НК: «Как все прошло?» ШР: «Потрясающе»

НК: «Ты заставила его воспользоваться презервативом?» ШР: «БОЖЕ, НИКОЛЬ, МЫ НЕ ЗАНИМАЛИСЬ СЕКСОМ!»

НК: «Тогда что такого потрясающего произошло?»

Я вздыхаю и откидываюсь на спинку сидения.

ШР: «Все остальное»

***

Я просидела в машине слишком долго. Мои родители, вероятно, знают, что я здесь. Они, вероятно, знают, что я сделала что - то плохое.

 

 

Сердце колотится о мою грудную клетку, ища выхода. Мне нужна история. Нужен план. На всякий случай.

Прежде, чем я успеваю что - то придумать, передняя дверь распахивается и появляется Мэтт, освещенный светом из гостиной. Я удивлена, что он здесь - сейчас уже позднее одиннадцати, а он обещал свозить девочек за мороженым. У него в руке бутылка пива и он хмуро смотрит на меня. Любая история, которую я могла бы выдумать, тут же умирает в моем горле.

Он оглядывается назад, затем закрыввает за собой дверь.

«Ты в порядке?» - произносит он одними губами. Я трусливо киваю, затем выбираюсь из машины. Он ожидает меня на крыльце.

-Почему ты сидела в машине? - спрашивает он тихо. В его голосе нет подозрения - это рядовой вопрос. По крайней мере, тут мне не нужно врать.

-Переписывалась с Николь. Почему ты все еще тут? Мэтт пожимает плечами.

-Мама предложила оставить девочек на ночь, чтобы Эли смогла хорошенько выспаться. Папа заснул прямо за спортивными новостями. Я собирался уезжать.

Я смотрю на него, его волосы блестят при свете крыльца. Он не самый красивый из моих братьев, но зато самый честный и надежный. Мне становится стыдно из - за того, что я дразнила его раньше - он замечательный муж для Элисон.

А еще он замечательный брат. Если бы не он, я бы никогда не смогла отделаться от мужика на дороге.

Я обвиваю его шею руками и крепко обнимаю.

-Вау. - Мэтт немного отшатывается назад, прежде чем ловит меня и обнимает в ответ. - Это еще за что?

-За то, что ты такой замечательный брат.

К моему удивлению, мой голос полон слез. Слишком много эмоций заполнили эту ночь. Я прижимаюсь лицом к его плечу.

-Эй, - говорит Мэтт. - Шарлотта. Что случилось?

-Ничего. - Но я его не отпускаю.

-Ты не выглядишь так, будто ничего не случилось, знаешь ли. - Тем не менее, он не отпускает меня. Спустя какое - то мгновение его голос звучит спокойнее. - Что - то произошло?

Слишком многое. Но я не могу этого сказать. Я качаю головой.

-Хочешь, я позову маму?

Я коротко усмехаюсь и отстраняюсь от него. На его плече остается влажное пятно.

-Нет. Все в полном порядке.

-Хочешь принесу тебе шоколадного мороженого? Я притворно охаю.

-Мама убила бы тебя за то, что ты предлагаешь мне что - то, где полно сахара. Мэтт пожимает плечами и дарит мне слабую улыбку.

-Я знаю, что Эли это поднимает настроение.

-Со мной все хорошо. Просто... день выдался долгим. Мэтт откидывается на перила крыльца.

-Хочешь поговорить об этом?

События всего вечера крутятся у меня в голове. Я никак не могу объяснить что - либо из этого, особенно учитывая то, что должна была находится в двадцати минутах езды в совершенно противоположном направлении, сидя с детьми одной семьи, с которой вместе ходим в церковь.

 

 

Я отвожу взгляд.

-Нет. - Затем я снова смотрю на него. - Но спасибо за предложение.

Мэтт дарит мне заговорщицкую улыбку, затем бросает взгляд на чугунную подвесную скамейку на крыльце.

-Не хочешь немного посидеть и покачаться? Я ухмыляюсь.

-Ладно.

Когда мы садимся, он отталкивается от пола и мы с силой раскачиваемся. Он делал так, когда я была маленькой и ему приходилось присматривать за всеми нами. Бен и Дэнни пытались убить друг друга на переднем дворе, а Мэтт раскачивал меня взад - вперед на качели, играя в какую - то дурацкую игру на приставке.

Иногда он отвлекался, и я летела кубарем с качели, но, по большей части, это одно из моих самых любимых воспоминаний.

Я изучаю его.

-Не могу поверить, что у тебя будет еще один ребенок. Мэтт делает глоток из бутылки.

-Я планирую еще двоих. Хочу получить звание заслуженного отца. Я фыркаю.

-А Элисон знает о твоих планах?

-Еще бы. Она бы завела шестнадцать детей, если бы я ей позволил. Даже когда ее рвет в три часа ночи, она продолжает говорит мне о том, что ждет - не дождется, когда родится следующий ребенок.

Он чувствует то же самое. Я чувствую это по его голосу. Это заставляет меня улыбнуться. Мэтт снова отталкивается. Теперь мы весим значительно больше, чем когда - то, и скамейка скрипит и царапает перила крыльца.

