Суверены — современники Джона Безземельного

Папы Римские: Иннокентий III — 1198, Гонорий III — 1216;

Императоры Востока: Алексей III — 1195, Алексей IV — 1203, Алексей V — 1204, Теодор I — 1205;

Императоры Запада: Филипп I — 1197, Отто IV — 1208, Фридрих II — 1211;

Короли:

Франции: ФилиппII — 1180;

Дании: Вальдемар II — 1202;

Шоландии: Вильям — 1165, Александр II — 1214;

Великие князья Владимирские: Всеволод Большое Гнездо — 1176, Юрий Всеволодович — 1212.

Выдающиеся деятели

Принц Артур — сын Джеффри Плантагенета, старшего брата Джона, имевший большие права на английскую корону, но убитый по приказу своего дяди;
Стефен Лэнгтон, архиепископ Кентерберийский, поделивший нашу Библию на главы и стихи (по мнению Грина — идейный вдохновитель заговора баронов против короля. Ф. С.);
Роберт Фитц-Уолтер, — командующий армией баронов;
Джон де Курси, граф Ольстерский, прославившийся силой и воинской доблестью, за что ему и его потомкам король Джон пожаловал привилегию ношения шляпы в присутствии короля и титул лорда Кинсэйла;
граф Солсбери, — один из главных оппонентов короля Джона и ревностный сторонник Magna Charta.

¹Однажды король Джон потребовал от одного еврея из Бристоля 10 000 марок, а когда тот отказался их дать, бросил его в тюрьму и приказал выдирать у него ежедневно по одному зубу, пока тот не запросит пощады. Потеряв семь зубов, еврей согласился выплатить требуемую сумму.

 

Глава XI. Генрих III
(по прозвищу Винчестер)

Родился в 1207 г.	Провозглашен королем 17 октября 1216 г.
Умер 16 ноября 1272 г.	Царствовал 56 лет

Раздел I

Терпимый, вежливый, без меры добрый, он
Был должных сил и твердости лишен.
Но все ж пример того явил он нам,
Что милосердие не чуждо королям.

Диббин

(1216) В момент смерти Джона его сыну и наследнику принцу Генри едва исполнилось 9 лет. Но в это мятежное время граф Пембрук, знатный вельможа высоких достоинств и доблести, остававшийся верным Джону на всех поворотах его переменчивой судьбы, твердо решил поддержать интересы юного принца и торжественно короновал его с помощью епископов Винчестера, Бата и Глостера.

Юный король по характеру был полной противоположностью своему отцу; когда он вырос, то проявил себя мягкосердечным, милосердным и гуманным. Однако, будучи покладистым, добродушным и доступным для своих подданных, он ни в какой мере не был грозным для своих врагов. Не обладая энергией и деятельным характером, он был не способен править во время войны и, не будучи недоверчивым или подозрительным, часто становился жертвой обмана в дни мира.

Поскольку слабые принцы никогда не обходятся без фаворитов в управлении государством, вначале он обратил свое внимание на Хьюберта де Бурга¹, который вскоре, сделавшись несносным для народа, был заменен на Пьера де Роше, епископа Винчестерского, уроженца Пуату, человека, выделявшегося с одной стороны мужеством и известными достоинствами, но с другой _— весьма своевольным характером.

Следуя советам этого прелата, Генрих пригласил в страну много выходцев из Пуату и других иностранцев. Не зная удачи у себя дома, эти люди были в то же время столь беспринципны, что не стеснялись браться за любые дела за границей. Вскоре все командные и выгодные должности в королевстве были заняты этими пришельцами, жадность и алчность которых уступали разве что их тщеславию и наглости. Вполне естественно, что такое несправедливое пристрастие к иностранцам возбудило ревность и недовольство баронов, которые решились даже заявить королю, что если он не удалит всех иностранцев от двора, то его вместе с ними выдворят из королевства. Однако в ответ на это англичане увидели новую волну пришельцев из Гаскони во главе с матерью короля Изабеллой, которая незадолго до того вышла замуж за графа де ла Марш. Гнев баронов нарастал, тем более, что к этим причинам всеобщего негодования добавились неудачные экспедиции короля на континент (1230), вызвавшие небывалые поборы и вымогательства и развалившие экономику страны. Поэтому все королевство с мрачной решимостью выжидало момента, когда общая разруха достигнет высшей точки, чтобы отомстить за все.

