Разорви эту связь. Действуй.

 

Мне хочется закричать. Я хочу выбросить экран в окно. Я хочу покинуть эту квартиру и отправиться в трущобы, где я начинала, и быть среди людей, таких же обозленных, как и я. Я знаю, что Гидеон как-то связан с выключением голопроекторов и запуском аварии в главном офисе «КЛ», и я хочу нажать на этот глупый, фальшивый контакт, который он оставил мне, и написать ему сообщение о том, что он сделал со мной. О том, что он забрал у меня.

Меня не интересует та часть моего мозга, которая указывает мне, что это не его вина, не совсем. Эта машина - разлом, как он ее назвал - стояла там спрятанная все время. Может быть, это все равно случилось бы, и, возможно, без него у нас не было бы предупреждения о побеге.

Поэтому вместо этого я просто сижу за столом в течение долгого времени, заставляя себя дышать. Глаза снова и снова перечитывают краткое сообщение.

Свет приглушен — я держу его низкой яркости, иногда чуть ярче, когда это возможно, чтобы избежать всплеска счета за электричество, который может предупредить Кристину о том, что у нее есть квартирант. Я оставляю свет на том же уровне, позволяя свету от экрана направлять меня, когда отталкиваюсь от него, встаю на ноги и выхожу из кабинета, желая, чтобы мой пульс замедлился. Пытаюсь мыслить ясно.

Я просто направляюсь на кухню, когда волоски на шее приподнимаются в предупреждении, которое я научилась не игнорировать. Раньше это означало, что рядом trodairí*, что я должна быть начеку. Теперь…

Краем глаза я вижу как смещается тень там, где ничего не должно быть. Я бесшумно оседаю на пол, едва сдерживая дыхание. Сердцебиение ревет в ушах, но я все же слышу две… нет, три, четыре подступи, тихо крадущихся по ковру.

Я молюсь, чтобы они были просто ворами, которые застали отсутствие Кристины так же, как и я. Потому что альтернатива означает, что я, вероятно, уже мертва.

Борясь с инстинктом замереть, сделать себя крошечной, тихой и невидимой, я дотягиваюсь до ящика над собой, выдвигая его так быстро, как только могу, не издавая никакого шума. Ножи шеф-повара висят на магнитной полосе на другой стороне кухни, но здесь есть нож для очистки кожуры. Этого не много, но если они ожидают, что место будет пустым, может быть, его будет достаточно, чтобы доставить меня к лифту.

Я зажмуриваюсь, ощущая кончиками пальцев чайные ложки и палочки для еды, двигаясь с мучительной медлительностью, опасаясь вызвать предательский звон столового серебра. Я должна перестать задерживать дыхание или потеряю сознание, я должна открыть глаза или я не увижу, что они идут за мной, мне надо двигаться, я должна быть готова бежать, я...

- Руки вверх! - Резкий голос вырывает меня из моей концентрации, заставив меня с грохотом и криком отшатнуться к шкафу. Подняв глаза, я вижу сначала пистолет, потом человека, целящегося мне между глаз. К нему подходит другой мужчина, тоже вооруженный. Они не носят черное или даже гладкий бронежилет, который предпочитают некоторые из воров более высокого класса в подземном мире Коринфа.

Они в военной форме. Зеленой и серой, и когда третий человек разворачивается с намерением осмотреть другие комнаты, чтобы убедиться, что я одна, я вижу лямбду, что украшает спину.

В это мгновение все, что я могу сделать, это схватиться за полотенце, обертонное вокруг меня. Я чувствуя каждую ледяную каплю воды, стекающую на плечи с волос, ощущаю во рту вкус металла и желчи, так сильно желаю, чтобы отец был рядом, от чего сердце начинает болеть. Потом рот открывается сам по себе, и слова выходят, как какая-то часть моего сознания, которая знает, что делать, не требуя, чтобы остальная часть меня работала.

- Берите все, что хотите, - выдыхаю я, притворяясь, что униформа ничего не значит для меня, притворяясь, что я думаю, что они воры. - Пожалуйста, я не буду вас останавливать. Не делайте мне больно, я никому ничего не скажу. Просто отпустите меня.

Первый мужчина, плохо различимый в темноте, высокий, примерно лет сорока, фыркает.

- Ну, - медленно произносит он, указывая пистолетом, чтобы я встала. — Проблема в том, что мы здесь не из-за твоих вещей.