-Ты когда - нибудь беспокоишься о своей работе? - спрашиваю я тихо. - Из - за того, что у тебя столько детей?

Мэтт какое - то время изучает бутылку, и я не уверена, что он собирается ответить. Я никогда раньше не задавала ему этот вопрос. Он не очень разговорчив, особенно, что касается его чувств. Он выражает чувства, говоря о ком - то другом.

-Постоянно, - наконец говорит Мэтт. - Иногда я просто не понимаю, как жизнь может быть такой захватывающей и ужасающей одновременно. - Он смотрит на меня. - Каждый ребенок

- это отдельный повод для беспокойства, знаешь ли. Я киваю.

Мэтт допивает бутылку, затем останавливает качель, чтобы поставить ее на пол. Как только он отставил бутылку в сторону, он снова с силой отталкивается.

-Например, как на прошой неделе, когда тот парень вынес тебя из леса. Я никогда ни в кого не стрелял, Шэр, но я знал, что он сделал... и я думал, что он что - то сделал с тобой...

Он говорит о Томасе. Я затаила дыхание.

Голос Мэтта становится слишком сиплым, чтобы продолжать. Он глубоко вдыхает.

-А потом я сталкиваюсь с ним сегодня... и слышу, как он разговаривает с Элисон... - Мэтт снова прерывается и качает головой. - Я не должен был бить его в первый раз. Мне никогда не хотелось ударить человека так сильно, как в тот день. И я никогда раньше этого не делал. Я никогда не делал ничего подобного. Это всего лишь работа, понимаешь? Но в случае с ним... то, что он сделал со своей матерью... я не знаю, что могло заставить кого - то сделать такое. Я не знаю, психопат он, шизофреник или просто плохой парень, но знать, что он задушил собственную мать и видеть его рядом с тобой... - Мэтт глубоко вздыхает и снова поднимает бутылку. - Мне нужно еще одно пиво.

 

 

Вина, которую я почувствовала в машине, утроилась. Вот он вываливает на меня всю свою заботу старшего брата, а час назад я целовалась с тем самым парнем, который вызывает у него столько беспокойства.

-Хочешь, принесу тебе еще пива?

У меня хриплый голос, но я не могу больше ничего произнести. Мэтт слабо мне улыбается.

-Нет. Мне пора ехать домой. - Он качает головой. - Мне не следовало бить этого парня на прошлой неделе. Я никогда раньше не терял самообладание до такой степени. Повезло, что он не выдвинул обвинений.

Я сглатываю. Мэтт смотрит на небо, и его голос чертовски серьезен.

-Но сегодня... если бы он хоть пальцем тронул Эли или детей, я бы снова ему врезал.

Томас не причинил бы им вреда. Я хочу сказать ему это. Желание оправдать Томаса почти что причиняет мне физическую боль. У него была масса возможностей прчинить мне вред, и он ни разу не дал мне причину подумать, что он это сделает.

Я таращусь в темноту двора. И не могу сказать ни слова. Мэтт смотрит на меня.

-Что случилось, Шэр? Я качаю головой.

-Ничего.

-Таинственный парень?

Я так быстро поворачиваю голову, что чуть не падаю со скамейки. Мэтт удивленно распахивает глаза, но потом смеется.

-Рад за тебя, малышка. - Он делает паузу и перестает улыбаться. - Если только он не сделал тебе ничего плохого.

-Нет, - хриплю я. Я так быстро трясу головой, что она вот - вот отвалится. - Он очень милый.

-Хорошо. - Мэтт ерошит мои волосы, что обычно меня бесит, но в данную секунду я едва замечаю это. - Я рад.

-В самом деле?

-Ага. Ты заслужила немного радости. Не знаю, как ты выдерживаешь мамино ворчание. - Он корчит гримасу. - И бабушкино тоже. Бог мой.

Я вздыхаю.

-Хочешь сказать, они и тебя сводят с ума?

-Не, я продолжаю заводить детей, так что мне все еще удается поддерживать статус наисвятейшего старшего сына в ее глазах. - Мэтт дает мне легкий тычок в бок, когда видит мою гримасу. - Но я не идиот. Я слышу, как они с тобой разговаривают. - Он делате паузу. - Я уловил небольшой комментарий по поводу посуды.

Я не знаю, что ответить. Мои эмоции внезапно захлестывают меня, и этот разговор вовсе не помогает.

Мэтт думает, что у меня есть тайный парень! Он чертовски прав, но... Боже мой! И он заметил, что я разозлилась по поводу мытья посуды?!

-Мне жаль, - говорит он. - Нам следовало тебе помочь. Ты подвернула лодыжку на прошлой неделе, а мы просто сидели и ничего не делали.

Я потрясенно смотрю на него.

-Кто ты такой и что сделал с моим братом?

-Ха - ха. Ты потрясающая. - Мэтт берет меня за подбородок. - Только потому, что кто - то говорит тебе сделать что - то, ты не обязана слушаться. Откажись. Попроси помощи.

-Ага, ладно, как будто вы, парни, стали бы...

