Тогда я должен быть причиной ваших ссор»

Многие подростки говорят, что считают себя основной причи­ной разногласий родителей.

Родители всегда выговаривают мне за то, что я поздно возвращаюсь с тусовки. Это не мой выбор, мои друзья ходят гулять в это время. Поэто­му, когда я прихожу домой, родители начинают кричать на меня, потом кто-нибудь из них говорит другому, что так нельзя со мной разговари­вать, и они начинают кричать друг на друга. Мне только лучше, они те­перь не орут на меня. Но мне нехорошо от мысли, что я заставляю все время родителей ссориться. И я чувствую себя особенно плохо, когда

186

думаю, что все ссоры, на которые я их толкаю, могут послужить причи­ной для развода.

Стейси, 15 пет, Денвилл, Нью-Джерси.

Я теперь умею водить машину, но я не скопил достаточно денег, чтобы купить собственную, поэтому вынужден пользоваться машиной роди­телей. Я обычно спрашиваю разрешение у отца, и он говорит «нет». Тогда я спрашиваю маму, и она разрешает. Я чувствую себя паршиво, потому что это всегда служит причиной крупных ссор между ними, а недавно мой отец и вовсе ушел из дома.

Макс, 17 лет, Эмпайр, Калифорния.

Чувство вины — очень сильное чувство. Поэтому, когда ваш ре­бенок чувствует себя виноватым из-за того, что не стоит этого (как Макс и Стейси), вам нужно помочь ему. Подростки, подобные тем, о ком говорилось выше, считают, что лучше всего поговорить с ними и объяснить настоящую причину ваших разногласий. Таким обра­зом, вы в первую очередь не дадите им винить себя в вашем разводе.

СООБЩЕНИЕ НОВОСТИ

«Дорогой, передай мне, пожалуйста, масло... Ах, да, забыла ска­зать — я развожусь с твоим отцом».

Если бы сообщение о разводе было таким легким, у нас не было бы проблем. Но сказать своему ребенку, что вы разводитесь, — очень сложная задача. Мы знаем, что вам это трудно, но для нас это как пощечина, потому что мы узнаем о том, что меняет всю нашу оставшуюся жизнь. И более того, мы не можем ничего поде­лать с этим. Общаясь с подростками, я старался найти наилучшие способы для такого разговора. Но беда в том, что я не смог это сделать. Все, что я узнал, — это то, что в данной ситуации родите­ли могут лишь ослабить удар, который собираются нанести своему ребенку.

187

«Предупредите меня прежде, чем взорвете бомбу»

Подростки рассказывали, что, застигнутые врасплох, они вос­принимали новость о разводе родителей еще хуже. Подумайте сами. К тому времени, как вы и ваш супруг или супруга решили развестись, вы, вероятно, думали об этом не один месяц или даже год. Но для подростка новость может оказаться полным сюрпри­зом. Он может почувствовать, что его ударили исподтишка, если заранее не предупредили о такой возможности.

Я узнала, что родители разводятся, когда они однажды позвали меня на первый этаж. Я заподозрила, что что-то не так, потому что они никогда не звали меня просто так вниз. Я думала, это из-за отметок — они были не очень хорошими в этом семестре, и скоро должны были доставить мой табель. Они попросили меня сесть, а потом сказали эту новость. Я не могла поверить. Я знала, что в последнее время они ссорились чаще обычного, но никогда не думала, что они разведутся. Я очень рас­строилась, но, кроме того, я просто кипела от мысли, что они скрывали свои намерения все время от меня. Я не имела ни малейшего представ­ления о том, что такое могло произойти.

Райна, 1 5 лет, Смирна, Делавер.

Так как невозможно не доставить боль таким разговором, ро­дители Клода помогли ему тем, что не держали возможные собы­тия в секрете.

