Что мама заставляет меня учиться рядом с домом»

Есть еще одна очень существенная причина, по которой роди­тели не хотят отправлять детей в определенные школы: они счита­ют, что эти школы находятся слишком далеко, а они хотят, чтобы дети оставались как можно ближе к дому. Мамина подруга расска­зала мне, что ее сын хотел отправиться учиться в Вашингтон, но она не хотела, чтобы он уезжал так далеко. Она разрешила ему от­править туда заявление, полагая, что его не примут. Но оказалось наоборот. Она нашла в почтовом ящике письмо о зачислении его в этот колледж и выбросила его. (Как видите, не только подростки совершают низкие поступки!)

Желание задержать нас рядом с собой — незлобное действие. Прежде всего, это желание рождается из вашей любви к нам, но мы, подростки, смотрим на это совсем по-другому.

143

Мама говорит, что не будет платить за такую школу, поездка в которую будет занимать больше трех часов. Она говорит, что «вполне достаточ­но хороших колледжей и недалеко от дома». Но мне они не нравятся. Мама шантажирует меня, а я ничего не могу поделать с этим, потому что не могу платить за обучение сам.

Фран, 18 лет, Оламон, Мэн.

Я понимаю, что колледж — это та возможность, которая зави­сит от вас, родителей. Раз вы оплачиваете образование, значит, вы можете делать выбор. Но подростки, с которыми я общался, просят, чтобы вы, по крайней мере, хотя бы выслушали их. Они также про­сили, чтобы вы определили для себя, почему вы вообще позволяете нам поступать в колледж. Если вы хотите, чтобы мы поступили туда, где нам хорошо и где мы сможем реализовать свои мечты и добиться целей, то, вынуждая нас оставаться рядом с домом, вы не даете нам именно этого добиться. Естественно, если ваша дочь выбрала опре­деленный колледж только потому, что слышала о практикующихся там грандиозных вечеринках, или потому, что учебное заведение рас­полагается недалеко от пляжа и она уже в мыслях рисует себя в ку­пальнике целый семестр, тогда вы правы, чтобы не отпускать §е. Но, по крайней мере, выслушайте свою дочь.

Если выбор вашего ребенка вполне обоснован, то лучший спо­соб разрешения проблемы — в компромиссе. Когда вы и ваш ребе­нок находят золотую середину, выигрывают обе стороны.

Я хотел поступать в колледж во Флориде, но мама с папой сказали, что они не собираются позволить мне уезжать так далеко. Я хотел поехать туда не столько из-за места, сколько из-за специализации колледжа. Я сказал им об этом, но они все равно не соглашались, это было так несправедливо. Я продолжал просить и уговаривать их, и мама, нако­нец, сказала, что позволит мне поехать при одном условии. Она будет платить за колледж, а я должен буду устроиться на работу, чтобы иметь возможность покупать билеты на самолет два раза в месяц. Я получил свое, а мама — свое. Я поступил в колледж и теперь работаю два дня в

144

неделю в пекарне, чтобы покупать билеты на самолет. Все это довольно неудобно, но стоит затраченных сил, так как я нахожусь там, где очень хотел оказаться.

Алексис, 19 лет, Нью - Канаан, Коннектикут.

Родители Алексиса показали, как важно, чтобы в ваших мыс­лях было достаточно места для нас и наших желаний. И не забы­вайте: тот факт, что ребенок учится недалеко от дома, не означает, что вы будете видеть его чаще тех, кто учится далеко. Очень мно­гие дети бывают дома только во время обеденного перерыва.

ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ

Родители имеют тенденцию планировать наше будущее за нас, и некоторым это удается. Многих детей заставляют выбирать ту профессию, которая им не нравится, но так хотят родители. Как, по словам подростков, им удается это? При помощи очень убедитель­ного секретного оружия — чувства вины.

«Я не хочу карьеры, которую вы избрали для меня»

Обдумайте ситуацию, в которой оказались Джейк и Грита.

Мой отец ведет бизнес. Он мечтает, что я присоединюсь к нему пос­ле окончания школы. Но я не хочу этого — я мечтаю стать музыкантом и поступить в консерваторию. Но знаю, что, если бы я сказал ему об этом, я просто убил бы его.

Джейк, 16 лет, Самнер, Миссисипи.

Я учусь в медицинском колледже, и мне ужасно не нравится. Сказать по правде, мне не хотелось быть врачом, но этого страшно хотел мой отец. Когда я сказала, что медицина меня не интересует, его переживаниям не было конца. Я решила, что попробую, но, если не понравится, брошу

116

учебу. А теперь я не могу бросить, это убьет моего отца. Каждому перво­му встречному он рассказывает, что его дочь станет врачом. У него все эти фирменные кружки и майки с названиями моего колледжа и надпися­ми «Отец студента-медика». Понимаете, в чем моя проблема?

