НК: «Всегда пожалуйста. Только не забудь захватить что - нибудь вкусненькое»

***

На следующий день мне, как никогда раньше, сложно собраться. Я хочу выглядеть красиво, но не слишком вызывающе. Мама ни за что не поверит, что я отношу обед Николь, если я

 

 

перестараюсь. Они не упоминали о Томасе с того дня, как я пошла за ним через лес, но я и не тороплюсь возобновлять нравоучения.

Я выхожу в летнем платье и с распущенными волосами. Я могу накраситься и в машине. Костыли застявляют меня выглядеть менее привлекательной, и более жалкой, но я ничего не могу с этим поделать. По крайней мере, это не правая нога.

Оказывается, мне не о чем было беспокоиться. Мама встречается с подругами, чтобы пообедать и сходить по магазинам, так что она уже ушла. Папа работает. Бабушка вяжет, или вышивает, или сидит где - то, полная осуждающих мыслей. Без понятия. Еда упакована в отдельный пакет, и, немного приноравившись, мне удается удержать сумку, кошелек и костыли.

Меня догоняет голос моей бабушки.

-Куда ты идешь, Шарлотта?

Она сидит на диване в гостиной, вовсе не рядом с входной дверью. Я даже не могу сказать, откуда она знает, что я ухожу.

-Встречаюсь с Николь за ланчем, - отвечаю я.

-Подойди сюда. Дай посмотреть, во что ты одета. Я вздыхаю.

-Мне правда пора идти.

-Всегда можно выделить минуту для вежливости. Ты даже не сказала мне, что уходишь, дорогая.

Я ставлю все на пол, кроме костылей, затем ковыляю к гостиной. Я была права в своем первом предположении: спицы мелькают между ее пальцев, и бледно - зеленая нить тянется из корзинки у ее ног.

Бабушка оглядывает меня с ног до головы, и ее губы сжимаются в тонкую линию.

-Что ты вяжешь? - спрашиваю я, не потому, что мне интересно, но может быть, я смогу отвлечь ее от моего совершенно приличного наряда.

-Твой отец сказал мне, что одна из секретарш в его участке ждет ребенка, - говорит она, раскладывая начатое одеяло у себя на коленях. Оно довольно милое, если честно, комбинируя нежно - зеленый и желтый цвета. Я прислоняю костыли к подлокотнику дивана и протягиваю руку, чтобы коснуться пряжи. Она мягкая и бархатистая, и что - то в этом кажется мне знакомым.

-Оно прекрасно, - говорю я.

-Спасибо. Люди перестали делать вещи своими руками. Одеяла теперь всегда подают в комплекте с малышом.

Я продолжаю гладить его между пальцами.

-Это кажется таким знакомым. Должно быть, у меня было такое же одеяло.

-Конечно же, было. - Бабушка смотрит на меня так, будто это должно быть очевидно. - Хотя твое было зеленых и лиловых оттенков. Твоя мама не хотела ничего розового. Не дай бог мы стали бы относиться к тебе, как к молодой леди.

-Иногда мне бы этого хотелось.

Бабушка хмурится, но вместо того, чтобы выглядеть строго, выглядит разочарованно.

-Нет ничего плохого в том, чтобы быть юной леди, Шарлотта. Я не понимаю современных молодых женщин, так стремящихся избавится от своей женственности.

-Но я же в платье!

Бабушка указывает на меня спицей.

-Это не то, что я имею в виду, и ты это знаешь.

Вау, еще секунду назад, я думала, что все обойдтся.

-Что ж, не хочу сбегать, но мне нужно встертиться с Николь за ланчем, а потом я собираюсь пострелять несколько раундов в тире с Беном. И если будет время, Мэтт сказал, что я могу

 

 

заехать к нему и мы можем поработать над захватами и приемами самооброны до тех пор, пока я не буду вся в синяках.

Бабушка фыркает и возвращается к вязке.

Моя рука все еще лежит на одеяле, мягкая шерсть скользит под моими пальцами. На мгновение я чувствую себя виноватой за свои слова.

Затем думаю о ее поджатых губах и постоянном потоке критики, и полностью подавляю чувство вины.

Когда я подъезжаю к библиотеке, то ставлю машину под деревом - слабая попытка частично спрятаться от изнуряющей жары. Припарковавшись, я сижу в машине и размышляю, споря сама с собой.

Мои родители убили бы меня, если бы знали, что я делаю.

Нет! Все нормально! Я просто отношу обед Николь! Я делала это десятки раз.

Кто - то может увидеть меня с ним. А, возможно, и нет. Николь сказала, что он работает в заднем отсеке, так что, может быть, никто и не знает, что он там работает. Да и к тому же библиотека не является местом массового посещения посреди лета. Люди приезжают на Западное побережье ради пляжей, а не ради чтения.

Я думаю о последнем снимке, который мне прислала Николь, о том, где руки Томаса напряжены и виден край его торса. Я думаю о чувстве, когда его тело прижималось к моему, сначала на кладбище, а потом в лесу.

Сейчас у меня полно женский мыслей. Бабушка бы мной гордилась. Голос Бена врезается в мои мысли.

