Взаимоотношения чеченцев с кавказскими народами.

 

XVIII столетие характеризовалось все возрастающим значением России в политической судьбе Чечни, как, впрочем, и всего Кавказа. Известную роль в регионе играли также политика Ирана, Османской империи, ее вассала Крымского ханства и взаимоотношения кавказских феодальных и государственных образований. Политика трех великих держав в регионе и действия местных образований определяли политическую картину на всем Кавказе, в т.ч. и в отношении Чечни.

Значительное влияние на политическую позицию Чечни в первом десятилетии XVIII века, как и в XVII в., продолжали оказывать и движения русского крестьянства и казачества, городских низов, башкир.

Русско-турецкий мирный договор 1700 г., заключенный после окончания успешной войны коалиции России и европейских государств против Оттоманской Порты, не только закрепил за петровской державой Азов с прилегающей областью, но и создал новые возможности для активного влияния на северокавказские события. Недовольная результатами войны Османская империя пыталась поднять против России горские народы. В 1704 г. некоторые чеченские и кумыкские феодалы намеревались заключить с крымским ханом союз с целью уничтожения царских укреплений на Тереке. Вместе с тем, другие князья Чечни - брагунские беки - вновь признали в 1706 г. «покровительство» России.

9 июля 1711г. армия Петра I, совершившая марш-бросок из Украины в Молдавию, была полностью окружена на Пруте превосходящими турецкими силами. Под угрозой уничтожения царь был вынужден 12 июля заключить мир, который предусматривал возвращение Азова с округой, уничтожение ряда пограничных крепостей, возвращение Украины Польше, уплату контрибуции и т.д.

Привлечение горцев на сторону России А. Бекович-Черкасский считал отвечающим жизненным интересам государства - как экономическим, так и политическим.

При ознакомлении с политической ситуацией на Северном Кавказе во втором десятилетии XVIII в., создается впечатление, что Порта и Россия вообще потеряли интерес к делам этого региона в целом, не говоря уж о Чечне. Но это было не так. И Петербург, и Стамбул по-прежнему держали руку на пульсе местных событий.

Надо отметить, что местные владельцы Северного Дагестана не исключали возможности налаживания добрососедских отношений с Россией. Так, в апреле 1720 г. кумыкские владельцы обращались с просьбой к Петру 1 о защите их от противников на местной политической арене. Вместе с тем, в случае отказа они угрожали, что обратятся за помощью к туркам. В следующем 1721 г., в феврале месяце, совет союзных горских князей и узденей (кумыкских, чеченских и ногайских) обращался к русским властям с выражением желания служить «царскому величеству» и просьбой наделить жалованьем. Однако ответом стала карательная экспедиция.

22 октября 1721 г., с провозглашением Российским Сенатом Петра I императором, Россия стала империей. Тем самым отмечалась и победа России в Северной войне. Швеция была разгромлена, а держава Петра получила выход к Балтийскому морю.

В мае 1722 г. Петр 1 принял окончательное решение о походе на Иран (Персидский поход), выехал из Москвы и прибыл в Астрахань 15 июня. Именно здесь сосредотачивались основные сухопутные силы, предназначенные для участия в походе. Известно, что тайные приготовления к нему начали делаться на юге по приказу Петра I еще с 1720 г. Однако второй важной частью плана императора был захват всей восточной части Кавказа, ранее находившейся под влиянием иранской короны.

Между тем, нельзя забывать, что основной целью похода Петра I «в Персию» являлось присоединение к России части северокавказских и закавказских земель. По существу это было повторением усилий, предпринятых Россией посылкой на Кавказ экспедиции воеводы Бутурлина в 1604-1605 гг. Но на этот раз к решению прикаспийско-кавказских вопросов была обращена вся государственная мощь Российской державы.

В 1722 г. и Россия, и Турция одновременно начали крупномасштабное наступление на Кавказ.

Источники почти ничего или мало говорят о политическом положении Чечни в этот период. Известно только, что в районе аула Эндирей объединенные силы кумыков и вайнахов вступили в сражение с петровскими войсками и нанесли им большой урон. Однако, потерпев вскоре поражение, эндирейские князья дали царю присягу, «включив в оное в первый раз и своих чеченцев».

