Глава XVI. «Орда переходит в наступление»

 

Адмирал в полном боевом облачении возрился на мрачную крепость долины. Погода была ужасной, она совсем не подходила для ведения боевых действий. Хош-Пак, находившийся рядом с адмиралом что-то урчал и шаманил себе под нос. Орки-воины возились с осадными щитами и арбалетами. Дикари же дико выли и рычали на крепость, что очень не нравилось Ратгаху и его офицерам:

— Прикажи своим воинам перестать издавать эти идиотские звуки! — гаркнул адмирал на шамана.

— Моя не сметь говорить, что делать знатный воин племени! — огрызнулся Хош-Пак.

— Как же ты меня раздражаешь!!! — прогремел Ратгах и со всей силы врезал шаману в приплюснутый нос. Хош-Пак, издав судорожный вздох повалился наземь. Воины племени шамана резко перестали галдеть и уставились на адмирала Орды. Ратгах приказал двум оркам оттащить шамана подальше от поля битвы, а сам вслед ему злобно прошипел:

— Скажи спасибо, что я тебя не убил, дикая свинья! — он яростно взглянул на воинов-дикарей, которые уставились на него, а затем рыкнул на них — Что уставились, буйволы?! А ну-ка взяли свои дубинки и вперед на замок гнусных морра!!!

Дикари помедлили, но поспешили выполнить приказ, после того как один из переводчиков племени, перевел им приказ военачальника. Ратгах ухмыльнулся и взял свой топор у орка-слуги. Послышался яростный вопль и поблизости затряслась земля. Буквально в трех шагах от адмирала прошел ужасный пещерный тролль. Его надзиратели злобно хохотали, когда существо начинало рычать и метаться в стороны. Адмирал вышел к линии укреплений, что была в тридцати метрах от стен замка и занял позицию.

Первый отряд орков, подтащив лестницы с западной стороны замка застал защитников врасплох. Второй отряд, забравшись по сломанной стенодробильной машине атаковал защитников в лоб. Арбалетчики-орки поддержали атаку шквальным огнем из арбалетов. Третий отряд, тащивший за собой таран уже подошел вплотную к воротам замка, но вовремя спохватившиеся защитники ворот пролили на головы орков кипящее масло. Толпа тяжеловооруженных захватчиков разбежалась с дикими воплями в разные стороны. Армия орков содрогнулась — никому не хотелось изжарится в собственных доспехах. Адмирал, получив рапорт о состоянии штурма в районе крепостных ворот, отдал приказ не трогать таран и не приближаться к воротам, во избежание подрыва боевого духа войск.

В то же время на оконечности восточной стены сержант и его воины сошлись в яростной схватке с орками. Забу с двумя ятаганами сражался с каким-то бородатым орком в темных доспехах. Гюнтер со своим мечом яростно бился с двумя захватчиками, которые уже было начали его теснить. Коннор, отбившись от орка, который все норовил опустить ему на голову свой тяжелый топор, бросился помогать сержанту Перрену. Последний, изо всех сил защищал знамя, стоявшее на крыше, под огнем орков-арбалетчиков. Орки бились как проклятые, сержант уже было выбился из сил, когда еще один орк залез на крышу и со всего размаху вонзил свой топор прямо в двух сантиметрах от ноги Перрена. Коннор, удачно сделав подсечку, повалил орка наземь и добил прицельным ударом в шею. Сержант же увидев, что за крышу схватилась еще одна мутного цвета рука, подбежал и яростно пнул орка по голове. Воин Орды с криком упал прямо на одного из своих соратников, и они вместе свалились с крепостной стены. Неожиданно в небе прозвучал гром и тучи совсем заволокли солнце. Однако наблюдать за чудной погодой было некогда — орки с диким упорством прорывались прямо к зданию резиденции. Западная стена пала. Дикий вопль погибшего ополченца вернул Коннора к реальности. Перрен в нерешительности оглядел поле битвы и уверенно прокричал:

— Отступаем! Назад, в резиденцию!!!

Воины медленно начали отступать. Орки давили раненых и растерявшихся ополченцев, как мух. «Морра ШАТТАРГХ!!!» — разносилось по полю битвы, и этому вызову вторили мрачные грозовые небеса. Адмирал, наблюдая из укрытия за действиями своих войск отдал краткий приказ офицеру, сидевшему рядом с ним:

— Приготовить отряд» Монолит»! Живо! Они должны сейчас же оказаться во дворе их замка!!!