Наконец неразумное пристрастие короля к иностранцам, соединенное с тысячью других незаконных действий, побудило Саймона де Монфора, графа Лестера предпринять попытку обновить систему правления и вырвать скипетр из слабых рук, его предержащих. Этот вельможа был сыном знаменитого французского полководца Симона де Монфора, отличившегося в войнах против альбигойцев², и был женат на сестре короля, а его могущество и приятное обхождение завоевали ему большую популярность у части знати и симпатии в самых разных слоях населения.

(1258) Местом, где впервые проявила себя грозная конфедерация, сформированная им, было здание парламента³. Здесь собрались мятежные бароны в полном вооружении. Когда король появился в дверях и спросил, каковы их намерения, они почтительно отвечали, что хотят сделать его своим настоящим сувереном, укрепив его власть и одновременно устранив все беды, от которых страдает королевство. Генрих, который был в достаточной мере готов пообещать им все, что они потребуют, сразу заверил их в своем стремлении полностью удовлетворить все их желания и с этой целью созвал парламент в Оксфорде, который должен был разработать новый план правления и выбрать подходящих людей для наделения их высшей властью. Этот парламент, получивший впоследствии название "Сумасшедшего парламента", сразу же принялся за работу по реорганизации правления.

С целью преобразования государства и устранения недостатков в его управлении были разработаны т. н. "Оксфордские Условия", согласно которым 24 барона во главе с Саймоном де Монфором были наделены верховной властью. В их руках все государственное устройство претерпело полное изменение; все должностные лица были смещены и заменены их ставленниками. Они не только урезали права короля, но и ограничили власть парламента, передав ее в перерывах между сессиями двенадцати персонам из их числа. Так эти высокомерные вельможи, поправ корону и все права человека, чуть было не сделали так, чтобы омерзительная олигархия утвердилась навеки.

Первый отпор этой узурпации был дан силой, которая лишь позднее нашла себе место в конституции. Рыцари центральных графств, которые лишь недавно стали собираться в отдельном доме, именно теперь впервые нашли повод, чтобы выразить свой протест. Они поняли, что единственной целью баронов была защита собственных интересов, и призвали старшего сына короля, принца Эдуарда вмешаться и, используя собственный авторитет, спасти погибающую нацию.

Раздел II

Судьба войны капризная велит,
Чтоб распрям положил конец Эдварда щит.

Диббин

(1265) Во время "Сумасшедшего парламента" принцу Эдуарду исполнилось 22 года. Надежды, возлагавшиеся на его способности, а главное, на его прямодушие и решительность, сделали его важной фигурой в урегулировании этого конфликта и, в известной мере, компенсировали слабость его отца. Уже в самом раннем возрасте он предоставил ряд весьма веских доказательств своего мужества, мудрости и твердости.

Сначала, когда к нему обратились с просьбой вмешаться, он не хотел, несмотря на самые горячие народные призывы, ответить согласием, так как прекрасно понимал, что источник конфликта кроется в непостоянстве и легкомыслии его отца. Однако, в конце концов, будучи вынужден согласиться, он созвал парламент, на котором король принял на себя прежние полномочия и власть.

Поскольку это было принято баронами как еще одно нарушение достигнутого соглашения (а до этого Генрих трижды нарушал Magna Charta и бароны трижды заставляли его ее подтверждать Ф. С.), разгорелась гражданская война, в ходе которой было условлено провести решающую битву в определенном месте. В этом сражении победу одержал граф Лестер, а король попал в плен. Впрочем, вскоре он был обменен на принца Эдуарда, которого бароны опасались в большей степени и оставили у себя заложником вместо его отца, гарантируя тем самым, как они считали, пунктуальное выполнение "Оксфордских Условий".

Несмотря на все завоеванные преимущества, Лестер не чувствовал себя полным хозяином положения, все еще опасаясь как происков королевской партии, так и союза против него иностранных государств. Поэтому с целью укрепления своей непрочной власти он был вынужден обратиться к средству дотоле совершенно не известному, а именно к органу, представляющему народные массы. Он созвал парламент, в который наряду с баронами, представлявшими его партию, и несколькими духовными лицами, не связанными непосредственной зависимостью с короной, он приказал выбрать по два рыцаря от каждого графства, а также представителей небольших городов _— бургов, которые ранее считались слишком незначительными, чтобы участвовать в законодательной власти. Этим было положено начало постепенному ослаблению феодальной системы и завоеванию народом определенных позиций.