-Я стану. - Мэтт протягивает руку. - Договорились?

Я пожимаю ему руку, прежде чем успеваю сообразить.

 

 

-Договорилишь? О чем договорились? Мэтт улыбается.

-Я помогу тебе с посудой в следующий раз, если ты не убъешь меня за то, что я позволю девочкам переночевать на полу в твоей комнате.

-Мэтью! Они просыпаются в пять часов утра!

Он вздрагивает и отстраняется от меня, будто я собираюсь его ударить.

-Они умоляли и были такими милыми. Они продолжали настаивать, что будут вести себя, как взрослые девочки в этот раз. Я не мог им отказать.

Когда он говорит так, я даже не могу злиться.

-Ты такой чувствительный.

-Шшш, - шепчет Мэтт. - Пусть это останется только между нами.

 

 

19 глава. ШАРЛОТТА

 

Мне снится Томас. Это хороший сон.

Он лежит в постели рядом со мной, и я шепчу ему, чтобы он вел себя тихо, иначе мы разбудим девочек.

В ответ он прижимается губами к моим губам, обрывая мой шепот поцелуем. Его тело тяжелое и теплое рядом с моим, его руки скользят под моей футболкой и гладят мой живот. На мне гораздо меньше одежды, чем было в машине - всего лишь старая футболка и какие - то потертые шорты, и из его горла вырывается хриплый стон, когда он обнаруживает, что на мне нет лифчика.

-Шшш, - шепчу я. Затем его большой палец касается моего соска, и я охаю и выгибаюсь ему навстечу.

Его губы двигаются рядом с моей шеей. Томас смеется, низкий рокот на моей коже.

-Сама «шшш».

Он разбудит девчонок. Я закрываю его рот ладонью.

Томас отвечает тем, что проводит ладонью по моему бедру и проникает под край моих шортов. Я чуть не вскрикиваю, но он быстро закрывает мне ладонью рот.

-Тихо, Шарлотта, - шепчет он. - Нам нужно вести себя тихо. Мы здесь не одни.

Темные глаза моргают в темноте. Я не вижу ничего, кроме этих глаз. Они полностью забирают мое зрение. Все остальное приходит через ощущения. Теперь Томас находится на мне сверху, прижимаясь ко мне телом. Моя футболка исчезла, и его тоже, невероятным образом растворившись в этом мире мечтаний. Его бедра прижимаются к моим так плотно, что я в шоке выдыхаю ему в ладонь. Все мое тело вспыхивает, желая чувствовать его еще ближе, желая заполучить его полностью.

Томас убирает волосы с моего лица и снова меня целует. Он пахнет темным сахаром и клубникой. Я сплетаю свои ноги с его ногами, и мечтаю о том, чтобы мои шорты испарились так же, как и моя футболка. Я хочу ощущать его руки повсюду. Жар вспыхивает у меня в животе.

Его ладонь скользит по моему животу, касается моей груди, затем скользит выше. Он проводит пальцами по моему горлу.

-Что я могу для тебя сделать? - шепчет он.

-Что угодно, - выдыхаю я.

Томас смеется. Проводит большим пальцем по моей челюсти. Запускает пальцы мне в волосы, рисует линию вдоль моего плеча. Его ноги отодвигают мою собственную в сторону, и я почти вскрикиваю, когда чувствую, как он прижимается ко мне еще ближе.

 

 

-Тсс, - снова шепчет он. Мы оба липкие от пота. Губы Томаса совсем рядом с моими, он держит мое лицо в своих ладонях, так нежно, так ласково.

Затем его руки смещаются ниже. Я не знаю, чего ожидать, но чуть не изнываю от ожидания. Его пальцы двигаются так медленно, прокладывая путь от моего подбородка к шее. Затем сжимаются.

Сжимаются.

Большие пальцы перекрывают мою трахею, сдавливая ее достаточно сильно. Я не могу дышать. Тело Томаса все еще двигается рядом с моим, его губы целуют мои веки. Он, очевидно, ничего не замечает. Я немного сопротивляюсь, хватая его запястье.

Томас не останавливается. Его хватка крепчает. Слишком сильно. Он делает это намеренно.

Его глаза все еще мерцают. Это все, что я вижу. Глаза. Темноту.

Страх поднимается по моему телу, прогоняя весь жар. Я борюсь с ним, пытаясь оторвать его руки от своего горла. Я не могу закричать. Я не могу вдохнуть.

Я вырываюсь из - под него, но Томас слишком силен. Его тело прижимает меня. Его руки сжимают сильнее.

-Ты сказала, что я могу сделать что угодно, - шепчет он.

Над моей кроватью кружат звезды. Вспыхивающие звезды. Фейерверк. Я мотаю головой туда

- сюда. Ногти Томаса впиваются в горло. Моя кожа рвется. Теперь я вижу только красное. Кровь. Я не чувствую своего тела. Мои руки опадают.

Что - то вспыхивает и щелкает. Кто - то кричит.

А затем я жадно хватаю воздух ртом. Кашляю. Кто - то трясет меня.

-Шарлотта! - Это моя мама. - Шарлотта, проснись!