Офицер-орк поклонился и убежал в сторону арьергардов. Знамена, еще не вошедших в битву отрядов, развевались над полем битвы. Темные с белым и белые с красным, они — рваные и грязные, ужасали своих врагов. Офицер подбежал к отряду, полностью закованных в темные латы орков. На их головах были темные ужасные рогатые шлемы, а тяжелые шипастые наплечники придавали им грозный вид. Воины держали огромные топоры-алебарды. Их командир стоял неподвижно, держа левой рукой орочье знамя, а в правой тяжелый двуручный тесак. Орк-офицер приблизился к командиру отряда и повторил приказ адмирала Ратгаха:

— Срочно строится во внутреннем дворе замка морра!

Орк-командующий в ответ только прорычал и гаркнув на своих грозных воинов, погнал отряд к пришедшей в негодность, осадной машине.

Сержант проломил ближайшему орку череп и тот с глухим рыком повалился на ступени резиденции, обдав проход своей темной кровью. Коннор, отбившись от наседающего на него орка, прошел через арку в резиденцию. На верхнем балконе лестницы расположились оставшиеся в живых арбалетчики сержанта. Все оставшиеся воины(а их осталось около восьми человек) забежали и окопались в резиденции. Орки прекратили наступление и остановились.

Адмирал Ратгах вошел во двор крепости. Осмотрев двор, усеянный трупами орков Ратгах подозвал своего офицера:

— Прикажите выкурить этих морра зажигательной смесью!

— Слушаюсь! — и офицер повернувшись отправился в сторону укреплений орков.

Коннор склонился над своим палашом и провел по лезвию пальцем. Сверкнула молния и весь двор озарило яркой вспышкой, Коннор тревожно нахмурился: «Как же я устал...» — мысленно подумал он и крепко сжав рукоять палаша, выпрямился во весь рост...

 

 

Глава XVII. «Эсмеральда»

 

Вернемся же немного назад, ибо мое дальнейшее повествование никак не сможет быть полным в отсутствии этой важной части. Мы перенесемся в другую часть острова, где Зло еще не оставило своего грязного отпечатка.

Солнце садилось. Гавань Хориниса наполнилась приятным вечерним бризом. Повсюду бродили люди различных сословий и специальностей. Усталые ремесленники беседовали друг с другом, сдабривая разговор кружкой доброго пива. Моряки с различных судов сидели около бочек и ящиков, охраняя их от воров и бездельников, потому что ящики и бочки эти, принадлежали капитанам их судов, иначе говоря это был груз. Когда мимо проходила дама весьма сомнительной профессии, моряки присвистывали ей вслед, и со стекающей слюной тащились за куртизанкой в местный бордель. Однако вовремя прошедший боцман начинал читать мораль своим матросам, а когда те остывали и возвращались сторожить сундуки, да ящики, хитрый боцман отправлялся прямиком в «Красный фонарь» — так назывался местный публичный дом. Поблизости расположилась таверна Кардифа — притон пьяниц, задир и разного рода сомнительных личностей. Впрочем, нельзя было сказать о хозяине что-либо плохое, так как скорее это приняли бы за клевету, чем за чистой воды истину. Кардиф был хорошо воспитанным и вежливым тавернщиком, чего нельзя было сказать о его посетителях, хотя я уже упоминал об этом выше.

Этим вечером, Кардиф вышел выбросить остатки сегодняшней пирушки. Ошметки с противным всплеском исчезли в темной воде. Тавернщик огляделся: на пристани стояло два корабля. Первый назывался» Волнорез», многим название нравилось, а в особенности самому капитану судна. Второй же корабль звался» Стрела», и название, между прочим, полностью соответствовало параметрам судна. Кораблик был действительно очень быстроходным, а его косые паруса были отлично приспособлены под резкую смену ветра. Кардиф со вздохом оглядел горизонт, пылающий закатом, и с грустной улыбкой выбросил оставшиеся ошметки со дна ведра. Вдруг, что-то вдали привлекло его внимание. Кардиф прищурился и заметил белые, как снег паруса и очертания корпуса плывущего корабля. Тавернщик мечтательно вздохнул и отправился обратно в таверну.

Спустя несколько часов, по всему побережью раздался звук колокола, а затем игра в барабаны. Кардиф и несколько его посетителей вывалились из таверны на улицу. Вдали плыл внушительный корабль. Около двадцати прочных весел, мощными движениями рассекали спокойную, до этого момента, водную гладь. Королевский флаг венчал всю эту картину, гордо развеваясь на фок-мачте красивой галеры.У тавернщика невольно открылся рот. Даже похотливые матросы глупо уставились на эту чудесную картину. Корабль отсалютовал городу пушечным выстрелом и зашел в» Большой док», как его величали жители. Док был построен специально для таких корабликов, вроде тяжелых галер, линкоров и фрегатов, которых со времен построения дока, в Хоринисе не случалось. Что не говори, а корабль действительно был отменный, да и все жители усердно гадали, какой заморский гость мог на нем приплыть. Кардиф посмеивался и отчасти верил диким догадкам, необразованного портового сброда: «Это ассасины!», — кричали одни. — «Нет! Это орки!» — галдели вторые. Но по прошествии часа все их сомнения и предположения рассеялись, как утренний туман. На корабле прибыли паладины — воины Инноса и элита Короля, как они себя величали, однако портовый люд придумал им свое название: «Задиромордые». Все частенько посмеивались над гордыми вояками, посему их так и прозвали. Примечательно то, что паладины благодаря своему неимоверному достоинству, так и не узнали, кто их так окрестил, а умельцем этим был как раз Кардиф.

