Лекция № 3. Философия и психология времени.

Время не проходит впустую и не катится без всякого воздействия на наши чувства: оно творит в душе

удивительные дела.

Блаж. Августин. Исповедь, 4:14, 13.

Сущность времени.

Существует наивное бытовое представление о времени как о некоей рамке, в которую вставлена человеческая жизнь: у этой рамки есть чёткие границы, выйти за которые не представляется возможным. Однако вопрос о сущности времени далеко не так очевиден, как это может показаться на первый взгляд.

Великий философ и богослов Блаженный Августин говорил: «Что же такое время? Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я захотел объяснить спрашивающему - нет, не знаю».[408]

Исследуя этот вопрос, мы будем исходить из того, что время - это всеобщая форма бытия. Для удобства можно разделить его на объективное и субъективное. Объективное время выражает длительность и последовательность событий мира (переход будущего через мгновение настоящего в прошлое), а субъективное является индивидуальным отражением объективного и служит для осознания человеком реальных событий и процессов.

Размышления на данную тему приводят к выводу, что происходящие в нас изменения обусловлены не только и не столько временем. Они привязаны ко времени, чтобы быть опознанными и зафиксированными. Поэтому власть времени не абсолютна. «Нельзя сказать, что все вещи во времени. Это наивный взгляд» - писал Н.А. Бердяев.[409] Человеческая личность непостижимым образом сочетает в себе изменяемое и неизменяемое. А время – мостик от одного к другому.

Быть может, самые глубокие рассуждения о времени можно найти именно у св. Августина в его бессмертной «Исповеди». Он указывает нам, что существует два отсчета времени: внешний и внутренний. Внешний аспект времени - это календарное время, имеющее определенные объективные ориентиры, которые приняты как эталоны. Это время устойчиво и постоянно. Внутренний аспект времени - это время, переживаемое и фиксируемое нашей душой, ритмами и процессами самого человеческого организма. Это время субъективно, оно воспринимается человеком как беспрерывное сжатие времени, как сокращение самих календарных периодов.

Блаж. Августин писал, что есть настоящее вещей прошлых, настоящее вещей настоящий и настоящее вещей будущих. Вечность как бы распадается на три настоящих[410]. «Откуда, каким путем и куда идет время, пока мы его измеряем? Откуда, как не из будущего? Каким путем? Только через настоящее. Куда, как не в прошлое?».[411]

И снова блаженный Августин: «В тебе, душа моя, измеряю я время. Впечатление от проходящего мимо остается в тебе, и его-то, сейчас существующее, я измеряю, а не то, что прошло и его оставило. Вот его я измеряю, измеряя время».[412] С психологической точки зрения, если следовать логике св. Августина, прошлого вообще нет. Есть вошедшее в состав настоящего его действие. Прошлое живо лишь тогда, когда оно живёт в настоящем. Но прошлое, существующее в памяти настоящего, существенно изменено нашим сознанием, преломлено через опыт, выкристаллизовано под действием совести. Мы работаем над прошлым активно, творчески, порой убивая его, искажая, порой мифологизируя, просветляя или преображая.

И.А. Бунин пишет в «Жизни Арсеньева»: «Полоцк… всегда представлялся мне совершенно чудесным в своей древности и дикости… Когда я наконец попал в действительный Полоцк, я, разумеется, не нашёл в нём ни малейшего подобия выдуманному. И всё-таки во мне и до сих пор два Полоцка – тот, выдуманный, и действительный».[413]

Того прошлого уже нет и в помине. Воспоминание – сложный психологический акт, о котором мы можем вновь сказать словами С.Л. Рубинштейна: «Помнит не память, а человек».[414] Мы можем заметить также, что память человека не только психологична, но и онтологична. Психологи знают, что для многих людей именно память является разрушающим, напряженным началом, негативно воздействующим на настоящее. Наличие в настоящем того прошлого, которое мы бы не хотели видеть, слышать, вспоминать, не даёт настоящему развернуться в полноте свободы. Таким образом, прошлое становится оковами для настоящего, и совесть не даёт человеку покоя.

В монологе Бориса Годунова это показано с ужасающей отчетливостью и рельефностью. О совести, тревожимой прошлым, он говорит:

«Но если в ней единое пятно,

Единое случайно завелося,

Тогда беда, как язвой моровой

Душа горит, нальется сердце ядом

И молотком стучит в ушах упрёк…

…И рад бежать, да некуда. Ужасно!»[415]

В нашем мире человек вообще не смог бы существовать, если бы многие психологические механизмы (допустимые и недопустимые) не приходили бы на помощь. Человек накапливал бы в себе прошлое, так отягощаясь настоящим, что однажды просто не выдержал бы и погиб под грузом воспоминаний.

Как пишет современный психотерапевт, «именно усвоенное прошлое подготавливает место для будущих переживаний; но их не может быть у невротика, поскольку прошлое перекрывает ему доступ к новым переживаниям».[416]

Именно так живут многие герои Уильяма Фолкнера, они как будто перегружены прошлым и потому не могут жить настоящим. Так, главный герой его романа «Осквернитель праха» несколько лет мучительно переживал милость, оказанную неприятным ему человеком, и это воспоминание блокировало его нормальную жизнь.

Православный христианин знает на собственном опыте, что в ходе исповеди мы как бы снимаем некие пласты памяти. Благодаря этому, становится гораздо легче обратиться мысленно к какому-либо моменту из прошлого. Получается, что нераскаянные грехи как бы блокируют нашу память... А Господь, своей благодатью, дает нам вспомнить о них и раскаяться. И при этом перед глазами открывается как будто новый вид.

Часто мы вытесняем из своего настоящего прошлое, а оно рвётся наружу. Там, где мы совершаем что-то против совести и людей, нас окружающих, мы пытаемся найти себе оправдания – «Не мы такие – жизнь такая», «Это всё он (она) виноват», «Меня задавили обстоятельства». Да мало ли ещё оправданий существует на свете. На этот счёт мы бываем весьма изобретательны. Реальное же освобождение от негативного груза прошлого возможно двумя путями:

1. Прощение.

2. Покаяние.[417]

Прощение применимо к тем эпизодам прошлого, с которым нас связывают обиды, досада на другого человека, в худших случаях это злопамятность, жажда мщения. Многие святые отцы (в частности, свт. Игнатий Брянчанинов), указывали, что злопамятность – наихудший из грехов, не дающий человеку идти навстречу Богу. И действительно, постоянно будоражимое прошлое обрастает в настоящем массой греховных движений души и способно захватить и подчинить себе всю личность человека.

Умение жить настоящим, сегодняшним днём, с радостью переживать каждый миг своего существования – важная психологическая черта зрелой личности. Это свойство значительно отличается от безответственного лозунга: «День прошёл и хорошо». Каждое мгновение имеет онтологическую наполненность, имеет свою свободу. Жить прошлым, так же как и напряженным ожиданием будущего, - значит жить иллюзией. Мы ни в коем случае не отвергаем прошлого как такового. Не жить прошлым означает не дать подчинить себя настоящего ошибкам, просчётам, переживаниям, о которых мы говорим в прошедшем времени. Прошлое должно включаться в настоящее квинтэссенцией положительного опыта.