И мама, и папа говорили со мной за несколько месяцев до того, как решили окончательно развестись. Они говорили, что, возможно, раз­вод будет лучшим решением. Мне совсем не нравилось, что они так считали. Но после того, как они сказали, что развод возможен, я ожи­дал его, поэтому он не стал для меня полной неожиданностью.

Клод, 16 лет, Катлер, Калифорния.

188

Пусть Клод совсем не обрадовался новости, но, по крайней мере, он подготовился к ней, что помогло ему постепенно свык­нуться с мыслью о разводе родителей.

«Не подавайте мне ложных надежд по поводу вашего расставания»

Перед тем как пары разводятся, они живут раздельно, таким образом предпринимая отчаянную попытку спасти свои отношения. По словам подростков, когда такое случается в их семьях, им боль­ше всего хочется, чтобы родители были честными с ними в вопросе о том, что означает это раздельное проживание и как оно скажется на семье.

Когда папа ушел, я постоянно спрашивал у мамы, когда он снова вер­нется жить к нам. Мне страшно не нравилось, что они не вместе. Мама отвечала, что скоро он вернется, и все будет по-прежнему. Да, он вер­нулся, но только для того, чтобы забрать свои вещи. Она лгала мне: мы не стали жить, как раньше.

Эвери, 1 3 лет, Бенсон, Аризона.

Расставание родителей может стать мучительным процессом. И очень часто я получал от подростков ответ, похожий на слова Эве­ри. Родители, подавая детям ложные надежды, только еще больше ранят детей, когда все оказывается не так, как они ожидали. Мно­гие подростки считают, что вы не должны бояться говорить правду, когда они спрашивают вас, будете ли вы снова жить вместе как супруги. Даже если вы считаете, что, скрывая правду, облегчаете боль, на самом деле вы просто даете ложным ожиданиям сделать ее еще сильней. Подростки не раз говорили мне, что правдивые отве­ты на вопросы о будущем раздельном проживании — самое луч­шее из того, что вы можете сделать. Даже если вы и сами не знае­те, будете ли в будущем жить вместе, вы должны сказать нам это: чем больше мы знаем, тем легче нам будет смириться.

189

После того как папа с мамой расстались, я жил с отцом. В первый  день, когда она ушла, я спросил папу, будут ли они снова жить вме­сте. Он сказал, что они пытаются все исправить, и он надеется, что они снова будут вместе, но точно он не знает. Я спрашивал его ка­ждый день, и он обычно отвечал мне одно и то же, но добавлял то, о чем они говорили в тот день, и все такое. Прошла неделя после мами­ного ухода, и я спросил у отца, что с ними происходит. Он рассказал мне и добавил, что не надеется, что они снова смогут быть вместе. Я очень расстроился, услышав это, потому что больше всего на свете хотел, чтобы они были вместе. Но теперь, вспоминая прошлое, я рад, что он сказал мне правду. По крайней мере, я не гадал и не изводил себя напрасными надеждами.

Хосе, 16 лет, Пекос, Нью-Мексико.

ПОСЛЕДСТВИЯ

Прошло достаточно времени с момента подписания документов о разводе, а мы все еще продолжаем привыкать к новым условиям, в которых оказались. И даже если развод прошел мирным образом, вы, возможно, и не подозреваете, что мы, подростки, не можем пе­режить его так легко.

«Как вы могли такое сделать со мной?»

Многие подростки говорили мне, что они злятся на родителей из-за развода и его последствий в их жизни.

Я очень рассержена на родителей, потому что они вели себя как ма­ленькие дети. Они не смогли решить своих проблем, и мне пришлось переехать в другой город и оставить своих друзей.

Лилиан, 1 6 лет, Квинси, Огайо.

190

Я кипел от злости на своих родителей из-за их развода. Теперь у меня нет даже собственного дома — я должен разрываться между половин­ками двух домов.

Шанг - Ли, 16 лет, Пенсильвания, Огайо.