Я сажусь в кровати. Она сидит рядом со мной, сжимая мои плечи. Девочки плачут. Внезапно, я тоже плачу. Громко и мучительно рыдаю. Кошмар все не отпускает меня. Мне больно дышать. Больно повернуть голову.

Мама прижимает ладонь к моей щеке. Почему она не включила свет? Я едва могу что - либо видеть.

-Шарлотта. Шарлотта. Ты проверяла свои показания, прежде чем лечь спать? Кошмары - это симптом инсулинового шока. Я быстро киваю и заикаюсь сквозь слезы.

-Да. Про... проверяла. Я в порядке. - Но я не в порядке. Я дрожу и не могу перестать. - Ты мо... можешь включить свет?

-Ты сломала лампочку. Девочки, хватит. - Мама поворачивает голову и кричит в коридор. - Фил? Фил, можешь включить свет в коридре?

Но он этого не делает. Снизу раздается голос Дэнни.

-Пап, спускайся. Входная дверь открыта. Что, черт возьми, происходит?

У меня останавливается сердце. Я тянусь рукой к горлу и она оказывается мокрой. Пот. Это должен быть пот. От кошмара.

-Мне нужен свет, - говорю я. Мой голос полон паники. - Включи свет. Прямо сейчас. Мама, включи свет.

-Хорошо, Шарлотта, просто успокойся. - Она говорит со мной тем полу - успокаивающим, полу - раздраженным тоном, каким обычно говорит с девочками, когда она шалят. - Я включу свет в коридоре.

Она оставляет меня, и мне хочется притянуть ее обратно. Вместо этого я хватаю девочек и утягиваю их в кровать рядом с собой, прижимая их к груди и вдыхая их сладкий запах.

Вспыхивает свет в коридоре. Я жмурюсь и отворачиваюсь.

-Шэр, - шепчет Лекси. - У тебя кровь.

Мама появляется в дверях и охает. Она прижимает ладони ко рту.

 

 

-Шарлотта. О, Шарлотта. - Она поворачиватеся и кричит вниз: - Фил, нам нужно вызвать

«скорую».

У меня в голове эхом отдается насмешливый голос: «Ты сказала, я могу делать что угодно». Я нежно отстраняюсь от девочек и, словно в трансе, бреду к зеркалу в туалете. Внезапно, все это кажется сном, а все, что случилось до этого - реальностью.

Слава богу, что единственным источником света является свет в коридоре. Этого уже достаточно. Мои волосы похожи на воронье гнездо. Лицо бледное, будто я увидела приведение. Повсюду пятна крови: на щеках, на футболке, на бедрах.

А на моей шее шесть длинных царапин, будто в кожу впивались ногти и разрывали ее вдоль. Кто - то всхлипывает.

Это я.

В дверях появляется Дэнни и бросает на меня всего один взгляд.

-Какого черта.

Девочки охают. Мама выгоняет их в коридор, затем устремляется ко мне и обнимает меня.

-Шарлотта. Что случилось? Кто - то был в твоей комнате?

Я не могу унять дрожь. Я падаю на нее. Мои ноги не держат меня, и мама помогает мне сесть на ковер.

Папа оттесняет Дэнни от прохода.

-«Скорая» уже в пути, - говорит он жестким голосом. - Ты видела его, Шарлотта? Ты хорошо его рассмотрела?

Я киваю. Плачу.

-Я думала... думала, что мне это снится. Я думала... Мама гладит меня по плечу.

-Все в порядке, - бормочет она. - Все хорошо. Ты знаешь, кто это был? Я снова начинаю рыдать.

-Да. Знаю.

Папа склоняется надо мной. Он касается моего плеча, и его прикосновение такое нежное, что я бросаюсь в его объятия. Он меня убережет. Я знаю это.

-Кто? - спрашивает он тихо.

-Томас Белвезер.

 

20 глава. ТОМАС Быть арестованым возле церкви было ужасно.

Но быть вырванным из постели, прижатым к стене, и закованным в наручники - полный отстой.

Двое полицейских допрашивают меня. Я не знаю ни одного из них, но я потерял след, кого я знаю, а кого нет. Они не родственники Шарлотты и ее братьев, и это все, что меня волнует. Я обессилен и у меня болит голова.

Все, во что я был одет, ложась спать, - это пара заношеных спортивных штанов, так что и сейчас на мне только они и надеты. Ну, штаны и пара кросовок. Копы позволили мне обуться, хотя и без носок.

Кондиционер работает на полную катушку и я мерзну.

Женщина в белом халате уже успела собрать грязь у меня из под ногтей. Она была в сопровождении полицейских, но относилась ко мне, как к редкому экцемпляру. Мои ногти были не такими уж чистыми, какими должны были быть, учитывая рисование в машине и события всего вечера. Я продолжал извиняться перед ней, как будто вежливое поведение могло помочь мне избавиться от этого кошмара.

 

 

Она меня игнорировала.

Мне разрешили сделать один телефонный звонок, но единственным человеком, которому я мог позвонить, был Стэн. Он не отвечал. Больше я никого не знал. Что мне теперь делать?

Позвонить в библиотеку?