Воины Инноса прошли в сторону верхнего квартала в сопровождении двух ополченцев и какого-то высокопоставленного чиновника. Народ с любопытством смотрел им вслед, даже кузнец Гарад — «всегда такой трудолюбивый и честный», как говаривал дядюшка Кардиф, перестал ковать, когда воины в сверкающих латах прошли мимо него». Все эти высокомерны лорды, князья и вельможи — все они — простецы!» — твердил какой-то пьяный путешественник своему уснувшему собеседнику. Кардиф протирал соседний столик. На дворе стояла ночь. В то же время в ратуше, то бишь главном учреждении этого «милого» города, как любил именовать его остряк Кардиф, творилось нечто странное:

— Меня никто не оповестил о вашем приезде, Ваша светлость! — воскликнул Лариус.

— Ситуация очень неприятная, господин Лариус. Боюсь, что Королевство в любой момент может рухнуть, как карточный домик — произнес паладин.

— Отнюдь, лорд Хаген! Успех растет и торговля тоже! — воскликнул мэр, которого как уже было сказано выше звали Лариусом.

— Да?! И что же вы думаете она продолжит расти после того, как я расскажу вам о истинной цели нашего приезда?! — парировал лорд.

— И какая же у вас цель? — ехидно спросил Лариус.

— А такая, господин Лариус, что у меня на руках личный приказ Его Величества Робара II, который гласит о том, что я имею право сложить с вас полномочия мэра города Хоринис и принять полное руководство всем, чем можно руководить на этом острове.

— Покажите — властно потребовал мэр. Паладин протянул ему свиток с королевской печатью и сняв железный шлем, уселся на красивое кресло, что стояло около камина. Лариус несколько раз прочел приказ, а затем еще несколько раз пробежался по свитку глазами, однако суть послания от этого не изменилась, чего явно не ожидал мэр. Он передал свиток Хагену и сдержанно ответил:

— Вы застали меня врасплох, лорд Хаген. Делайте, что вам угодно. Я же удаляюсь в свои покои.

— Постойте, господин Лариус! — остановил его Хаген — Сначала вы расскажете мне о том, что случилось на этом острове, потому что до столицы дошли тревожные слухи о падении магического барьера.

Лариус присел и глухо ответил:

— Я отправил в Долину Рудников отряд ополчения из двадцати человек. От них до сих пор нет вестей. Недавно, через Проход пропустили целый караван бандитов и каторжников. Стражники, которые пропустили заключенных в данный момент находятся в тюрьме нашего города. Да, и судя по всему в Долине активизировались орки.

— Признаться, об орках я уже знаю — откликнулся лорд — Мы видели их флот, когда огибали мыс Фольк. У них огромный флот и видно они везли десант. Я не удивлюсь, если они уже захватили замок Долины Рудников.

— Сплюньте — суеверно бросил мэр — Не хватало нам неприятностей, да тут еще и эти орки! Так, вы мне не сказали, зачем же вы прибыли на остров? Разобраться с орками?

— Нет, мы прибыли за рудой — ответил Хаген.

— А что же...

— Ничего. Я не намерен тратить на вас свое время. Альберт! — крикнул лорд, и не прошло и секунды, как в зал влетел паладин:

— Ваше сиятельство, вызывали? — поклонился воин.

— Да, проводите господина Лариуса в его покои — обратился он к Альберту — И позовите Гаронда!

— Слушаюсь! Пройдемте с нами, мэр — и паладин увел Лариуса в его комнату. Спустя минуту явился грозного вида паладин в сверкающих тяжелых доспехах:

— Лорд Хаген, я прибыл по вашему приказанию...

— Тише, Гаронд — успокоил его лорд — У нас сложилась очень непростая ситуация. Возможно придется приготовить небольшую армию. И возглавить ее придется именно тебе.

— В чем дело? — удивился Гаронд.

— Долина кишит орками, а король требует слишком многого — тревожно ответил паладин — Столица наверняка уже в осаде.

— Не говорите так, Ваше сиятельство — произнес Гаронд — Такие мысли ломают нашу волю и обращают в ничто веру в Инноса.

— Ты прав — решительно заявил Хаген и поднялся с кресла — Собирай войско. Пусть Андрэ возглавит их ополчение, я достаточно насмотрелся на это убожество, называемое защитой города.

— Так точно, господин! — отчеканил Гаронд и вышел из комнаты. Хаген задумчиво поглядел в камин, как пылающие языки пламени лизали почерневшие стенки самого камина. За окном шел дождь, периодически гремел гром и сверкала молния. Тяжелые капли барабанили по стеклу, и от этого звука на душе становилось немного тревожно. Кардиф вышел вынести мусор, на этот раз укрывшись теплым плащом. Когда остатки еды благополучно достигли места назначения, тавернщик заторопился в таверну. На входе, его вышибала — Мо, беседовал с одним ремесленников по имени Карл». Судно-то оказывается «Эсмеральдой» зовется...» — заявил Карл, а Мо в ответ пробурчал что-то невразумительное. Сверкнула молния и Кардиф быстро вошел в таверну. Сняв вымокший плащ и стянув промокшие сапоги, тавернщик взял кружку пива и, сев на табурет, отчетливо произнес: «Значит, Эсмеральда...»

 

Книга вторая

 

Пролог

 

Ужасная Война Божеств закончилась. Безымянный герой выполнил свое предназначение и исчез вместе с некромантом Ксардасом. Боги канули в небытие. Король Робар и Султан Зубен погибли от руки Избранника, навсегда потеряв свое могущество. Огромнейшая Империя Робара с треском разошлась по швам. На ее месте образовалась мощная торговая гильдия, впоследствии нарекшая себя именем Герцогство Венгардское, охватившее прибрежные земли вечнозеленой Миртаны и старый, как мир, город Монтеру. Княжество процветало, а его сила росла, но не все было так хорошо, как казалось. После внезапной смерти Верховного мага и герцога Венгарда Каррипто, к власти пришел герцог Ансельм. Алчный и расчетливый герцог огнем и мечем навел порядок в Герцогстве. Свободные жители Средней полосы, беглые рабы, обедневшие дворяне, лихие наемники и трудолюбивые крестьяне подняли бунт и объединились в Верхнемиртанское Княжество, которое охватило всю Верхнюю Миртану, вплоть до пограничных крепостей Трелис и Фаринг. Этих людей возглавил храбрый воин, которого в народе называли Троллем, а имя ему было Горн. Горн и его смельчаки устраивали постоянные набеги на караваны и города Герцога Ансельма. Попытки Герцога пресечь разбойную деятельность буйного Княжества оканчивались неудачами и, наконец, все подошло к началу масштабного конфликта. В Миртане вновь зарделось беспощадное пламя войны...

Итак, со дня окончания Войны Божеств минуло десять лет...

 

 

Королевский писарь уютно устроился у своего стола в верхней комнате дворца в Венгарде. На столе были раскиданы всяческие потертые векселя, грамоты, почерневшие архивы и хроники, а также государственные приказы, скрепленные печатью Герцога. На стене позади гордо раскинулся белый гобелен с изображением черного орла, возрождающегося из алого пламени. Шкафчики и тумбочки были до отказа забиты тяжелыми томами книг, разнообразными учебниками, запыленными пособиями и лекциями в деревянных переплетах. Из открытого настежь окна доносились мирное пение птиц и отдаленный звук охотничьего рога. Тянуло свежим вечерним ветерком.

Писарь обожал перечитывать старые архивы, грамоты, указы и объявления. Сейчас ему на глаза случайно попался пожелтевший листок с указом об аресте. Писарь поправил свои маленькие очки-половинки и медленно, про себя прочел указ, с едва скрываемым радостным энтузиазмом:

«Сим указом, я — Герцог Ансельм, повелитель Герцогства Венгардского, приказываю арестовать генерала Ли — бывшего каторжника, по обвинению в заговоре против власти, и сослать его на рудники Нордмара. Пожизненно.

Указ утвержден в 5 году после окончания Войны Божеств, 4-го февраля

Его Величеством Герцогом Ансельмом и Имперской Канцелярией

Ансельм»

Ниже стояли печати и подписи Канцелярии. Писарь аккуратно отложил документ и взял в руки другой, который выглядел свежим и чистым. Он развернул его и пробежался глазами по первым двум строчкам, а затем, вытерев пот со лба, вчитался:

«Сим указом, я — Герцог Ансельм, повелитель Герцогства Венгардского, приказываю арестовать всех членов Круга Воды, включая Верховного мага Сатураса, мага Кроноса, Риордиана, Нефариуса, Мердариона, Миксира и Ватраса, а затем прилюдно казнить их на главной площади столицы по обвинению в богохульстве, ереси и вероотступничестве.