Осенью 1722 г. Петр I заложил на Сулаке крепость Святой Крест (Терский город был срыт, а все его население, включая Окоцкую слободу, населенную выходцами из Чечни, было переведено в новую крепость). Он побывал на территории современной Чечни, где инспектировал станицы гребенских казаков и осмотрел Брагунские теплые воды. К тому времени казачьи станицы были на левом берегу Терека, в ведении Военной коллегии России.

По существу, со времени Петра I начинается колониальная политика России в отношении Кавказа и Чечни. Он и его правительство планировали захват в непосредственную эксплуатацию местных природных богатств, вытеснение мусульман и заселение горских земель колонистами. Самодержавно-захватническая политика предыдущих русских царей заключалась, как правило, в присоединении новых подданных с их землями, в увеличении податного населения независимо от веры и национальности. Петр I, как реформатор России, ставил более радикальные, «буржуазные» задачи, а по существу - колониальные цели.

2 января 1724 г. в Стамбуле резиденту Неплюеву в ультимативной форме предложили принять турецкие условия относительно Ирана. Отказ последнего вызвал формальное объявление войны, вскоре, однако отложенной. Османское правительство, несмотря на раздел сфер влияния на Кавказе, не прекращало попыток утвердиться на Тереке, в частности, в Чечне и Ингушетии.

Возрастание роли и значения русского государства на Северном Кавказе в 20-30-х гг. XVIII в. вызывало изменения в политическом положении Чечни. Но в связи с тем, что на ее территории было множество независимых обществ и несколько феодальных владений, выступавших суверенами во внешнеполитических действиях, то их политика не характеризовалась единой линией.

В 1732 г. плоскостная Чечня вновь превращается в центр крупного повстанческого движения. Здесь, в Чечен-ауле, собралось около 10 тыс. горцев из различных районов Чечни и Дагестана. Народное ополчение намеревалось, по данным русской разведки, выступить против соседних феодалов и царских укреплений. Отряд драгун полковника Коха, посланный на подавление восстания, был окружен в густых лесах, разбит и уничтожен.

В это же время возникла возможность налаживания дружеских контактов между Россией и горными обществами вайнахов − «кистами» (дурдзуки) − через дипломатические усилия беглого грузинского царя Вахтанга VI. Однако в связи с обострением международной обстановки Россия не решилась принять указанные территории под свою «протекцию».

Каплан-Гирей решил вторгнуться на Чеченскую равнину для захвата чеченских аулов через ущелье Хан-Кала на Сунженском хребте, но военные силы, стянутые со всей Чечни, закрыли проход и истребили до последнего человека отряды, направленные на прорыв. В сражении было убито до 10 тыс. захватчиков.

Усилилась прорусская политическая ориентация плоскостной Чечни. Так, влиятельный чеченский князь Айдемир принял «подданство» России (что по тому времени являлось признанием мирных отношений присягателя с Россией) и в залог верности своих обязательств дал в аманаты сына Бардыхана, а другой чеченский князь - Алисултан Казбулатов - отдал брата своего Бамата. Князья и их уздени стали даже получать денежное довольствие от российского правительства.

В конце 40-х гг. XVIII в. расширяется число районов Северного Кавказа, участвующих в политических и торговых соглашениях с соседними державами. С 1745 г. самодержавие начало пропаганду христианства в Центральном Кавказе, а в 1747 г. пограничные власти на Тереке получили распоряжение о приеме ингушей и осетин в русское «подданство». Политическое положение предгорных и равнинных ингушских аулов предполагало сближение с Россией. Дело в том, что на их независимость активно посягали феодальные круги соседних народов.

2. В 1747 г. на политической карте Чечни появилось новое − Герменчиковское («Гребенчуковское») феодальное владение. Жители общества и одноименного аула Герменчик пригласили на княжение офицера русской службы Девлет-Гирея Черкасского - сына генерала российской службы Эльмурзы Черкасского, командовавшего в Кизляре служилыми горцами, в т.ч. и чеченцами-окочанами. Вскоре и жители «деревни Чебуетли» согласились быть в российском «подданстве», в «ведомости» князя Девлет-Гирея. За этим последовали присяги Алдынского общества и аула Шали. Во многом эти акты объяснялись желанием чеченцев получить свободный доступ на русские рынки, на которые пускали только тех горцев, которые считались «подданными» и имели «печать», то есть разрешение на проезд от своего князя. Недаром первая просьба Девлет-Гирея к царским властям заключалась в пропуске «полотняного товара» к герменчиковцам.

Большой политический резонанс на Северном Кавказе имели события в Чечне, произошедшие в 1757-1758 гг. Дело в том, что в 1758 г. Елизавета I (годы правления -1741-1761 гг.) одобрила предоставленный Военной коллегией план организации крупного похода на Чечню с целью «замирения» народных масс и восстановления не только авторитета России, но и пошатнувшейся было княжеской власти. На помощь чеченцам под религиозными лозунгами пришли тысячи воинов из Анди.

Дружественные отношения с Россией наладили и арштхойцы (карабулаки), жившие на самом западе Чечни. В 1762 г. присягу «подданства» России приняло 500 дворов карабулаков, признававших своим сюзереном эндирейского князя Аджи-Муртазалия. Другие селения карабулаков, не имевших никаких феодальных покровителей, оставались независимыми.

В середине 60-х гг. XVIII в. разразившиеся в Чечне феодальные междоусобицы серьезно сказались на политическом положении ее народа, усилили вмешательство внешних сил - царских властей, дагестанских и кабардинских феодалов. Соседние феодалы поддерживали различные враждующие стороны. В 1765-1766 гг. вследствие дипломатического нажима русского правительства ссоры князей и аулов затихли. Царизм боялся ослабления власти местных феодалов в результате народного недовольства их действиями.

Во второй половине XVIII в. Кавказ и населяющие его народы вновь оказались в сфере активного соперничества великих держав. Турецкая империя вынашивала планы завоевания серьезных политических позиций в отношении северокавказских народов, в этом ее поддерживали и европейские державы, в особенности Франция. Но здесь султанское правительство неминуемо должно было столкнуться с царской Россией. Екатерина II (1767-1796 гг.) давно мечтала расширить южные границы России к Черному морю и Кавказу. 25 октября 1768 г. Турция объявила войну России, но военные действия начались только в 1769 г.

Другие чеченские и брагунские князья − Расланбек Айдемиров и Куденет Баматов откликнулись на просьбу царского правительства и вступили со своими узденями в состав русского корпуса, действовавшего на Кубани.

В период русско-турецкой войны 1769-1774 гг. на Терек продолжали ездить ингушские посольства. В горах Ингушетии с помощью горцев проводились геологические изыскания, ингуши и карабулаки охотно оказывали содействие русским войскам на Кавказе. В частности, ингушские отряды сражались против турок в составе грузинской армии в Закавказье. В феврале 1770 г. русско-ингушские отношения получили новый импульс. Делегация из 24 ингушских старшин подписала в Кизляре соглашение о вступлении в так называемое «российское подданство».

Вместе с тем, политическая ситуация на Северном Кавказе вследствие обострившейся международной обстановки и кризиса сложившейся системы взаимоотношений местных политических единиц стала взрывоопасной. В 1773 г. возник «ингушский вопрос». Ингушские аулы предгорно-плоскостной зоны, признававшие было сюзеренитет кабардинских князей, «отложились» и попросили о поддержке российской власти. Грубое вмешательство царских генералов в горские дела, аресты и репрессии вызвали в Кабарде бурю возмущения.

Летом 1774 г. крымское войско двинулось на Северный Кавказ для действий против русских укреплений и стало на р. Малке у границ Кабарды.