Полицейские продолжают свои процедуры. Снимки. Отпечатки пальцев. Допрос.

-Что произошло в машине? - спрашивает офицер Францен. Это высокий блондин, и говорит почти насмешливо. Он, вероятно, хороший парень в обычной жизни, но прямо сейчас, он ведет себя, как настоящий ублюдок. - Она продолжала тебя заводить? Не мог этого выдержать?

-Все было хорошо. С нами все было в порядке. Я уже вам говорил. - Я продолжаю пялиться в стол. Они ничего не спросили о нашей поездке в Крисфилд, и я не даю им никакой информации. Я не знаю, что случилось. Узнала ли об этом семья Шарлотты? Рассказала ли она им что - то? Нас преследовали?

Я не хочу доставлять ей еще больше проблем, если я оказался в этой ситуации не по ее вине.

-Но ты хотел болшего, не так ли?

Я поднимаю взгляд достаточно, чтобы посмотреть на него.

-Я не знаю, о чем вы говорите.

Другой тип, пожилой мужчина с седеющими волосами и темной кожей, назвавшийся офицером Данешом, хмурится, глядя на меня. Он сидит в более расслабленной позе, постукивая ручкой по блокноту.

-Ты понимаешь, что тебя обвиняют во взломе с целью приченения насилия, не так ли, Томас?

-Шарлотта позволила мне вести ее машину. Я ее не взламывал.

-Никто и не говорит, что ты взломал ее машину. - Он делает паузу. - Мы говорим о ее доме.

-Что по поводу ее дома?

-Ты вломился в ее дом, ублюдок, - говорит Францен. Он выглядит так, будто вот - вот перевернет стол, просто для пущего эффекта.

-Я никогда не был в ее доме, - воскликаю я. Офицер Данеш не прекращает барабанить ручкой.

-Тогда где ты был этой ночью?

-Спал! Вы нашли меня в моей постели!

-Угу. - Пометка в блокноте, которая, готов поклясться, была просто уловкой. - Думаю, пора тебе быть с нами откровенным, парень.

-Я говорю правду! - Мне хочется ударить кулаками по столу, но я в наручниках, и небольшая цепь гремит при каждом моем движении. Это и унизительно и ужасно одновременно. Я стискиваю зубы. - Меня уже так достало, что вы преследуете меня.

Раздается стук в дверь, и еще один полицейский просовывает голову в дверь.

-Данеш. Звонил окружной прокурор. Они меняют обвинение. Данеш выходит. Францен свистит сквозь зубы.

-Пологаю, на попытку убийства.

Кровь застывает у меня в венах. Попытка убийства?

-Она ранена? - шепчу я. - Что произошло?

-Перестань, парень. Вероятно, то же самое, что ты сделал со своей матерью.

Я резко тяну за наручники, пытаясь наброситься на него. Цепи удерживают меня от этого, но Францен тем не менее подается назад. Он падает на задницу и закрывает рукой лицо. Я вижу кровь.

Я замираю. Я его не трогал. Клянусь, я его не трогал.

-Ты маленький засранец! - орет он. - Ты... Дверь расспахивается.

-Францен. Убирайся отсюда.

 

 

Мои глаза широко распахиваются. Это то же самое, что и с Дэнни. Я каким - то образом упустил момент.

Францен поднимается на ноги и вырывается в дверь. Я остаюсь один. Буууу.

У него на лице была кровь. Я подобрался слишком близко, чтобы ударить его? Я так не думаю. Мне не больно. Этот идиот, вероятно, сам дал себе в нос, когда пытался убежать от местного убийцы.

Данеш возвращается один. Я наблюдаю за тем, как он садится. В этот раз блокнот падет на стол, с ручкой поверх него.

-Окружной прокурок изменил обвинения, - говорит он. - Взлом с попыткой убийства. Это серьезное преступление. - Он делает паузу. - Офицер Францен пытается добавить к этому еще и покушение на сотрудника полиции.

Естественно. Я отодвигаюсь назад на стуле и киплю от гнева.

-Да пошел он.

Данеш меня игнорирует.

-Ты останешься здесь, пока не будет назначено слушанье, которое, скорей всего, состоится во второй половине дня. Если тебе будет отказано в освобождении под залог, или если ты не сможешь собрать такую сумму, то тебя направят в окружной центр заключения в ожидании судебного приговора. У тебя есть какие - нибудь вопросы?

Данеш произнес эти слова так легко, будто зачитал мне список покупок, а не сообщил мне только что, что я проведу за решеткой черт знает сколько времени. Мою грудь схватывает мертвой хваткой, подавляя весь гнев. На его место встает страх.

-С Шарлоттой все в поряке? - мягко спрашиваю я.

Губы Данеша складываются в узкую линию и какое - то мгновение он молчит.

Я умоляюще смотрю на него, пока он не вздыхает. Он говорит очень низким и тихим голосом.

-Физически с ней все будет в порядке.

Шарлотта. Что произошло? Мои глаза наполняются слезами и я стараюсь не моргать, чтобы не заплакать. Когда я заговариваю, мой голос звучит хрипло.

