Политическая реальность наизнанку

О том, что происходило и происходит сейчас на Украине, еще напишут не одну книгу. И мы узнаем многое из того, что пока скрыто. Или не показано и потому не увидено. Но кое-какие выводы можно сделать уже сейчас, по горячим следам. Не претендуя на полное осве щение тех информационных перекосов, видео- и словесной лжи, а порою и прямой клеветы, которые можно наблюдать в медиапространстве Украины и большинства западных стран, попытаемся разобраться в том, как верные адепты шоу-цивилизации формируют визуальный образ происходящих событий. Наше нынешнее преимущество состоит в том, что, в отличие от украинских СМИ, российские медиа все-таки предлагают знакомство с «продуктами» лжеинформационного творчества тех, кто встал на сторону Майдана и Бандеры. И эта ситуация облегчает разоблачение формируемых мифов, легенд и стереотипов «с той стороны» на «этой стороне».

Печально то, что усилия идеологических врагов России не пропали даром. Телевидение активно использовало и использует видео в развернувшейся информационной войне. О том, что эта война идет, уже догадались все, кому это интересно. А вот доказательства ее последствий пришлось получить чуть позже. Дело было где-то в апреле 2014 г. Одной из сотрудниц учебной телерадиостудии СПбГУ позвонил из Греции ее друг и с гневом в голосе начал вопрошать свою российскую подругу: «Что у вас там, в России, творится?! Почему русские хулиганы врываются к директору телеканала и его избивают?!.». Наша соотечественница решила выяснить: почему он сделал такие выводы. И в ответ услышала: «По нашему телевидению показывали кадры, как русские бандиты врываются в кабинет директора канала, начинают его избивать и требуют от него отставки…» Думаю, что вы уже узнали сюжет, который видел весь мир. И главными действующими лицами в нем были отнюдь не русские, а украинцы, имена которых известны. Это депутат Верховной Рады Игорь Мирошниченко и Борис Бенюк, а также некто Андрей Ильенко, член партии «Свобода». К сожалению, название телеканала, по которому транслировали эту антироссийскую ложь, выяснить не удалось. Но почему-то интуиция подсказывает, что это мог быть и греческий канал, и какой-нибудь канал из иных стран.

Доказательство этому тезису обнаружим в эфирной практике известного телеканала Euronews^[76]. Еще недавно он воспринимался в информационном пространстве России как некий образец стремления западной журналистики к объективному и непредвзятому освещению любых событий, в том числе и тех, которые можно обозначить как «кризисные». Видимо, подобное впечатление и побудило руководство государственного медиахолдинга ВГТРК стать одним из крупнейших акционеров данного влиятельного медиа (россиянам принадлежат 16,94% акций). Русский язык один из 14 языков, на которых ведется эфирное вещание канала. Впервые он прозвучал в эфире в 2001 г.

Очевидно, что канал является крупнейшим и влиятельным игроком на современном медийном поле. Тем более что нынче Euronews доступен для просмотра любому обладателю подключения к кабельному телевидению или антенне общего пользования эфирного телевидения. Однако может возникнуть закономерный вопрос: а всегда ли этот «игрок» соблюдает правила, т. е. принципы независимости и объективности прессы, принятые этические стандарты и миссию ответственности журналистики перед обществом? Проще говоря, осуществляют ли журналисты канала и его руководство социальную функцию данного вида профессиональной деятельности? Анализ презентации темы кризиса на Украине в эфире Euronews позволяет сделать вывод о том, что в практике канала слова расходятся с делами. Это не означает, что эфирное пространство заполняется откровенным враньем или дезинформирующими сведениями. Наоборот. Порою возникает устойчивое впечатление о сверхобъективности освещения известных событий. Тем заметнее и очевиднее тенденция одностороннего изложения событийного ряда.

В ход идут самые разнообразные приемы: от игнорирования и выведения из эфира позиций тех, кто не согласен с мнением оппози ции, захватившей в Киеве власть путем государственного переворота, до постоянного напоминания на всех языках (кроме русского), в том числе и на украинском, о том, что сделал или сказал тот или иной представитель так называемой «новой власти» на Украине. Причем, как правило, эти сообщения идут красной строкой в рубрике «Breaking news», что, соответственно, повышает в глазах аудитории их статус и важность. А в перспективе — легитимизирует тех, кто силой захватил власть в Киеве.