Указ утвержден в 10 году после окончания Войны Божеств, 15 мая

Его Величеством Герцогом Ансельмом и Имперской Канцелярией

Ансельм»

Ниже также стояли жирные печати и черные подписи Канцелярии. Почему-то после этого письма на душе у королевского писаря-книголюба, стало прохладно и неуютно. Он аккуратно положил бумагу на стол, а затем тяжело поднялся с табурета. Писарь зажег свечу и поставил ее на тумбу возле окна, а сам, взяв кувшин с водой, стал наполнять свой медный «стакан». Оконные занавески резко отпрянули в разные стороны, словно обожженные, а свеча мигом погасла, оставив после себя легкий прозрачный дымок. Ветер еще с секунду гулял по комнате, сдувая пыль с ветхих полок и тяжеленных книг, а затем с тихим воем растворился в воздухе. Старый писарь поставил стакан обратно и размеренными шагами подошел к окну, откуда раздавался стук молотков и свист пилы. Он высунул голову и взглянул на двор. Во дворе сидели двое гвардейцев в кирасах с мечами и играли в карты, а рядом с ними из кучи досок вырастал большой эшафот.

— Эй, ваше благородие! Как вам труды рабочих? — послышалось со двора.

— Хорошо! Как раз сгодится, для того чтобы учить таких плутов как ты уму-разуму! — ответил грубый голос капитана гвардии.

Писарь закрыл ставни и щелкнул железным замком. На миг показалось, что вся прохлада стала улетучиваться, а комната наполняться душным мраком. Старик простоял так около десяти минут, не заметив, как наступила ночь.

 

 

Глава I. Закат старой эры

 

Сырость и слякоть... Что может быть хуже в середине июня? Только мороз и снег в середине августа. Одинокая хижина стояла на небольшом холмике, игриво мерцая деревянными окошками. Рядом с домиком росло деревце. Оно было невысокое и какое-то посеревшее, как будто кто-то вытянул из него все жизненные силы. Почти обвалившаяся каменная ограда заросла густым плющом, а ржавая калитка тихонько скрипела под трели хмурого ветра. Где-то вдалеке виднелись высокие башни столицы, которые безмолвно наблюдали за бушующим морем, словно каждую секунду были готовы обрушиться в пучину грозных вод и никогда больше не подняться. А огонек весело догорал в потертой печурке, весело развеваясь разноцветными языками пламени. Напротив стояла пара стульев и неказистый деревянный столик, который был больше похож на сиденье для молодого тролля. За ними же размещалась чахлая деревянная кровать, на который мирно посапывал усталый человек, одетый в выцветшие крестьянские лохмотья. Стены хижины были украшены всевозможными картинами и трофейным оружием, хотя и того и другого было очень мало, но в самый раз умещалось в стенах этого маленького домика.

Человек слегка шевельнулся и натянул на себя заплатанное одеяло, почувствовав, что стало холодно. Резкий свист ледяного ветра проредил воздух и распахнул настежь хиленькое окошко, которое чуть было, не сорвалось с петель от такого внезапного удара. Комната наполнилась неприятной хмуростью и холодом. Огонь в печке моментально погас, а человек лениво открыл глаза.

— Какой сегодня день? — глухо спросил он.

Стены ответили молчанием, а за окном лишь слегка наклонилось уставшее деревце.

— О, Иннос... Постоянно забываю, что живу один... — пробормотал человек, поднимаясь с кровати и выглядывая окно. — Мда... Погодка сегодня не очень...

Человек отошел от окна, не забыв покрепче его закрыть, а затем направился к покосившемуся столу.

— Вчера еще все съел? Тогда надо в город сходить... Деньги пока есть надо жить, а там может и похоронит кто... — пробормотал человек и, натянув серый заплатанный плащ, отворил дверь и вышел из хижины.

По пути он не встретил ничего примечательного. Людей в окрестностях города практически не было, а серые деревья и безмолвные камни словно попали в какую-то спячку. На воротах его проверил лишь заспанный гвардеец, тихо напевавший популярный романс.

Улицы Венгарда встретили местного жителя почтительным молчанием и глухой болью. Людей здесь практически не было и встречались в основном либо женщины легкого поведения, либо работники ножа и топора, которые в этот хмурый день будто не обращали ни на кого внимания. Лавка торговца была закрыта. Человек хотел было выругаться, но что-то его дернуло изнутри, и он лишь жалобно просипел очередное: «О, Иннос...». Неожиданно чуткий слух путешественника уловил неясные возгласы со стороны храмового квартала города. Путник из собственного любопытства решил посмотреть, что там такое твориться и направился в сторону старого храма Инноса. И можете представить себе его удивление, когда он узрел внушительный эшафот с виселицами, под которым стояли старцы в грязных лохмотьях, а их окружали гвардейцы и толпа зевак со всех окрестностей города. На крыльце храма стоял герцог Ансельм в сопровождении придворных и телохранителей. Весь пышный и важный, престарелый герцог сверлил старцев своими белыми — без зрачков глазами. Протрубил рог, а путник протиснулся поближе к эшафоту. Гвардейцы повели старцев под виселицы и палач в черной маске надел на шею каждого петлю. Холодок пробежал по телу каждого при виде всей этой безжалостности, а герцог лишь молча наблюдал за процессом. В один момент старец, что стоял посередине эшафота — между остальными, произнес:

— Постой говорить, герольд! Скажем и мы свое слово напоследок... Темные времена вновь настали для всего мира. Новая война начинается... Боги уже никогда не остановят этого безумия... Ты добился своего... Герцог... Но тебя остановят другие... Так и знай!

