Два русла русской литературы во второй половине ХХ века: поэзия метрополии и эмиграции.

Метрополия, диаспора, «потаенная» литература как три литературно-художественные подсистемы в период с 1917 до середины 1980-х гг.

Диаспора – это литература эмиграции. Иначе ее еще называют «Русское литературное зарубежье». Эмигрантская литература возникла после большевистского переворота в 1917 году. В ее истории выделяются три периода, или три «волны». «Потаенная литература – произведения, созданные писателями, не имевшими возможности, или принципиально не желавшими публиковаться в СССР, в метрополии. Метрополия – собственно советская литература. Она создавалась в метрополии, публиковалась здесь и сразу же находила выход к читателю. Условия развития всех подсистем были драматичны. Относительно каждой из них существуют разные точки зрения. Так, наиболее утвердилась позиция, согласно которой все три подсистемы объединяет укорененность в русской национально-духовной традиции, несмотря не все те обстоятельства, которые способствовали искоренению этой традиции. Так, литература эмиграции создавалась в условиях, казалось бы, отрицавших саму возможность существования национальной литературы: иноязычная и инокультурная среда и крайне разреженный слой читателей, к которому обращался русский писатель-эмигрант. Тем не менее, именно русские писатели первой «волны» очень много сделали для развития отечественной культурной традиции, сохранения ее духовных ценностей. Основной в творчестве таких замечательных художников слова, как Бунин, Б. Зайцев, И. Шмелев и др. стала тема России и ее исторической судьбы.

Первая волна эмиграции (1918—1940)

После революции 1917 года в связи со сложившейся политической обстановкой из страны отъезжало большое количество граждан, которые стали создавать за рубежом «вторую Россию»[3]. Начавшаяся в 1918 году первая волна русской эмиграции была массовым явлением (более двух миллионов эмигрантов[3]) и продолжалась до начала Второй мировой войны и оккупации Парижа[1]. В этот период значительная часть русской интеллигенции (философы, писатели, художники) эмигрировали или были высланы из страны[1]. Одна из наиболее известных акций по высылке интеллигенции вошла в историю под названием «Философский пароход».

Расселение представителей русской эмиграции происходило вокруг следующих основных центров: Константинополь, София, Прага, Берлин, Париж, Харбин, Шанхай. Эмигранты уезжали также в Латинскую Америку, Канаду, Польшу, Югославию, Скандинавию, США[1].

Жители Финляндии, Западной Украины и прибалтийских государств оказались в положении эмигрантов, не меняя места жительства. Там тоже образовались заметные очаги русской культуры[4].

Несмотря на отсутствие массового читателя и непростое материальное положение большинства писателей, русская зарубежная литература активно развивалась. Выделялось старшее поколение, которое придерживалось направления «сохранения заветов» (И. Бунин, Д. Мережковский), младшее поколение, ценившее драматический опыт эмиграции (Г. Иванов, «Парижская нота»), «незамеченное поколение», писатели, осваивавшие западные традиции (В. Набоков, Г. Газданов).

Некоторые исследователи считают, что работы писателей первой волны эмиграции имеют большее культурное и литературное значение, чем творчество авторов второй и третьей[1].

Вторая волна эмиграции (1940—1950-е годы)

В конце Второй мировой войны началась вторая волна эмиграции, которая уже не отличалась такой массовостью, как первая[1]. Значительная её часть состояла из так называемых «перемещённых лиц» («ди-пи»). Большая часть эмигрировала в Германию и США. Оказавшиеся в тяжёлых условиях эмиграции поэты и писатели посвящали немалую часть своего творчества теме войны, плена, большевистского террора[1]. Среди эмигрировавших авторов — Д. Кленовский, В. Синкевич, Б. Ширяев, Н. Моршен, Н. Нароков, одним из наиболее видных поэтов второй волны критиками считается И. Елагин.

Некоторые исследователи относят ко второй волне эмиграции Ю. Иваска, И. Чиннова, Б. Нарциссова[5], живших в 1920—1930-х годах в прибалтийских государствах, находившихся на окраине литературной жизни русского зарубежья.

Третья волна эмиграции (1960—1980-е годы)

Третья волна связана в большей степени с поколением «шестидесятников» и их не оправдавшимися надеждами на перемены после «хрущёвской оттепели»[1]. После посещения Н. С. Хрущёвым в 1962 году выставки художников-авангардистов начался период гонений на творческую интеллигенцию и ограничений свобод[1]. В 1966 году был выслан первый писатель — В. Тарсис. Многие деятели науки и культуры стали выезжать из страны после изгнания А. Солженицына в 1974 году, эмигрируя в основном в США, Францию, Германию, Израиль[6].

