Английская карикатура 1799 г. — Генерал Суворов конвоирует французскую Директорию в Россию. Интересное представление Александра Васильевича как эдакого монстра с трубкой во рту

6 декабря 1798 года к Мальте прибыли неаполитанские фрегаты «Сирен» и «Аретьюза», вооруженные, кроме всего прочего, двумя мортирами, с которыми, однако, никто из итальянцев не умел управляться. К 20 декабря из Гибралтара подошли три бомбардирских судна — английские 8-пушечные «Бульдог», «Персеус» и «Стромболи», вооруженные 13-ти и 10-дюймовыми мортирами, но эти суда имели с собой в запасе только 46 ядер, что совершенно недостаточно для бомбардировки такой крепости, как Ла-Валетта. В результате мортирные батареи были развернуты лишь к 29 декабря. Только через два дня началась бомбардировка крепости и рейда. Несколько ядер попало во фрегат «Жустис», находившийся в Большой Гавани (Гранд-Харбор). С 9 по 13 января 1799 года бомбардирское судно «Персеус» возобновило бомбардировку города, чтобы прикрыть высадку английских войск на Мальте. Пользуясь тем, что французы заняты контрбатарейной борьбой, на остров высадились 17 батальонов экспедиционных сил и два полка артиллерии, которыми командовал кэптен Вивон.

19 января бомбардирские суда отосланы к Сиракузам для пополнения боеприпасов и посадки на борт еще трех батальонов морской пехоты. Неаполитанские артиллеристы показали свою полнейшую беспомощность — их 9-дюймовые мортиры не раз открывали огонь по своим союзникам. Разозленный кэптен Болл в сердцах однажды заметил: «Если их случайно накроет вражеская батарея, это будет гораздо полезнее для общего дела». Тем не менее канониры Вивона сумели повредить стоявшие в гавани «Гильом Телль», «Жустис» и «Даян», которые были перемещены в гавань Маршамукшетт, расположенную с другой стороны крепости Валетта, вне зоны действия огня британских орудий. 9 февраля Болл пишет Нельсону, что он очень удовлетворен тремя артиллерийскими офицерами, присланными из Мессины. Но уже ко 2 марта, один из них умер от лихорадки, а двое оказались «опасно больны». В том же письме Болл выражал надежду, что Нельсон поспособствует отправке дополнительного количества 13-дюймовых мортир к Ла-Валетте, поскольку это ускорило бы взятие Мальты.

Нельсон же, занятый шашнями с леди Гамильтон, полностью самоустранился от осадных действий. Действия Ушакова при Корфу оказались холодным душем для английского адмирала. «Поведение русских не лучше, чем я всегда ожидал, и я считаю возможным, что они своим поведением принудят турок заключить мир с французами, вследствие еще большего страха перед русскими»,— писал Нельсон 27 декабря 1798 года лорду Спенсеру. 10 января 1799 года он пишет Боллу: «Нам тут донесли, что русский корабль нанес вам визит, привезя прокламации, обращенные к острову (Мальте). Я ненавижу русских, и если этот корабль пришел от их адмирала с Корфу, то адмирал — негодяй (he is blackguard)». И злость эту вполне можно понять, ибо успехи Ушакова поднимали для руководства ОИК вопрос — а стоит ли вообще платить адмиралу Нельсону?

Ситуация получалась анекдотической — Ушаков брал одну крепость за другой, Нельсон же сидел со своей любовницей Эммой Гамильтон в Неаполе и интриговал. Именно через Эмму Ост-Индская компания выдала Нельсону 10 тысяч фунтов стерлингов, официально — за уничтожение французского флота у Абукира. А неофициально?

Нельсон и Эмма Гамильтон спровоцировали начало войны между Королевством Обеих Сицилий и Францией. Адмирал впрямую заявил неаполитанскому королю Фердинанду, что ему остается «либо идти вперед, доверившись богу и божьему благословению правого дела, и умереть со шпагой в руке, либо быть вышвырнутым (kicked out) из своих владений». В результате 30-тысячное неаполитанское войско под начальством австрийского генерала Мака выдвинулось к Риму, где при первом же столкновении с 15 тысячами французов побежало. Впереди всех несся сам король, достигший Неаполя намного быстрее, чем его войска. Нельсон смог организовать эвакуацию королевской семьи на Сицилию, а французы в январе 1799 года ворвались в Неаполь, где провозгласили образование новой «Партенопейской республики».