«Тебе нужно быть осторожной, Шарлотта».

Моя рука замирает на дверной ручке. Может быть, я веду себя глупо. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

Рука стучит по моему окну, и я подпрыгиваю. Я чуть не надавила на гудок.

Там стоит Томас, глядя на меня. Он в футболке и джинсах, кепка сегодня отсутствует. Его волосы немного растрепаны, и он выглядит диким и дерзким, и невероятно сексуальным. Заткнись, Бен.

Заткнись, Разум.

-Тебе помочь? - справишвает он. Я открываю дверь.

-Думаю, справлюсь.

-Не хочешь, чтобы я снова тебя понес?

Он дразнит, но в его голосе есть доля настойчивости. Почти что вызова.

«Да», - хочу сказать я. - «Понеси меня снова».

Я опускаю голову, чтобы он не заметил вспышку жара, прилившего к моим щекам, и тянусь за сумкой с едой.

-Если ты понесешь ее, думаю, с остальным я справлюсь. Он берет сумку.

-Что здесь?

-Обед.

-О. Я думал, Николь имела в виду, что ты заглянешь в Макдональдс или что - то в этом роде. Томас вылядит разочарованным. Я потратила несколько часов на то, чтобы приготовить что - нибудь вкусненькое, но что, тем не менее, не заставило бы его думать, что я пытаюсь его впечатлить, а он разочарован, что это не чертова еда из Макдональдса?

Я пытаюсь вырвать сумку у него из рук, но сейчас я не на костылях и почти вываливаюсь из машины. Я хватаю одну лямку и тяну.

-Ладно. Я уезжаю обратно.

 

 

Томас крепко держит другую лямку, и мой рывок только притягивает его ближе ко мне. Он склоняется надо мной, закрывая солнце.

-Тебе не нужно возвращаться назад. Холодная нарезка тоже сойдет. Холодная нарезка! Я фыркаю, прежде чем могу удержаться.

Томас улыбается, и это чудо, что я не таю прямо у него на глазах.

-Выглядишь так, будто хочешь меня ударить.

-Может быть, чуть - чуть.

-Я просто немного дразню тебя. Николь сказала, что ты любишь готовить. Она пообещала, что это будет самая лучшая еда, которую я когда - либо пробовал.

Часть меня хочет убить Николь. Другая часть жалеет, что не провела еще час, выискивая онлайн - рецепты.

-Что ж, я рада, что она снизила твои ожидания.

-Не думаю, что смогу в точности повторить то, что сказала Николь, но она упомянула слово

«оргазм».

О БОЖЕ МОЙ. Я точно ее убъю.

Я тянусь за косытлями, чтобы дать моему лицу остынуть. Теперь я жалею о легком платье, потому что уверена, что вся моя грудь покраснела.

Томас наблюдает, как я осторожно выбираюсь из машины, и с его лица пропадает усмешка.

-Тебе все еще больно? - спрашивает он.

-Не - а. Мне даже не нужны эти штуки. Ношу их с собой для красоты.

-Не очень убедительно.

-Со мной правда все в порядке. Я могу немного наступать на лодыжку, но врач сказал, что она быстрее заживет, если я не стану этого делать. Уж лучше я уступлю, чем буду сожалеть. Томас идет рядом, пока я ковыляю через парковку.

-Я беспокоился о тебе, когда Стэн отослал меня в свою комнату. - Его голос звучит грубо. - Он даже не дал мне спросить, как у тебя дела.

-Мои родители прочли мне натацию и сказали, что мне нельзя с тобой «взаимодействовать».

-Стэн сказал мне то же самое.

Я останавливаюсь и смотрю на него.

-И вот мы оба здесь.

Он смотрит на меня и я могла бы утонуть в его глазах.

-Я здесь работаю.

Я слегка пожимаю плечами.

-Ну а я всего лишь встречаюсь со своей лучшей подругой за ланчем. Томас улыбается и снова идет вперед.

Когда я вхожу в дверь, он продолжает идти, но я резко останавливаюсь и осматриваюсь. Карла, одна из библиотекарш, расставляет книги на стеллажи в другой части библиотеки. За одним из компьютеров сидит подозрительный тип, но кроме них здесь больше никого нет. Николь выбегает из - за стойки и пихает меня.

-Ты пришла! - выкрикивает она. - Я думала, ты струсишь!

-Тонко подмечено, - говорю я. Николь гонит нас в заднюю комнату.

-Карла сказала, что присмотрит за стойкой, пока мы будем обедать.

Я волновалась, что там будет миссис Кемпер, но комната полносью в нашем распоряжении. Николь уже приготовила для нас лимонад и рулон бумажных полотенец.

Томас берет мои костыли и приставляет их к стене, в то время как я начинаю доставать еду из сумки.

Моя рука замирает на сэндвичах. Я знаю, он шутил по поводу Макдональдса, но, внезапно, я начинаю стестнятся. Может быть, это была плохая идея. Может быть, ему вовсе не

 

 

понравится моя еда. Может быть, он будет разочарован, что я не принесла ведерко жареной курицы и картофельного салата или чего - то подобного.