Однако этот парламент оказался не столь послушным, как ожидалось. Многие бароны, которые и раньше не были твердыми сторонниками Лестера, стали открыто возмущаться его неумеренными притязаниями. Среди людей попроще было немало таких, которые считали, что смена хозяина к добру не приведет, и были сторонниками восстановления королевской власти. В этой крайне неблагоприятной для себя ситуации Лестер не счел возможным противостоять объединенной воле народа и решил сделать как бы по своей воле то, чему он не мог препятствовать: он освободил принца Эдуарда и ввел его в здание парламента, который единодушно одобрил освобождение принца. Но, хотя Лестер и завоевал этим некоторую популярность, он оказался достаточно умен для того, чтобы держать принца под наблюдением своих шпионов, которые следили за каждым шагом Эдуарда и старались расстроить его планы.

Тем не менее, принцу, который узнал о том, что граф Глостер собрал войско и находится в полной готовности выступить в его поддержку, удалось бежать из-под охраны и встать во главе своей партии. Последовало еще одно сражение, в котором армия Лестера, истощенная голодом в горах Уэльса, была едва в состоянии отражать яростные атаки юного Эдуарда, свирепый напор которых все нарастал. В этот ужасный день Лестер показывал чудеса храбрости и поддерживал боевой дух своего войска с двух часов дня до девяти вечера. Наконец, лошадь под ним была убита и он некоторое время сражался пешим, а затем, хотя он и просил пощады, на которую имел право по рыцарским правилам, его противники отказали ему в этом с варварством, обычным для времени, которое мы описываем.

Старый король, попав в самую гущу сражения, был ранен в плечо и не узнанный своими сторонниками, подвергся их нападению. При этом он чуть было не был убит одним из солдат, но закричав: "Это я, Генри Винчестер, ваш король!", был спасен кем-то из рыцарей. Принц Эдуард, услышав голос отца, мгновенно бросился к нему и переправил его в безопасное место. Вскоре среди убитых обнаружили труп графа Лестера, варварски искромсанный неким Роджером Мортимером⁴, и (верх бесчеловечной жестокости!) отправили его несчастной вдове покойного как доказательство победы королевской партии.

Победа оказалась решающей, и принц Эдуард, восстановив таким образом мир в королевстве, нашел положение настолько прочным, что смог "принять крест", т. е. отправиться в крестовый поход, что в те времена было делом величайшей доблести. Следуя этому решению, Эдуард отплыл из Англии с большой армией и высадился в Тунисе, где находился лагерь французского короля Людовика IX. Однако, к своему величайшему огорчению он узнал, что Людовик умер незадолго до его прибытия. Тем не менее, это печальное известие ни в коей мере не поколебало решимости и мужества принца. Он продолжал свой путь и благополучно прибыл в Святую Землю. Однако здоровье старого короля в это время пошатнулось и положение в государстве снова стало непрочным. Генрих засыпал сына письмами с просьбой вернуться как можно скорее. В конце концов, под гнетом государственных забот и собственной немощи король настолько ослабел, что не выдержав тягот небольшого путешествия из Сант-Эдмундса в Вестминстер, той же ночью скончался на 57-м году своего правления в возрасте 64 лет. Более долгий срок в истории Англии царствовал только Георг III. (Книга писалась в самом начале царствования Виктории, которой принадлежит рекорд продолжительности пребывания на английском троне. _— Ф. С.)

Прибыль от капитала, помещенного в Ост-Индию⁵ во время его правления, достигала 25, а иногда и 36%. В Англии отмечались случаи даже 50%. Не удивительно, что евреи, бывшие тогда единственными ростовщиками, вводились в искушение остаться в королевстве, несмотря на вопиющие вымогательства, которым они подвергались.

Генрих пожаловал привилегии городу Ньюкаслу, предоставляющие его жителям лицензию на добычу угля.