Старец замолк, и все вдруг почувствовали какую-то странную нерешительность. Даже палач и герольд как-то странно помялись в ожидании реакции герцога. И Ансельм поднял руку вперед:

— Казнить.

Это слово поставило точку на всем. Герольд даже не стал зачитывать королевский указ. Старцам связали руки, и под всеобщее гробовое молчание раздался протяжный скрип, а затем удивленные вскрики. Люди не могли поверить, что герцог поднял руку на одних из самых уважаемых магов Миртаны. Ансельм на секунду криво улыбнулся, а затем громко произнес:

— В назидание прочим богохульникам и изменникам, казненные заключенные пробудут на эшафоте неделю!

Кое-кто ахнул, а кто-то зарыдал. Толпа начала редеть, а люди расходится по домам, да делам.

— Коннор, это ты? — неожиданно послышался голос ближайшего к нашему путнику человека.

— Хатлод? Здравствуй, — откликнулся человек, которого на самом деле звали Коннор. — Давно тебя не видел в этих краях...

— Я не люблю близость больших городов, дружище... Вижу, ты не изменился... Видел, какие страшные зрелища герцог устраивает? — спросил Хатлод, уводя Коннора в сторонку к прилавкам.

— Нынче Иннос знает, что твориться... Кого это казнили? Я так и не понял, что это были за старики...

— Магов Воды, — коротко ответил Хатлод и бросил испуганный взгляд на повешенных.

Коннор умолк и нерешительно пожал руку Хатлоду:

— Думаю, нам следует уйти по домам... Не нравится мне этот новый порядок...

— Дело говоришь, слыхал про генерала Ли? Ходят слухи, что его казнили...

— Не может быть, — удивился Коннор. — Я совсем недавно слышал, что он присоединился к Горну и его ребятам...

— Все возможно... Хотя стоит ли вообще кому-то верить в наши беспокойные деньки, а? Взять хоть чудовищную распрю над Орденом Инноса. И паладины, и маги Огня — все по обвинению ереси, мол настоящий Бог никогда бы не отвернулся от своих подданных... — обеспокоено проговорил Хатлод.

— Что-то мне подсказывает, что все это только начало... Но не будем каркать, людям ни к чему новые жертвы, — пробормотал Коннор.

— Что правда, то правда... Черт, кажется, дождь начинается! Бывай, еще встретимся!

— Прощай, Хатлод. Свидимся, если повезет.

Они пожали друг другу руки, а затем Коннор — совсем сокрушенный, отправился обратно к себе в хижину, забыв, зачем вообще пришел в этот город. Что-то подсказывало ему, что здесь ему больше не стоит находиться. Тем временем начался дождь...

 

 

Глава II. Ветер перемен

 

Близился вечер, Коннор молча сидел на лавке около своей хижины и курил трубку. На улице было уже менее холодно, чем утром, но по-прежнему очень и очень тоскливо. Неожиданно издалека послышалось цоканье копыт, и показался довольно пестрый отряд всадников со стороны Венгарда. Коннор внимательно присмотрелся. Всадник, что шел во главе отряда был одет в роскошные одежды и изящный золотой шишак. За ним следовал такой же расфуфыренный знаменосец, а позади плелись пять человек стражников в грубых кольчугах поверх которых местами виднелся грубо нарисованный герб, что был изображен на шелковом флаге знаменосца. Отряд остановился прямо у хижины Коннора.

Глава отряда слез с коня и «салютовал» сидящему хозяину жилища:

— Чего расселся, собачья морда?! Неси воду — коней поить надобно!

— А я с кем имею честь говорить? — спросил Коннор, поднимаясь с лавочки.

— Он еще смеет мне дерзить! Поганый холоп! — взвизгнул вельможа и треснул Коннора по голове позолоченной рукоятью кнута.

Коннор аккуратно пригладил голову, получив такой нечестный удар, а затем взглянул на обидчика. А «обидчик» собственно говоря, был, похоже, благородных кровей. Толстоватый, с физиономией похожей на морду бульдога, и с пышными черными усами — таким явился Коннору его неожиданный гость.

— Богатым будете, ваше благородие. Не узнали вы меня. Я — Коннор, бывший воин короля и достойный слуга короны, — проговорил Коннор, разглядывая стражу дворянина.

