Произойдет ли вторая промышленная революция?

Моя пятая забота основана на опасении, что те или иные политические соображения и влияния могут нас свести с пути выполнения долга; но для этой озабоченности имеет­ся весьма реальное основание еще и в том, что социалисти­ческая оппозиция в ГФР связывает с усиливающейся автома­тизацией промышленной техники определенные расчеты. Да­же если оставить в стороне фантазии Жюля Верна, представ­ляется совсем неуместным говорить в этой связи о «второй промышленной революции»; во-первых, уже потому, что здесь мы имеем дело совсем не с какой-либо активностью, а с непрерывным процессом; во-вторых, общественно-полити­ческая ситуация, поощряющая этот процесс, характеризуется как раз не избытком, а, наоборот, недостатком рабочих рук, который даже еще будет усиливаться. Поэтому, в некоторых областях может иметь место «техническая революция», ко­торая сведет труд человека к установлению аппаратуры и к контролю над ней, но промышленная революция, которая должна, очевидно, будить в памяти трагические воспомина­ния о связанных с появлением машины социальных затруд­нениях, наверняка не будет иметь места.

Последствия крупного масштаба дадут себя знать, во всяком случае, в связи с возрастающей потребностью в тех­нических кадрах. Но это совсем не спорная проблема, кото­рая должна была бы привести к революционному изменению структуры общества; наоборот, применение новой техники поведет к дальнейшему обогащению человека, по меньшей мере в области материального бытия. Научная систематика повелевает также не сваливать в одну кучу различные поня­тия автоматизации (“Automafcisierung" и “Automation"). Ав­томатизация как “Automation" (поскольку здесь вообще мо­жно говорить о чем-либо окончательном) представит в свое время завершение прогрессирующго процесса автоматизации как “Automatisierimg". Конечно, в связи с этим перед нами возникнут весьма трудные проблемы в том отношении, что возможности и шансы для автоматизации в различных обла­стях народного хозяйства не могут быть одинаковыми. Раз­личия в потенциальном, то есть возможном повышении про­изводительности окажутся еще большими, чем это наблю­дается сегодня. Соответственно этому социальная проблема вознаграждения трудящегося человека приобретет повышен­ное политическое значение.

Не следует также забывать, что менее развитые народы в процессе их дальнейшего промышленнохозяйственного развития намерены перескочить через некоторые стадии технического развития и сразу применять самую новейшую ап­паратуру. Но, в конце концов, дело сведется к тому, или по крайней мере в этом заключаются будущие возможности для народов западной цивилизации, что эти последние, благодаря своему высокому духовному и умственному уровню, смогут не только пользоваться автоматизированной аппаратурой, но окажутся также способными таковую изобретать. Мы можем вполне положиться на то, что и в будущем судьбы людей и народов будут определять умы людей, а не электронные моз­ги. Если к тому же автоматизация содействует процессу ин­теграции народного хозяйства различных стран, - ибо при­менение этой новейшей техники предполагает существование обширных экономических зон с большой массой потребите­лей, - она сможет одновременно также содействовать и делу мира на земле.

Решающий вопрос, однако, следующий: к каким полез­ным для практики выводам приводит нас намечающаяся эволюция? Социалисты, которые одним дыханием произно­сят такие слова, как атомная техника, автоматизация, как “Automatisierung" и автоматизация, как “Automation", счи­тают, что частнохозяйственные основы нашего экономиче­ского строя не приспособлены и даже совсем уже непригод­ны, чтобы справиться с новыми проблемами как в техниче­ском, так и в финансовом отношении. И снова перед нами маячит представление о направляемом государством хозяй­стве, которое, смотря с какой точки зрения, может казаться либо желанной мечтой, либо пугалом. То, что усиливающая­ся автоматизация требует весьма значительных капиталовло­жений, не приходится, конечно, отрицать; но осознание это­го обстоятельства проявляется в весьма малой степени, когда в текущих политических спорах дело касается разумного и целесообразного определения долей национальной продук­ции, идущих на потребление или на капиталовложения. Из всего этого никак нельзя прийти к выводу о необходимости вмешательства государства или даже установления государ­ственного управления; дело в том, что если доходы предпри­нимательского хозяйства, а также частные сбережения всех слоев населения окажутся недостаточными, чтобы финанси­ровать новые, признанные необходимыми, капиталовложе­ния, то становится ясным, что и государству тогда неоткуда раздобыть новых средств. Правда, оно может тогда либо при­бегнуть к созданию кредитных возможностей инфляцион­ным путем, либо же усилить налоговое обложение, чтобы получить этим путем средства, необходимые для государст­венных инвестиций и для образования государственных капи­талов. Оба последних вида образования капитала означают, однако, в одинаковой мере безвозмездную конфискацию средств отдельных граждан, и должны быть поэтому реши­тельно отвергнуты. Таким образом, я прихожу и в этом во­просе к заключению, что свободная хозяйственная деятель­ность людей и предпринимательская инициатива обещают больше успеха, чем государственный дирижизм.

Говоря в этой главе о надеждах и тревогах, я уделил по­следним больше внимания. Это, однако, не значит, что эти заботы могут поколебать мою уверенность в нашем буду­щем. Конечно, эта уверенность не вытекает из конкретных планов или фактических данных; она является результатом определенной внутренней направленности, определенного умонастроения. Несмотря на то, что я в свое время не имел возможности заранее охватить точными исчислениями пере­ход от принудительного к социальному рыночному хозяйст­ву и предсказать точным образом все этапы этого перехода, я был, тем не менее, непоколебимо убежден в правильности этого пути; так и теперь я уверен в том, что свобода, в ка­честве самой могучей силы человека и в качестве высшей ценности, в конечном счете все же пробьет себе дорогу и во­сторжествует. Может быть, нам необходимо еще раз осознать угрожающую нам опасность снова потерять свободу, чтобы разбудить новые силы для спасения этого нашего драгоцен­нейшего блага. Тот, кто осознает эти грозящие нам опасно­сти, - и этому осознанию должен был служить последний раздел этой книги, - тот укрепится, я надеюсь, в своем ис­поведании свободы и в своем основанном на этом исповеда­нии свободы образе действий и поведения. Он тогда будет бороться и сопротивляться, лишь дело коснется того, чтобы защитить этот, вновь нами в 1948 году обретенный, строй рыночного хозяйства от всех попыток лишить его своего внутреннего содержания. Тогда, во всяком случае, эта книга достигла бы своей цели.

Людвиг Эрхард. "Благосостояние для всех" - Приложения

Индекс промышленного производства Основа: 1936 год = 100