Остается также сожалеть, что позиция, действия, решения и комментарии российской стороны в перечне новостей на канале либо подвергаются редактуре, либо размещаются на второй позиции. А в ряде случаев и просто-напросто искажаются. Так, при рассказе о том, как реагирует население России на ситуацию на Украине, естественно, на приоритетной позиции в верстке новостей стояли кадры об одиночных антивоенных акциях в Москве и Санкт-Петербурге, а о более мощных и представительных митингах в этих же и других городах России говорилось либо вскользь, либо вообще не упоминалось. Естественно, что первым делом в кадр телекамеры попадали плакаты с личной критикой президента РФ В. В. Путина.

Схожая тенденция наблюдается и при освещении событий в Крыму, когда из эфира были практически изъяты комментарии представителей законноизбранного руководства автономной республики, а информацию главным образом за кадром озвучивает диктор. Соответствующий видеоряд должен был намекать о фактическом присутствии на территории полуострова российских военных. В эфире канала зрители видели соответствующие кадры блокпостов и патрулей, фигуры в военном камуфляже и бронетехнику. Однако точно идентифицировать их не представлялось возможным. А диктор продолжал комментировать, правда, оговаривался, что «по некоторым данным», «по неподтвержденным сведениям из некоторых источников», Россия уже направила в Крым дюжину военно-транспортных самолетов с десантом на борту.

И уже полным западноевропейским информационным лицемерием выглядела в эфире уважаемого канала «фигура умолчания» — отказ об информировании мирового сообщества о бесчинствах так называемого «Правого сектора», профашистской террористической организации, применяющей тактику запугивания, физического воздействия, угроз и расправ с теми, кто не разделяет позицию так называемого Евромайдана. Даже трагические события 2 мая 2014 г. в Одесском доме профсоюзов с десятками жертв были преподнесены с минимальным видеорядом и опасливыми комментариями относительно как причин произошедшего, так и виновников расправы.

Трусливая позиция руководства канала понятна. Европейский союз политически и информационно в немалой степени способствовал тому, что власть в Киеве была свергнута незаконным путем, и называть эти события «революцией» — значит оправдывать действия самозванцев. Однако постоянные визиты представителей ЕС в Киев и прогулки на Майдан, а также «объективное» освещение этих визитов как раз и формируют в массовом сознании европейцев позитивное отношение к уличной демократии, которую недаром еще в античности называли «охлократией».

Остается только сожалеть, что претендующий на лидерство в мировом информационном пространстве телеканал скрыто (а порою и явно) встал на сторону одной из конфликтующих сторон, только потому что ее самопровозглашенные лидеры постоянно апеллировали и апеллируют к Западу и открыто поддерживаются представителями ЕС. Можно констатировать: события на Украине в интерпретации как каналом Euronews, так и другими иностранными СМИ продемонстрировали всю слабость, ущербность и информационное лицемерие западной модели прессы, игнорируя вопрос о социальной ответственности как медиа и их руководителей, так и самих журналистов.

Шоу-цивилизация правит свой информационный бал. Принцип игнорирования ключевых событий и заявлений в телеэфире — один из вещательных трендов не только анализируемого нами телеканала, но и большинства западных медиа. Например, 46-минутную речь Владимира Путина 18 марта 2014 г. перед представителями политической элиты в Кремле при подписании договора с Крымом и Севастополем канал Euronews «забыл» не только процитировать, но и даже пересказать в изложении. Включается известный циничный принцип телевизионщиков: если событие не показали по телевизору, следовательно, его не было в реальности.

Принцип «лжи по умолчанию» с использованием видеоматериалов из Сети активно использовался и используется при освещении событий на Украине в связи с организацией протестного движения на майдане Незалежности в Киеве, начиная с ноября–декабря 2013 г. и по нынешний момент, когда заканчивается работа над этой книгой. При тщательном наблюдении за тем, какие материалы из Интернета воспроизводились в эфире, нетрудно было заметить, что часто повторяются одни и те же планы, ракурсы съемки. Бросалась в глаза и их кратковременность присутствия в эфире. Например, репортаж о первом разгоне Евромайдана изобиловал «нарезкой» коротких планов. Причем чаще всего на экран попадали кадры с бойцами «Беркута», которые держали строй, чтобы дать отпор боевикам. При этом в закадровых текстах «картинка» интепретировалась именно как свидетельство силового воздействия на «мирно протестующих граждан».