— Ха-ха! Да ты почто вообще рот здесь открыл, дровосек ты этакий! Да ты хоть знаешь, что сейчас нету твоего вонючего короля и его проклятых друзей, да помощников! Да ты хоть знаешь, что с тобой сделает Его Величество Герцог, узнай он о том, что ты королю верен тута, а?! А узнаешь, грязная рожа! Узнаешь ты у меня! Не будь я барон де Фрио! Ать!

Барон замахнулся для нового удара кнутом, но Коннор ловко увернувшись, схватил барона за руку и дал хорошего пинка, да такого, что барон с громким всплеском сразу же угодил в ближайшую лужу. Стражники расхохотались, а знаменосец сердито замахал знаменем на них, показывая, что тут нет ничего смешного. Тем не менее стражники продолжали смеяться.

— Ну, и кто из нас теперь «грязная рожа»? — усмехнулся Коннор, глядя на вымазавшегося в грязи барона.

— Черт! Чтоб ты подавился, проклятый коршун! — взвизгнул толстяк и засеменил к своему коню. — Глупая свиная морда! Я сейчас вернусь с гвардейцами, и они тебя научат, кого теперь уважать надобно!

С этими словами барон пришпорил коня и стремительно ускакал с отрядом в сторону столицы. Тем временем солнце садилось. У Коннора было не так много времени, но он был «благодарен» глупому дворянину за его своевременное «предупреждение». До прибытия гвардейцев оставалось менее часа. Нужно было любым способом выбираться из прибрежных окрестностей столицы и уходить в горы. Другого выхода не было. Иначе гвардейцы просто бы казнили Коннора за «измену новой власти». Недолго думая, Коннор начал лихорадочно собирать вещи в дорогу. Все: старые карты и бумаги, провизия и оставшееся золото — все летело в мешок. И, наконец, Коннор нашел его... Старый сундук. Трепетно склонившись над сундуком, Коннор вытащил старый ржавеющий ключ и отпер замок. Его взору предстал обернутый кожей и обработанный свечным салом меч. Поспешно закинув его за плечо, Коннор завязал мешок и натянул свой широкий плащ. Солнце уже почти село. Торопыга-путник спешно покинул хижину и на миг остановился. «Нет... Не оставлю этим клятвопреступникам ни клочка плодородной миртанской земли! Будь они все прокляты!». Коннор зашел обратно в хижину и поджег свое ложе, смастеренное из сена. Пламя зарделось быстро, и Коннор покинул свою родную хижину... навсегда.

Солнце село. Беглый путник стремительно пересекал зеленые холмы и поляны, постепенно приближаясь к подножью гор. Когда, наконец, он миновал долину, была уже глубокая ночь. Как ни странно, но снова начался дождь, и передвигаться стало невозможно. Шлепая по лужам, Коннор набрел на какую-то пещеру и вошел внутрь, не задумываясь. Внутри оказалось пусто — видимо здесь вообще никто не обитал, что неудивительно-то после прихода к власти герцога. В пещере были остатки костра, что насторожило путешественника, однако, не услышав никаких подозрительных звуков, он спокойно разжег новое пламя из подручных средств. Потрескивание костра нарушало чарующую тишину дождливой ночи, где-то вдали выли волки, а где-то рычал какой-нибудь хищный монстр, пуская слюни на свою состоявшуюся жертву.

— Эй!

Коннор вышел из «транса» и испуганно поднялся. У входа в пещеру стоял неплохо одетый человек в капюшон, который скрывал его лицо.

— Кто таков будешь? Коли враг, так готовься к бою, коли друг, так представься! — произнес Коннор.

— Друг. Мое имя — Генрих. Рад встрече, Коннор.

— Генр... Генрих?! — удивился Коннор. — Воистину странные дни наступили в Миртане... Как ты сюда попал?

— Долгая история, дружище. Мне бы хотелось узнать от тебя все, что ты до этого слышал, да как поживал. К тому же что привело тебя в эту пещеру?

— Не все сразу, старый друг. Присаживайся у костра. Я тебе все объясню.

Генрих вышел из тени и присел около костра, сняв капюшон. Он заметно постарел, и кое-где в его распущенных волосах и бороде виднелась серебряная седина. Глаза были мутные и какие-то странно «далекие» — от мира и всего остального.

— Пожалуй, начну я... — начал было Генрих.

Коннор этим временем развернул меч из кожи и стал растапливать свечное сало, держа лезвие над пламенем костра.