Представители третьей волны отличались от «старой эмиграции», часто были склонны к авангарду, постмодернизму, находясь под впечатлением не русской классики, а модной в 1960-х годах американской и латиноамериканской литературы, произведений М. Цветаевой, Б. Пастернака, А. Платонова[1]. Среди крупных представителей третьей волны — В. Аксёнов, Г. Владимов, В. Войнович, А. Зиновьев, Ю. Мамлеев, А. Синявский, С. Довлатов, И. Бродский[7].

По сравнению с XIX веком после 1918 г. - "Двенадцати" Блока - мало выдающихся поэм. На уровне высокой классики лишь две (если ахматовский "Реквием" считать циклом стихотворений), обе созданные в СССР и почти в одно время, но во многом противоположные по характеру и судьбе, - "Поэма без героя" А. Ахматовой и "Василий Теркин" А. Твардовского. Но лирика XX века - сильная, особенно в первой половине столетия. И тот же жанр поэмы, изначально эпический, а в XIX веке в основном лиро-эпический, дал в XX столетии также поэму чисто лирическую, разросшееся лирическое стихотворение. Основали этот вид жанра как бы самый советский из советских поэтов В. Маяковский и чуждая и эмиграции, и Советской России эмигрантка-репатриантка М. Цветаева (почти целиком лирична и последняя поэма А. Твардовского "По праву памяти"). Оба основателя лирической поэмы - революционеры в поэзии, оба "поэты непесенные, строящие стих не на эстетике напева (как почти все до них), а на эстетике крика", даже "ора". Все выдающиеся поэты "серебряного века" в советских условиях раньше или позже, совсем (в смерти и в жизни) или на время замолкали, но и из многочисленных уехавших поэтов активными оказались лишь Г. Иванов, Н. Оцуп, Саша Черный, Дон-Аминадо и лучшие среди них М. Цветаева и В. Ходасевич, причем Ходасевич практически перестал писать стихи за десять лет до смерти, в конце 20-х, а щедрая на стихотворные излияния Цветаева еще в 1926 г., в 34 года, испытала "резкий спад поэтического вдохновения", продолжавшийся целых 15 лет до самоубийства в 1941 г.: "Лирический, затянувшийся, кризис определен был у нее все углубляющимся "онтологическим" раздвоением в области религиозной, социально-политической и формально-творческой".

Е.Г. Эткинд отмечает, что политизированная поэзия была как в метрополии (Демьян Бедный), так и в эмиграции (Зинаида Гиппиус, писавшая: "О, петля Николая чище, / Чем пальцы серых обезьян" - и т.п.), что В. Ходасевич близок к неоклассицизму О. Мандельштама и А. Ахматовой, что у него, как и у Гумилева, в СССР было немало последователей. "Ходасевич первый (1923) создал психологический образ современного человека, в котором материалистические мотивировки скрещиваются с фантасмагорией... Свойство этого нашего современника - понимание себя и в то же время предощущение чего-то, смутное угадывание неведомого, непознанного, может быть, и непознаваемого, хотя и созданного им же самим... Именно эта тема, пусть приглушенная и замаскированная, стала одной из важнейших в так называемой "поэзии мысли" послевоенных лет; она одолела даже таких "кларистов", как Маршак и Заболоцкий". "Возвращение в общую историю русской словесности В. Ходасевича, Г. Адамовича, З. Гиппиус, Г. Иванова, Дон-Аминадо, Игоря Северянина, Н. Оцупа и многих других поэтов более молодых поколений (например, Поплавского) заставляет пересмотреть исторический процесс, но никак не заставляет написать две истории якобы двух разных русских литератур".

В основном классическая поэзия пришла в литературу 20-50-х годов из "серебряного века". Но И. Бродский (впрочем, духовный "внук". серебряного века") доказал возможность высокой культуры стихотворного слова и в 60-80-е. и почти в самом конце XX столетия. При этом в интервью 1993 г. он, не называя имен, говорил о современной поэзии: "Совершенно замечательный уровень! Произошел фантастический качественный скачок, так же, впрочем, как и количественный... И качество стихосложения на сегодняшний день чрезвычайно высокое. Если бы мне было сейчас не 52. а, скажем, 30 лет, я бы подумал: может, мне переменить профессию? Потому что есть действительно замечательные поэты". Хотя, вероятно, это поэтическое же преувеличение.

В России тем временем поэты фронтовики, несчастный Пастернак, Ахматова, у которой в жизни вечная мракота, оклассиченный Заболоцкий, эстрадники, барды, тихая лирика об унылых пейзажиках.

Зарубежье ещё смотри ниже: