История Ост-Индской компании XV: от акционерного общества до государства в государстве

Правь, Британия, правь! Как несколько авантюристов заставили могущественную империю напасть на Китай.

Часть 13. 1840–1850 годы. Китай

 

В апреле 1834 года в рамках борьбы с монополиями британскую Ост-Индскую компанию лишили исключительного права на торговлю с Китаем. В Юго-Восточную Азию задлинным фунтом хлынули тучи частных британских коммерсантов. Они составили конкуренцию ОИК и образовали при парламенте собственное лобби. В великолепной статье Джейсона Р. Кэрша «Корни Опиумной войны: неумелая политика в коммерции с Китаем после потери монополии на торговлю британской ОИК в 1834 году» («The Root of the Opium War: Mismanagement in the Aftermath of the British East India Company’s Loss of its Monopoly in 1834») четко и по документам показаны противоречия между ОИК и «свободными торговцами». И как «не в меру ретивые парни с Даунинг-стрит» взяли на себя управление доступом к рынку Юго-Восточной Азии и что из этого вышло.

Собственно, именно свободные торговцы привели Британию к войне с Китаем. ОИК была слишком крупной компанией, чтобы позволить себе нести миллионные убытки в войне с основным торговым партнером. ОИК вела до 1834 года вполне взвешенную политику, продавая опиум китайцам вне пределов империи Цин. Распространение опиума внутри Китая становилось внутренним делом китайцев. Что сделали свободные торговцы из Англии? Они начали продавать опиум в Китай напрямую, в Кантоне — нарушили законы империи и указали Китаю внешнего врага.

Да и кэптен Чарльз Эллиот начал блокаду Кантона на свой страх и риск, без одобрения генерал-губернатора ОИК. Как получилось, что действия разгневанного резидента Компании стали действиями Британии?

Мы помним, что глава фирмы «Жардин, Матесон и Ко» Уильям Жардин отбыл в Англию. Первым делом по прибытии в Англию Жардин добился аудиенции у Генри Джона Темпла, третьего виконта Пальмерстона, министра иностранных дел в кабинете премьер-министра Уильяма Лэмба, виконта Мельбурна. Чтобы слова Жардина имели больший вес, он подал Пальмерстону рекомендательное письмо Эллиота, которое гласило: «Джентльмен, податель сего письма, уже несколько лет стоял во главе нашего коммерческого сообщества в Китае, он заслуженно вызвал уважение и благорасположение от иностранных купцов, ибо приобрел все это долгой и честной карьерой торговца и мецената».

Характеристика эта вызывает истерический смех. Уильям Жардин в 1803 году записался хирургом на один из кораблей Ост-Индской компании. Как унтер-офицеру, ему выделили в торговом трюме место, эквивалентное размеру двух сундуков. И плавая из Англии в Индию и обратно, хирург-коммерсант приторговывал барахлишком. 90-е годы в РФ дали самую точную оценку такому бизнесу — Жардин был обычным челноком. Так бы и прозябал корабельный хирург на случайных заработках, но в 1827 году встретился с капитаном корабля Александром Матесоном. Знакомцы организовали предприятие по продаже опиума в Китай. Как упоминалось, Ост-Индская компания официально не продавала запрещенный товар в Цинскую империю. Жардину пришлось уволиться из ОИК. Так появилась фирма «Жардин, Матесон и Ко». Парням удалось развернуться: по совету Матесона, первую прибыль вложили в приобретение чайных клиперов — грузоподъемных скоростных судов для перевозки чая.

В 1836 году Жардин уже пытался склонить кабинет министров Англии к силовому решению китайского вопроса. Но глава правительства, Артур Уэлсли, герцог Веллингтон, приказал тогда просто выставить настырного просителя за дверь, так как «не хотел даже здороваться с торговцем отравой». Как вспоминал потом Жардин: «Я был горько оскорблен этим высокомерным и глупым человеком, однако все же не терял надежды».

Купец вернулся в Китай и торговал там до 1838 года и событий, которые мы описали в прошлой части. Перед отъездом в Англию компаньон Жардина Джеймс Матисон говорил ему: «Нам нужен Гонконг. Чем больше будут китайцы запрещать бизнес в Кантоне, тем больше будут наши продажи в Гонконге. Гонконг одна из самых лучших гаваней в мире».

Кстати, фирма «Жардин, Матесон и Ко» дожила до нашего времени. Это холдинг, владеющий большой сетью отелей в странах Юго-Восточной Азии (прежде всего в Гонконге), терминалами в аэропорту Гонконга и частью акций «Кэтзей Пасифик», занимающейся воздушными грузоперевозками. Деньги от опиума отмыли. Но вернемся к тому, как эти деньги заработали.

Пальмерстон выслушал уважаемого джентльмена, но сколь бы он не хотел послать войска в Китай — следовало получить одобрение парламента.