-Ну же, - говорит Томас, в его голосе снова звучит нотка вызова. - Ожидание подобно пытке. Я меделенно начинаю выкладывать сэндвичи на стол. Я завернула каждый в пергаментную бумагу, затем разрезала напополам, так чтобы они хорошо держались вместе.

Томас смотрит на меня, а не на еду, и каким - то образом я чувствую себя так, будто танцую стриптиз, а не выкладываю еду.

-Я не знала, что ты любишь, - говорю я смущенно, - так что сделал несколько вариантов. Тут вегетарианские сэндвичи, в которых только авокадо, моцарелла, лук, огурец и немного зелени. Если тебе больше нравятся мясные закуски, то я приготовила нарезку из стейка с синим сыром и айоли.

-Звучит здорово, - говорит Томас с преувеличенным энтузиазмом, затем поворачивается к Николь и шепчет: - Понятия не имею, что такое айоли.

-Отлично, - говорит она. - Тогда я возьму их себе.

Я закатываю глаза, глядя на нее, но не могу посмотреть на Томаса, потому что его дразнящий тон вовсе не помогает успокоить мои нервы.

-Я сделала достаточно на всех.

-Ты уверена, что не подобрала их где - нибудь по пути? - спрашивает Томас.

-Не думай, что я тебя не ударю. - Я достаю из сумки пластиковый контейнер. - Фруктовый салат с медовой глазурью. - Затем большую пластиковую сумку на застежке. - Картофельные чипсы.

Томас шутливо охает.

-Неужели что - то покупное?

Теперь я действительно отвешиваю ему подзатыльник.

-Следи за языком. Их я тоже приготовила сама.

Он изумленно приподнимает брови и его улыбка исчезает.

-Ты сама приготовила картофельные чипсы?

-Маме не нравится покупать готовые продукты, если мы можем приготовить их сами. Мы почти все готовим сами.

-Все? Например, хлеб, и сыр, и...

-Не сыр. - Я хихикаю, глядя на его вытянувшееся лицо, потом начинаю вынимать бумажные тарелки из сумки. - У нас нет коз на заднем дворе или другого скота. Но мы печем хлеб каждые выходные.

-А вы пользуетесь электричеством? - спрашивает Томас.

Не могу сказать, шутит он или нет, так что смотрю вниз, на еду.

-Как только ты к этому привыкаешь, тебе не кажется это странным. И это гораздо дешевле. Всмысле, у меня три брата, и моя бабушка тоже живет с нами. Когда покупаешь готовые продукты на всю семью, это стоит целое состояние.

Я кладу каждую половинку сэндвича на тарелку, горсть чипсов, и немного фруктового салата. Затем передаю тарелку Томасу.

Он выглядит удивленным, что я накладывала все это не себе.

-Я сам бы мог себе положить. Я краснею.

-Прости. Привычка.

Николь уже вгрызается в сэндвич. Несмотря на то, что она такая худая, она запросто может осилить все, что есть на столе.

-Семья Шэр очень чтет традиции. Вероятно, она даже вымоет за тобой тарелку. Я хмурюсь, но Николь права, так что мне нечего ей возразить.

-Поэтому ты такая милая? - спрашивает Томас. - Хорошее воспитание?

 

 

Милая. Это слово настолько простое, что я не знаю, пытается ли он все еще меня дразнить. Я смотрю на свою тарелку и кладу себе вегетарианский сэндвич.

-Не думаю, что я особо милая. Я думаю, я - это просто я.

-У меня достаточно опыта в общении с разными людьми, - говорит он медленно. - Поверь мне, ты очень милая.

Я думаю о разговоре со своей бабушкой перед тем, как выйти из дома, и гадаю, согласилась бы она с этим. Я откусываю кусок своего сэндвича, и авокадо буквально тает у меня на языке. Николь издает недвусмысленные звуки удовольствия слева от меня.

-Боже мой, Шэр. Клянусь, однажды я возьму тебя в жены, только чтобы и дальше есть такую вкуснятину.

-Думаю, у тебя может возникнуть конкуренция, - отвечает Томас.

Я бросаю на него взгляд и замечаю, что он наблюдает за мной. Я не знаю, что на это сказать, но не могу оставить эту фразу без ответа.

-Делаешь мне предложение? Уже?

-Я сам удивлен, но раньше девчонки никогда для меня не готовили. Кроме того, я сказал

«возможно».

-Может быть, тебе стоит покормить его с руки, - говорит Николь. - Доведи его до крайности. Я почти что давлюсь едой.

Карла заглядывает в заднюю комнату. Когда ее взгляд натыкается на Томаса, она сглатывает, но ничего не говорит.

-Николь, ты можешь выйти и присмотреть за стойкой пару минут? Мне нужно сбегать в магазин.

Николь тяжело вздыхает и направляется в передний отсек. Она берет с собой тарелку.

-Не раздевайтесь, пока я не вернусь, - кричит она вслед.