В подобной ситуации визуальной неразберихи вообще было сложно не только идентифицировать те персоны, которые оказывались в «поле зрения» камеры, но и точно расслышать то, что они говорят. То есть вместо четкого и однозначного видеосвидетельства о характере и содержании происходящего сначала пользователь Интернета, а затем телезрители получали лишь некий мгновенный «образ» события с туманными символическими визуальными портретами их фигурантов. Чувствуя недостаточную доказательность подобных кратких видеозаписей, представители украинской оппозиции для Мюнхенской международной конференции в начале февраля 2014 г. поспешили издать буклет (!) на немецком языке, в котором были подобраны соответствующие фотографии, якобы свидетельствующие о жестокости сил правопорядка, проявленной при разгоне протестующих.

Показательными в нынешней ситуации информационной войны, развернувшейся вокруг украинских событий, выглядят те способы использования видео из Сети, которые позволяют манипулировать массовым сознанием, направляя его в заданную сторону формирования оппозиционных настроений. Известна видеосъемка ситуации с майдановцами, которые крадучись передвигались под защитой щитов. Было видно, как некоторые из них падали на землю, будучи пораженными пулями, выпущенными из снайперской винтовки. Оппозиционные (на тот момент) СМИ Украины и западные медиа интерпретировали данное интернет-видео как свидетельство «кровавой расправы» со стороны силовиков. И показанная вроде бы «картинка» об этом свидетельствовала. Но оказалось, что в этих кадрах была заключена куда более жестокая и циничная правда.

Через две недели из телефонного разговора министра иностранных дел Эстонии Урмаса Паэта с верховным представителем КС по безопасности и внешней политике Кэтрин Эштон выясняется, что как в силовиков, так и в майдановцев могли стрелять те снайперы, которые были наняты для провокаций оппозиционерами. Моментально в эфире разных телеканалов вновь появилась уже упомянутая нами запись. Ее трактовали как возможное доказательство факта намеренной стрельбы снайперов на поражение. По мнению большинства экспертов, именно эти кадры стрельбы на поражение были сняты именно с позиций самих снайперов, которые убивали и майдановцев, и силовиков. Проще говоря, вполне вероятно, что оператор хладнокровно находился рядом со стреляющим убийцей и через визир камеры следил за «результатами» стрельбы. Это уже даже не ложь — кровавый цинизм в квадрате. Реальность все же «откорректировала» видео. Уже в апреле 2014 г. на телеэкранах многих каналов можно было увидеть кадры, снятые на тех же самых улицах Киева. Те самые деревья, в которые попадали пули снайперов, оказались… спиленными. Проще говоря, кому-то очень понадобилось избавиться от улик.

Стоит ли удивляться, что после подобной визуальной информационной атаки на массовое сознание европейской аудитории наша страна предстает в неприглядном свете и в образе «агрессора». О том, что ложь дает всходы, лучше всего свидетельствует рассказ известного итальянского журналиста Джульетто Кьеза о том, как он разубеждал членов итальянского парламента в том, что Россия вторглась на Украину и оккупировала Крым. Именно господину Кьеза принадлежат замечательные слова о том, что «люди не могут размышлять нормально, если они не обладают всей информацией». К великому сожалению, в нынешней непростой ситуации информационного противостояния «картинка» иных вещателей лишает значительную часть телеаудитории подобной возможности.

И здесь самое время вспомнить о том, как активно использовались иностранными журналистами сетевые источники видеоиллюстраций для создания выгодного им образа врага в лице России, ее руководства, ее вооруженных сил и ее граждан. Можно сказать, что современная шоу-цивилизация за последнее время приобрела акцент явно «украинской мовы». Интернет тому в немалой степени способствовал. Как стало известно уже во времена нового майдана, его сторонники загодя готовились к борьбе за власть и господство в информационном пространстве, создавая соответствующие сайты, иные сетевые ресурсы. Про то, что украинские телеканалы находились под контролем оппозиционных олигархов, уже давно было очевидно всем участникам украинского конфликта.

Ситуация конвергенции различных средств массовой коммуникации в современной медийной практике в начале века из проблемной превратилась в прагматически-операционную. Если на первоначальном этапе проникновения и распространения Сети в нашей стране в 1990-х годах речь шла об ее использовании как некоего вспомогательного источника коммуникации и информации, то со сменой десятилетия и столетия стала очевидной возрастающая роль Интернета в функционировании СМИ.