-Мне нужен адвокат? Данеш колеблется.

-Да, парень. Тебе нужен адвокат.

 

***

Солце проглядывает в маленькое окошко в углу камеры. Я слышу гул людей, пребывающих на работу, уходящих людей, обычный распорядок дня.

Я здесь один.

Какое - то время я думаю о Стэне, надеясь, что он придет повидаться со мной и скажет пару слов о том, как мы будет выпутываться из сложившейся ситуации на этот раз.

Стэн не появляется.

Когда солнечный свет полностью заполняет окно, худой темнокожий мужчина в форме подходит к двери камеры с подносом.

-Завтрак, - говорит он равнодушно.

Он ставит его на пол и толкает ко мне, затем захлопывает решетку, все одним непрерывным движением.

Я смотрю на поднос. Бисквит, сосиска и небольшой желтый цилиндр, который может быть яйцами, и бутылка воды.

Ставлю пятьдесят баксов на то, что они разобрали бутерброд из Макдональдса, чтобы сообрудить мне этот завтрак.

-Эй! - ору я.

 

 

-Слушание о залоге в полдень, - орет он в ответ. - Ешь давай.

Слушание о залоге. По крайней мере, мне не придется ждать весь день.

-Эй! - снова ору я. - Эй! Мне должны предоставить адвоката! Что про..?

-Ты получишь адвоката. - Офицер останавливается в конце камеры. - Он будет здесь через полчаса.

 

***

Мой адвокат явно с похмелья. Вообще - то, он до сих пор может быть пьян. Я чувствую запах виски в его дыхании, и ему непременно нужно вымыть лицо. Он представляется Уильямом Шевалевски. Ему можно дать пятьдесят при дневном свете, но он зачесывает лысину, которая никого не обманет.

Тем не менее, он мой ключ к тому, чтобы выяснить, что происходит.

-Что поисходит? - требую я ответа, когда мы входим в небольшую комнату с узким столом и двумя металлическими стульями, прибитыми к полу. Мои руки прикованы к сидению, как будто я какой - то техасский снайпер, а не подросток, у которого была действительно дерьмовая ночь. - Я ничего не делал. Разве им не нужны какие - то доказательства? Почему меня арестовали?

Адвокат откашливается и в самом деле сверяется с папкой. Затем отрыгивает. Однозначно, виски.

-Эм. Хм. Покушение на убийство. Взлом. Ты думал о том, что хочешь заявить в суде?

-Я никого не пытался убить. Мы с Шарлоттой ездили в Крисфилд прошлой ночью. Она меня высадила. Я ее не трогал. Я к ней даже не прикасался.

Он снова сверяется с папкой.

-Здесь написано, что ты ворвался в дом Шарлотты Рукер. Пытался убить путем мануального удушения. - Уильям смотрит на меня, как будто я только что сел напротив него. - Где твоя рубашка?

-Что вы только что сказали? - Я чуть не срываюсь со стула. - Что случилось с Шарлоттой?

-Я только что тебе сказал. Твоя рубашка?

-Меня арестовали в два часа утра. На мне не было футболки. Что случилось с...?

-Тебе она понадобится для слушания.

-Может, заткнетесь уже по поводу футболки? Что случилось с Шарлоттой? Шевалевски выглядит раздраженным.

-Попрошу тебя следить за своим языком, молодой человек. Я здесь, чтобы помочь тебе. Так какое заявление ты бы хотел сделать в суде?

-Не виновен! А что еще, как вы думаете, я собираюсь заявить? Адвокат поджимает губы, засовывает папку в портфель, и встает.

-Подождите минуту! - кричу я. - Мне нужно знать, что происходит!

-Ты пытался убить человека. И тебя поймали. Теперь тебя будут судить, и тебя либо отпустят под залог, либо нет. Увидимся в суде.

 

***

Полицейские дают мне футболку. Она ярко - желтая, а на спине стоит CCDOC. Я понятия не имею, что значит СС, но значение аббревиатуры DOC ясно, как день. Управление исправительных учреждений. Это тюремная фуболка.

Это стопроцентно поможет мне выглядеть невиновным в глазах судьи.

В Гарретт Милл не так много преступников, поэтому я отправляюсь в окружной суд в одиночестве. Поездка из «черт знает где» до такого же «черт знает где» занимает сорок пять минут. Когда же я, наконец, оказываюсь на месте, мне приходится ждать. Меня запирают в узкой камере предварительного содержания с одной только скамьей у стены. В ней едва

 

 

хватает места, чтобы развернуться. Я видел, как мимо меня вели других задержаных, и рад, что у меня есть личное пространство.

На слушании мне не дают встать рядом с моим адвокатом - если его вообще можно так назвать. Я стою рядом с офицером в форме, а Уильям говорит за меня.

Я никого не узнаю в зале суда. Стэна здесь нет. Также нет никого из семьи Шарлотты. Несколько людей кажутся смутно знакомыми - возможно, я видел их на похоронах. Или на свадьбе.

Груз последних двух недель падает мне на плечи, как будто кто - то сбросил его с самолета. Мне хочется сломится под его тяжестью.

