Я все стерпел. Теперь моя очередь диктовать условия.

Кэмпбел закрыл лицо руками. Видно было, как он дрожит.

-- Да, Алан, теперь я буду ставить условия. Они вам уже известны. Ну,

ну, не впадайте в истерику! Дело совсем простое п должно быть сделано.

Решайтесь -- и скорее приступайте к нему!

У Кэмпбела вырвался стон. Его бил озноб. Тиканье часов на камине словно

Разбивало время на отдельные атомы муки, один невыносимее другого. Голову

Алана все туже и туже сжимал железный обруч -- как будто позор, которым ему

Угрожали, уже обрушился на него. Рука Дориана на его плече была тяжелее

Свинца, -- казалось, сейчас она раздавит его. Это было невыносимо.

-- Ну же, Алан, решайтесь скорее!

-- Не могу, -- машинально возразил Кэмпбел, точно эти слова могли

Изменить что-нибудь.

-- Вы должны. У вас нет выбора. Не медлите!

Кэмпбел с минуту еще колебался. Потом спросил:

-- В той комнате, наверху, есть камин?

-- Да, газовый, с асбестом.

-- Мне придется съездить домой, взять коечто в лаборатории.

-- Нет, Алан, я вас отсюда не выпущу. Напишите, что вам нужно, а мой

Лакей съездит к вам и привезет.

Кэмпбел нацарапал несколько строк, промакнул, а на конверте написал

Фамилию своего помощника. Дориан взял у него из рук записку и внимательно

Прочитал. Потом позвонил, отдал ее пришедшему на звонок слуге, наказав ему

Вернуться как можно скорее и все привезти.

Стук двери, захлопнувшейся за лакеем, заставил Кэмпбела нервно

Вздрогнуть. Встав изза стола, он подошел к камину. Его трясло как в

Лихорадке. Минут двадцать он и Дориан молчалп. В комнате слышно было только

Жужжание мухи да тиканье часов, отдававшееся в мозгу Алана, как стук

Молотка.

Куранты пробили час. Кэмпбел обернулся и, взглянув на Дориана, увидел,

Что глаза его полны слез. В чистоте и тонкости этого печального лица было

Чтото, взбесившее Алана.

-- Вы подлец, гнусный подлец! -- сказал он тихо.

-- Не надо, Алан! Вы спасли мне жизнь.

-- Вашу жизнь? Силы небесные, что это за жизнь? Вы шли от порока к

Пороку и вот дошли до преступления. Не ради спасения вашей позорной жизни я

Сделаю то, чего вы от меня требуете.

-- Ах, Алан.Дориан вздохнул.Хотел бы я, чтобы вы питали ко мне хоть

Тысячную долю того сострадания, какое я питаю к вам.

Он сказал это, отвернувшись и глядя через окно в сад.

Кэмпбел ничего не ответил.

Минут через десять раздался стук в дверь, и вошел слуга, неся большой

Ящик красного дерева с химическими препаратами, длинный моток стальной и

Платиновой проволоки и две железных скобы очень странной формы.

-- Оставить все здесь, сэр? -- спросил он, обращаясь к Кэмпбелу.

-- Да, -- ответил за Кэмпбела Дориан.-- И, к сожалению, Фрэнсис, мне

Придется дать вам еще одно поручение. Как зовут того садовода в Ричмонде,

Что поставляет нам в Селби орхидеи?

-- Харден, сэр.

-- Да, да, Харден. Так вот, надо сейчас же съездить к нему в Ричмонд и

Сказать, чтобы он прислал вдвое больше орхидей, чем я заказал, и как можно

меньше белых... нет, пожалуй, белых совсем не нужно. Погода сегодня

Отличная, а Ричмонд -- прелестное местечко, иначе я не стал бы вас

Утруждать.

-- Помилуйте, какой же это труд, сэр! Когда прикажете вернуться?

Дориан посмотрел на Кэмпбела.

-- Сколько времени займет ваш опыт, Алан? -- спросил он самым

Естественным и спокойным тоном. Видимо, присутствие третьего лица придавало

Ему смелости.

Кэмпбел нахмурился, прикусил губу.

 -- Часов пять, -- ответил он.

-- Значит, можете не возвращаться до половины восьмого, Фрэнсис... А

Впрочем, знаете что: приготовьте перед уходом все, что мне нужно надеть, и

Тогда я могу отпустить вас на весь вечер. Я обедаю не дома, так что вы мне

Не нужны.

-- Благодарю вас, сэр, -- сказал лакей и вышел.

-- Ну, Алан, теперь за дело, нельзя терять ни минуты. Ого, какой

тяжелый ящик! Я понесу его, а вы -- все остальное.

Дориан говорил быстро и повелительным топом. Кэмпбел покорился. Они

Вместе вышли в переднюю. На верхней площадке Дориан достал из кармана ключ и

Отпер дверь. Но тут он словно прирос к месту, глаза его тревожно забегали,

Руки тряслись.

-- Алан, я, кажется, не в силах туда войти, -- пробормотал он.

-- Так не входите. Вы мне вовсе не нужны, -- холодно отозвался Кэмпбел.

Дориан приоткрыл дверь, и ему бросилось в глаза освещенное солнцем

Ухмыляющееся лицо портрета. На полу валялось разорванное покрывало. Он

Вспомнил, что прошлой ночью, впервые за все эти годы, забыл укрыть портрет,

И уже хотел было броситься к нему, поскорее его завесить, но вдруг в ужасе

Отпрянул.

Что это за отвратительная влага, красная и блестящая, выступила на

одной руке портрета, как будто полотно покрылось кровавым потом? Какой ужас!