Маленькое отступление. В 1838 году в Англии организована «Лига против хлебных законов», которая требовала отменить пошлины на ввозимое зерно. Мера удешевила бы и зерно, производимое в стране (к ярости местных хлебных магнатов). Споры в парламенте между сторонниками свободной торговли и протекционизма накалились, и вот в этот шабаш ворвался Жардин, которого Пальмерстон отрекомендовал палате общин, как «обычного купца, такого же, как и вы, пострадавшего от действий китайской тирании».

Жардин, выступая в парламенте, напирал на две вещи: Китай надо принудить к свободной торговле (эти слова вызвали вал восторга у сторонников «Лиги») и наказать за оскорбления, нанесенные британским гражданам. Он также зачитал письмо от опиумоторговцев Юго-Восточной Азии, которые рассказывали про свое бедственное положение в связи с «грабительскими действиями Ли Цзэнсюя», и которое заканчивалось словами: «Если меры правительства будут проводиться с твердостью и энергией, торговля с Китаем станет безопасной для жизни и собственности британцев, и в этом британская нация получит зримое преимущество над другими».

После напряженного голосования сторонники начала военных действий с Китаем победили 271 голосом против 262. Самое смешное — войну с Китаем по доверенности правительства поручали вести… ОИК, которая вообще войны не хотела и к причине конфликта имела косвенное отношение (речь о производителе опиума, но не основным экспортере).

Были ли правы англичане? В политике моральными принципами не руководствуются. Но лучше всех сказал корреспондент в Китае Сэмьюэл Уоррен:

Контрабанда является распространенным явлением в нашем мире. Например «Экзаминэр» недавно (17 ноября 1839 года) отметил, что около половины британских товаров, проданных в Испанию, были ввезены в эту страну контрабандно. Во Время Наполеоновских войн британские торговцы в обход законов ввозили товары на территорию Европы через Гамбург. Несколько веков вся наша торговля с испанскими колониями Южной Америки была торговлей контрабандной. Вся эта деятельность процветала при попустительстве сотрудников таможни. Ни одна из стран, с которыми мы торговали контрабандой, не арестовала ни нашего посла, ни наших купцов. Торговля опиумом в Китае развивается с конца прошлого века. Никто не думал, что это незаконно в течение 43 лет, за исключением самих китайцев. Но по нашей логике китайцы, как и испанцы, должны винить в этом только себя, ибо не могут заставить своих чиновников и подданных исполнять свои же законы.

В состав соединения Роял Неви, отправленного к берегам Китая, вошли линкоры: 72-пушечные «Бленхейм», «Корнулоллис», «Мелвилл», «Уэлсли», 74-пушечный «Бель-Иль» (переделан в войсковой транспорт, вооружен 20 пушками «эн флюйт»), фрегаты: 42-пушечный «Блонд», 36-пушечный «Кэмбриан», 44-пушечный «Дроид» и 42-пушечный «Апполо» (использовался для перевозки войск, вооружен «эн флюйт»). Всего эскадра состояла из 16 военных кораблей, 4 пароходов, 28 транспортов и 4000 войск. Командовал соединением вице-адмирал Джордж Эллиот, кузен Чарльза Эллиота. ОИК выделила 13 транспортов, сипаями (1080 штыков) командовал лорд Окленд, морскими пехотинцами и солдатами (3014 штыков) — коммодор Гордон Бремер.

Что могли противопоставить китайцы? Войск в провинции Гуанчжоу насчитывалось 10 тысяч человек, и еще 14 тысяч составляло ополчение. Маньчжурские войска — 3000 кавалерии и 7000 пехоты, ополчение — исключительно пехота, вооруженная косами, пиками, саблями, арбалетами, луками, без огнестрельного оружия. Артиллерия состояла из пушек самых разнообразных калибров, без приспособлений для прицеливания. Стрельба из орудий разрывными снарядами была вовсе неизвестна китайцам, хотя в некоторых укреплениях англичане нашли гаубицы, предназначенные для стрельбы пустотелыми снарядами. О тактической подготовке китайских войск не может быть и речи. Во все время войны ни разу отмечено, чтобы китайцы двигались стройно. Укрепления китайцы строили без фортификационных правил. Стены укреплений воздвигали огромной толщины, но на весьма непрочных основаниях.

30 мая 1840 года эскадра покинула Сингапур и бросила якорь в устье Жемчужной реки у острова Чусан 3 июля. Из книги Тизенгаузена и Бутакова «Опиумные войны. Обзор войн европейцев против Китая в 1840–1842, 1856–1858, 1859 и 1860 годах»:

3 июля английский пароход произвел рекогносцировку упомянутого входа на рейд и поставил бакены, по которым 4 июля вошла вся эскадра, ставшая затем на якорь. Одиннадцать военных джонок, находившихся на рейде, не оказали никакого сопротивления; они только построились в одну линию для прикрытия своих коммерческих судов. По рекогносцировке, которую можно было произвести с английской эскадры, видно было, что китайцы занимали к югу от города возвышенность, высотой в 200 футов, на вершине которой находился храм. Число китайцев, занимавших эту вершину, доходило по приблизительному расчету до 800 человек с 6 орудиями. На берегу, впереди предместий Тин-гая (Чунцина), можно было насчитать еще 30 орудий, и наконец севернее них находилась башня, вооруженная 6-ю орудиями, в ближайших окрестностях которой стояло на позиции около 600 солдат. Насколько можно было видеть с судов, как солдаты, так и местные жители деятельно занимались возведением укреплений.