Я общался со многими ребятами, похожими на Лилиан и Шанг-Ли, на жизнь которых сильно повлиял развод родителей. Но подростки также говорили мне, что, когда родители объясняли им причину раздельного проживания или развода, дети испытыва­ли меньшую горечь. Теперь они, по крайней мере, понимали, что расставание родителей не является злобной акцией против собст­венных детей.

«Не заставляйте меня делать выбор»

Наступают времена, когда ссоры, в особенности предшест­вующие разводу, заходят за рамки просто ссор и превращаются в гораздо большую проблему. Одна из них в том, что подростков ставят в крайне неловкое положение. И не из-за них самих, не в результате сложившейся ситуации; это делаете вы, родители).

Обычно после ссор родителей кто-нибудь из них уходил из дома. Тот, кто оставался дома, всегда приходил ко мне в комнату и начинал жало­ваться на другого. Они пытались доказать мне, что были правы в ссоре, в которой я ничего не понимаю. Они продолжали обвинять друг дру­га, говоря, что один сделал это, а другой схитрил с тем-то и что кто-то никогда так не поступал. Слушая все это и видя поведение родителей, похожее на поведение маленьких детей, я чувствовал, что меня просто выворачивает наизнанку.

Лори, 17 лет, Квинтон, Оклахома.

Сначала я был в шоке от таких ужасных историй, но, пообщавшись достаточно с ребятами, понял, что ситуация Лори не исключение. Я не уверен в том, добиваются ли чего-то хорошего родители, рассказьюая

191

детям все эти отвратительные детали своих отношений, но подростки говорили мне, что, заставляя их делать выбор в том, кому сочувство­вать, а кого — обвинять, вы, как родители, находящиеся в стадии раз­вода, поступаете очень некрасиво и вызываете лишнюю боль.

Развод родителей был довольно омерзительным. У нас была настоящая битва за опекунство и все такое. Дело в том, что после своих ссор каж­дый из родителей в отдельности приходил ко мне и рассказывал о другом такие вещи, что я начинал его ненавидеть. Папа рассказывал, что мама изменяет ему в течение трех последних лет, а мама говорила, что единст­венной причиной измен было то, что отец ее бьет. Они пытались заставить меня ненавидеть другую сторону, чтобы я выбрал их сторону в качестве правильной. Но как они предполагали я буду чувствовать себя после того, что они мне наговорили? Они мои мама и папа, а не чужие тетя с дядей.

Кайл, 17 лет, Ванлиер, Теннеси.

Как он мог выбрать? Никак. Но я нашел такие ситуации, когда ребенок не может выбрать, а родители заставляют его.

Мама и папа всегда старались заставить меня принять свою сторону в ссорах. Когда я принимала сторону отца, он был классным: водил меня в рестораны и на матчи и все такое. Но мама была ужасной, орала на меня просто по пустякам. Все было по-другому, когда я принимал ее сто­рону в ссоре, — она была доброй, а папа просто сходил с ума. Такое ощущение, что меня наказывали за то, что я не принимал их сторону.

Джой, 15 лет, Редвуд, Миссисипи.

Я слышал много историй, подобных этой, но с небольшими ва­риациями. Некоторые родители пытались привлечь подростков на свою сторону подарками, другие, например родители Джой, прибе­гали к наказанию. Но не важно, к какой тактике прибегали родите­ли, по словам подростков, они делали только хуже. Теперь им при­ходилось переживать не только из-за ссор в доме, но и по поводу ответного удара со стороны, которую они не предпочли.

192

Когда дело доходит до принуждения ребенка выбирать одно­го из двух родителей, все ребята говорили в один голос, громко и четко: «НЕ ДЕЛАЙТЕ ЭТОГО!» Не пытайтесь заставить нас выбирать между вами. Не пытайтесь настроить нас против другого родителя. Поступая так, вы ставите нас в крайне неудобное поло­жение и рискуете настроить нас против себя.

Уверен, это то, чего вы желаете меньше всего.