Эта оплеуха ничего не изменила в действиях английского адмирала. Он продолжал оставаться при дворе неаполитанского короля, только теперь уже в Палермо, с Эммой и королевой. Более того — он пишет письмо… Ушакову, но не напрямую (ведь он сам недавно высокомерно и пренебрежительно отзывался о русском флотоводце), а через английского посла в Петербурге Уитворта: «Мы ждем с нетерпением прибытия русских войск. Если девять или десять тысяч к нам прибудут, то Неаполь спустя одну неделю будет отвоеван, и его императорское величество будет иметь славу восстановления доброго короля и благостной королевы на их троне». Эти письма из Петербурга пересылаются Федору Федоровичу, а из Палермо на Корфу едет министр Мишеру, уполномоченный Фердинанда. Оказалось, что без армии Суворова и флота Ушакова воевать с французской армией в Италии некому.

Можно сказать, что именно Нельсон привел отряды Ушакова в южную Италию, а капитана Белли в Рим, ибо русские войска и флот оказались главной силой на этом театре военных действий

Блокада же Мальты англичанами затянулась еще на год. Британцы построили перед стенами Ла-Валетты целую сеть батарей — Сан-Рок, Бори, Коррадино — вооруженных двумя 13-дюймовыми мортирами, двумя 10-дюймовыми мортирами, одной 68-фунтовой тяжелой пушкой, восьмью 32-фунтовыми орудиями, двадцатью 18-фунтовыми, девятью 12-дюймовыми и тридцатью полевыми пушками. В качестве советников на этих батарея присутствовали 2 английских офицера и 27 канониров, что, конечно, было очень мало. До конца года генерал Фокс отправил на Мальту два плавучих госпиталя и полк королевских саперов.

Положение французов на острове становилось все отчаяннее. Гарнизон уже голодал. Ситуацию немного поправил французский бриг «Маргэрит», в мае прорвавшийся к Ла-Валетте из Марселя. Он подвез большое количество продовольствия, что отсрочило падение Мальты еще на три месяца. Дабы уменьшить количество едоков, французы выгнали из крепости всех жителей, однако английский генерал Грэм отказался принять бездомных. Вобуа заявил, что привяжет их к пушкам и оставит без еды. Грэм ответил, что француз может поступать «с этими ублюдками как ему заблагорассудится».

6 июня под стены Ла-Валетты на корабле «Сихорс» прибыл генерал Ральф Эберкромби, который был назначен командовать войсками в Леванте. 22 июня англичане смогли подвести мину под склад боеприпасов. От взрыва погибли 70 французских солдат и было уничтожено примерно 1800 ядер, но стена крепости выдержала удар и не обрушилась. Все лето на Мальту везли подкрепления — к августу численность британских войск на острове достигла 11 тысяч человек при 1100 орудиях, и тем не менее Эберкромби почему-то воздерживался от штурма.

В ночь на 25 августа 1800 года последние крупные корабли французов — фрегаты «Жустис» и «Даян» — попытались выйти из Гранд Харбор. 74-пушечный «Саксесс» сумел сбить «Даян» грот-мачту и захватил его, «Жустис» же смог убежать и дойти до Тулона. Провизия у гарнизона Ла-Валетты практически закончилась. 4 сентября Вобуа послал парламентеров обсудить условия сдачи острова. Англичане согласились на почетную капитуляцию. Гарнизон с оружием и знаменами перевезли в Марсель, но взяли слово, что никто в течение полугода не станет участвовать в военных действиях.

Вообще роль Ост-Индской компании в плане захвата Мальты освещена очень скупо. Все сосредоточено на фигуре Нельсона и на Египетском походе Наполеона. Но не стоит забывать — на протяжении веков Генуя и Венеция были прямыми конкурентами ОИК и возили шелк, хлопок и специи в Европу через Константинополь и Александрию. Итальянские города-государства сумели в свое время договориться с мусульманами, и хлопок из Индии шел вдоль побережья Аравии, через Баб-эль-Мандебский пролив в Александрию, а оттуда в Венецию или Геную. После захвата Италии Бонапартом более всего дельцы из ОИК боялись, что торговые связи итальянских городов-государств попадут в руки Франции. Мальта, находящаяся ровно посредине Средиземного моря, была главной контрольной точкой средиземноморской торговли. ОИК хотела монополии в поставках индийских товаров в Европу, и захват Мальты рассматривала как необходимое условие. Именно поэтому мы столь подробно остановились на истории осады этого острова.