Выступление плоскостных чеченских обществ на стороне хана объяснялось, по всей видимости, недовольством по поводу строительства царизмом новых укреплений по Тереку - от Червленной до Моздока. А эти левобережные земли чеченцы считали своими и до конца XVIII в. боролись за них. Известную роль сыграли, конечно, действия крымско-турецких эмиссаров, стремившихся привлечь горцев на свою сторону.

Дружественные политические связи в тот период существовали между феодальными владениями и обществами Чечни и Дагестана, например, Аварии. Они находили отражение в совместных боевых действиях в Закавказье во второй половине XVIII в., во взаимных обязательствах «в потребных случаях» приходить друг другу на помощь.

Вместе с тем, в 70-80-х гг. XVIII в. торговые связи с русскими центрами способствовали продолжению процесса закрепления русской внешнеполитической ориентации: чеченские аулы возобновляли свои присяги, выдавали новые обязательства. Так, в январе 1781 г. была принята новая развернутая присяга от аулов Чеченского владения. Этот акт выдавался одно время за завершение процесса «добровольного вхождения» всех народов Чечено-Ингушетии в состав России, чему было посвящено даже празднество в 1982 г. Все это не имело, конечно, ничего общего с исторической истиной.

В середине 80-х гг. XVIII в. Россия совершила фактическое присоединение к себе Крымского ханства с его прикубанскими владениями (еще ранее была подчинена Кабарда). Весной 1783 г. был подписан Георгиевский трактат о принятии Восточной Грузии под покровительство России. Было закончено строительство Кавказской военной линии. Эти события имели далеко идущие последствия для всего Кавказа, в том числе и Чечни. Тем самым для российского царизма созрели предпосылки присоединения Чечни к России, разумеется, принудительным путем.

Основными политическими событиями, влиявшими на складывание политической ситуации в целом на Кавказе и в крае, в конце XVIII века, помимо народного движения под руководством шейха Мансура (1785-1791 гг.) и русско-турецкой войны 1787-1791 гг., были: вторжение иранского шаха Ага-Мухаммеда в Закавказье (1795 г.), поход русских войск в Дагестан и Азербайджан (1796 г.), присоединение Восточной Грузии к России (1801 г.) и др.

Основными событиями внутриполитической жизни народа Чечни в последние десятилетия XVIII в. также стали: выход ряда аулов и обществ из-под сюзеренитета феодалов с изгнанием князей (своего рода «демократизация» общества), резкий рост политической активности страны на кавказской политической арене.

Включение Восточной Грузии в состав империи в 1799-1801 гг. уже само по себе служило для разделения горцев «физически» и означало, по существу, что самодержавие вплотную приступает к непосредственной инкорпорации народов Северного Кавказа, в том числе и чеченского, ибо «ноги гигантской империи, по образному выражению К. Маркса, были отрезаны от туловища».

Таким образом, на рубеже XVIII- XIX вв. из всех великих держав, граничивших с Кавказом, именно Российская империя стала ведущей силой, определявшей политическую ситуацию в регионе. Вместе с тем, выросла и окрепла национальная консолидация чеченского народа, заметно возросла его роль в политической жизни Северного Кавказа.

3. Чеченский народ с глубокой древности был связан тесными политическими, экономическими и культурно-родственными узами с соседними кавказскими народами. Взаимоотношения чеченцев и родственных им ингушей с народами Дагестана на востоке, с Грузией на юге, с кабардинцами и осетинами на западе и кочевыми народами Предкавказья на севере значительно укрепились и выросли в XVIII в.

Чечня и Дагестан в основе своих тесных политических связей имели определенное политическое, хозяйственное и культурное единство, позволявшее некоторым современникам определять территорию этих областей общим названием - «Дагестан».

Надо отметить, что в XVIII в. часть чеченских аулов, пограничных Дагестану, приглашала на княжение людей из фамилий Кумыкии и Аварии. Чеченцы составляли значительный процент населения в Эндирейском княжестве, а затем и в Аксайском владении, отделившемся в XVIII в. от Эндирея. В подобных полиэтнических феодальных владениях Северо-Восточного Кавказа крепли узы дружбы между массами трудовых горцев, завязывались родственные связи, создавались совместные поселения.