В Лондоне до этого времени дома были крыты соломой. При Генрихе III был издан указ, предписывающий крыть дома в столице только черепицей или шифером, в особенности те, которые располагались на лучших улицах. Таких, правда, было совсем немного по сравнению с сегодняшним днем, ибо на месте сердца города, Чипсайда, расстилалось поле, а главная часть столицы помещалась восточнее. От Темпл-Бар до города (тогда деревни) Винчестер на месте теперешнего Стрэнда протягивалась дорога, вдоль которой располагались дома вельмож вместе с примыкающими к ним садами, давшими позднее названия улицам, которые были там проложены. (д-р Пиннок)

Суверены _— современники Генриха III

Папы Римские: Гонорий III _— 1216, Григорий IX _— 1227, Целестин IV _— 1241, Иннокентий IV _— 1243, Александр IV _— 1254, Урбан IV _— 1261, Климент IV _— 1265, Григорий X _— 1271;

Императоры Востока: Теодор I _— 1204, Иоанн III _— 1222, Теодор II _— 1225, Иоанн IV _— 1259, Михаил VIII _— 1259;

Император Запада: ФридрихII _— 1211. (Фридрих II Роджер, или, как его называли, "Апулийский мальчик", родился в 1194 г. и лишился отца трех лет от роду. Поскольку до 1211 г. он не мог реально претендовать на власть в условиях междоусобицы, во время его малолетства за власть боролись два "антикороля": Филипп Швабский и Оттон Вельф (двоюродный брат Генриха III). После смерти Фридриха в 1250 г. трон Священной Римской Империи пустовал. Германская же корона превратилась в "игрушку в руках немецких феодалов и их зарубежных союзников. Один за другим, а то и одновременно, ей владели то один из обломков рода Штауфенов (Конрад IV), то голландский граф (Вильгельм), то английский принц (Ричард, граф Корнуолл, _— родной брат Генриха III), то король Кастилии (Альфонс)". (Deutsche Geschichte, Berlin, 1974. _— Ф. С.)

Короли Франции: Филипп II Август _— 1180, Людовик VIII _— 1223, Людовик IX Святой _— 1226, Филипп III _— 1270;

Короли Португалии: Альфонсо III _— 1202, Санчо VI _— 1223, Альфонсо IV _— 1247;

Короли Дании: Вальдемар _— 1202, Эрик VI _— 1240, Абель _— 1250,

Христофор I _— 1252, Эрик VIII _— 1259;

Король Швеции: Вальдемар _— 1250;

Короли Шотландии: Александр II _— 1214, Александр III _— 1249;

Великие князья Владимирские: Юрий Всеволодович _— 1212, Ярослав Всеволодович _— 1238, Св. Александр Невский _— 1252;

Московские удельные князья: Михаил Хоробрит _— 1238 (в 1248-1263 гг. Москва не была удельным городом), Даниил Александрович _— 1265.

Примечание переводчика

Людовик IX, которому удавалось сочетать укрепление и расширение своего государства с улучшением отношений с соседями, счел возможным вернуть своему двоюродному дяде Генриху III бывшие английские владения во Франции, разумеется, на правах вассала французской короны. Вот как об этом сообщается во французских хрониках: "Мир, который он заключил с королем Англии, заключил он против желания своего сената, который заявлял ему: "Сир, нам кажется, что Вы теряете землю, которую даете королю Англии, ибо он не имеет на нее прав: ведь его отец потерял ее по суду пэров". На это король ответил, что ему хорошо известно отсутствие прав у английского короля, но есть основательная причина дать ему землю: "Ведь мы женаты на сестрах, и наши дети _— двоюродные братья; поэтому подобает быть миру между нами. Для меня же в мире с королем Англии _— великая честь, ибо он становится моим человеком, кем он не был раньше". (Цитируется по книге "История средних веков. Хрестоматия") Вместе с Генрихом вступили во владение французскими поместьями и английские бароны. Однако теперь _— в отличие от времени первых Плантагенетов _— родиной для них была Англия, а французские поместья _— заморскими владениями, связь с которыми была не такой прочной, как раньше. _— Ф. С.

Выдающиеся деятели:

Стефен Лэнгтон, Ричард Магнус, Эдмонд Эббингтон, Бонифаций и Роберт Килуорби _— архиепископы Кентерберийские;
граф Пембрук, протектор;
Хьюберт де Бург _— выдающийся государственный деятель и комендант Дуврской крепости, где еще при жизни короля Джона он мужественно держал долгую осаду против французского принца Людовика;
Пьер де Роше, уроженец Пуату, епископ Винчестерский и лорд-канцлер. (Во время первых норманнских королей лорд-канцлер обычно назначался из представителей духовенства и титуловался хранителем королевской совести. При саксонских королях титул канцлера не существовал.)