Важно также понимать, что современное интернет-видео может иметь совершенно разное техническое, технологическое и ситуативное происхождение. Одно дело, когда нам показывают записи с видеокамер наружного наблюдения, как это было в случае со взрывом на железнодорожном вокзале Волгограда в декабре 2013 г. И совсем другое дело — многочисленные кадры, полученные с мобильных телефонов во время падения метеорита в Челябинске в марте 2013 г. Разнообразие подобных источников интернет-видео порождает и вариативность в их использовании путем комбинирования, перемонтажа, соответствующего вмешательства непосредственно в наглядный «текст» видеоизображения. Очевидно также и то, что классифицировать данный вид видеоиллюстраций можно по следующим параметрам: продолжительность съемки, место съемки (пленэр или внутри помещения), наличие или отсутствие людей в кадре, четкость изображения, освещенность объекта съемки. Словом, с помощью всех тех параметров, которые характеризуют сами телевизионные кадры.

По мере экспоненциального роста как числа пользователей Всемирной сети, так и количества используемых с ее помощью новостных и информационных ресурсов, стала очевидна проблема, которую можно лапидарно сформулировать следующим образом: важен не конкретный механизм конвергенции Интернета с определенным медиумом (или каналом коммуникации), а содержание той коммуникации, которая становится возможной благодаря процессу взаимодействия. То есть приоритетным становится не вопрос о том, как взаимодействуют субъекты подобного процесса, а анализ ситуации взаимодействия с позиции рассмотрения того, что «транслируют» традиционным СМИ интернет-источники. В этом смысле медиа отказываются от собственной природной информационной функции, переключаясь на репродукцию уже полученных сведений, фактов, цифр, комментариев и прочих видов и типов сообщений. Они выступают, таким образом, в виде пользователей Сети. Как не однажды отмечалось исследователями, «всех пользователей Всемирной сети можно условно разделить на два лагеря: создающие, поглощающие»^[77]. Очевидно, что телевидение в интересующей нас ситуации является поглощающим видеоинформацию субъектом, с тем чтобы трансформировать ее в те эфирные формы доставки, которые привычны для его аудитории. Однако такой подход чреват вторичностью выдаваемых в эфир видеоиллюстраций.

Происходит двойная виртуализация эмпирической действительности. Первоначально ее видеоотражение попадает в Интернет, а далее оно же воспроизводится в эфирном телеконтенте. При этом нет никакой гарантии, что видеоролик или элементарные фрагменты home video, выложенные в Сети, окажутся востребованными в массовом порядке. Тогда как сюжет, снятый на камеру телеоператором для выпуска новостей, практически гарантированно будет выпущен в эфир, причем велика вероятность его повторения в различных выпусках (например, вечерний и утренний). Например, видео с хулиганствующими выходками некоего представителя «Правого сектора», известного под кличкой Сашко Билый, имеет явно непрофессиональное происхождение и снято с помощью подручных средств видеофиксации. Эти кадры как минимум более двух десятков раз демонстрировались в эфире телеканалов, входящих в медиахолдинг ВГТРК, в течение нескольких дней февраля 2014 г. Использовалось данное видео исключительно в информационных программах, тогда как последующая активная демонстрация «хулиганского видео» на других каналах случилась исключительно в аналитических и публицистических программах.

В нынешней ситуации шоу-цивилизации, когда доминирующим является визуальный канал распространения информации, особенно заметно почти поголовное увлечение различными субъектами телевещания видеоконтентом, извлекаемым из недр Сети. Характерно, что используются не только видеоматериалы, но и фотографии, которые выкладываются в Интернете. Результативность их воздействия известна. При этом фото могут касаться не только личной жизни публичных персон (например, Анастасии Волочковой), но и серьезных политических ситуаций. Достаточно сослаться на мнение Ваэля Гонима, одного из тех интернет-пользователей, который успешно воспользовался воздействующими возможностями Интернета, чтобы организовать массовые движения протеста в Египте в 2010–2011 гг., известные нынче как «арабская весна» (при этом сам В. Гоним находился в другой стране, вне Египта). «Между текстом с настоятельной просьбой сделать что-то, — анализирует В. Гоним коммуникативные возможности слова и изображения, — и картинкой, которая доказывает, что это сделать возможно, большая разница. Тот, кто сказал, что “картинка стоит тысячи слов”, знал о чем говорит… Все, что документировано визуально, есть свидетельство, предъявленное всему миру»^[78].