К 1800 году в антифранцузской коалиции произошел раскол. Россия вышла из войны с Францией, флот Ушакова и армия Суворова вернулись домой, а Мальта стала британской. Первым губернатором острова был назначен Александр Болл.

Что касается Наполеона — он дошел лишь до Сирии. У стен Акры генерал потерпел поражение и вернулся в Египет. 24 августа 1799 года Бонапарт на фрегате «Мюирон» покинул Египет, и, проскочив через все английские заслоны, высадился в Тулоне. Встреченный как спаситель нации, Наполеон спешил в Париж, к славе и власти, оставив вместо себя в Египте генерала Клебера. Французские войска оказались в ловушке. Уже 31 августа 1801 года французская армия капитулировала, а 2 сентября было подписано соглашение, согласно которому французы репатриировались на родину на британских судах.

Но вернемся в Индию, где 1798–1800 годах происходили не менее интересные события. И опять вспомним про Робера Сюркуфа. Тот в 1797 году отправился во Францию, в Нант, и… влюбился. Однако девица Мари Блез оказалась из зажиточной семьи, и папаша Блез дочку свою за бедняка отдавать не хотел. Сюркуф подумал, и… решил вернуться к Индийским берегам, заработать денег каперством и жениться. В Нанте с помощью будущего тестя снаряжается 14-пушечный каперский корабль «Кларисс», Сюркуф выправил каперское свидетельство и отплыл на Реюньон. 5 декабря 1798 года Робер достиг пункта назначения, привел корабль в порядок после долгого плавания и вышел в море. В январе 1799 года у Суматры он захватил два 20-пушечных торговых брига, которые отвел на Иль-де-Франс.

16 августа «Кларисс» опять вышел в очередное крейсерство, на этот раз к Яве, где захвачены датский купец, португальский торговец «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон», а также британский «ост-индиец» «Оспешес» (Auspicious) с грузом на сумму 1 032 580 франков.

30 декабря 1799 года Сюркуф совершил самую дерзкую операцию — на глазах у британского 38-пушечного фрегата «Сибилл» и двух 16-пушечных шлюпов он захватил торговый корабль «Джеймс», потом продолжил крейсерство, взяв суда «Кэтрин», «Хейдербукс», «Энн-Мари», «Нуэстра Сеньора де ла Крус», «Луи», «Жанна», «Нотр-Дам де Бон Саксесс» и «Альбион», с которыми счастливо вернулся на Иль-де-Франс.

Там Сюркуф сменил «Кларисс» на 18-пушечный бриг «Конфьянс», и в конце апреля оказался в Зондском проливе, выискивая очередную жертву. Был захвачен американский купец, шедший в Калькутту, потом в Бенгальском заливе — шхуна «Прайз», ну а 19 октября, недалеко от Калькутты, Сюркуф наткнулся на 40-пушечный «ост-индиец» «Кент», имеющий 300 человек экипажа и 137 пассажиров.

Робер, не раздумывая, скомандовал: «К бою!». Для поднятия духа команде розданы чашки кофе с ромом. При этом на запрос британца Сюркуф ответил непонятной белибердой, не показывая флага. «Кент», недолго думая, дал залп — мимо! Сюркуф ответил — недолет!

И 18-пушечный «Конфьянс» с командой в 86 человек понесся на абордаж 40-пушечника с командой в 437 человек (если считать и пассажиров). Бриг быстро преодолел опасное расстояние и, как и в бою с «Тритоном», французский капер оказался в мертвой зоне, ядра англичан просто пролетали выше.

На верхнюю палубу полетели ручные гранаты, французы пошли врукопашную. Гарнере, художник при команде Сюркуфа, описывая захват «Кента», вспоминал позже:

«Это была грандиозная бойня. Прошу разрешения обойти молчанием тяжелые для меня воспоминания о тех, кто в смертельном объятии соскользнул с палубы „Кента“ в море и держался на воде с помощью одной руки, поскольку во второй был зажат кинжал; многие попали меж двух судов, и их раздавило».

Капитан «Кента» погиб от взрыва гранаты, сопротивление возглавил первый лейтенант. Был момент, когда подавленные численностью англичан французы в сердцах закричали: «Черт возьми, да они воскресают, по-видимому!». Тем не менее через полтора часа дело было кончено — Сюркуф захватил «ост-индиец», набитый золотом и серебром (судно шло в Кантон для закупки чая и шелка в Китае).