На этот раз мне не нужно скрывать ужас, пробегающий через меня, когда я дрожащей рукой тянусь к краю стойки, чтобы встать. Ноги почти не слушаются. Я никогда не была одним из борцов за Эйвон... я знаю, как защищаться, но драться? Адреналин вызывает у меня тошноту, из-за чего зрение размывается, а нос жжет, когда я пытаюсь дышать.

- Что бы это ни было, - шепчу я, - просто возьмите это и уходите.

— Это должна быть ты. - Глаза мужчины только на мгновение стреляют вниз, где моя другая рука сжимает полотенце, скрепленное впереди. Хоть только на мгновение, но меня охватывает волна страха, настолько ощутимая, что я почти задыхаюсь. - На днях ты нанесла небольшой визит нам, в главный офис. Босс хочет, чтобы мы задали тебе пару вопросов.

Они знают. Моя последняя надежда сбить их с курса поиска моей личности рассыпается в клочья.

Мужчина наблюдает за мной, наслаждается моментом, когда я понимаю, что, вероятно, умру сегодня вечером, когда они закончат допрашивать меня. Затем, мягко, произносит:

- Тебе следовало быть более осторожной, с тем кому ты писала через гиперсеть в эти дни.

Я мельком смотрю на экран, прежде чем я успеваю остановить себя. Последнее короткое сообщение доктора Рао витает перед моими размывающимися глазами: «Разорви эту связь. Действуй.»

Она пыталась предупредить меня. Они поймали и ее тоже?

- У меня есть друзья. — Это даже не похоже на мой голос. Я не могу думать. Я не могу пошевелиться. - Они поймут, почему я исчезла, если я не появлюсь. Они узнают, кто это сделал, вызовут полицию.

- Мы и есть полиция, - говорит второй мужчина, звуча нетерпеливо. Мои слова не обманывают их. Понимание накрывает меня, как вода, заставляя меня тонуть на своем пути. Когда я снова смотрю на их униформу, я понимаю, что они из отдела безопасности «Компании Лару», что объясняет, как они смогли получить доступ к квартире. И почему они делают это так нагло одетые в униформу «КЛ». Кристина Макдауэл использует систему безопасности «КЛ» для сохранности своего имущества. Любой звонок в полицию также попадет к ним… даже если то, что я говорила, было бы правдой. Даже если бы меня кто-то ждал, кто-нибудь понял бы, что я исчезла.

Один мужчина — всего их четверо, и все они явно не впечатлены моими попытками найти сочувствие или почувствовать колебания в том, что они делают — выходит из ванной комнаты с одеждой, которую я оставила на полу, прежде чем попасть в душ. Он бросает ее в меня и ворчит остальным:

- Все чисто. Она одна.

- Одевайся, - сухо говорит первый парень, тот, чьи глаза продолжают бегать по мне, будто он воображает, что под белой махровой тканью. - Если только ты не хочешь остаться в этом, когда пойдешь с нами.

Я киваю, не доверяя себе говорить, и поворачиваюсь к ванной. Мозг проводит инвентаризацию всего, что там есть. Зеркало — нет, они услышат, как оно разбивается. Духи - спирт обжег бы их глаза, если бы я могла попасть в них. Спрей для волос - если бы у меня была зажигалка, я могла бы использовать его в качестве самодельного огнемета. Фен - лужи, что я оставила на полу – у них резиновые подошвы?

Но не успев сделать больше, чем шаг в этом направлении, меня останавливает курок пистолета, направленный в мою сторону.

- Ты можешь переодеться прямо здесь, - говорит он, прищурившись.

Кожа покрывается мурашками так сильно, что на мгновение мне кажется, что я могу опуститься обратно на пол. Я хватаюсь за край стойки с такой силой, что костяшки пальцев белеют.

- Я не могу переодеваться вот так, - бормочу я, больше не двигаясь. - Я не могу... пока вы...

Блуждающие Глазки слегка усмехается, и хотя в нем сквозит самодовольство, из-за этой ухмылки, что так контрастирует с улыбкой хакера, отрешенная часть моего ума на мгновение фокусируется на Гидеоне, задаваясь вопросом, что он подумает, когда мое тело появится где-нибудь в новостях. Если это всплывет наружу. Голос Блуждающих Глазок затягивает меня назад.

- Ты не можешь выйти. Я отвернусь, и у тебя будет десять секунд. Если ты не оденешься через десять секунд, или я услышу, как ты двигаешься в любом направлении или делаешь что-то, кроме одевания, ты пойдешь голой.