¹ Хьюберт де Бург _— также один из самых стойких приверженцев короля Джона. Как пишет Аникст в примечаниях к пьесе Шекспира "Король Иоанн", он был тюремщиком принца Артура, но получив от короля приказ ослепить, а затем умертвить несчастного принца, отказался выполнить это распоряжение. _— Ф.С.

² Секта религиозных фанатиков на юге Франции, в Савойском королевстве, которое было уничтожено в 1210 г. (К этому примечанию автора могу добавить, что истиной целью "крестового похода" против альбигойцев было уничтожение Савойского королевства. _— Ф.С.

³ Здесь и ниже говорится о парламенте, как об обычном деле, однако датой образования парламента принято считать 1265 год. _— Ф.С.

⁴ Это первое упоминание в книге о Мортимерах, сыгравших потом большую роль в истории Англии в средние века и породнившихся позднее еще раз с королевской фамилией. _— Ф.С.

⁵ Нигде больше я не встречал упоминания о том, что англичане в это время добирались до Индии. Не уверен даже в том, что они о ней что-либо слышали. _— Ф.С.

 

Глава XII. Эдуард I
(по прозванию Лонгшенкс или Длинноногий)

Родился в 1236 году	Взошел на престол 16 ноября 1272 года
Умер 7 июля 1307 года	Царствовал 34 1/2года.

Раздел I

Как вызов реет красный крест над Палестиной,
Навстречу сарацин свой полумесяц взвил,
И ищет доблестного Эдварда дружина
Победы гордой иль прославленных могил.

Диббин

(1272 г.) В то время как неудачливый Генрих понапрасну пытался усмирить мятежный дух своих непокорных подданных, его сын и наследник Эдуард (за длинные и стройные ноги прозванный Лонгшенксом, т. е. Длинноногим) вел священную войну, в которой он возродил славу английского оружия и поверг врагов христианства в трепет. (На самом деле крестовые походы Людовика IX, в последнем из которых принял участие Эдуард (1270 г.), были на редкость неудачными и потому последними на Ближнем Востоке. В результате этих походов европейцы надолго оказались отрезанными от Азии и Африки. Ф.С. из "Истории Франции", Москва, "Наука", 1972 г.)

Однажды, сидя в палатке, он подвергся нападению мусульманского фанатика-убийцы, нанесшего ему отравленным кинжалом удар, от которого он едва оправился. Рассказывают, что своим спасением он был обязан самоотверженности его жены Элеоноры, которая с риском для собственной жизни отсосала яд из раны.

Несмотря на то что король скончался, когда его преемник находился вдали от дома, приверженцы Эдуарда приняли все меры для того, чтобы наследование короны произошло в условиях абсолютного спокойствия. Когда Эдуард вступил на никем более не оспариваемый трон, влияние и силы его противников были истощены долгими междоусобицами; духовенство также раздиралось противоречиями и было единым только в одном _— в ненависти к папе Римскому, который уже давно безнаказанно и не зная никакой меры выкачивал деньги из епископов, да и вообще из страны.

В то же время народ своими мятежами, направленными против монастырей, выразил ненависть к собственному духовенству.

Однако все эти противоборствующие силы и слои населения сходились в одном _— в уважении и почтительности к королю, который счел такую обстановку благоприятной для присоединении к Англии Уэльса.

Вот уже много веков валлийцы имели собственные законы, язык, обычаи, понятия. Это были потомки древних британцев, которые избежали нашествий римлян, саксонцев и нормандцев и, таким образом, сохранили свою страну и свою свободу не оскверненными иностранными завоевателями. Поскольку малочисленность валлийцев не позволяла им вступать в открытые сражения с более могущественными соседями, то главной их защитой были неприступные горы, покрытые непроходимыми лесами, _— эти естественные фортификации их страны. Но в те моменты, когда Англия истощала силы во внутренних междоусобицах, или была вынуждена направлять их на континент для ведения внешних войн, валлийцы постоянно вторгались небольшими группами в беззащитную страну, оставляя за собой настоящую пустыню. Для страны не могло быть ничего более пагубного, чем существование нескольких независимых соседних княжеств под началом разных вождей, преследующих разные интересы; взаимное недоверие постоянно будоражило и беспокоило оба народа, а любая временная победа, достигавшаяся ценой больших потерь, существенно не меняла сложившегося положения. Обеспокоенный этим Эдуард давно хотел умерить пыл своих воинственных соседей и предложил валлийскому князю Ллевелину приехать к нему и принести вассальную присягу от имени всей земли. Однако тот отказался повиноваться, хотя король предлагал ему в качестве гарантии его безопасного возвращения оставить в Уэльсе заложником своего сына. Король не был расстроен таким отказом, так как получил тем самым повод для уже намеченного вторжения. Поэтому он набрал войско для войны против Ллевелина и повел его в Уэльс, не сомневаясь в успехе, для чего у него было достаточно оснований.

