Черт. Наваждение восемнадцатое

 

Раскольников встал со своего места. Слушает дверь. Затем, услышав что-то за дверью, сделал вид, что спит. Звуки улицы. Шарманка. Голос точильщика ножей и ножниц: «Точу ножи!...Точу ножницы...». Дверь распахнулась настежь, и на пороге стоял совсем незнакомый: то ли призрак то ли человек. Он пристально его разглядывал. Раскольников не успел еще совсем раскрыть глаза и мигом закрыл их опять. Незнакомый стоял на том же месте и продолжал в него вглядываться. Вдруг он переступил осторожно через порог, бережно притворил за собой дверь, подошел к столу, подождал с минуту, – все это время не спуская с него глаз, – и тихо, без шуму, сел на стул. шляпу поставил сбоку, на полу, а обеими руками оперся на трость, опустив на руки подбородок. Видно было, что он приготовился долго ждать. Наконец, это стало невыносимо: Раскольников вдруг приподнялся и сел.

 

РАСКОЛЬНИКОВ. Ну, говорите, чего вам надо?

СВИДРИГАЙЛОВ. А ведь я так и знал, что вы не спите, а только вид показываете, Аркадий Иванович Свидригайлов, позвольте отрекомендоваться…

РАСКОЛЬНИКОВ. (в недоумении) Свидригайлов? Какой вздор! Быть не может!

СВИДРИГАЙЛОВ. Вследствие двух причин к вам зашел, во-первых, лично познакомиться пожелал, так как давно уж наслышан с весьма любопытной и выгодной для вас точки; а во-вторых, мечтаю, что не уклонитесь, может быть, мне помочь в одном предприятии, прямо касающемся интереса сестрицы вашей, Авдотьи Романовны. Одного-то меня, без рекомендации, она, может, и на двор к себе теперь не пустит, вследствие предубеждения, ну, а с вашей помощью я, напротив, рассчитываю…

РАСКОЛЬНИКОВ. (перебил его) – Плохо рассчитываете...

СВИДРИГАЙЛОВ. Тут весь вопрос: изверг ли я или сам жертва? Ну, а как жертва? Ведь предлагая вашей сестре бежать со мною в Америку или Швейцарию, я, может, самые почтительнейшие чувства при сем питал, да еще думал обоюдное счастие устроить!.. Разум-то ведь страсти служит; я, пожалуй, себя еще больше губил, помилуйте!..

РАСКОЛЬНИКОВ. (с отвращением) Да совсем не в том дело, просто-запросто вы противны, правы ль вы или не правы, ну, вот с вами и не хотят знаться, и гонят вас, и ступайте!.. (грубо)... Марфу-то Петровну, жену вашу, вы тоже, говорят, уходили?...

СВИДРИГАЙЛОВ. Ну, насчет этого вашего вопроса, право, не знаю, как вам сказать, хотя моя собственная совесть в высшей степени спокойна на этот счет..

РАСКОЛЬНИКОВ. Вы по Марфе Петровне, кажется, очень скучаете?

СВИДРИГАЙЛОВ. Я? Может быть. Право, может быть. А кстати, верите вы в привидения?

РАСКОЛЬНИКОВ. В какие привидения?

СВИДРИГАЙЛОВ. В обыкновенные привидения, в какие!

РАСКОЛЬНИКОВ. А вы верите?

СВИДРИГАЙЛОВ. Да, пожалуй, и нет - чтоб угодить вам… To есть не то что нет…

РАСКОЛЬНИКОВ. Являются, что ли?

 

Свидригайлов как-то странно посмотрел на него.

 

СВИДРИГАЙЛОВ. (скривя рот в какую-то странную улыбку) Марфа Петровна посещать изволит…

РАСКОЛЬНИКОВ. Как это посещать изволит?

СВИДРИГАЙЛОВ. Да уж три раза приходила. Впервой я ее увидал в самый день похорон, час спустя после кладбища...

РАСКОЛЬНИКОВ. Наяву?

СВИДРИГАЙЛОВ. Совершенно. Все три раза наяву. Придет, поговорит с минуту и уйдет в дверь; всегда в дверь. Даже как будто слышно.