После полудня 4 июля был отправлен на адмиральскую джонку парламентер, на которого китайцы пытались навести свои орудия, но не успели произвести выстрела, так как его шлюпка быстро пристала к борту. Когда китайский адмирал, находившийся в городе, приехал на джонку, ему было прочитано в присутствии экипажа требование английского правительства о сдаче Чусана.

В этом же требовании было обращение к китайскому народу. Англичане объясняли, что ведут войну против властей и мандаринов. Если очистить послание от высокопарной шелухи, смысл сводился к двум вещам — «даешь таблетку опиума в каждую семью!» и «нет торговле с грабительскими пошлинами». К удивлению английских парламентеров, воззвание не произвело никакого действия на китайских солдат. Было видно, что англичан китайцы ненавидят гораздо больше, чем маньчжуров. Китайский адмирал отказался капитулировать на Чусане, хоть удержать неукрепленный остров было явно невозможно. Адмирал ссылался на то, что защищать свою страну, даже ценой своей жизни — его долг. Бремер дал ему времени до следующего утра.

Утром 5 июля вместо ответа китайские войска стали занимать свои позиции, а джонки вытянулись вдоль берега.

Опять большая цитата:

Командующий британской эскадрой выстроил ее в одну линию в 100 саженях от берега и в 8 часов утра приказал судам изготовиться к бою. Он откладывал начало боя, ожидая с минуты на минуту сдачи острова, но все не было ответа. Только в 2 часа пополудни шлюпки с десантом отчалили от своих судов и выстроились в две линии. В 2.5 часа последовал первый выстрел против башни, на что китайцы ответили огнем со всей позиции. Огонь эскадры продолжался всего девять минут, после чего на берегу остались одни развалины, а китайские войска бежали. Шлюпки с десантом немедленно подошли к берегу, и войска высадились беспрепятственно. После высадки, войска выстроились на берегу, а 18-й полк занял вершину, увенчанную храмом, которая была покинута китайцами. Через 2 часа после высадки пехотных частей удалось доставить на берег четыре десантных орудия и поставить их на упомянутую вершину. С командующей высоты можно было видеть город Тин-гай, закрытый возвышенностями со стороны рейда и расположенный в довольно обширной долине. Он был обнесен, подобно другим городам, четырехугольной стеной в 16 футов толщины. Стену городскую окружал довольно глубокий водяной ров, прерывавшийся только у северно-западного угла; на каждой стороне четырехугольника находились ворота, выходившие в поле. Десантная артиллерия, тотчас по занятии позиции, открыла по городу огонь гранатами, которые заставляли жителей спасаться. Штурм Тин-гая, вследствие наступающей темноты, был отложен до следующего утра; войска же расположились на ночлег в предместье, близ эскадры.

С рассветом 6 июля оказалось, что город был оставлен как жителями, так и войсками. Несмотря на отсутствие сопротивления англичане с большими затруднениями перешли ров и вошли в город, эскаладируя стену. 49-й полк, направляясь к пункту атаки, чтобы не проходить через часть предместья, сгоревшую ночью и еще дымящуюся, должен был сделать обход. Войска заняли крепость и все выходы, а наблюдение за порядком было возложено на смешанную комиссию из английских офицеров и китайцев. В городе англичане к своему удивлению нашли большие запасы пороха и значительные склады оружия. Следующие дни были посвящены окончательному вытеснению китайцев с острова, помощью небольших отрядов, движение которых облегчалось прекрасным состоянием вымощенных дорог.

Июля к эскадре прибыл ее начальник, адмирал Эллиот. Первым его распоряжением была блокада Нинг-фо (Нинбо), лежащего к западу от острова Чусана и принадлежавшего к числу самых богатых торговых городов в провинции Че-кианге. За несколько дней до приезда на Чусан, адмирал Эллиот послал фрегат «Blonde» в город Амой (или Саомынь), лежащий в провинции Фо-киен, с целью передать ноту английского правительства местным властям, для доставления ее в Пекин. По прибытии фрегата в Амой с него был спущен под парламентерским флагом катер, встреченный китайцами сильным огнем. Несмотря на все знаки, объяснявшие нейтралитет белого флага, катер не допустили до берега, вследствие чего капитан фрегата, предупредив китайские власти, открыл по городу огонь, продолжавшийся до ночи. После жестокого наказания города Амой за стрельбу по парламентерскому флагу, новая попытка передать ноту английского правительства была сделана у города Нинг-фо. В этот раз китайцы не стреляли, и им было объяснено, что белый флаг служит символом мира и временного прекращения военных действий. С этих пор все сношения с китайцами производились под белым флагом.