Шарлотта.

Что произошло прошлой ночью? С ней все в порядке?

Судья - это стройная женщина - азиатка с ярко - красной помадой. Она слушает, как обвинитель рассказывает ей о том, что я уже убил свою мать три недели назад и был отпущен в виду недостаточного количества доказательств. Если бы он не говорил обо мне лично, я бы ему поверил. Он начинает рассказывать о том, что я тайно встречался с Шарлоттой Рукер, и после того, как она отвергла меня в сексуальном плане, я ворвался в ее комнату и попытался задушить ее.

Я задыхаюсь и хватаю ртом воздух, пытаясь сформулировать слова. Наконец мне это удается.

-Ничего из этого не произошло! - ору я. - Я не трогал Шарлотту! Судья смотрит на меня.

-Веди себя тихо, или я прикажу судебному приставу вывести тебя из зала заседания. Это не судебное разбирательство, а слушание о залоге. Я ясно выражаюсь?

Я затыкаюсь. Я так часто и громко дышу, что боюсь задохнуться.

Уильям смотрит на меня через весь зал суда. «Заткнись», - произносит он одними губами. Я таращусь на него в ответ.

-Какое заявление сделал ваш подопечный? - спрашивает судья Уильяма. Он снова сверяется с папкой.

-Не виновен, Ваша Честь. Она стучит молтком.

-Залог устанавливается в размере одного миллиона долларов. Следующее дело.

Слава Богу судебный пристав берет меня за руку. Я чуть не падаю. Один миллион долларов. У меня его нет. И у Стэна тоже - если бы он вообще стал вносить залог.

Я отправлюсь в тюрьму. Я отправлюсь в тюрьму.

Комната начинает кружиться. Я не замечаю двойных дверей. Не замечаю узкую камеру, больше похожую на кладовку, где меня оставляют в ожидании перевозки в исправительное учреждение.

Я отправляюсь в тюрьму. Страх сдавливает мне грудь. Я не могу отправиться в тюрьму. Этого не должно было случиться. Слишком быстро. Я ничего не делал. Они не могут отпраивть меня в тюрьму без доказательств, верно? Без улик?

Я вспоминаю рассказ Стэна о парне, который был осужден только на основании заявления свидетеля.

Все в этом городе ненавидят меня. Им, вероятно, даже не потребуется свидетель.

Меня начинает тошнить. Мне не стоило есть завтрак. Мне нужно было оставить это дурацкое яйцо на подносе. Я прижимаю руки к животу.

Шарлотта. Шарлотта, что произошло?

Уже не в первый раз я мечтаю о мобильном. Мечтаю о том, чтобы поговорить с ней. Мечтаю о том, чтобы узнать, все ли с ней в порядке.

 

 

Я тру ладонями лицо.

Металл скрежещет по металлу, когда открываются замки на двери. Я подавляю всхлип. Вот и все. Они отправляют меня в тюрьму.

Офицер придерживает дверь.

-Томас Белвезер?

-Да? - хриплю я.

-За тебя внесен залог. Следуй за мной. Что?

Что?!

Я спотыкаюсь и следую за ним. Это сделал Стэн? Мне придется выплатить ему миллион долларов. Я буду косить его газон каждый день. Вылизывать его кухню языком до блеска. И никогда больше не скажу ему ничего плохого. Никогда.

Но Стэна нет в комнате ожидания. За зарешеченным окном находится длинная стойка с кассовыми аппаратами и три ряда пластиковых стульев. В комнате находятся несколько полицейских, мужчин и женщин разного возраста, и один тип в углу в инвалидном кресле. Я никого не узнаю.

Серде не перестает биться в моей груди. Я оглядываюсь во второй раз. Один из полицейских отрывается от стены и приближается. Он не в форме, как остальные его коллеги, но совершенно очевидно, что он сотрудник правоохранительных органов, потому что вооружен и на нем жилет с аббревиатурой BEA (Bail Enforcement Agent - агент по поручительству под залог), вышитых золотыми буквами на левой груди. Он молод, с короткими темными волосами и темными, выразительными глазами. Он выглядит знакомым, но я не могу вспомнить, где его видел.

Он смотрит на меня взглядом полицейского, это уж точно.

-Готов идти? - спрашивает он.

Я моргаю. Это часть процедуры? На меня свалилось слишком много потрясения за последние пятнадцать минут.

-Куда? - спрашиваю я глухо.

-Домой.

-Вы отвезете меня к Стэну?

Парень улыбается, как будто искренне позабавлен.

-Бедный, растерянный ребенок. - Он бросает взгляд на полицейского, который привел меня сюда. -Спасибо, Джерри. Уверен, мы еще увидимся на этой неделе.

Коп усмехается.

-Всегда с удовольствием, Джей Би.

Джей Би. Первое имя, которое приходит на ум - Джастин Бибер. Хуже этого было бы только, если бы эти инициалы шли в обратном порядке. Я чувстсвую легкое головокружение.

Сумасшествие. Я чуть не начинаю хохотать. Вместо этого я начинаю хватать воздух. Я схожу с ума.

Взгляд Джей Би задерживается на мне.