Грита, 19 лет, Чемберс, Аризона.

Неудивительно, если подростки говорят, что вам придется поз­волить нам собственный выбор, когда дело касается профессии. Нам нужны ваши советы, и мы хотим поговорить о наших возможностях. В душе мы знаем, что вы можете помочь нам с правильным выбо­ром. Но вам следует помнить, что не всегда яблочко падает рядом с яблонькой; иногда то, что подходит вам, совсем не подходит нам. Подростки, подобные Джейку и Грите, либо пытаются быть добры­ми по отношению к родителям, либо слишком боятся выступить от­крыто. Если вы, родители, подозреваете, что мы несчастны оттого, что следуем вашему выбору, подойдите и спросите у нас. Обязатель­но убедите нас, что не рассердитесь, если мы скажем вам, что нам не нравится ваш выбор. Если нам не нравится, поговорите с нами и помогите нам найти альтернативы, которые отвечали бы нашим ин­тересам. Нам нужно, чтобы вы поддерживали нас.

ВЗЛОМ КОДА

МАМИН ВЗГЛЯД НА ТО,

ЧТО МОГУТ СДЕЛАТЬ РОДИТЕЛИ

Я знаю, такое случалось и со мной. Один из моих детей принес табель, и я почувствовала себя Ильзой — волчицей из СС.

«Что это значит — „три с минусом"? Что с тобой случилось? И не говори, что ты не можешь учиться лучше! Никакого телеви­зора на год! Никаких телефонных разговоров на десять лет впе­ред!.. Я ругалась, пока у самой мурашки не побежали от того, что говорю.

146

И пока я слушала свои возбужденные слова, слабый, тихий го­лос внутри говорил мне: „То, что ты делаешь, не принесет поль­зы"».

«Нет пользы в ругани и наказаниях, когда школьники плохо учатся, — заявляет Мэри Джейн Доннелли, специалист по школь­ным программам и инспектор образования, недавно удостоенная звания „Преподаватель года в Нью-Джерси" от Ассоциации ин­спекторов образования. — И это быстро перестанет действовать. Дети, в особенности подростки, просто „окопаются" и подождут, когда вы устанете ругаться и наказывать их и сдадитесь, а они ока­жутся победителями».

Я подумала о печальной правде этого заявления: «Подросток окопался против родителей, инстинктивно противостоит их попыт­кам повлиять на него, и говорит „нет" всякий раз на их „да". А по­беда означает плохую учебу».

«Найдите другой подход, — посоветовала мисс Доннелли. — Поговорите со школьным психологом. Поговорите с кем-нибудь. Но не привязывайте себя к дисциплинарным мерам, которые не продержатся долго».

Рэтт делает правильный вывод: «В школе все подвергается оцениванию». Но никто не хочет, чтобы его оценивали. Иногда, по словам Рэтта, у детей присутствует неспособность к обучению, ко­торую не выявили. Иногда им требуется индивидуальный подход в обучении. Такие подходы сложно найти, а в наше время с завышен­ной концентрацией на стандартных тестах найти их становится еще трудней. Все это означает, что вам самим приходится работать с вашим ребенком, а не стоять над ним с линейкой.

Работайте с ребенком, работайте со школой. Поговорите с пси­хологом, поговорите с учителями. И не забывайте, что, если ребе­нок говорит: «Я не нравлюсь учителю», иногда такое действитель­но случается. Выясните. Разумные способы — это поговорить, послушать, постараться понять проблемы подростка, выработать с ним пути решения проблем и связать их со школой.

147

И нет ничего хуже, чем ругать, наказывать, платить за хоро­шую успеваемость и делать уроки вместо ребенка.

Плата за учебу является больным местом для меня. Я не гово­рю, что это не действует. Я говорю, что вам просто не следует этого делать никогда. Детей нельзя награждать деньгами за хоро­шую учебу. Хорошая успеваемость в школе — это обязанность ребенка, а не работа за деньги. Можно отметить хорошую успева­емость особенным днем в семье, сходить на пикник, на футбольный матч, поиграть или пообедать в любимом ресторане. Но не платите за хорошую успеваемость.

Выполнение домашнего задания вместо детей выливается в другую проблему, на которую указывал Рэтт, — проблему списы­вания.

Меня несколько смутил тот факт, что Рэтт собирается разли­чать два вида мошенничества. Обман есть обман — такова была моя первая реакция. Но потом я вдруг поняла, о какой разнице го­ворит Рэтт. Это не разные типы обмана, а разные типы обманщи­ков. Тогда в этом имеется смысл.

Но существует еще один тип, который не относится ни к одно­му из указанных. Это только один ребенок, и он ваш. (Их, конечно, может быть два или три, и вы понимаете, о чем я говорю.) Задача в том, чтобы помочь собственному ребенку стать как можно лучше.