(1277) По мере приближения Эдуарда уэльский принц отступал все дальше в неприступные горы Сноудона, с самой высокой точки которого можно видеть части Ирландии, Шотландии, Англии и Северного Уэльса. Здесь он решил удерживать свои позиции, не надеясь на успех в открытом бою. Крутые горы эти в течение многих веков защищали его предков от попыток завоевания со стороны римлян и саксонцев. Однако Эдуард, энергия которого подкреплялась предусмотрительностью, провел тщательную рекогносцировку и сумел провести свою армию в самый центр владений Ллевелина, вплотную приблизившись к его лагерю. Затем, вынудив своего противника к сдаче, король вернулся домой.

Однако глупое пророчество Мерлина о том, что реставратором империи Брутуса в Британии суждено стать человеку по имени Ллевелин, было достаточным мотивом, побудившим этого принца еще раз взяться за оружие и отважиться на решительное сражение с англичанами. С этим намерением он проследовал в Редношир и, форсировав реку Уай, созвал конференцию баронов этого графства. Тем временем его войска были неожиданно атакованы и разгромлены Эдвардом Мортимером. Вернувшись в свой лагерь, Ллевелин застал картину полного разгрома и, бросившись в отчаянии в самую гущу боя, нашел смерть, которую так долго искал. В тот же день был убит и брат Ллевелина Дэвид, а вместе с ними была похоронена независимость уэльского народа (1282). Вскоре Уэльс был присоединен к королевству Англии и образовал княжество, традиционно принадлежащее старшему сыну короля и наследнику английской короны. (Очень интересную и довольно правдоподобную легенду о зарождении этой традиции приводит В. Овчинников в своей книге "Корни дуба", которую излагаю по памяти: когда Эдуард собрал валлийских князей и предложил им признать вассальную зависимость от Англии, те в качестве главного условия потребовали от него, чтобы принцем Уэльса был его уроженец. Эдуард тут же дал торжественную клятву соблюдать это условие. Князья подписали договор о вассальной зависимости, после чего Эдуард вынес им своего сына, родившегося накануне в уэльсском замке Кэрнаварон и воскликнул: "Вот вам принц Уэльсский, коренной уроженец вашей страны!". Ф.С.).

Завоевания за рубежом могут принести славу; это же завоевание укрепило благоденствие королевства. Валлийцы перемешались с завоевателями. Прошло некоторое время, и былая национальная рознь была забыта. (Мортон пишет, что "именно в Уэльсе и пограничных с ним английских графствах английские короли набирали тех знаменитых стрелков из лука, которые принесли им столько славных побед в Столетней войне. Они использовали т.н. большие луки, которые по убойной силе почти не уступали арбалетам, а по скорострельности намного превосходили их. В пограничных с Уэльсом графствах возвысились и прошли закалку отважные и хищные авантюристы Мортимеры, Бохуны и др." _— Ф.С.)

Вскоре после этого смерть королевы Шотландии Маргариты дала Эдуарду надежду присоединить к своим владениям и эту страну. Смерть Маргариты привела к ожесточеннейшему спору между наследниками шотландской короны, которых поначалу насчитывалось 12 человек. Однако, в конце концов, число претендентов было сведено к трем потомкам графа Хантингдона от трех его дочерей. Сыном старшей из них был Джон Бэллиол; от имени остальных предъявили свои права их сыновья _— Роберт Брюс и Джон Хестингс. Претенденты решили сделать своим судьей Эдуарда, а тот с превеликой самоуверенностью провозгласил себя верховным сувереном Шотландии и назначил королем Джона Бэллиола на правах вассала английской короны. Не довольствуясь этим, Эдуард с самого начала решил дать всей стране понять, что он намерен расширить свои прерогативы до предела. С этой целью он начал всячески оскорблять и унижать Бэллиола, явно провоцируя его на конфликт. Так, под самыми бессмысленными предлогами он послал Бэллиолу шесть различных приказов явиться в Лондон в самые различные сроки. Бедный шотландский король понял, что обладает только званием, но не властью, которая приличествует этому титулу. Поэтому, желая сбросить ярмо этого унизительного покровительства, он выхлопотал себе у папы Римского освобождение от вассальной присяги и поднял восстание. Однако шотландцы были не в состоянии собрать такие силы, которые могли бы противостоять победоносной армии Эдуарда. Разгромив шотландцев в нескольких сражениях и став, таким образом, неоспоримым хозяином Шотландского королевства, он сделал все возможное, чтобы надежно обеспечить себе этот титул. Прежде всего он попытался упразднить все, что могло поддерживать в народе дух его прежней независимости. Бэллиол был отправлен пленником в Лондон, а Эдуард тщательно уничтожал все летописи и монументы древности, напоминающие шотландцам об их национальной гордости. (1296 г.)