-Что смешного? - спрашивает он. Стоп. Я смеялся? Что тут происходит? Он хлопает меня по плечу.

-Идем. Нужно раздобыть тебе что - нибудь получше этого прикида.

Я сглатываю, но он идет вперед, и мне не остается ничего другого, как последовать за ним. Солничный свет ударяет меня в лицо, ослепляя. Передо мной появляется микрофон.

-Томас Белвезер, - говорит репортер. - Почему ты убил свою мать? Другой микрофон.

-Шарлотта Рукер знала правду? Ты пытался заставить ее замолчать?

 

 

Другой выкрик:

-Тебе нравится эротическое удушение? Ты был в романтических отношениях со своей матерью?

Боже мой.

Внезапно они оказываются передо мной. Я не вижу Джей Би. Все что я вижу - это микрофоны. Все что слышу - крики.

Я хватаю ртом воздух. Голова гудит. Ладонь хватает меня за руку.

-Спокойно, Томми. Спокойно. Это Джей Би.

-Никаких комментариев, - говорит он резко толпе. Он проталкивает меня сквозь толпу, так же, как это однажды делал Стэн. Но Джей Би ведет себя более уверенно, чем Стэн, как будто ему постоянно приходится это делать.

Я ожидаю увидеть полицейскую машину, как у Стэна, но у Джей Би большой синий внедорожник. Хотя стальная решетка отделяет задний отсек от переднего. Я вижу это в окно. Я ожидаю, что он посадит меня сзади, но вместо этого Джей Би открывает переднюю пассажирскую дверь.

Я таращусь на салон, будто никогда раньше не видел машины. На мгновение я осознаю, что не знаю этого типа и того, стоит ли мне садиться к нему в машину.

Он слегка меня подталкивает.

-Садись.

Внезапно у меня возникает такое чувство, будто у меня забрали всю волю. Репортеры последовали за нами, но я проскальзываю на пассажирское сижение и Джей Би захлопывает дверь. Машина раскалена, но после многих часов под кондиционером это самое лучшее чувство на земле.

Спустя мгновение Джей Би залезает в салон и заводит двигатель. Я ожидаю, что он включит кондиционер, но он этого не делает. Вместо этого он произносит:

-Скажи, когда согреешься. Я умираю на этой жаре. Люди думают, что в пустыне плохо, но это ничто по сравнению с этой духотой.

Я пялюсь на него. Джей Би бросает взгляд на меня, затем в зеркало заднего обзора.

-Боже. Хотел бы я, чтобы было законно давить прессу.

Он медленно нажимает на газ, вероятно, давая людям возможность убраться с его пути. Когда он сворачивает на главную дорогу, то сворачивает направо, а не налево, по направлению к Стэну. Я не перестаю таращиться на него. Я чувствую, будто упускаю что - то существенное, но мой мозг не может найти подходящую комбинацию, чтобы решить задачку.

Джей Би снова смотрит на меня.

-Ты в порядке? Мы заедем за ланчем, но я не могу взять тебя куда - либо в таком виде. Я одолжу тебе пару вещей.

У меня во рту сухо. Мне приходится облизать губы, но мой голос все равно звучит хрипло.

-Кто ты такой?

Джей Би улыбается, снова выглядя позабавленным.

-Ты до сих пор не догадался? Честно, я немного разочарован. Я не догадался..? Мои мысли путаются.

«Спокойно, Томми. Спокойно».

Только моя мама когда - либо звала меня Томми. У меня перехватывает дыхание.

-Если тебя тошнит, я остановлюсь.

-Джей Би, - шепчу я.

 

 

-Ага.

-Джонатан Белвезер.

-К твоим услугам. - Он снова бросает на меня взгляд. - Я не шутил по поводу остановки. Ты можешь немного потерпеть?

-Ага. Да. - Я снова облизываю губы. - Что ты... как ты... что... - Я собираюсь с мыслями, чтобы выдать полное предложение. - Что ты тут делаешь?

-Ты по уши в проблемах, братишка. - Он снова смотрит на меня. - Я здесь, чтобы помочь тебе.

 

 

21 глава. ТОМАС

 

Мой брат не особо разговорчив. Я сижу на переднем сидении, пытаясь сообразить, когда моя жизнь сошла с рельс, а он подпевает какой - то песне в стиле кантри по радио, в то время как мы мчимся по шоссе.

Три сотни вопросов роятся у меня в мозгу, но все, что я могу произнести, это:

-Ты в самом деле заплатил им миллион долларов?

-Выписал чек. Мы сто раз успеем свалить, прежде чем его обналичат. Я смотрю на него широко раскрытыми глазами, и Джей Би смеется.

-Ну ты даешь.

-Серьезно.

-Серьезно. Я дал им поручительство. Обычно нужно заплатить десять процентов залога, чтобы его получить, но я знаю одного парня.

Или недостаток сна украл все мои чувства, или же этот разговор выходит за рамки моего понимания.

-Десять процентов? Что?

Брат снова оглядывается на меня.

-Если хочешь вытащить кого - то из тюрьмы под залог, у тебя есть два пути. Ты мо