То же самое можно сказать и о видеокадрах, которые выкладываются в Сети, а затем воспроизводятся (разумеется, с потерей качества изображения) в телеэфире, становясь частью легализованного и распространяемого в одностороннем порядке контента. Можно еще раз вспомнить Даниэля Бурстина: «Ничто не существует реально, пока это не покажут по телевизору». В условиях нынешнего острого социального запроса на зрелищность всех без исключения медиа он приобретает характер лозунга текущего момента развития медийной системы, и прежде всего тех СМИ, которые опираются на визуальный канал распространения творимого ими контента.

Интернет был изобретен еще тогда, когда телевидение явно доминировало в семействе традиционных СМИ. Функциональность же Cети была конституирована относительно недавно. Как отмечают исследователи, «Всемирная паутина является интерактивной, персонально ориентированной, инфоцентричной, мгновенной, масштабируемой, гибкой, взаимосвязанной, экономичной»^[79]. Нас в этом перечне интересуют два свойства — инфоцентричность и мгновенность.

В первом случае ясно, что Интернет является инструментом доступа к информации, которая существует в Сети на момент обращения пользователя с соответствующим запросом. И если какой-либо информации поисковые системы не обнаружили в Сети, то очевидно, что подобная информация в нее (Сеть) либо не выложена, либо не идентифицируется как востребованная под определенным углом рассмотрения. Поэтому гарантий наличия требуемых сведений или видеосвидетельств каких-либо конкретных событий для журналистов (как и для пользователей в широком смысле этого слова) не было и быть не может.

Что же касается скорости поиска, обнаружения и, главное, воспроизведения найденной информации, в том числе и в формате фотографий и видеороликов, то она явно уступает привычным журналистским способам работы с источниками новостей и сведений. Быстро не значит хорошо и качественно. Недаром британская вещательная корпорация ВВС в 2005 г. приняла на вооружение доктрину собственной профессиональной деятельности, которая была сформулирована в девизе: «Точность важнее скорости». А точность-то как раз Сеть в части размещенных в ней видеоматериалов гарантировать не может. Прежде всего, в силу традиционной анонимности как пользователей («поглощающие»), так и тех, кто фиксирует события окружа ющей его действительности на видео, аранжирует и размещает данные материалы в Сети («создающие»). В подавляющем числе случаев в информационных программах при использовании видео, заимствованного из Сети, автор не указывается. Определение времени и даты демонстрируемой съемки возможно только в том случае, если они автоматически

фиксировались на дисплее видеокамеры (хотя эти цифры при современных технологиях достаточно легко можно «убрать» с экрана). И все это можно было неоднократно наблюдать во время освещения украинского кризиса западными СМИ.

Нельзя не учитывать и фактор возможной неумышленной ошибки, элементарной дезинформации, заведомой лжи, когда при существующем доверии к источнику последний явно предпочитает скорость размещения информации, чем ее проверку на точность соответствия случившемуся и произошедшему.

Дезавуировать выпущенные на просторы Всемирной паутины сведения или материалы теоретически и технически возможно. Один из последних случаев связан с телеканалом «Дождь», затеявшим оскорбительный для многих опрос на тему блокады Ленинграда 27 января 2014 г. Единственный вопрос был вывешен на сайте канала, но был убран с сайта буквально через несколько минут ввиду поднявшегося в Сети возмущения. Однако и этого времени хватило для того, чтобы в российском обществе развернулась яростная полемика по данному поводу.

Но на практике подобные ситуации если и случались, то носили исключительно разовый характер. Они инициировались в подавляющем большинстве случаев исключительно теми, кто становился объектом подобной инфодеятельности. Отсутствие точности в таких ситуациях оказывается оборотной, негативной стороной оперативности, с которой в Интернете размещают видеоролики, фото или текстовые сообщения. Понятно также и то, что видеоролик не может длиться более нескольких минут. Дискретность восприятия, которая воспитывается общей глобализацией информационных процессов в мире, приучает пользователя знакомиться с новостями или просматривать видеоматериалы в режиме «in brief» (aнгл. — вкратце, в двух словах).

