Ногах, Холстомер видит первое живое существо —бабочку. Она

Порхает перед его носом, садится на плечо. Бабочка прилетит

Стихи к спектаклю написал поэт Ю. Ряшенцев.

137

И в конце, когда равнодушные конюхи подойдут, пряча нож за

Спиной, и полоснут по горлу. На грудь Холстомера упадет алая

Лента крови, и последним видением порхнет бабочка, и ясные

Полянки в цветах откроются на грязных стенах конюшни.

Плохо закончится для Холстомера его первая и последняя

Любовь: сосед по деннику и друг по детским лошадиным

Играм верховой жеребец по кличке Милый, тот, что впоследствии

Возил императора и которого изображали на памятниках,

Уведет Вязопуриху. Холстомер силой добивается близости

С любимой. И любовь и месть слились тут. Но вмешались люди,

Присвоившие себе право судить, решать, ограничивать естественное,

Живое чувство. В гневе были конюхи, а сам генерал

Приказал холостить коня. Театр сыграет и это. Хор в отчаянии

прокричит:

Мирозданье!

Чье же ты слово?

Если нет у творца твоего

Ничего беззащитней живого,

Беспощадней живых —никого.

Опустошенный сядет Холстомер на бочонок и загребающим

Движением руки с зажатым кулаком ударит тоскливо несколько

Раз по колену. И скажет о странном свойстве людей, в котором

Разгадка конечной тайны жестокости молодых и старых, равнодушия,

нетерпимости, зла: ≪...люди руководятся в жизни не

Делами, а словами. Они любят не столько возможность делать

Или не делать что-нибудь, сколько возможность говорить о разных

Предметах условленные между ними слова. Таковы слова,

Считающиеся очень важными между ними, суть слова: мой,

Моя, мое, которые они говорят про различные вещи, существа

И предметы, даже про землю, про людей и про лошадей. Про

Одну и ту же вещь они уславливаются, чтобы только один говорил

—мое. И тот, кто про наибольшее число вещей, по этой

Условленной между ними игре, говорит мое, тот считается

У них счастливейшим. Для чего это так, я не знаю, но это

Т а к... И люди стремятся в жизни не к тому, чтобы делать то,

Что они считают хорошим, а к тому, чтобы называть как можно

больше вещей своими≫.

Идейная основа спектакля —≪безбоязненная, открытая, беспощадно-

Резкая постановка Толстым самых больных, самых

проклятых вопросов.. ≫. 1

Резким ритмическим контрастом пойдет следующая сцена — смотр коней князем Серпуховским. В великолепном параде

(выразительна и точна пластика тех же членов хора, которые

Теперь изображают коней) пройдут лучшие лошади завода перед

Понимающим взглядом гусара, но ни одна не привлечет

В. И. Л е н и н. Полн. собр. соч., т. 20, с. 23.

138

Его. Взгляд его то и дело будет обращаться к скромной фигуре

Холстомера, таскающего мешки. Потом конь и человек понимающе

Подмигнут друг другу. Настанут счастливые дни пегого

Мерина. Конюх Феофан (Ю. Мироненко) будет его любовно

И старательно чистить, поднесет ковшик воды. А сам князь,

Маленькими ножничками приводивший в порядок усы, этими же

Ножничками отстрижет лишний волосок на морде коня, оботрет

Капли воды своим платком и продолжит свой туалет.

Наметившаяся раньше тревожная и многозначная параллель

Человека и коня, естественности и предвзятости, искренности

И лицемерия, правды и л ж и остро прозвучит и в этом крошечном

Эпизоде, выявляя режиссерскую драматургию спектакля.

Откроется особый смысл того, что одни актеры играют несколько

Ролей, не стремясь к трансформации внешней. В. Ковель

Играет Вязопуриху, Матье и Мари, М. Волков —офицера,

Милого и Бобринского, Ю. Мироненко —Феофана и Фрица.

В этих режиссерских сопоставлениях, во встречном движении

Мотивов, их перекличке и повторах толстовская проза получает

Объемность и глубину.

Загнанный, проданный князем Холстомер встретит еще раз

Своего бывшего хозяина, с которым так весело было нестись

По Кузнецкому (этот эпизод —один из пластических шедевров

Е. Лебедева), ездить к Матье на Остоженку и выигрывать

На бегах. Князь не узнает своего коня, лишь смутно напомнит

Ему что-то эта старая лошадь. И в Бобринском ему померещится

Тот офицер, что увез Матье, а в жене Бобринского — сама Матье. Эти мотивы дороги режиссеру, ибо тут, в неназойливом,

Но резком контрасте, высвечиваются мысли о естественности

И лицемерии, о жизни, прожитой просто и чисто, и

Жизни, проданной условностям, выявляется высшая нравственная

Цель обращения к толстовской прозе —защита доброты

И человечности.

Несколько раз прозвучит в спектакле потрясающий вопль