-Не знаю, что хуже - работать вместе с Николь, или когда тебе угрожают арестом в супермаркете, - говорит Томас.

-Я могла бы сказать тебе, что ты к ней привыкнешь, но это может быть неправдой.

-Она действительно очень о тебе заботится.

Я снова смотрю на Томаса. У него в руках сэндвич со стейком, но он съел только половину, и я не могу сказать, нравится ли ему, или он проглотил его только на радость мне.

-Мы всегда были лучшими подругами, - говорю я.

-Она говорила. Она также сказала, что сломает мне ногу, встанет мне на грудь и прыснет перцовым аэрозолем прямо мне в лицо, если я причиню тебе вред.

Я улыбаюсь.

-Я бы сделала то же самое ради нее.

-Я верю.

Мне бы хотелось перестать краснеть, когда он говорит. Это первый раз, когда я вижу Томаса расслабленным, и приятно знать, что он не всегда бывает напряжен.

-Ты единственный, - говорю я. - Если послушать мою семью, я не могу даже взмахнуть мухобойкой без помощи большого, сильного мужчины, поддерживающего мою руку.

-Может быть, они пытаются защитить тебя, чтобы продолжать есть такую вкуснятину. Я улыбаюсь.

-Как видишь, это не еда из Макдональдса.

-Теперь мне стыдно за то, что я дразнил тебя. Мне бы действительно хватило и холодной закуски. - Томас наклоняется ближе и его голос звучит мягче. - Хотя я и не готов согласиться с

... эм... выбранным Николь словом.

«Она упомянула слово «оргазм»».

Внезапно, воздух становится теплее. Мне хочется прикоснуться к Томасу, и я прикладываю все усилия, чтобы держать себя в руках. Я вспоминаю о том, как он нес меня через лес, о

 

 

силе его рук под моими бедрами. Удивительно, что я не бросаюсь через стол, чтобы сорвать с него рубашку. Я никогда не хотела сделать этого ни с одним парнем - и, клянусь Богом, я никогда раньше этого и не делала - но что - то в нем заставляет меня отбросить любое чувство приличия.

Его губы растягиваются в слабой улыбке.

-Даю пенни за твои мысли.

-Они не очень приличные.

Я. Только что. Этого. Не говорила.

Улыбка Томаса становится шире, и он выглядит откровенно позабавленным.

-Серьезно. Что, если я предложу тебе доллар? Я прикладываю ладони к лицу.

-Пожалуйста, мы можем просто притворится, что этого момента не было?

-Ни в коем случае.

-Да ну тебя. Ешь свою еду.

Николь влетает в комнату, и ее тарелка совершенно пуста.

-Супер! - восклицает она. - Тут еще осталась еда.

Я не могла бы обрадоваться больше, что она вмешалась именно в этот момент.

-О чем вы, ребята, говорили?

Томас встечается со мной взглядом.

-О ценности валюты, - отвечает он.

-Это эвфемизм? - спрашивает Николь. - Вроде, как ты сейчас прячешь рулончик четвертаков в кармане?

-Николь! - Теперь я не могу смотреть на Томаса. Не могу. Я откусываю еще кусок от сэндвича и делаю вид, будто моя еда - самая занимательная вещь в мире.

-Да ладно, - невозмутимо отвечает Томас. - Целый рулончик двадцаток? Сделай мне уступку.

-Упаковка рисового печенья? - предлагает она. Я кашляю и бросаю сэндвич.

-Николь. Ты меня убиваешь.

Николь совершенно не выглядит смущенной. Она поправляет свои розовые очки, надвигая их выше на нос, и сдувает прядь светлых волос с лица.

-Я просто пытаюсь добыть для тебя важную информацию, как поступила бы любая лучшая подруга на моем месте.

-Удивлен, что ты не установила камеру в мужском туалете, - говорит Томас.

-Будь осторожен. - Николь сужает глаза и наклоняется к нему с картофельным чипсом в руке.

- Может быть, и установила.

-Если так, - говорю я, выкладывая из сумки упакованный десерт, - не присылай мне эти фотографии.

 

 

13 глава. ТОМАС

 

Одиночество - забавный недуг. Ты не замечаешь, насколько заражен, пока кто - нибудь не дарит вам мгновение удовольствия, а потом - исчезает.

Другими словами, час, отведенный на обед, оказался слишком коротким. Я чувствую себя так, будто мы только что сели, и вот уже пришло время убирать со стола и провожать Шарлотту обратно к ее машине.

Она ковыляет на костылях, а я несу ее сумку, как и до этого. Как только мы переступаем порог библиотеки, жара бъет меня в лицо и напоминает о том, как мне повезло найти работу в помещении.

 

 

Без Николь Шарлотта снова становится молчаливой. Ее подруга активная, но мне нравится, что Шарлотта не стестняется тишины, что она может быть тихой, при этом не выглядя нелепо. А может быть, она просто стестняется, теперь, когда мы остались одни.

Едва мы доходим до ее машины, она тянется за ключами.

-Вот, - я опускаю сумку. - Давай я заведу. Там внутри, должно быть, как в духовке.

-Она стояла на солнце всего час.