Что же касается всевозможного мошенничества, то ваш ребе­нок должен знать, что обман — это плохо, а вы здесь можете пос­лужить прекрасным примером для него. Это одна из тех областей, где ваши дети по-настоящему подвержены вашему влиянию.

Я бы обязательно добавила сюда еще и то, что вы должны удостовериться: подростки знают, что значит списывание. Вот что советует мисс Доннелли по этому поводу. «Каждая старшая школа имеет список инструкций и правил. Вам не нужно перечитывать его со своим ребенком каждый семестр, потому что он не меняется. Но вам придется сесть и изучить его с подростком, когда он только начинает учиться в старшей школе. Им необходимо знать крите­рии оценок и основные требования к тестам, они должны знать про

148

списывание и плагиат, знать, что такое обоснованное списывание и обоснованный плагиат и какое наказание следует за все это».

И не забывайте, что настоящее понимание обмана приходит от вас. Если вы говорите билетеру в кинотеатре, что вашему тринад­цатилетнему ребенку всего 11 лет, для того, чтобы его билет был дешевле, и в результате экономите два доллара, то за преподнесен­ ный вашему ребенку урок лжи вы заплатите, возможно, дороже несколькими годами позже.

Хулиганство — это то, где наши дети скажут нам: «Не приста­вайте и дайте нам разобраться самим». Это проблема, с которой, по их мнению, они должны справиться сами. Я думаю, вы не должны оставаться от этого в стороне.

Прежде всего, вам необходимо знать, если что-то плохое про­исходит. Вовсе не обязательно, что ребенок расскажет вам обо всем, но факт хулиганства будет влиять на его школьную жизнь. Вы же не хотите ругать ребенка дома за плохую успеваемость, если частично это результат чьих-то хулиганских выходок. Вот несколь­ко предложений, как помочь ребенку справиться с хулиганами.

Отнеситесь к проблеме серьезно, но не перестарайтесь. В боль­шинстве случаев лучше всего послушаться советов Рэтта. Не выле­тайте из дома сломя голову и не старайтесь все уладить сами.

Выслушайте. Выразите сочувствие и дайте ребенку знать, что прекрасно понимаете его. Выясните, что ваш ребенок уже предпри­нял для решения данной проблемы. Австралийские специалисты заявляют: «Иногда дети сами пытались многими способами разо­браться с проблемой, и это получилось бы при постоянных усили­ях. Однако обычно они пробуют раз или два, а потом бросают все попытки, если хулиганские действия продолжаются».

Работайте как можно больше со своим ребенком. Поговорите о причинах хулиганства и о том, как понимание его может создать стратегию отпора. Дети и слишком многие родители часто пола­гают, что противостоять хулиганству можно только одним спосо­бом — дракой. Но даже решение Годфрей Столкни-с-Качелей не являлось единственным.

149

В конечном счете, если хулиганство начинает вызывать серьез­ные формы страха и нервозности, вам необходимо вмешаться. Вам вовсе не обязательно идти на школьный двор, но вы можете убе­диться, что учитель, директор и психолог школы в курсе проблемы. Школа сейчас серьезней относится к проблеме хулиганства, чем это было в нашу бытность, и, скорее всего, примет меры.

И наконец, о колледжах. Анкетирование, проведенное в 1999 го­ду Департаментом образования США, показало, какому давлению подвергаются студенты. 13 % сказали, что их склоняют к сексуаль­ной активности, 19 % — что вынуждают принимать наркотики и ал­коголь, 29 % заявили, что испытывают трудности с вхождением в коллектив.

Но эти проблемы не возглавили список основных проблем. Кроме того, 32 % испытали на себе принуждение при поступлении в колледж. И самое жестокое давление для 44 % детей — это вы-нуждение получать хорошие оценки.

У 32 % учащихся стресс вызван поступлением в колледж. Это больше, чем итоговое количество студентов, которые поступили в колледж в пору моей юности (согласно подсчетам Национального центра образовательной статистики, в конце 60-х в колледжи пос­тупили только 25 % выпускников школ).

На сегодняшних детей оказывается очень сильное психологи­ческое давление. Родители стараются кровью и потом протолкнуть ребенка в нужную начальную школу. Они просто одержимы идеей, что если их ребенок не попадет в самую престижную среднюю шко­лу, то у него не будет шансов поступить в лучшие колледжи. То, что ребенок должен знать в наши дни, просто ошеломляет (попробуйте сделать с ним научное компьютерное домашнее задание).

Мисс Доннелли говорит: «Необходима большая профессио­нальная ориентация в школе. Дети не должны поступать в кол­ледж, не понимая, чем собираются заниматься в жизни. Интер­натурная программа, практические программы — в одних школах они есть, в других нет. Но их должно быть больше. Родителям следует работать со школами и поощрять профессиональное об-

150

разование. И они также могут больше сделать самостоятельно, разговаривая с детьми о возможных профессиях и показывая, чем занимаются люди».