«Я чувствую себя шпионом»

Многие подростки рассказывали мне, что в ситуации совместно­го опекунства родители контактируют друг с другом только посред­ством ребенка, который кочует из одного дома в другой. В принципе это приемлемый вариант, но подростки говорят, что такое опекунство порождает проблему в случае, если родители пытаются получать от подростка информацию о делах другого супруга. Когда вы так посту­паете, нам кажется, что вы превращаете нас в шпионов, отправляете на враждебную территорию за добычей сведений для вас. Такая си­туация ставит нас в очень неудобное положение.

Развод родителей нельзя было назвать цивильным, и теперь они не разго­варивают друг с другом. По решению суда я должна неделю в месяц жить у отца, а остальное время — с матерью. Когда бы я ни пришла к отцу, он всегда ехидно спрашивает: «Ну, как там мама поживает?», а потом обязательно добавит: «А ее бойфренд?» и так далее, и тому подобное. Мама тоже не лучше — стоит мне только войти, как она «выжимает» из меня все про отца. Я говорю им все, что они хотят узнать, но чувствую, что делаю ужасные вещи, потому что мне кажется, что предаю их.

Фрида, 17 лет, Тривит, Мэн.

Как вы видите из моих интервью, в подобной ситуации имеют­ся очевидные проблемы, в особенности потому, что ваш ребенок не профессиональный шпион и имеет эмоциональную привязанность к обеим сторонам (родителям). Это означает, что когда родитель

193

требует от нас информации и мы предоставляем ее, то чувствуем себя так, словно нанесли другому удар в спину. Мы понимаем, что вам хочется знать о том, что происходит в доме бывшего супруга, но вы ставите нас в невероятно неудобное положение. Мы понима­ем, что вам интересно и вы хотите, чтобы мы рассказали о том, что вам хочется знать. Но в то же время мы чувствуем себя перебежчи­ками, выдающими информацию другой стороне.

СНОВА СВИДАНИЯ

Мне страшно не нравилось, когда мама встречалась с другими мужчинами, потому что для меня казалось странным, что она соби­рается быть с кем-то еще, кроме моего отца. Поэтому, если она приводила их домой, я делал все, что было в моих силах, чтобы по­казать им свою ненависть. Обычно я задавал очередному мужчине вопросы, на которые, естественно, он давал неверные ответы. Я спрашивал у него о работе, возрасте, есть ли у него дети, его пла­нах на будущее, религии, как долго он остается холостяком и так далее, и тому подобное. К полному смятению мамы, я расспраши­вал его буквально обо всем, включая размер обуви и длину трусов. Недавно я спросил маму, как она относилась к этому, потому что она никогда ничего не говорила мне, кроме редкого: «Замолчи!» Она сообщила, что, прежде чем кого-то привести и познакомить со мной, ей приходилось предупреждать его о моих выходках. Огля­дываясь назад, понимаешь, что череда моих вопросов — не самое правильное решение. Но даже сейчас вещи не сильно поменялись к лучшему. Я все еще стараюсь помешать маминым встречам, но учусь быть более терпимым. Совсем недавно мама познакомила меня с человеком, который под натиском моих вопросов сознался в том, что он уританин. Он объяснил, что его религия принимает веру всех людей, что я посчитал за отговорку. Меня как раз раз­бирало задать свой излюбленный вопрос: «А как вы относитесь к Гитлеру...», но вмешалась мама.

194

Возможно, это дурной вкус, но дело в том, что нам тяжело, когда вы, родители, снова начинаете встречаться с кем-нибудь. И, так как мы чувствуем, что вам не следует этого делать, мы на­чинаем его ненавидеть еще до того, как вы приводите его домой. Будучи подростками, мы хотим, чтобы вы об этом знали или, что еще хуже, чтобы об этом знал или знала он или она. Но все же подростки поделились со мной кое-чем, чтобы вы могли сделать знакомство с нами более приятным.

«Мне кажется ненормальным то,