— После битвы в долине я долго блуждал... В конце концов, город захватили орки, а всех жителей взяли в рабство. Я сумел бежать. После этого я отправился на далекие Южные острова... Там сейчас не все гладко — поддержки я найти там так и не сумел, хоть и прожил там довольно долго. Зато, черт побери, там разошелся местный король! Хотел посадить меня в темницу за то, что я «не уважаю его корону»! В общем, была там бредовая история — ничего интересного, но потом я нанял корабль и отправился сюда. Так бы и шло все гладко, да вот чертовы орки, Иннос образумь их буйные головы — напали на мой корабль и взяли меня в плен. В общем, я работал на них, на тех самых шахтах, которые когда защищал. Короче говоря, они послали меня в Долину Рудников. Готовил я, готовил побег и в один прекрасный день надсмотрщик отлучился и я сбежал. Черт знает, сколько я скитался по проклятому Хоринису, но все-таки я набрел на какой-то странный камень. Он сильно вибрировал и излучал сияние... Ну, я думаю мне терять нечего, да и коснулся его, а он — хрясь! Взял да перенес меня в... Хоринис! Орки, представляешь, сказали, что я могу идти к ним наемником. Я там работал на одного типа по имени Торус. В конце концов, его что-то дернуло, и он посадил всех нас на галеры и отправил в Миртану. Да вот только он не рассчитал, что орки — мореходы недалекие, и мы причалили к Южным островам... А этот чертов... «король» на нас напал! Отбились, да вот погибло наших много. Меня Торус назначил своим помощником — за заслуги боевые, и я попросил его о помощи...

— Попросил?! То есть просто взял, да сказал, что ты сын Робара?! — ошалел Коннор.

— Ну, а что мне оставалось делать! Это была моя последняя надежда! Он согласился, когда я пообещал ему выдать головы членов Канцелярии, — ответил Генрих, слегка раздражаясь. — Да и вообще он славный воин! Он воевал на стороне наемников во времена Войны Божеств.

— Да... Впрочем, тебе решать. Я в людях не очень разбираюсь, — откликнулся Коннор. — А где сейчас Торус?

— Он и наш небольшой флот ждут у берегов Нордмара, ибо берега Миртаны небезопасны. Но в Нордмаре холодновато... Разумеется, я отправился в разведку с отрядом следопытов. А Торус отправился в сторону Трелиса — наблюдать за перевалом. Скоро мы вернем мою корону, дружище!

— Так, и что ты хочешь от меня, а Генрих? — осведомился Коннор.

— Информацию... И поддержку, — произнес Генрих.

— Хорошо, что тебе рассказать? — спросил Коннор.

— Все, что произошло.

— Ну, началось все с убийства Робара. На его смену пришел придворный маг Огня Каррипто, который вскоре таинственным образом был убит в собственной постели. Двор всполошился и все стали искать нового кандидата. Таковым оказался генерал Ли. Правда, вскоре его арестовали по приказу герцога Ансельма — тогда еще просто влиятельного дворянина и ученого. Ли обвинили в ереси и прочей ерунде. Затем снесли все придорожные святилища и храмы Богов, так как они стали бесполезны. Из полученного камня построили новые жилища и укрепили стены замков. Ордена паладинов и магов Огня были упразднены, а все члены Орденов казнены за вероотступничество и неповиновение новой власти. Это было не трудно — рунная магия исчезла, а без поддержки богов маги теперь практически потеряли свою силу. Сокровища Орденов присвоила казна. К власти пришел герцог Ансельм. Людей стали убивать, зародилось так называемое Верхнемиртанское княжество — альянс свободных людей, которые борются с герцогом. Сейчас это основная головная боль герцогства. Ансельм бросает все силы на борьбу с ней. Да и в принципе все...

— Ясно. Все намного серьезнее, чем я думал. Ты не знаешь, как герцогу удавалось совершить все им содеянное до восхождения на трон?

— Нет, не интересовался. Вероятно ответ мы найдем в Гельдерне — сердце Верхней Миртаны.

— Черт! Я должен туда попасть и заручиться поддержкой местных жителей, — пробормотал Генрих и глянул на сырые стены пещеры. — Кажется, мы достаточно поговорили на сегодня... Пора бы откушать и на боковую...

— Нечего кушать. Нечего.

— А... Я совсем забыл! Так как ты здесь оказался? — всполошился Генрих.

— Да жил себе тихо, сходил сегодня казнь магов Воды, а затем за мной какой-то барон приехал, да начал донимать. Я над ним пошутил, а он погрозил меня казнить и поехал в город за гвардейцами. Я сжег хижину и бежал сюда...

— Вот это да... А... Магов Воды тоже казнили?

— Похоже на то...

— Что-то мне все это не нравится... Что задумал герцог? Зачем он уничтожает магов и храмы? Думаю, надо будет это выяснить.

— Да... Непременно. А что там с едой? — нагло спросил голодный Коннор.

— А! У меня есть немного! — очнулся Генрих и добродушно улыбнулся, протягивая Коннору мешок с провизие