Меня заинтересовало такое объяснение. Я поступила в колледж в 1960-х, тогда никто не думал о профессиональной подготовке. Я разработала для себя собственную профилирующую дисципли­ну. Я изучала все, к чему у меня был интерес. Потом я окончи­ла институт, не имея ни малейшего представления о том, чем буду заниматься, и смутно представляя себе, что кто-то где-то должен сделать меня своим представителем. К счастью, я занялась бан­ковским делом, и мне понравилось, так что это смогло стать моей карьерой.

Я сомневалась в ценности своего образования, хотя мои ученые друзья говорят, что оно позволило мне воспользоваться гибкостью ума и теми преимуществами, которые у меня были.

Но сегодня все не так. Все сложнее. Дети вынуждены сталки­ваться с большим давлением на них. Им приходится быть сообра­зительнее, и им приходится быть более собранными. Совет мисс Доннелли имеет много здравого смысла.

Рэтт и я сейчас занимаемся поиском подходящих колледжей. Я убеждаю его стремиться к более высоким стандартам — никогда не стоит принижать свои способности. Но и он, и я знаем, что есть дети с более высокими оценками и более высокими баллами. На какие школы нам следует посмотреть как на запасной вариант? Он хочет учиться там, где есть настоящий студенческий городок, и хо­чет учиться на северо-востоке, а это очень большая территория.

Мой друг и преподаватель колледжа посоветовал мне: «Пого­вори с молодыми людьми, которые работают там, куда хочет потом пойти Рэтт. Где они учились? Какие школы имеют производствен­ную базу, осуществляющую связь с дальнейшей деятельностью? Колледж, в котором преподаю я, обычно направляет ребят рабо­тать в компьютерную сеть или на местное телевидение. В других колледжах другие специальности».

151

Но Рэтт не знает точно, что он хочет делать. У него нет шан­сов? Он должен представить себе свою жизнь прежде, чем посту­пит в колледж?

«Нет, конечно, — говорит мой друг-профессор. — У вас все еще остается время. Ему нужно пойти в колледж с серьезной ос­новной программой в области искусства, чтобы у него была осно­вательная база, когда он, наконец, определится с выбором. А если это означает переход в другое учебное заведение, у него будут для этого веские основания».

И наконец, я считаю, что дети должны вкладывать свою фи­нансовую долю в обучение. Даже если вы можете себе позволить полную оплату их обучения, молодым людям следует тоже вносить в это свою лепту. Полагаю, это могла бы быть четвертая часть всей стоимости. Они могут оплатить ее путем стипендий, через кредит, пройдя обучение в колледже за три года или работая. Но им обяза­тельно стоит принимать в этом участие.

Гл а ва 6

Деньги

Т

ема денег занимает особое место среди тем данной книги, при­чем по причине своей ординарности. Вы можете постоянно пе­реживать из-за того, что подросток принимает наркотики или зани­мается сексом, но вы не говорите об этом каждый день. Эти беседы могут оказаться трудными или напряженными, и вы не проводите их очень часто. Разговоры о переходе в другой колледж, разводе или повторном браке возникают только тогда, когда это все имеет место в жизни. Разговоры же о деньгах имеют место практически каждый день, пока ребенок живет под вашей крышей. И хотя раз­говор о деньгах не так сложен, как другие, но то, как мы относимся к деньгам, может повлиять на все стороны нашей жизни.

Держа это в уме, вы, вероятно, понимаете, что подростки не ждут того же трепетного отношения к себе, как в беседах о сексе и наркотиках. В общем, говорить с подростками о деньгах не состав­ляет сложности, и дети не боятся задавать о них вопросы. Странно другое. В таких сложных проблемах, как секс и наркотики, подрост­ки считают себя умнее взрослых. А вот в таком простом вопросе, как деньги, они полагают, что их родители действительно знают больше.

153

Мы также знаем, что у родителей больше денег, чем у нас, и то, что родители являются основным, если не единственным источни­ком наших средств. Поэтому поговорить о деньгах — не проблема, проблемой может стать только то, как мы говорим об этом.

Далеко не всегда подростки, желая поговорить о деньгах, хо­тят слышать от вас именно то, что хотите сказать вы. Фактически, очень часто то, что хотите сказать вы, оказывается полной проти­воположностью тому, что хотим услышать мы.

Пусть то, что вы хотите сказать, нам неприятно слышать — всегда можно найти способы заставить услышать себя. В этой главе я поделюсь с вами этими способами, которые, по словам ре­бят, имели положительный результат. Я также расскажу о наиболее часто возникающих проблемах, чтобы вы смогли попытаться избе­жать их в следующий раз, когда вам понадобится обсудить вопрос денег с вашим ребенком.