Краткость, идущая от первоначального источника информации в Интернете, оказывается главным препятствием к адекватному восприятию новости или факта, а также визуализированного восприятия происходящего в реальности. Французский коммуникативист Доминик Вольтон афористично заметил: «Время — главный враг Интернета»^[80]. Не случайно в рекламных проспектах, продвигающих услуги различных провайдеров, практически всегда рядом со словом «Интернет» используют прилагательное «скоростной». Принцип функционирования Сети в таком случае можно было сформулировать очень просто: «быстро, быстрее, еще быстрее». Краткость хронометража и объема размещаемых в Сети видеоматериалов тому в немалой степени способствует.

Их использование в практике работы каналов всех видов, типов и уровней стало настолько обыденным и привычным, что воспринимается как некая профессиональная данность. Указанные видеоматериалы практически не подвергаются никакой обработке, редактуре. Можно сказать, что их воспроизведение носит фактически аутентичный характер. А некачественное изображение лишь усиливает эффект присутствия зрительской аудитории при событии, снятом либо на камеру мобильного телефона, либо на камеру наблюдения, либо на видеорегистратор. В последних двух случаях мы имеем дело с переориентированием функций используемых материалов. Вместо того чтобы с их помощью осуществлять контроль, они становятся «исходным материалом» для создания сюжета, репортажа. Показателен в этом смысле трагический инцидент в связи со взрывом в московском аэропорту Домодедово, когда видеозапись с камер наблюдения в зале прилета оказалась в руках журналистов одного из федеральных каналов и они поспешили выдать ее в эфир. Далее эта же запись фигурировала во всех без исключения выпусках новостей на других телеканалах. Иной видеоинформации документального характера о теракте никому получить не удалось. Показательно, что журналисты тщательно скрывали источник получения записи, но проговорились о том, что она была приобретена ими за деньги.

Краткость подобных видеозаписей, полученных порою нелегальным путем, также формирует парадоксальность их многократного использования. Ведь в телеэфире надо показывать «картинку», даже если она длится всего несколько секунд. Профессиональная журналистская ситуация в подобной ситуации обостряется тем, что такой краткий видеоряд зачастую оказывается единственным, который имеется в распоряжении редакции новостей. И более видеоматериалами журналисты того или иного телеканала не располагают. Вот тогда и начинается эфирная эксплуатация одного и того же видеоматериала, полученного из Сети. На большинстве телеканалов выпуски новостей выходят несколько раз в течение суток. Стоит учесть и традиционные видеоанонсы самых важных новостей, в которых также задействованы «краткие» видеокадры. В результате многократного повторения в эфире происходит их новостная амортизация, психологическое обесценивание. Чем больше их показывают на телеэкране, тем больше нивелируется их смысловое и эмоциональное значение. Видеофакт не воспринимается как свидетельство, а трансформируется в некую визуальную эмблему, знак того или иного события.

Из свежих примеров можно напомнить о любительских видеокадрах, полученных с Украины, на которых видны бесчинства украинских карателей в городах и поселках Юго-Востока.

Ясно, что подобная практика использования видеоматериалов из Сети порождает серьезный соблазн для манипулирования массовым сознанием, формирования общественного мнения, возбуждения критического отношения к той или иной личности или событию. Не успев ничего толком рассмотреть на телеэкране, телезрители зачастую уже готовы рассуждать об увиденном и выносить свой жесткий вердикт относительно сути происходящего в реальности, трансформируемой дважды — в Сети и в телеэфире. Естественно, что противники российских властей постарались воспользоваться данными особенностями восприятия видеоматериалов и открыли «охоту» на якобы «подделанные» и «фальсифицированные» видеоматериалы, посвященные украинскому кризису и подготовленные российскими журналистами. Но ничего, кроме нескольких весьма сомнительных и спорных фактов, обнаружить никому не удалось.

Круг шоу-цивилизации замыкается на наших глазах. И чем дальше будет развиваться сама шоу-цивилизация, тем труднее будет этот порочный круг разорвать. Но все же это можно сделать! Как? Об этом — напоследок.

З А К Л ЮЧ Е Н И Е

Наше первое знакомство с феноменом современной шоу-цивилизации подходит к концу. И очень бы хотелось, чтобы практика нынешних медиа и социально-психологическая атмосфера в нашей стране и в нашем обществе не пополняли авторский эмпирический багаж новыми примерами и событиями, фактами и именами, которые будут в очередной раз свидетельствовать о том, что виртуальная реальность все более и более вступает в свои права. Однако реализм и трезвый взгляд на окружающую действительность подсказывают иное отношение к происходящему.