Тем не менее Шарлотта протягивает мне ключи и я завожу мотор. Она права, прошел всего час, но внутри так душно, будто кто - то оставил включенным отопление на полную мощность.

Кроме того, это дает мне лишние несколько минут.

Я нажимаю пару кнопок, пока не включаю кондиционер, и выхожу, закрыв за собой дверь. Шарлотта опирается на заднюю дверь машины, костыли прислонены рядом.

-Спасибо.

-Не за что.

Долгий момент мы стоим молча. Я, должно быть, выгляжу полным придурком, стоя так и пялась на нее. Шарлотта, должно быть, ожидала, что я заведу ее машину и вернусь обратно в библиотеку. Черт побери, теперь ее сумка пуста. И мне вовсе незачем было провожать ее до машины.

Может быть, я совершенно не так понял все это «не - нелепое - молчание». Я шаркаю ногой и смотрю на переднюю дверь.

-Итак...

-Итак...

-Спасибо за ланч.

-Ты уже меня поблагодарил.

-Он заслужил особой благодарности.

Шарлотта улыбается, но ничего не отвечает. Вместо этого, она немного наклоняет голову и искоса смотрит на меня.

-Я не понимаю, что значит этот взгляд, - говорю я.

-Я рада, что смогла увидеть тебя таким, - отвечает она.

-Каким?

-Расслабленным.

От ее слов я тут же напрягаюсь и отвожу взгляд.

-Мне кажется, что я тут прячусь.

-В этом нет ничего плохого.

-Мне это не нравится.

-Это лучше, чем сидеть в тюрьме в ожидании приговора. Я фыркаю.

-Не намного.

-Что бы ты делал, если бы остался в старом городе?

Моя старая жизнь проносится у меня перед глазами. Рисование. Работа.

-Понятия не имею.

Шарлотта прикусывает губу и изучает меня.

-Что? - спрашиваю я.

-Ты не слишком много о себе рассказываешь. Возможно, люди бы относились к тебе с меньшим подозрением, если бы ты перестал вести себя так загадочно.

Ее слова бъют меня прямо в лоб.

-Я не... веду себя так. Она улыбается.

 

 

-Мы час провели вместе, а я все еще ничего о тебе не знаю. Ты избегаешь любого личного вопроса. Все что я знаю, это то, что сейчас ты вернешься к Стэну и будешь пялиться на стены, пока он не верентся.

-Ты не слишком далека от истины.

Шарлотта приподнимает брови, как бы говоря: «Вот видишь».

Я оглядываю парковку, и хотя она пуста, подвигаюсь ближе к Шарлотте, чтобы говорить тише.

-Я едва могу представить, что бы я делал, если бы остался дома. Такое чувство... будто теперь у меня совсем другая жизнь. Будто я совсем другой человек. Мне кажется, будто в моей жизни наступает третий акт, а я не выучил свой текст. Я чувствую... - Я хмурюсь и отвожу взгляд в сторону. - Я действительно помогаю раскрыть тайну, верно?

-Все в порядке, - говорит Шарлотта. - Все нормально. Продолжай.

Я придвигаюсь еще ближе, будто ее присутствие помогает мне удержаться на месте.

-Мне не хватает... - Мой голос срывается и мне приходится сглотнуть. - Мне не хватает моей мамы. Но мне кажется, что я скучаю по кому - то, кто никогда не существовал за пределами дома Стэна. Все меня ненавидят, но никто ее не знает. - Я морщусь и слова раздирают мне горло. - Никто ее не знал. Никому нет до нее дела. Никому нет дела до того, чтобы выяснить, кто на самом деле ее убил. Их волнует только их лютая ненависть ко мне.

Мне приходится прерваться, иначе я потеряю самообладание прямо здесь, посреди парковки.

Руки обвивают мою шею и я изумленно вздрагиваю. Она обнимает меня. Шарлотта меня обнимает.

Не могу вспомнить, когда последний раз кто - то меня обнимал.

Мама. На своей свадьбе. Воспоминание толкает меня, словно сорвавшийся с рельс поезд.

«Спасибо, что ты сейчас здесь, Томас. И что надел костюм. Ты такой хороший мальчик, что так поддерживаешь свою маму».

Я давлюсь рыданиями.

«Я был ужасным сыном, мама».

-Все в порядке, - шепчет Шарлотта.

-Не в порядке. - Мой голос срывается и я прижимаюсь лицом к ее плечу.

Она гладит меня по волосам. Мне так хорошо в ее объятиях, что я не хочу ее отпускать. Но отпускаю. Мне приходится. Я отстраняюсь. Мои глаза горят, и я уверен, что они покраснели. Они влажные.

Это должно быть унизительно, но почему - то не кажется таковым. Глаза Шарлотты полны сочувствия, но не жалости.

-Эй! - кричит Николь от главного входа библиотеки. - Я знаю, что это не Центральный вокзал, но, может быть, все таки, это не самая лучшая идея - обниматься посреди парковки?

Я отскакиваю назад и тру глаза ладонью, радуясь, что стою к ней спиной.

