Желтой руке, с которой еще не смыт след преступления, руке с рыжим пушком и

пальцами фавна". Дориан с невольной дрожью глянул на свои тонкие белые

пальцы -- и продолжал читать, пока не дошел до прелестных строф о Венеции:

В волненье легкого размера Лагун я вижу зеркала,

Где Адриатики Венера Смеется, розовобела.

Соборы средь морских безлюдий

В теченье музыкальных фраз

Поднялись, как девичьи груди,

Когда волнует их экстаз.

Челнок пристал с колонной рядом,

Закинув за нее канат.

Пред розовеющим фасадом

Я прохожу ступеней ряд

(Перевод Н. Гумилева.)

Какие чудные стихи! Читаешь их, и кажется, будто плывешь по зеленым

Водам розовожемчужного города в черной гондоле с серебряным носом и

Вьющимися на ветру занавесками. Даже самые строки в этой книге напоминали

Дориану те бирюзовые полосы, что тянутся по воде за лодкой, когда вы плывете

На Лидо. Неожиданные вспышки красок в стихах поэта приводили на память птиц

С опаловорадужными шейками, что летают вокруг высокой, золотистой, как мед,

Кампаниллы или с величавой грацией прохаживаются под пыльными сводами

сумрачных аркад... Откинув голову на подушки и полузакрыв глаза, Дориан

твердил про себя:

Пред розовеющим фасадом Я прохожу ступеней ряд.

Вся Венеция была в этих двух строчках. Ему вспомнилась осень,

Проведенная в этом городе, и чудесная любовь, толкавшая его на всякие

Безумства. Романтика вездесуща. Но Венеция, как и Оксфорд, создает ей

подходящий фон, а для подлинной романтики фон -- это все или почти все...

В Венеции тогда некоторое время жил и Бэзил. Он был без ума от

Тинторетто. Бедный Бэзил! Какая ужасная смерть!

Дориан вздохнул и, чтобы отвлечься от этих мыслей, снова принялся

Перечитывать стихи Готье. Он читал о маленьком кафе в Смирне, где в окна то

И дело влетают ласточки, где сидят хаджи, перебирая янтарные четки, где

Купцы в чалмах курят длинные трубки с кисточками и ведут между собой

Степенную и важную беседу. Читал об Обелиске на площади Согласия, который в

Своем одиноком изгнании льет гранитные слезы, тоскуя по солнцу и знойному,

Покрытому лотосами Нилу, стремясь туда, в страну сфинксов, где живут розовые

Ибисы и белые грифы с золочеными когтями, где крокодилы с маленькими

берилловыми глазками барахтаются в зеленом дымящемся иле... Потом Дориан

Задумался над теми стихами, что, извлекая музыку из зацелованного мрамора,

Поют о необыкновенной статуе, которую Готье сравнивает с голосом контральто

И называет дивным чудовищем, monstre charmant -- об изваянии, которое

Покоится в порфировом зале Лувра.

Но вскоре книга выпала из рук Дориана. Им овладело беспокойство, потом

Приступ дикого страха. Что, если Алан Кэмпбел уехал из Англии? До его

Возвращения может пройти много дней. Или вдруг Алан не захочет прийти к нему

в дом? Что тогда делать? Ведь каждая минута дорога!

Пять лет назад они с Аланом были очень дружны, почти неразлучны. Потом

Дружба их внезапно оборвалась. И когда они встречались в свете, улыбался

Только Дориан Грей, Алан Кэмпбел -- никогда.

Кэмпбел был высокоодаренный молодой человек, по ничего по понимал в

Изобразительном искусстве, и если немного научился понимать красоты поэзии,

То этим был целиком обязан Дориану. Единственной страстью Алана была наука.

В Кембридже он проводил много времени в лабораториях и с отличием окончил

Курс естественных наук. Он и теперь увлекался химией, у него была

Собственная лаборатория, где он просиживал целые дни, к великому

Неудовольствию матери, которая жаждала для сына парламентской карьеры, о

Химии же имела представление весьма смутное и полагала, что химик -- это

Что-то вроде аптекаря.

Впрочем, химия не мешала Алану быть превосходным музыкантом. Он играл

На скрипке и на рояле лучше, чем большинство дилетантов. Музыка-то и

Сблизила его с Дорианом Греем, музыка и то неизъяснимое обаяние, которое

Дориан умел пускать в ход, когда хотел, а часто даже бессознательно. Они

Впервые встретились у леди Беркшир однажды вечером, когда там играл

Рубинштейн, и потом постоянно бывали вместе в опере и повсюду, где можно

Было услышать хорошую музыку.

Полтора года длилась эта дружба. Кэмпбела постоянно можно было

Встретить то в Селби, то в доме на Гровенорсквер. Он, как и многие другие,

Видел в Дориане Грее воплощение всего прекрасного и замечательного в жизни.

О какой-либо ссоре между Дорианом и Аланом не слыхал никто. Но вдруг люди