Между сословной верхушкой Чечни и Дагестана имелись развитые союзнические отношения, ее представители не раз помогали друг другу во внешнеполитических акциях. В 1768 г. чеченский владелец Алисултан Казбулатов в числе тех, кто «в потребных случаях» готов выступить ему на помощь, назвал Магомед-нуцала Аварского, с которым он был в родственных отношениях. Более того, чеченская княжеская фамилия Турловых продолжала иметь в качестве удела дагестанское общество Гумбет (откуда, кстати, Турловы и переселились в Чечню). В случае каких-либо антифеодальных и освободительных движений в Чечне или в Дагестане горцы приходили друг другу на помощь. Так бывало в период нашествия иранских войск, восстания на Тереке в 1707-1708 гг., во время антифеодального движения в Чечне 1758 г. Когда царские войска в апреле 1758 г. перешли Терек и вторглись в Чечню, то сюда пришли на помощь отряды из Аксач, Эрпеди, Гумбета, Анди и Аварии. Народное собрание андийцев в обращении к генералу Фрауендорфу, командующему экспедиционным корпусом, потребовало отвести войска из Чечни. Активное участие приняли дагестанские народы в движении горцев Северного Кавказа под руководством шейха Мансура в 1785-1791 гг. Восстанием был охвачен практически весь Северный Дагестан.

Тесные политические связи Чечни и Дагестана имели прочную экономическую основу. Жители высокогорных и восточных районов Чечни имели совместные с аварцами, андийцами и кумыками пастбища на территории Дагестана. На плоскостных притеречных районах они также совместно пользовались пастбищами и пахотными землями, занимались рыбной ловлей на протоках Терека и на Каспийском море.

Чеченцы сбывали изделия своих кустарных промыслов и продовольственные товары на базарах Эндирея, Аксая и Тарки, вывозили крупные партии шерсти в Анди, обеспечивали хлебом Нагорный Дагестан, в особенности Аварию. В результате обмена чеченцы получали из Дагестана соль, металлическую посуду, ювелирные изделия, ковры, холодное и огнестрельное оружие, фрукты и т. д. Весьма важной была торгово-посредническая роль Дагестана в распространении на Северо-Восточном Кавказе восточных товаров. Всевозможные бумажные и шелковые ткани, пряности, краски, сафьян, южные фрукты, сахар поступали из Азербайджана, иранских провинций и Индии в Дагестан, а отсюда расходились к чеченцам, ингушам и к другим народам.

Чеченцы и народы Дагестана охотно образовывали совместные поселения. В таких селениях, как Эндирей, Аксай, Боташ-Юрт, Байрам-аул, чеченцы составляли зачастую до половины жителей. В пяти кварталах из восьми в Аксае жили выходцы из Чечни. В свою очередь кумыки и аварцы селились в Брагунах, Старом юрте (Девлет-Гирей юрт), Новом юрте (Бамат-аул) и в других чеченских аулах по Тереку.

Одним из самых важных показателей тесных дагестано-чеченских взаимоотношений являлось распространение в чеченской среде кумыкского «наречия» тюркского языка, использовавшегося в качестве языка межнационального общения. Подавляющее количество документов, исходивших из Чечни XVIII столетия, написано на «татарском» языке (книжный тюрки). Шло широкое взаимообогащение нахских и дагестанских языков.

Весьма важной представляется роль Дагестана как передаточного звена восточной культуры на всем Северо-Восточном Кавказе. Отсюда распространялись в Чечню письменность на основе арабской графики, определенные знания, имеющие прогрессивно-рационалистическое значение. В мечетских школах Дагестана обучались десятки представителей из Чечни.

Между Чечней и Дагестаном завязывались глубокие культурные и родственные связи, выражавшиеся не только в языке, но и в одежде, строительстве жилищ, орудиях труда, производственных процессах, духовной культуре.