-Все в порядке, - шепчет Шарлотта. - Она ничего не видит.

-Я не хотел срываться.

-Она возвращается назад. - Взгляд Шарлотты возвращается ко мне. - Если бы ты был девчонкой, я бы посоветовала тебе купить целую тонну шоколада, взять хорошую книгу и принять горячую ванну.

Я пытаюсь выдавить улыбку.

-Хочешь сказать, я не могу сделать этого, потому что я парень? Она улыбается в ответ, но ее улыбка слегка смущенная.

-Ты уверен, что с тобой все будет хорошо?

Теперь я чувствую себя слишком разоблаченным. Я провожу рукой по волосам и киваю. Я чувствую себя так, будто собран из сотни осколков.

-Да. Я в порядке.

 

 

Шарлотта хмурится.

-Стэн будет дома, когда ты вернешься с работы?

-Нет, но это нормально. Он вернулся на службу, так что у него смена с трех до одиннадцати. - Я снова пытаюсь улыбнуться и эта улыбка кажется более уверенной. - Никто не будет мешать мне пялиться на стены.

Шарлотта в ответ не улыбается.

-Не думаю, что тебе нужно оставаться одному.

-Я в порядке. Правда. - Мне даже почти удается убедить в этом себя. Какое - то мгновение она пристально меня изучает.

-Ладно. Если ты так уверен. Я киваю.

Шарлотта поворачивается, чтобы открыть дверь своей машины, и холодный воздух от кондиционера охватывает нас обоих. Она ерзает на сидении, потом закидывает ноги, затем бросает костыли через спинку на пассажирское сидение.

Я медлю, прежде чем закрыть водительскую дверь, но что бы я ни сказал - не сможет скрасить последние пять минут. Не думаю, что и хотел бы этого.

Прежде, чем могу передумать, я хлопаю дверцей. Шарлотта переключает скорость. Я отхожу в сторону.

Я бы хотел сказать больше. Сделать больше.

-Эй!

Я оборачиваюсь. Окно с ее стороны опущено, и Шарлотта смотрит на меня, потом снова на ветровое стекло.

-Ты сказал, Стэн работает до одиннадцати?

-Да.

-Обычно по пятницам я сижу с детьми, так что моя мама не ждет, что я буду дома. Ну знаешь... если тебе нужна компания.

Я не знаю, что сказать. Она не отводит взгляд.

-Я в самом деле не думаю, что тебе нужно оставаться одному. Я могла бы зайти к тебе. Мы могли бы поговорить.

«Мы могли бы поговорить». От любой другой девчонки эти слова были бы наполнены двойным смыслом, но я думаю о том, как Шарлотта краснела от поддразниваний Николь. Здесь нет двойного смысла. Это настолько невинное предложение, которое становится более очевидным от того факта, что Шарлотта, кажется, даже не подозревает о том, что ее слова могут иметь двойное значение.

Я должен отказаться. Именно по этой причине. Я должен отказаться.

Я думаю об одиночестве. Думаю о ее руках вокруг моей шеи. О моей маме и о том, как этот тихий маленький городок заставил меня почувствовать себя изгоем. Внезапные чувства вдруг снова чуть не захлестывают меня.

Я должен отказаться.

-Я был бы только рад, - говорю я.

 

***

Шарлотта стучится в мою дверь ровно в семь часов. Она в том же самом платье, в котором была за обедом, симпатичном розовом платье, которое заканчивается где - то между ее талией и коленками. Она заколола волосы наверх так, что от ее макушки тянутся тугие локоны. Солнце еще не село, и лучи, пробивающиеся сквозь деревья, окрашивают ее волосы золотистым цветом.

 

 

Мне приходится напомнить себе, что она здесь из сочувствия, а не «по вызову». Приходится напомнить себе быть джентльменом.

Или Шарлотта пытается быть храброй, или же утратила всякий страх передо мной. Дом Стэна находится на некотром отдалении от дороги и никто не сможет увидеть ее здесь или заметить чужую машину на подъездной дорожке.

Она так же вовсе не выглядит смущенной. У нее в руках тарелка с печеньем. Я приподнимаю брови и беру у нее тарелку.

-Печенье? Я думал, его пекут только девчонки из сериалов. Пятидесятых годов.

-Я всегда беру с собой печенье, когда отправляюсь сидеть с детьми.

-Я уже вижу, что прибавлю двадцать фунтов, пока буду общаться с тобой. Шарлотта улыбается.

-Они с овсянкой и изюмом. Сделаны из низкокаллорийной муки и сахара.

-Я просто пошутил.

-О. - Шарлотта перестает улыбаться. - Ну. Это так.

-Не хочешь войти?

-В этот раз ты не хочешь сидеть на крыльце?

Теперь я перестаю улыбаться. Она говорит о том дне, когда я отнес ее к дому. Когда я всю дорогу ждал пули в спину. Или в голову. Я не знаю, был ли это вопрос с подвохом или просто обычный вопрос.

-Как хочешь, - говорю я. - Можем сесть, где тебе захочется.

Шарлотта облизывает губы и смотрит мимо меня в затемненную прихожую.