В той дилемме, которую нам нынешнее состояние информационного безумства подсказывает постоянно, очень трудно сделать выбор, адекватный как личному опыту и знаниям, так и тому, что происходит вокруг. Верить или не верить? Здесь самое время вспомнить пример, который приводят студентам первых курсов там, где еще учат журналистике. Представьте себе, что на столе стоит граненый стакан (вместимость — 200 граммов). В него наливают ровно 100 граммов воды. Внимание: вопрос! Стакан наполовину пуст? Или наполовину полон? Не торопитесь с ответом. Подумайте. Оглянитесь вокруг. В конце концов, включите все свои пять органов чувств в работу по анализу сложившейся ситуации. И быть может, тогда ответ придет к вам сам собою. Конечно, сметливые юноши и девушки во время лекции моментально отвечают, что ответ зависит от точки зрения, жизненного опыта и даже того, что за жидкость налили в стакан. Словом, они проявили начальные задатки журналистского мышления, пытаясь не только реагировать, но и думать, чувствовать, анализировать, сопоставлять. И в этом процессе заключен залог того, что мы все еще можем не поддаться соблазнам шоу-цивилизации.

Проще говоря, необходимо выработать в своем сознании умеренный скепсис относительно того, что и как нам пытаются рассказать, показать и внушить с помощью современных медиа. Уходить в принципиальное отрицание возможной правдивости доставляемых сведений и фактов — путь явно не продуктивный. Так можно лишиться вообще любого представления о реальности, даже если она нам не нравится.

Более ста лет назад один весьма умный и прагматичный литератор написал в своей статье о том, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Говорят, что до него эту мысль высказывал еще великий диалектик философской мысли Гегель. Как бы то ни было, но оба они оказались правы. Философ потому, что создал систему мышления, с помощью которой в принципе постижимо любое странное и запутанное явление. Даже современная шоу-цивилизация. А литератор через полтора десятка лет получил уникальный шанс свою точку зрения доказать на практике, что он и сумел сделать, хотя после его смерти многое в нашей стране делалось не совсем так, как ему когдато мечталось и хотелось. В том числе и в сфере информации, которой наш литератор весьма дорожил, и потому предпочитал в борьбе за власть в первую очередь захватывать телефонные станции, почту, телеграф, а уж затем вокзалы и мосты.

Сегодня подобные действия невозможны в принципе, но кое-кому очень хочется оседлать все возможные информационные потоки, не только технологически и организационно, но и идеологически. Поэтому как не вспомнить незабвенного президента США Рональда Рейгана, все время твердившего Михаилу Горбачеву при подписании Договора о сокращении ядерных вооружений на русском языке с акцентом: «Доверяй, но проверяй!». К счастью, для подобных операций даже в условиях нынешней шоу-цивилизации существуют способы и приемы, позволяющие проверить аутентичность любого видеоролика, достоверность звучащего в радиоэфире репортажа или правдивость кадров в выпуске новостей на телеэкране.

Проверка на дорогах современных информационных потоков должна происходить постоянно, иначе мы рискуем оказаться в таких ловушках и тупиках, из которых выход найти будет практически невозможно. Помните детское стихотворение о том, как сын спрашивает своего отца о том, что такое хорошо и что такое плохо? Увы! У нас нет такого умного «папы», чтобы дал соответствующие разъяснения в соответствии с действующим законодательством в сфере информации и моральными нормами и правилами, которые приняты в приличном обществе, которое хочет называться «цивилизованным». Правда, в последнее время появляются мысли о том, что наше нынешнее общество должно именоваться чуть-чуть иначе. Вы догадываетесь, как. Шоу-цивилизованным. И тогда многое покажется приемлемым и не таким уж странным, раздражающим и оскорбляющим естественные человеческие чувства и нравы.

К счастью, и мы сегодня уже не напоминаем того «кроху-сына», отправившегося искать ответ на один из основополагающих вопросов

191

современной человеческой цивилизации (настоящей, а не мнимой). Человечество значительно выросло с точки зрения имеющихся знаний о себе и о мире. Но знать еще не значит понимать. Вот этим процессом на основе анализа и стоит заниматься. И тогда принцип недоверия и скепсиса обернется наличием твердых убеждений, идеалов и понимания того, как все это духовное богатство сберечь. Польский писатель Станислав Ежи Лец однажды сказал: «Будьте самоучками, не ждите, пока вас научит жизнь». Время и желание для этого, по-моему, у нас имеются. Итак, в путь!