Взаимные переселения чеченцев и дагестанцев в результате кровной мести, антифеодальных выступлений или для занятий ремеслом приводили к складыванию родственных коллективов, имевших корни как в Чечне, так и в Дагестане. Так, из 135 коренных чеченских тайпов около двадцати считаются инонациональными по происхождению, в большинстве своем они сложились из представителей дагестанских народов, прочно вошедших в состав чеченского общества. Происходил и процесс ассимиляции в дагестанских аулах выходцев из Чечни. Массовый характер носили взаимные браки, особенно в пограничных районах.

В экономических, политических и культурных связях народов Чечни с Закавказьем в XVIII веке важнейшая роль принадлежала Грузии, в частности, восточно-грузинским царствам − Картлин и Кахетии. В ходе борьбы грузинского народа с иранскими и турецкими захватчиками горы Кавказа служили ему опорной базой и резервом. Через территорию нахских обществ осуществлялись связи Грузии с российским государством и народами Предкавказья. Важная роль в этом принадлежала Дарьяльскому пути и его ответвлениям, а также Чанты-Аргунскому ущелью, находившимся под контролем горцев Чечни и Ингушетии.

Участие нахов в исторической жизни Грузии позволило грузинскому историку и географу начала XVIII в. Вахушти Багратиони написать: «Дзурзук-Кистию считают своей кахетинцы, а также Глигвию...», подразумевая под этим не столько прямые подданнические отношения горных чеченцев и ингушей, сколько их участие в политических событиях Закавказья, активную роль в освободительной борьбе грузинского народа.

Документы XVIII в. отмечают обращения некоторых пограничных нахских обществ к правителям Грузии, свидетельствующие об их тесных политических связях. Также документально подтверждается наличие в горной чечено-ингушской среде предводителей военных отрядов, десятилетиями получавших постоянное жалование от грузинских царей и выступавших на службу по их требованию. Чеченцы, а также тушины и ингуши, сражались в войсках Ираклия II во время войны с турками в 1768-1774 гг. Участвовали в отражении внешних набегов на Картлию-Кахетию и в последние десятилетия XVIII в. И в период завершающего этапа вхождения Восточной Грузии в состав России в 1783-1801 гг. дружественная политическая позиция нахских народов, через земли которых осуществлялись русско-грузинские связи, имела большое позитивное значение.

Процесс развития экономических связей между Чечней и Грузией в XVIII в. протекал неравномерно, так как Закавказье часто подвергалось опустошительным нашествиям османов и иранцев. Тем не менее, торговые отношения не прерывались и имели тенденцию к росту. В развитии торговли и обмена с нахами были, в первую очередь, заинтересованы горные районы Грузии, население которых вывозило от чеченцев и ингушей хлеб, изделия кустарных промыслов − бурки, войлоки. В ответ тушины, хевсуры и пшавы сбывали нахам продукцию животноводства - сыры, овец известной тушинской породы и т. д.

Из равнинной Грузии на Северный Кавказ поступали разнообразные ткани, шелк, ремесленные изделия, ковры, вино, соль, галантерея. Грузинские купцы зачастую играли посредническую роль в торговле чеченцев с Россией, Ираном и Турцией. В XVIII в. в Кизляре, Моздоке и других русских укреплениях по Тереку возникают грузинские колонии, активно участвующие в товарообмене со всеми народами Северного Кавказа, в том числе и с Чечней.

Чеченцы и грузины имели широкие культурно-родственные связи, выражавшиеся в языке, фольклоре, архитектуре, верованиях и т. д. Так, в архитектурных памятниках XVIII в. горной Грузии и примыкающих к ней районов Чечни и Ингушетии имеется немало общих черт, позволяющих говорить о культурном единстве

Немалое место в связях чеченцев с Закавказьем занимал и Азербайджан, входивший в XVIII в. в состав великой Сефевидской державы. Отсюда шли к горцам шелковые и хлопчатобумажные ткани, ремесленные изделия, пряности, краски. Азербайджанские торговцы селились в городских центрах по Тереку, завязывали оживленные связи с горскими селениями.