-Ты уверен, что Стэна какое - то время на будет?

-Он никогда не возвращался раньше срока за все то время, что я живу у него. - Я пожимаю плечами. - Что, надо сказать, не такой и большой срок. Но тем не менее. Он не кажется тем человеком, который изменяет привычкам.

-Ладно. Я войду.

Шарлотта осторожно входит в дом, осматриваясь по сторонам, как будто опасается, что кто - то может выскочить из темноты.

-Здесь только я, - шепчу я ей.

-Я знаю. Я веду себя глупо. Половину пути я все гадала, не преследовали ли меня мои братья. Я резко замираю.

-А это возможно?

Она приподнимает плечо в беззаботном пожатии.

-Не думаю. Но Бен набросился на меня, когда я рассказала ему о том, что произошло в лесу.

-А где ты должна сидеть с детьми? Они заедут за тобой?

-Нет. На другой стороне города. Мне просто нужно не забыть позвонить маме, после того, как «малыш» уснет.

Она такая бесхитростная, что это очаровательно. Отчасти я чувствую себя так, будто развращаю ее половиной своих замечаний. Например, таким:

-Значит ли это, что ты рано или поздно отправишь меня в кровать? Шарлотта краснеет и бросает на меня строгий взгляд.

-Не заставляй меня пожалеть о том, что я пришла сюда.

-Сделаю все, что смогу.

Ее костыли царапают щебень, а потом затихают, когда она движется по ковру. Она останавливается между кухней и гостиной.

-Куда теперь?

-На кухню. Твое печенье станет моим обедом. Так же в меню чай со льдом.

-Ты еще не обедал?

Она смотрит на меня так, будто я сказал ей, что забыл принять сегодня ванну.

 

 

-Нет, - говорю я. - Стэн уже ушел, когда я вернулся домой. В отличие от тебя, я не умею готовить то, что не приходит с доставкой в коробках.

Шарлотта тут же направляется к холодильнику.

-А что у него есть? Я могу приготовить тебе...

-Нет. - Это уже слишком. Я захлопываю дверцу холодильника. - Садись. Тебе не нужно готовить для меня дважды за день.

-Но я могла бы...

-Сядь.

Шарлотта снова пытается открыть дверцу холодильника.

-Но...

Я кладу руки рядом с ее руками и держу его закрытым. Я склоняюсь ближе, пока мы не делим одно дыхание.

-Не заставляй меня брать тебя на руки и усаживать в кресло.

Ее глаза удивленно распахиваются, и на долю секунды мне кажется, она позволит мне это сделать. С такого близкого расстояния я чувствую запах ее шампуня или лосьона, или чего - то сладкого, что заставляет меня придвинуться еще ближе.

-Садись, - снова говорю я. - В любом случае, Стэн никогда не поверит, что я сам для себя готовил.

-Ну, ладно. - Шарлотта отступает назад и садится на стул, но не выглядит довольной этим. Она начинает разворачивать тарелку с печеньем.

-Чая со льдом? - предлагаю я. Она кивает.

-Пожалуйста.

Затем мы сидим рядом друг с другом, тарелка нетронутого печенья и два запотевших стакана между нами.

Внезапно, все снова кажется нелепым.

Я осознаю, что отчасти это моя вина. Я смотрю на стол и беру печенье.

-Я позволю тебе приготовить мне обед в другой раз. Обещаю.

-Теперь ты просто надо мной смеешься. Немного.

-Вовсе нет.

-У тебя есть какие - нибудь хобби?

-Конечно.

Она смотрит на меня, ожидая пояснений, но я не объясняю. Когда начинаешь говрить о чем - нибудь креативном, это всегда требует каких - нибудь доказательств. И почти всегда это заканчивается отказом. Даже если кто - то говорит, что ему нравится ваше творчество, вы точно узнаете, говорит ли он искренне, или же лукавит.

Шарлотта и так сбивает меня с толку. Мне не хватает смелости дать ей в руки еще и дело моей жизни.

Я кромсаю печенье, но так и не откусил ни разу.

-Я не хотел срываться сегодня днем. Прости, что повел себя так... эмоционально. Она сводит брови.

-Тебе не нужно за это извиняться.

-Я могу какое - то время об этом не думать. Это странно. Затем что - то возвращает воспоминания, и... - Мое горло сжимется и я сглатываю. Я не хочу снова срываться. - Я просто не могу с собой справиться.

-Я помню, когда Бен вернулся домой со своего первого расследования убийства. Думаю, он не спал несколько недель. И это была незнакомка. Кто - то, кого он не знал. Это просто... случилось слишком близко от нашего дома.

 

 

-Бен. - Мой мозг задерживается на имени. - Это тот случай, как... как с моей мамой?

-И да, и нет. - Шарлотта качает головой. - Я спрашивала его об этом. Тот случай вовсе не похож на убийство твоей мамы. Очевидно, там была найдена электронная переписка с тайным бойфрендом, но выяснить, кто он такой, так и не удалось. У них был... ну ты знаешь...

