина. я приготовился к обычному в подобных случаях разговору, который за- кончится просьбой сделать совместное фото. Но раз- говор неожиданно пошел по совершенно незапланиро- ванному руслу.

— Вячеслав, здравствуйте, вы меня не помните?

— Приветствую вас, к сожалению, нет,— ответил я.

— Меня зовут Николай, помните шофера из Сов. Га- вани? я вас еще в аэропорт отвозил. — И с этими слова- ми он вытащил бумажник, а из него фотографию, кото- рая была сделана «Поляроидом».

Конечно же, я его узнал.

— Ну и как ты? Помогла тебе эта фотография в жиз- ни? — спросил с улыбкой я.

— Вы не поверите... После вашего отъезда я ушел из братвы. был скандал, но мне хватило упрямства. И что вы думаете? я стал бизнесменом и очень круто стою на Дальнем Востоке.

— И чего? хочешь меня собакой угостить?

— Нет, — как-то даже слишком серьезно сказал Ни- колай, — хочу за базар ответить.

он замолчал, а затем полез в карман и вытащил от- туда увесистый конверт. Потом его протянул мне.

— Это деньги за концерт в Ванино. По-вашему

«неустойка» вроде как называется. берите-берите, это заработанные вами деньги. Если честно, то вам бы надо еще заплатить за моральный ущерб. Тем бо- лее что собакой не угостили, — улыбнулся бывший шофер.

— Да ладно, пусть Шарик живет, это будет наш вклад в сохранение живой природы. А деньги я все же привык зарабатывать, я их не возьму.

— хорошо, сделаем так. В банкетном зале сейчас празднуют день рождения моего друга, и для него бу- дет великой радостью, если вы его поздравите. Могу же я вас пригласить на корпоратив?

— Конечно, можешь!

Николай с еще большей решимостью протянул мне конверт. я его взял и спрятал в карман.

— за базар ответил? — спросил он.

— базара нет!

Проза

Владимир КАчАН

Владимир Качан — народный артист Российской Федерации. Родился в 1947 году в г. Уссурийске Приморского края. В 1953 году отца-военного перевели на полгода в Москву, а затем, когда Владимиру было шесть лет, — в Ригу. Учился в 10-й рижской средней школе с производственным обучением. Занимался легкой атлетикой. В 1969 году окончил Щукинское театральное училище (курс Львовой). В фильме «Звезда пленительного счастья» Владимир Качан исполняет песню на стихи Булата Окуджавы. После этого Леонид Утесов приглашает

Его в свой театр. Качан работает там, но не оставляет выступления на бардовской сцене. С 1991 года — артист Московского театра «Школа современной пьесы», до этого работал в других театрах: в ТЮЗе (1969–1980), в театре