РАСКОЛЬНИКОВ. (в сильном волнении) Отчего я так и думал, что с вами непременно что-нибудь в этом роде случается!

СВИДРИГАЙЛОВ. (с удивлением) Во-от? Вы это подумали? да неужели? Ну, не сказал ли я, что между нами есть какая-то точка общая, а?

РАСКОЛЬНИКОВ. (резко и с азартом) Никогда вы этого не говорили!

СВИДРИГАЙЛОВ. Не говорил?

РАСКОЛЬНИКОВ. Нет!

СВИДРИГАЙЛОВ. Мне показалось, что говорил. Давеча, как я вошел и увидел, что вы с закрытыми глазами лежите, а сами делаете вид, – тут же и сказал себе: «Это тот самый и есть!»

РАСКОЛЬНИКОВ. (вскричал) Что это такое: тот самый? Про что вы это?

СВИДРИГАЙЛОВ. (чистосердечно, и как-то сам запутавшись) Про что? А право, не знаю про что…

 

С минуту помолчали. Оба поглядели друг на друга во все глаза.

 

РАСКОЛЬНИКОВ. (с досадой вскрикнул) Все это вздор! Что ж она вам говорит, когда приходит?

СВИДРИГАЙЛОВ. Она-то? Вообразите себе, о самых ничтожных пустяках...

РАСКОЛЬНИКОВ. А прежде, до этого, вы никогда привидений не видывали?

СВИДРИГАЙЛОВ. Н… нет, видел, один только раз в жизни, шесть лет тому.

РАСКОЛЬНИКОВ. Сходите к доктору.

СВИДРИГАЙЛОВ. Это-то я и без вас понимаю, что нездоров, хотя, право, не знаю чем; по-моему, я, наверно, здоровее вас впятеро. Я вас не про то спросил, – верите вы или нет, что привидения являются? Я вас спросил: верите ли вы, что есть привидения?

РАСКОЛЬНИКОВ. (с какою-то даже злобой). Нет, ни за что не поверю!

СВИДРИГАЙЛОВ. Я согласен, что привидения являются только больным; но ведь это только доказывает, что привидения могут являться не иначе как больным, а не то что их нет самих по себе.

РАСКОЛЬНИКОВ. (раздражительно) Конечно, нет!

СВИДРИГАЙЛОВ. Нет? Вы так думаете? Ну, а что, если так рассудить: «Привидения – это, так сказать, клочки и отрывки других миров, их начало... Чуть заболел, чуть нарушился нормальный земной порядок в организме, тотчас и начинает сказываться возможность другого мира, и чем больше болен, тем и соприкосновений с другим миром больше, так что, когда умрет совсем человек, то прямо и перейдет в другой мир».

РАСКОЛЬНИКОВ. Я не верю в будущую жизнь.

 

Редкие музыкальные акценты по всему куску.

 

СВИДРИГАЙЛОВ. (вдруг) А что, если там одни пауки или что-нибудь в этом роде...Нам вот все представляется вечность как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность. Мне, знаете, в этом роде иногда мерещится.

РАСКОЛЬНИКОВ. (с болезненным чувством) И неужели, неужели вам ничего не представляется утешительнее и справедливее этого!

СВИДРИГАЙЛОВ. (неопределенно улыбаясь) Справедливее? А почем знать, может быть, это и есть справедливое, и знаете, я бы так непременно нарочно сделал!

 

Каким-то холодом охватило вдруг Раскольникова при этом безобразном ответе. Свидригайлов поднял голову, пристально посмотрел на него и вдруг расхохотался.

 

(закричал) Ну, не правду я сказал, что мы одного поля ягоды?... Ведь вот что забыл! Передайте, Родион Романович, вашей сестрице, что в завещании Марфы Петровны она упомянута в трех тысячах. Это положительно верно. Марфа Петровна распорядилась за неделю до смерти, и при мне дело было. Недели через две-три Авдотья Романовна может и деньги получить.

РАСКОЛЬНИКОВ. Вы правду говорите?

СВИДРИГАЙЛОВ. Правду. Передайте. Ну-с, ваш слуга. Я ведь от вас очень недалеко стою. (Уходит в зал и садится на свой стул)

 

Переход света.

 

№ 40. Музыкальные короткие акценты по всему куску