- Щеки Шарлотты розовеют и я не могу поверить, что она в самом деле колеблется на слове

«секс» посреди разговора об убийстве. -...и потом он ее убил. - Она сглатывает. - Прости... нам не нужно об этом говорить...

-Нет. Нет, я хочу. Это дает мне ощущение того, что я что - то делаю, вместо того, чтобы сидеть и ждать, когда меня арестуют. Стэн сказал, что никаких других следов нет. Вообще никаких.

-Я слышала то же самое.

Я ломаю печенье пополам и качаю головой.

-Я ненавижу это. Полиция ни за что не сможет в этом разобраться, и я никогда не смогу быть свободен. Мне придется слышать шепот за спиной всю оставшуюся жизнь.

-Не говори так.

-Почему? Это ведь правда, разве нет? Шарлотта облизывает губы.

-И ты не можешь вспомнить что - нибудь, что могло бы помочь? Звук, лицо, хоть что - нибудь?

Я глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю.

-Если бы. Хотел бы я вспомнить. Я думаю о той ночи, и все что вижу - это она. Это словно непрерывная пленка в моей голове. Я иду по коридору. Я нахожу ее тело. - Мне приходится прижать пальцы к глазам, и уже не в первый раз я мечтаю о том, чтобы выбросить это видение из головы. Наконец я собираюсь с собой и обвожу рукой комнату. - Дом окружен лесом. Дождя не было уже несколько дней. Никаких следов, ничего. Ты знаешь, как близко мы к дороге. Он мог бы оставить машину там же, где и ты, и без проблем смыться.

-А как он попал в дом?

Я ненавижу этот вопрос. Я не могу смотреть на Шарлотту. Печенье превратилось в горстку крошек на столе. Я не съел ни кусочка. То, о чем она спрашивает, является самой очевидной уликой против меня, и это так унизительно.

-Не знаю. Нет никаких следов взлома. - Я делаю паузу. - Когда сюда приехали медики, они сказали полицейским, что мне пришлось отпереть им дверь, чтобы впустить их.

Шарлотта вскидывает брови.

-Дверь была заперта после того, как этот тип ушел? Я стискиваю зубы.

-Я не помню. Они так сказали. Сказали, что слышали, как щелкнул замок, когда я открывал дверь.

Шарлотта замолкает на какое - то время и я гадаю, о чем она думает. Спустя мгновение она кладет ладонь поверх моей ладони.

-А какие первые два акта? Я вскидываю глаза.

-Что?

-Сегодня днем ты сказал, что чувствуешь себя так, будто в твоей жизни наступил третий акт. А какими были первые два?

Я смущенно отодвигаюсь назад.

-Это было глупо. Я имел в виду еще то время, когда мама была жива. И еще раньше. С мамой и папой.

-Ох. - Шарлотта снова замолкает и я буквально слышу, как она думает. - Они разведены?

 

 

-Она его бросила. Из того, что я помню, это было довольно неожиданно. Мы не скрывались, но это было похоже на прятки, если это имеет какой - то смысл. Она часто говорила, что от него одни неприятности.

Шарлотта пристально смотрит на меня.

-Он плохо с ней обращался?

-Нет. - Я качаю головой раньше, чем действительно могу об этом подумать. Мама никогда не говорила, что он был жесток с ней, и пока Шарлотта не задала этот вопрос, никто никогда не рассматривал эту возможность. Я переосмысливаю некоторые свои воспоминания, пытаясь рассмотреть мамин скорый отъезд с точки зрения уставшей от издевательств женщины. Это не кажется подходяшим, однако не стоит спысывать и эту возможность со счетов.

И совершенно очевидно, что узнать правду из первых уст уже не удасться.

-Мне об этом ничего не известно, - наконец говорю я. - Я ничего такого не замечал. Я всегда думал, что он связан с наркотиками или чем - то незаконным. Сперва она скрывалась от него. Я не знаю всех подробностей.

-Ты рассказал все это полицейским?

-Конечно. Но она перестала беспокоиться о нем много лет назад. Она никогда о нем не упоминала. Когда люди спрашивали о моем отце, она говорила, что он никогда не был частью нашей жизни. Я вырос с этой мыслью, так что принимал это как должное. Вообще - то, я думал, что он, возможно, уже умер.

-Но ты не знаешь этого наверняка. Может ли быть, что он как - то связывался с ней?

-Полицейские забрали ее лэптоп и проверили его. По словам Стэна, они не нашли никаких контактов, указывающих на то, что кто - то ей угрожал или даже намекающих на это. Среди списка номеров в ее мобильнике нет ни одного незнакомого. Я. Стэн. Работа. Ее подруги.

-У тебя есть ее лэптоп? - Глаза Шарлотты загораются любопытством. - Ты бы узнал его имя?

-Конечно. Но у меня его нет. Он до сих пор у копов. И я назвал им его имя, так что... - Я пожимаю плечами. - Я знаю, что они меня ненавидят, но не думаю, что они совсем уж тупые.

-Они осматривали ее вещи? Я фыркаю.

-У нее их было немного. Она даже не успела полностью распаковаться после того, как