- Но... - мой голос запутывается, разум, в конце концов, полностью затуманивается. У меня закончились слова. Я не могу думать. Я не могу убежать.

- Время идет.

Я выхожу в центр гостиной и оглядываюсь через плечо, чтобы удостовериться, что мужчина сделал то, что обещал. Двое стоят позади него и разговаривают друг с другом. Они в любой момент могут повернуть головы, чтобы понаблюдать за мной. Мужчина начинает отсчет от десяти, его голос наполняет мои уши и побуждает меня бросить полотенце. Я напяливаю повседневные майку и брюки, которые носила, до того как приняла душ, так быстро, как я могу. Как только я надела майку, заканчивается обратный отсчет, но он слышит шелест ткани, и ждет на полтора дыхания дольше. В другой раз, в другой ситуации, эта снисходительность могла бы дать мне надежду. Но к тому времени, когда я поправляю рубашку, пистолет уже направлен прямо в мою сторону и свечение экрана из кабинета приобретает синий оттенок из-за металлического ствола.

Экран.

- Мой парень! - выдыхаю я, вырабатывая план, пока говорю. - Он придет сюда сегодня вечером, у нас свидание. Он будет здесь с минуты на минуту... он репортер... я не думаю, что ваш босс хотел бы прочитать об этом в газетах. Что я исчезла через несколько дней после того, как меня преследовала охрана в офисе «КЛ».

Мужчина закатывает глаза, затем дергает подбородком в сторону экрана.

- Позвони ему. Нет... напиши ему. Не хочу, чтобы он услышал что-то необычное в твоем голосе. Отмени свидание. Я просто встану за тобой и прослежу, чтобы ты не допустила ошибок.

Я принуждаю себя наклонить голову, чтобы изменившееся выражение лица из-за появления крошечного проблеска надежды, первого с тех пор, как я поняла, что я не одинока в своей квартире, не выдало меня. Двое следуют за мной в кабинет, и когда я подхожу, чтобы сесть перед экраном, Блуждающие Глазки встает так близко позади меня, что я чувствую тепло его тела. Взмахом дрожащей руки я выбираю из списка имя — Джейк Чешир.

Затем дрожащим голосом я диктую свое послание.

- Привет, малыш! - Я сглатываю, наблюдая, как буквы появляются на экране, когда компьютер считывает мой голос. - В итоге не нужно приходить сегодня вечером. Ко мне зашел отец с друзьями, так что я собираюсь поужинать с ними. Увидимся в эти выходные… там же, в парке, где мы встречались в прошлый раз, хорошо? До смерти хочу тебя увидеть. С любовью. Алиса.

- Постой, - резко говорит Блуждающие Глазки. - Дай мне прочитать, прежде чем отправишь.

Я задерживаю дыхание. Я привнесла каждый намек, который я смогла придумать: упоминание об отце, который, насколько знает Гидеон, мертв; объяснила ему, кто схватил меня, упомянула о голопарке главного офиса «КЛ»; использовала имя из того же произведения художественной литературы, из которого его босс, Червонный Валет, взял себе никнейм. Я молюсь, чтобы этого было достаточно. Я молюсь, чтобы он регулярно проверял входящие. Я молюсь...

Мужчина хрюкает.

- Хорошо. Отправляй и поехали отсюда.

Я заставляю глаза регулярно моргать для глазного трекера экрана, когда все, что я хочу сделать, это сожмурить их, чтобы заблокировать все происходящее, как страус, прячущий голову в песок. Сообщение отсылается с перезвоном. По крайней мере, если они убьют меня, кто-нибудь должен знать. Кто-нибудь, где-нибудь узнает, что со мной случилось.

- Шевелись! - кричит мужчина, когда я сижу замерев в кресле.

Я взглядом окидываю квартиру, потом вскакиваю на ноги, ища что-либо, что-то, что я могу использовать. Как только они вытащат меня из квартиры, мои шансы выбраться живой уменьшатся почти до нуля. Просто подумай. Просто дыши. Затем меня пронзает удар - мой плас-пистолет до сих пор лежит в сумочке с того дня, как я была в «КЛ». Она находится в шкафу.

- Мои ботинки в спальне, - говорю я, голос дрожит немного сильнее теперь, когда я знаю, что мне нужно делать. Теперь, когда я знаю, что должна попытаться бороться. - В моем шкафу.

- Тебе не нужны ботинки, — нетерпеливо огрызается он. У меня заканчиваются способы задержать его. Он знает, что я пытаюсь его задержать.