Раздел II

Шотландцы вновь готовы к мятежам
И беспощадны к Эдварда друзьям.
И дал король торжественный зарок
Мятежников согнуть в бараний рог.

Макдональд

Тем не менее эти экспедиции принесли больше славы, чем реальных преимуществ, так как материальные издержки, которых требовала война, были не только обременительны для королевства, но, в конце концов, могли поколебать положение самого Эдуарда на троне. Поэтому для того, чтобы наладить и пустить в ход огромную военную машину, он прибег к помощи парламента, благодаря чему сумел собрать весьма значительные средства. Он укрепил это высокое учреждение и придал ему тот облик, которым оно характеризуется и в наши дни.

Поскольку в результате активизации коммерции и улучшения состояния торговли и сельского хозяйства значительная часть собственности в королевстве перешла из рук баронов к более низким сословиям, то согласие последних было необходимым условием для взимания крупных поборов. Поэтому Эдуард разослал всем шерифам предписание выслать для участия в работе парламента по два рыцаря от каждого графства (как и во время предыдущего царствования), а также по два рыцаря от каждого бурга в пределах каждого графства. Эти депутаты наделялись своими выборщиками достаточными полномочиями для того, чтобы решать, насколько требования короля являются необходимыми для блага и безопасности государства, и на основании этой оценки удовлетворять или отклонять эти требования. Поэтому одним из первых стремлений парламента было вынудить королевский совет подписать Magna Charta и добавить к ней статью, навсегда гарантирующую народу, что никакие поборы не могут быть взимаемы королем без согласия на то парламента и без его утверждения.

Королевский совет с готовностью подписал эту хартию и в таком виде переслал ее на подпись королю, находившемуся в это время во Фландрии. Эдуард после некоторого раздумья последовал примеру своих советников.

Эти соглашения он еще раз подтвердил после своего возвращения и, хотя он делал это весьма неохотно, ему пришлось дать безоговорочное согласие на все статьи предъявленных ему требований. Таким образом, после целого века борьбы Magna Charta получила окончательное утверждение. И далеко не последним благоприятным условием для этого послужило то, что такое утверждение было осуществлено одним из величайших и доблестнейших принцев, когда-либо державших в руках английский скипетр.

Тем временем Уильям Уоллес, столь прославляемый шотландскими историками и поэтами, сделал решительную попытку освободить свою страну из-под английского ига. Он был младшим сыном джентльмена, жившего в западной части королевства и как представитель одного из древнейших родов Шотландии был избран регентом на время пленения Бэллиола. Это был человек огромного роста, несокрушимой силы и поразительной отваги, страстный поборник независимости, бескорыстнейший патриот. Под его начало стекались все, кому было ненавистно английское владычество: гордецы и смельчаки, преступники и авантюристы. Выросшие среди невзгод и опасностей, они не могли не почитать своего предводителя, терпеливо переносившего такие тяготы и голод, которые другим казались невыносимыми. Поэтому вскоре Уоллес стал предметом почти благоговейного преклонения в своем народе. Его первые успехи были связаны с мелкими, но опустошительными набегами на пограничные районы Англии и случайными стычками с английскими военными отрядами, однако затем он стал наносить поражения и крупным силам англичан, руководимым опытными военачальниками.