Л И Т Е РАТ У РА

1. Закон от 27 декабря 1991 г. № 2124–1 «О средствах массовой информации».

2. Апинян Т. И. Игра в пространстве серьезного. Игра, миф, ритуал, сон, искусство и другие / Т. И. Апинян. — СПб., 2003.

3. Баранов А. Е. Интернет-психология / А. Е. Баранов. — М., 2012.

4. Бенсайд Д. Спектакль как высшая форма товарного фетишизма /

Д. Бенсайд. — М., 2012.

5. Богомолов Ю. А. Хроника пикирующего телевидения: 2000–2002 / Ю. А. Богомолов. — М. 2004.

6. Больц Н. Азбука медиа / Н. Больц. — М., 2011.

7. Борецкий Р. А. Осторожно, телевидение! / Р. А. Борецкий. — М., 2002.

8. Бурдье П. О телевидении и журналистике / П. О. Бурдье; пер. с фр. Т. В. Анисимовой и Ю. В. Марковой. — М., 2002.

9. Вартанов А. С. Актуальные проблемы телевизионного творчества: на телевизионных подмостках / А. С. Вартанов. — М., 2003.

10. Вартанов А. С. Российское телевидение на рубеже веков: проблемы, программы, лица / А. С. Вартанов. — М., 2009.

11. Гидденс Э. Последствия современности / Э. Гидденс. — М., 2011.

12. Дебор Г. Общество спектакля / Г. Дебор; пер. с фр. С. Офертас и М. Якубович. М., 2000.

13. Дэннис Э., Мэррил Д. Беседы о масс-медиа / Э. Дэннис, Д. Мэррил. — М., 1997.

14. Жижек С. Чума фантазий / С. Жижек. — Харьков, 2014.

15. Ильченко С. Н. Отечественное телевидение на рубеже столетий /

С. Н. Ильченко. — СПб., 2009.

16. История русских медиа. 1989–2011. Версия «Афиши». — М., 2011.

17. Кайуа Р. Игры и люди; Статьи и эссе по социологии культуры /

Р. Кайуа; сост., пер. с фр. и вступ. ст. С. Т. Зенкина. — М., 2007.

18. Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием / С. Г. Кара-Мурза. —

М., 2000.

19. Карьер Ж.-К. Не надейтесь избавиться от книг! / Ж.-К. Карьер,

У. Эко; пер. с фр. и прим. О. Акимовой. — CПб., 2010.

20. Кириллова Н. Б. Медиакультура: от модерна к постмодерну / Н. Б. Кириллова. — М., 2005.

193

21. Копылова Р. Д. Контакт. Заметки о феномене телевизионности / Р. Д. Копылова. — М., 1974.

22. Лебон Г. Психология масс / Г. Лебон; пер. с фр. — Минск, 2000.

23. Лемиш Д. Жертвы экрана. Влияние телевидения на развитие детей / Д. Лемиш; пер. с англ. С. Д. Грековой. — М., 2007.

24. Лукина М. М. СМИ в пространстве Интернета / М. М. Лукина, И. Д. Фомичева. — М., 2005.

25. Луман Н. Реальность массмедиа / Н. Луман; пер. с нем. А. Ю. Антоновского. — М., 2005.

26. Маклюэн Г. М. Понимание медиа: Внешние расширения человека / Г. М. Маклюэн; пер. с англ. В. Николаева. — М., 2003.

27. Маховская О. Телемания. Болезнь или страсть? / О. Маховская. — М., 2008.

28. Медиа. Введение / пер. с англ. — М., 2005.

29. Меншел Р. Рынки и безумство толпы. Современный взгляд на природу массового умопомрачения / Р. Меншел; пер. с англ. — М., 2005.

30. Михалкович В. И. О сущности телевидения / В. И. Михалкович. — М., 1998.

31. Муратов С. А. Телевидение в поисках телевидения. Хроника авторских наблюдений / С. А. Муратов. — М., 2001.

32. Мухин А. А. Медиаимперии России / А. А. Мухин. — М., 2005.

33. Нейсбит Д. Мегатренды / Д