- Вы считаете, что тащить босоногую девушку через вестибюль не будет выглядеть подозрительно? - Я задыхаюсь от воздуха, пытаясь стабилизировать свой голос, пытаясь казаться спокойной.

- Хорошо. – Мужчина злится больше с каждой секундой. Но он отходит в сторону, чтобы пойти за мной в спальню, а его спутник направляется в гостиную. - Сделай это быстро. Первая пара, которую найдешь.

Я киваю, опустившись на одно колено в шкафу, благословляя тот факт, что я просто бросаю вещи на пол — сумки, обувь и предметы одежды перемешаны вместе. Я держу одну ногу под собой, чтобы двигаться, когда нужно. Руки трясутся так сильно, что я почти не могу разобраться с застежкой сумки, и когда я это делаю, плас-пистолет падает на пол. Я перевожу дыхание, хватая его одной рукой и использую другую, чтобы набросить на него шарф, убедившись, что он не виден с того места, где стоит мужчина.

Пистолет из пластена вне закона. Его единственная цель состоит в том, чтобы превзойти передовые заслоны безопасности, которые проверяют энергетические сигнатуры, металлические сплавы, все, что может выявить наличие оружия. Он стреляет старомодной пулей, им почти невозможно прицелиться, и он выдерживает только один выстрел. Стрельба заставляет патронник плавиться, и чаще всего она взрывается при стрельбе, серьезно ранив пользователя. Но я протащила его в главный офис «КЛ», не вызывая даже намека у современных сканеров безопасности. В конце концов, несмотря на то, что я еще не планировала встречаться с самим Лару, мне, возможно, повезло… но я бы сожалела об этом вечно, если бы была не готова. Обычное оружие, даже такое, как низко технологичный, лазерный, военный пистолет, который пользовался успехом на Эйвоне, привело бы каждого охранника по мою душу. Но этот маленький красавчик-пистолетик - мой постоянный спутник.

Теперь я так крепко сжимаю руку, аж до судороги, что посылает прострел в плечо. Боль прорезает страх раскаленной лентой ясности, укрепляющей мои мысли. Умом я снова и снова пробегаю по этапам, повторяя их, как рецепт, как один из запомненных планов этажей.

Перенеси вес. Повернись. Целься ему в грудь. Стреляй. Забери у него пистолет. Подожди, пока остальные подойдут. Стреляй. Прикройся кроватью. Стреляй. Стреляй. Беги.

- Время вышло, мы уходим сейчас же, - приказывает мужчина, его голос повышается, когда он подходит ко мне.

Перенеси вес. Повернись. Целься ему в грудь.…

Слезы затуманивают зрение, но я знаю, где он, я слышу его голос, ощущаю его присутствие. Я поворачиваюсь, и глаза фокусируются на крошечном, странном мгновении, на каплях воды, которые летят с моих мокрых волос, чтобы брызнуть ему на рубашку. Он близко. Слишком близко.

Я дышу с трудом - он видит пистолет — я наставляю его на него - он кричит - что-то взрывается, и я вижу огонь. Его руки обвиваются вокруг меня и тянут меня назад. Он не мертв. Я что-то упустила, иначе почему пистолет не выстрелил, и то, что я слышу это мое собственное сердце, собственный страх. Он дергает меня на себя, и я кричу, дико борясь с его хваткой в течение нескольких секунд, которые растягиваются, скручиваются и обрушиваются на мои легкие. Затем инстинкт возвращается, и я резко ударяю головой назад, ловя его подбородок затылком. Я наступаю так сильно, как могу, на его ногу своими босыми ногами, заставляя его взвыть. Я ударяю локтем в мягкую часть его туловища. Его хватка ослабевает, и я вижу неповрежденный плас-пистолет — я вообще не стреляла — в нескольких футах от себя. С рванным дыханием я бросаюсь за ним только для того, чтобы почувствовать, как рука хватает мою руку и дергает меня, заставляя плечо взвыть от боли. Он бросает меня лицом вниз на кровать, засовывает голову в сатиновое одеяло, и оно прижимается к губам и носу, как полиэтиленовый пакет, душа меня. Я пытаюсь поднять голову, вздохнуть и еще раз выскользнуть на свободу, чтобы добраться до пистолета - моего единственного шанса. Я задеваю его кончиками пальцев.

Затем что-то твердое врезается мне в затылок, и я, ошеломленная, скольжу на пол, зрение затуманивается.

- Сука, - бормочет голос высоко надо мной, где-то далеко. Это последнее, что я слышу.