(1298 г.) Как уже выше говорилось, Эдуард в это злосчастное время находился во Фландрии. (Он вел там войну против короля Франции Филиппа IV Красивого, отобравшего у него в 1294 г. большую часть герцогства Аквитанского _— Гасконь. Поскольку позиции Эдуарда на юго-западе Франции были не очень крепкими он перенес военные действия на северо-восток, во Фландрию, экономически тесно связанную с Англией, которая была главным поставщиком шерсти фламандским сукноделам. Фландрия была графством двойного подчинения, входя в состав не только Франции, но и Германской (Священной Римской) империи. По языку и традициям она на большей своей части была германской, а не французской. Формально союзником Эдуарда был и германский король Адольф Нассауский. Однако, несмотря на полученные от Эдуарда субсидии (40 000 английских фунтов), предназначенные для ведения этой войны и на формальное объявление войны, он так и не начал ее, а полученные деньги использовал на укрепление своих позиций внутри Германии. Как видно "странная война" была знакома европейцам еще в те далекие времена. В конце концов, главным образом, из-за осложнений с Шотландией, которую Филипп интенсивно поддерживал, Эдуард был вынужден заключить с ним мир. Этими обстоятельствами, по-видимому, и объясняется его согласие подписать предъявленные ему парламентом условия. Мирные переговоры с Филиппом закончились, помимо прочего и браком овдовевшего к тому времени Эдуарда с сестрой Филиппа Маргаритой. _— Ф.С. по данным Мортона, Грина и Колесницкого.)

Эдуард со всей поспешностью устремился домой с твердым намерением восстановить свою власть в завоеванной Шотландии. Ему удалось быстро собрать войска со всех своих владений. Во главе стотысячной армии он двинулся на север полный решимости наказать вероломных шотландцев за еще одно нарушение вассального долга. Под Фолкирком состоялось генеральное сражение, в котором Эдуард одержал полную победу. Число убитых шотландцев по одним источникам составило 12 тысяч человек, по другим 50 тысяч, тогда как потери англичан не превысили и сотни человек. Однако, этот удар, каким бы ужасным он ни был, не сокрушил непокорный дух шотландцев. Прошло немного времени, и они оправились от поражения. Уоллес же, заслуживший ранее их уважение воинской доблестью, показал себя достойным его, отклонив предложение, которое могло бы удовлетворить его личное честолюбие: зная, как завидует ему шотландская знать и сколь пагубными могут быть последствия этой зависти для народа, он отказался от предложенного ему регентства над королевством и вел скромную жизнь частного лица. В качестве замены себе он предложил кандидатуру Каммина, и этот вельможа приложил все усилия для того, чтобы оправдать его доверие. Вскоре он начал беспокоить врага и, не желая ограничиваться оборонительной войной, вторгся в южные районы королевства, которые Эдуард считал окончательно покоренными. Шотландцы атаковали армию англичан под Рослином, близ Эдинбурга, и одержали полную победу.

(1305 г.) Однако никакие обстоятельства, никакие неудачи не могли сломить предприимчивый дух короля. Собрав большую армию и флот, он перешел границу Шотландии с такими силами, которым шотландцы не могли и думать оказать сопротивление в открытом бою. Уверенный в победе, он пересек страну из конца в конец, опустошая города и деревни, захватывая все крепости и принуждая к повиновению все дворянство. Оставалось лишь одно видимое препятствие для окончательного сокрушения самостоятельной шотландской монархии, и этим препятствием был Уильям Уоллес, который, перемещаясь с небольшим отрядом в горных районах, оставался непокорным и хранил верность независимости. Удача долго сопутствовала ему, однако вера шотландцев в непобедимость Уоллеса, и без того ослабленная суровыми мерами Эдуарда, наконец претерпела разочарование: храбрый воин был выдан англичанам своим другом сэром Джоном Монтейтом, которому он открыл место своего пребывания, и был захвачен в плен во время сна в окрестностях Глазго. Король, желая устрашить шотландцев, приказал отправить их героя закованным в цепи в Лондон, где тот был повешен, выпотрошен и четвертован со всей невероятной жестокостью того времени.

Однако на этом борьба не кончилась. Роберт Брюс, один из претендентов на шотландскую корону (внук того Роберта Брюса, который претендовал на нее в 1286 г.), которого долго держали пленником в Лондоне, полный решимости продолжать борьбу за свободу своей страны, сумел бежать. Убив одного из королевских охранников, он не оставил себе иного пути, как завершить отчаянной доблестью дело, которое он начал с проявления жестокости. Вскоре, изгнав из Шотландии находившиеся там войска англичан, он был торжественно коронован в Сконе, в епископстве Святого Андрея. Множество шотландцев собрались под его знамена с твердой решимостью поддержать его претензии. Так, после двукратного завоевания королевства, после многократного прощения преступников, после побед