История Ост-Индской компании: от акционерного общества до государства в государстве

· ИсторияАзияЕвропаВеликобританияИндияОст-Индская компания

· 12 января 2017 г.

Вся серия

Новая часть Ост-Индского цикла Сергея Махова. У первой мегакорпорации планеты серьёзные проблемы, которые она решает оригинально: с торговли хлопком переключается на торговлю опиумом. Англичан ждут бешеные прибыли, китайцев — зависимость. Мешает только одна деталь: продавцов опиума в Китае принято ЧЕТВЕРТОВАТЬ прямо в порту.

Цикл читается абсолютно как «Игра Престолов», только настоящая.

И в таком антураже (морские баталии, финансовые махинации, раджи, офицеры-авантюристы, слоны, сокровища, тигры, пиратские республики), что непонятно, почему компания HBO ещё не сняла про это сериал.

Экономика, 1775–1800 годы

Поражение в Индии от Хайдера Али и Типу вызвало в Англии волну расследований деятельности Ост-Индской компании. Правильнее даже сказать — под компанию начали копать с 1760-х, сразу после того, как она вмешалась в правление Бенгалией и стала, по сути, государством в государстве. Поэтому прежде чем продолжить рассказ о противостоянии Майсура и ОИК, давайте сначала немного поговорим об экономике и о процессах, которые оказались определяющими в 1780–1800-е годы и для Индии, и для Компании, да и для всего остального мира.

Начнем, наверное, с бывшего служащего Британской ОИК Уильяма Болтса, который был уволен из Компании в 1768-м, а в 1772 году написал книгу «Соображения по делам в Индии». Эта книга стала неприятным откровением как для директоров ОИК, так и для британского общества. К примеру, Болтс писал: «Мотальщики шелка-сырца, называемые „нагаады“, столкнулись с тем, что их заставляют работать за еду, как рабов, и некоторые отрезали себе пальцы в знак протеста и чтобы не работать на Компанию». Кстати, в поздних исследованиях по истории ОИК некоторые историки сильно модифицировали эти данные — в их изложении уже злобные англичане рубили пальцы ткачам, чтобы поддерживать определенное количество рабочих текстильной промышленности в колонии. Тем не менее это ложь, причем абсолютно нелогичная. Ибо большее число ткачей позволяло англичанам сбить закупочные цены, и в уменьшении количества рабочих рук они были совершенно не заинтересованы.

Книгу Болтса подхватила на щит оппозиция, и Индией напрямую занялся Эдмунд Бёрк, поэт, просветитель и видный деятель вигов. Бёрк говорил разумные слова: ОИК до 1759 года и ОИК после 1759 года — это две разные компании. В 1600 году королева Елизавета выдавала право на монопольную торговлю с Индией коммерческой компании, сейчас же ОИК — это синдикат, который одновременно занимается коммерцией, собирает налоги, плюс использует частную военную силу, неподконтрольную государству. Другими словами, Компания стремительно становится независимой от государства, и задача государства — поставить Компанию под свой тотальный контроль или просто сделать государственной. Бёрк говорил: мало того, что ОИК в Индии взяла на себя функции государства, она еще и плохо управляет страной, примером чему — голод в Бенгалии 1769–70 годов.

В 1781 году в палате общин был образован особый комитет по расследованию дел в Бенгалии, и в апреле 1783 года комитет представил парламенту законопроект о создании парламентской комиссии для контроля над деятельностью ОИК в Индии. Компания пробовала было отбиться, но тут вмешалась… природа.

В 1783 году в Исландии произошло несколько крупных извержений вулкана Лаки (Лакагигар) — они начались в июне 1783 года и продолжались до февраля 1784 года. Всего вулкан выбросил до 12 миллиардов кубических метров лавы, и в атмосферу попало более 122 миллионов тонн двуокиси серы и токсичных газов. В самой Исландии погибло до 9000 жителей.

Эти извержения отразились на климате всей планеты. Так, во Франции из-за этого извержения лето 1783 года выдалось аномально теплым, без дождей. 20 июня 1783 года облако серы накрыло Париж, а в Гавре туман был настолько густым, что ничего не было видно даже в 5 метрах.

В августе начались бурные штормы с торнадо и градом. А зима была аномально холодной. В Париже температура опускалась до минус 19 градусов, озимые замерзли практически во всей Франции. Летняя засуха 1784 года, а потом смерчи и грады убили летние посевы. А еще одна аномально холодная зима окончательно уничтожила озимые.

Нил не разливался два года, что оказалось губительным для экономики Египта. По самым скромным подсчетам, там умерло от голода до 2 миллионов человек.

В Индии же повышение температуры воды в экваториальной части Тихого океана (также известное как течение Эль-Ниньо) привело к мощной засухе. Муссонные ветра просто высушили почву, за лето не было ни одного дождя. Земля превратилась в камень и растрескалась, и на гигантской территории между 15 и 35 градусами северной широты в Индии начался настоящий голод, который охватил множество регионов, в том числе Дели, Пенджаб, Раджпутану, Кашмир, Бенгалию, и т. д., а на юге — Майсур и Мадрас.

Чуть ранее, в 1781–82 годах, Британская ОИК скупила или изъяла в качестве налога все излишки хлеба в подконтрольных ей княжествах и не торопилась помогать голодающим. Более того, когда к ней обратились индийские государства (те же маратхи), Компания решила не продавать хлеб и рис независимым государствам Индии, чтобы ослабить своих прямых или потенциальных конкурентов. Уже знакомый нам Уоррен Гастингс цинично называл эту политику «искусством выживания». В конце концов, служащие компании не выдержали: когда цена на зерно и рис достигла 3–5 рупий за фунт, клерки самовольно начали продавать запасы, сколачивая себе миллионные состояния.

