Vi. Разгон и использование силы

Для разгона собрания нужны достаточные причины.  Несоблюдение формальных требований к проведению собрания не является достаточной причиной разгона. 

Прекращение демонстрации, ее разгон и задержание участников могут быть оправданы лишь при наличии конкретных оснований, таких как наличие серьезных рисков, описанных в законе (Navalnyy v. Russia [GC], 134), и лишь после того, как участникам предоставили достаточную возможность выразить свои взгляды (Éva Molnár v. Hungary, §§ 42 and 43).

Даже если полиция использует силу в ответ на правонарушения или насилие со стороны демонстрантов, такое использование силы должно оставаться пропорциональным преследуемым целям: предупреждению беспорядков и защите прав других людей  (Oya Ataman v. Turkey, §§ 41-43).

Использование таких средств, как слезоточивый газ, требует особых обоснований, особенно если при этом могут пострадать простые прохожие. Использование газа должно регулироваться четкими правилами, персонал должен проходить достаточную тренировку, при необходимости должна проводиться последующая проверка пропорциональности использования силы, особенно против мирных манифестантов (İzci v. Turkey, § 99).

F. Уведомительная и разрешительная процедуры

Если государство для целей общественного порядка и национальной безопасности требует получения разрешений на проведение собраний, это в принципе не противоречит Конвенции (Kudrevičius and Others v. Lithuania [GC], § 147; Oya Ataman v. Turkey, § 37).

Цель уведомительной и разрешительной процедур

Уведомительная и даже разрешительная процедура в отношении массовых мероприятий обычно не нарушают Статью 11, если их цель – позволить властям обеспечить мирное проведение таких мероприятий (Sergey Kuznetsov v. Russia, § 42). Организаторы массовых мероприятий должны выполнять подобные правила (Primov and Others v. Russia, § 117).

Смысл предварительного уведомления о массовом мероприятии – соблюдение интересов других лиц: обеспечение свободы передвижения, предупреждение беспорядков и преступлений. Уведомительная система действует во многих государствах-участниках Конвенции. Однако подобные правила не должны представлять собой скрытую форму препятствования проведению мирных собраний (Oya Ataman v. Turkey, § 38; Berladir and Others v. Russia, § 39).

Государство может установить ограничения на проведение демонстраций в определенном месте по соображениям общественной безопасности (Malofeyeva v. Russia, § 136; Disk and Kesk v. Turkey, § 29).

Неправомерные собрания

Поскольку государство имеет право потребовать получения разрешения на проведение собрания, у него должно быть и право налагать санкции на нарушителей, в противном случае вся разрешительная система стала бы иллюзорной. Соответственно, санкции против участников неразрешенных демонстраций не нарушают Статью 11, если эти санкции предусмотрены законом и пропорциональны (Ziliberberg v. Moldova (dec.)). 

Демонстрацию, проводимую без предусмотренного законом уведомления или разрешения, можно рассматривать как «неправомерную» (что не тождественно «запрещенной» властями демонстрации). Однако неправомерность демонстрации не обязательно оправдывает ущемление свободы собраний. Принуждение к выполнению формальных правил проведения демонстраций не должно превращаться в самоцель (Cisse v. France, § 50; Oya Ataman v. Turkey, §§ 37-39; Gafgaz Mammadov v. Azerbaijan, § 59).

Если участники неправомерной демонстрации не прибегают к насилию, власти обязаны проявлять определенную степень терпимости, в противном случае свобода собираний лишится содержания (Kudrevičius and Others v. Lithuania [GC], § 150; Oya Ataman v. Turkey, §§ 41-42; Bukta and Others v. Hungary, § 34; Navalnyy and Yashin v. Russia, § 63).

Отсутствие разрешения и вытекающая из этого «неправомерность» демонстрации не дают властям карт-бланша, власти по-прежнему связаны требованием пропорциональности.  Прежде всего необходимо разбираться, почему демонстрация не была разрешена, в чем состоял публичный интерес, защищаемый властями, какие риски создавала демонстрация. Методы, использованные полицией для сдерживания или разгона демонстрантов, также играют важную роль при оценке пропорциональности вмешательства властей в свободу собраний (Primov and Others v. Russia, § 119).

При принятии решения о разгоне политической демонстрации власти обязаны учитывать необходимость соблюдения свободы политической речи, что означает узкие рамки свободы усмотрения со стороны властей  (Navalnyy v. Russia [GC], § 131).

Требование определенной степени терпимости по отношению к «неправомерным» мирным собраниям относится к случаям, когда демонстрация в публичном месте не создает риска беспорядков, и неудобства, причиняемые демонстрантами окружающим, не превышают обычного для мирных собраний уровня (Navalnyy v. Russia [GC], § 129-130). Более того, это требование относится и к таким собраниям, которые вызывают определенную степень нарушения обычной жизни, в том числе дорожного движения (Kudrevičius and Others, § 155; Malofeyeva, §§ 136-37).

Пределы требуемой терпимости по отношению к неправомерным демонстрациям зависят от обстоятельств, в частности, от продолжительности и степени вызываемых ими неудобств для публики (Frumkin v. Russia, § 97).

Если есть сомнения по поводу того, попадает ли данная форма манифестации под действие требования о получении согласования («прогулка» вместо демонстрации и т.п.), власти обязаны принимать меры на основе степени общественного неудобства, создаваемого манифестацией, а не на формальных основаниях (отсутствие согласования). Пресечение и разгон такой манифестации или задержание участников может быть оправдано только при наличии конкретных оснований, таких как серьезные риски, предусмотренные законом (Navalnyy v. Russia [GC], § 134).

Спонтанные собрания

В определенных ситуациях, таких как немедленная реакция людей на политическое событие, может быть оправдано проведение спонтанных собраний без каких-либо уведомлений и разрешений. Разгон такой демонстрации лишь по причине отсутствия согласования, без какого-либо незаконного поведения со стороны участников, может быть признан непропорциональным ограничением свободы мирных собраний (Bukta and Others v. Hungary, § 36).

Это не означает, что отсутствие уведомления в отношении спонтанной демонстрации никогда не может быть легитимным основанием для разгона толпы. Право на проведение спонтанной демонстрации может быть выше обязанности подать предварительное уведомление только в определенных обстоятельствах, а именно, если немедленная реакция на политическое событие в виде демонстрации является обоснованной. Например, в случаях, когда промедление сделает демонстрацию бессмысленной (Éva Molnár v. Hungary, §§ 37-38; Budaházy v. Hungary, § 34).

Соответственно, национальное законодательство или судебная практика обязаны делать поправку на особые обстоятельства, в которых такие спонтанные демонстрации допустимы. Если национальное право не признает таких исключений, оно может быть признано чрезмерно жестким в нарушение Статьи 11 (Lashmankin and Others v Russia, §§ 451-54).