Как результат, в 1783–1784 годах в Индии умерло, по разным оценкам, от 10 до 14 миллионов человек, в том числе на подведомственных англичанам территориях — до 4 миллионов индийцев.

Когда Англии достигли вести о новом голоде в Индии, палата общин единогласно проголосовала за Индийский акт, предложенный Уильямом Питтом-младшим (мы уже упоминали об этом), а Гастингс был срочно вызван в метрополию, где предстал перед судом. Слушания длились всю зиму 1786–1787 года, и 21 мая 1787 года Уоррен Гастингс был признан предварительно виновным, взят под стражу и доставлен в палату лордов, где ему были предъявлены обвинения.

13 февраля 1788 года началось слушание дела в Вестминстерском зале в присутствии членов палаты общин. Со стороны обвинения выступал Эдмунд Бёрк, речь которого затянулась на четыре дня. Сам Гастингс позже вспоминал, что «речь Бёрка произвела на меня неизгладимое впечатление, и уже через полчаса я чувствовал себя самым виноватым человеком на земле».

Защита просила отпустить подсудимого под залог, но Бёрк воспротивился этому, говоря, что «этот негодяй может сбежать из страны с теми богатствами, которые награбил в Индии».

Далее выступили Шеридан и Чарльз Фокс, а потом и еще 16 членов «Комитета импичмента», как назвали группу обвинителей Гастингса. Каждый был многословен, оперировал и фактами, и цифрами, поэтому процесс сильно затянулся. Уже началась Французская революция, потом Революционные войны, а Гастингс всё был под следствием, конца которому не было видно.

Закончилось все неожиданно — из Индии вернулся лорд Корнуоллис, новый генерал-губернатор ОИК, который заявил: мол, чего вы Уоррена мурыжите, я вот у индийцев спрашивал — они Гастингса и знают, и хвалят, и вообще были довольны его правлением. Естественно, никто у индийцев переспрашивать ничего не стал, ибо джентльменам верят на слово.

Проверка счетов Бенгальского отделения ОИК, большая часть которых таинственным образом потерялась, также не дала возможности обвинить Гастингса в растратах. Поэтому 23 апреля 1795 года все обвинения с Гастингса были торжественно сняты, но Уоррен Гастингс тяжело пережил это следствие, к тому же он разорился на адвокатов (по разным оценкам, потратил на защиту от 70 до 80 тысяч фунтов стерлингов), и после 1795 года не занимал государственных должностей. Эдмунд Бёрк также тяжело переживал свое поражение в суде и умер в 1797 году, через 2 года после окончания следствия.

Согласно закону Питта, деятельность Британской ОИК была разделена на несколько направлений. В чистую коммерцию государство не вмешивалось, а вот функции управления и политики теперь согласовывались Компанией с государственными представителями. По сути Индийский акт предусматривал совместную эксплуатацию Индии Компанией и государством. При этом де-юре за все политические решения в Индии отвечала Великобритания, а де-факто — все осталось как прежде, и претворяли эти политические решения в жизнь клерки ОИК. Генерал-губернатор Индии теперь был всего один — в Бенгалии, Мадрасское и Бомбейское губернаторства аннулировались. Кандидатура генерал-губернатора выдвигалась Компанией и утверждалась членами правительства, при этом полномочия его были поистине диктаторскими — он имел решающее право голоса в Совете по Индии, вел собственную внешнюю и внутреннюю политику, был главнокомандующим всеми войсками в Индии и отчитывался только премьер-министру напрямую.

Помимо этого, каждый чиновник ОИК был обязан в течение двух месяцев со дня опубликования Индийского акта предоставить декларацию о доходах и подтвердить легальность происхождения собственных средств. Для коррумпированных клерков были предусмотрены конфискация имущества и тюремное заключение. Однако — и это опять особенности Компании как государства в государстве — рассматривать эти декларации должен был не независимый аудиторский комитет, а Совет директоров ОИК, то есть по сути это была проверка лояльности директорам Компании. Лоялен чиновник — и на его воровство можно закрыть глаза. Нелоялен — и вполне можно обвинить его в коррупции.

Стоит сказать еще об одном моменте, который очень сильно отразился на Индии. Речь о промышленной революции. В 1764 году Джеймсом Харгривсом была изобретена «прялка Дженни» — первый полумеханический ткацкий станок. В 1771 году промышленник Ричард Аркрайт сделал его полностью механическим, изобретя водяной привод (water frame). В 1779 году была изобретена прядильная машина (spinning mule), и теперь английские фабрики могли вырабатывать хлопок такого же качества, как в Индии, но гораздо больше.

Соответственно, промышленное лобби пробило в парламенте закон, который облагал любую ввозную индийскую ткань драконовскими тарифами (до 300% от стоимости груза), и при этом снизило стоимость ввоза хлопка-сырца до 10–12% акциза за партию. Таким образом, теперь Англии требовались не индийские изделия из хлопка, а хлопок-сырец, и индийские ткачи с 1785 года стали методично лишаться крупнейшего рынка сбыта. Это аукнулось уже в 1800-е годы, когда индийские ткачи, оставшись без заказов, начали массово умирать от голода, причем никакого неурожая или погодных аномалий не было — просто людям в один момент стало не на что жить.