Известное место в этом широком товарообмене горцев Чечни с Востоком занимали армянские купцы. Восточная Армения в тот период также входила в состав государства Сефевидов. В XVIII в. армянские торговцы отмечены в пограничных чеченских аулах как оседлые жители. В 80-х гг. XVIII в. в Кизлярском и Моздокском уездах проживало до 5 тыс. армян и грузин. В частности, армяне составляли до 10% населения пограничных районов России на Северном Кавказе.

Дружбой и добрососедством, культурным и кровным родством характеризовались взаимоотношения вайнахов с осетинским народом. В основе этого лежала не только известная общность исторического происхождения, но и общность исторических судеб.

Ряд крупных фамилий Осетии имели общее происхождение с нахскими, принадлежали, по существу, к одному родственному коллективу-братству. Это были Дударовы, Плиевы, Слоновы, Яндиевы (Андиевы), Льяновы, и многие другие.

Отдельные пограничные аулы западной части Чечни и в XVIII в. продолжали заключать с кабардинскими князьями соглашения о защите последними общины от внешних врагов и представительстве во взаимоотношениях с соседями. Это был так называемый институт «приглашения князей». Князьям выплачивался ясак, отказ от которого зачастую приводил к стычкам и, как правило, к изгнанию кабардинских феодалов.

В XVIII в. происходило дальнейшее сближение Кабарды и Чечни, диктуемое интересами борьбы против царизма. Между ними заключались «присяги и договоры»; в 1773 г. кабардинцы и чеченцы выставили совместное ополчение, заставившее отступить генерала Медема; в 1779 г. совместные силы храбро дрались под стенами Марьинской крепости. Широкий отклик в Кабарде нашло движение шейха Мансура, вспыхнувшее в Чечне в 1785 г. Дружба между двумя областями настолько беспокоила царизм, что в соглашениях с Кабардой от кабардинцев категорически требовалось не вступать в союз с чеченцами.

Между Чечней и Кабардой (в широком смысле и со всеми адыгами) в XVIII в. активно развивались и торгово-экономические связи. С Западного Кавказа на Северо-Восточный Кавказ поступали разнообразные товары местного и восточного производства: ткани, холодное оружие, свинец, порох, винтовки, кремни и т. д. Кабарда являлась одним из основных торговых соседей Чечни. Так, чеченцы закупали здесь породистых лошадей и седла, которыми так славилась Кабарда.

В 1763 г. чеченский князь Расланбек Айдемиров купил здесь 300 лошадей. В 1784 г. царские власти задержали табун лошадей, который гнали темиргойцы и бесленейцы, чтобы «продать в чеченцы». В свою очередь чеченцы снабжали Кабарду строевым лесом, хлебом, фруктами, оружием, порохом. Кабардинцы и чеченцы в течение XVIII в. создали немало совместных поселений. Смешанные поселения образовывались по Сунже и Тереку, в Терском городе, крепости Святого Креста, Кизляре. Многочисленные выходцы из Кабарды селились в чеченских аулах Шали, Герменчуке. Во владения чеченского князя Расланбека Айдемирова переселился даже целый кабардинский аул по причине междоусобицы со своими прежними владельцами. В чеченских аулах в XVIII в. более или менее длительное время скрывались многие родовитые кабардинские князья и уздени, решавшие затем свои конфликты в Кабарде с помощью горцев Чечни. Завязывались и широкие родственные связи посредством браков. Ряд ногайских подразделений − улусов местом своих постоянных кочевок избирают берега Терека и Сулака. Некоторые из них жили в окрестностях Терского города, где находились, наряду с чеченцами и кабардинцами, в составе вассального Москве княжества Черкасских под названием «улусных татар». Некоторые ногайские улусы, переселившиеся в XVIII в. во владения эндирейских князей, оказались в непосредственном соседстве с чеченскими аулами, входившими в состав этого княжества.

В 1707 г. по призыву затеречных ногайцев чеченцы выступают в поход на калмыцких феодалов, разорявших ногайские кочевья, а в следующем, 1708 г., около 700 ногайских воинов участвуют в восстании чеченцев и других горцев Северо-Восточного Кавказа против царских укреплений на Тереке.

Длительные политические и хозяйственные взаимоотношения чеченцев с ногайцами нашли свое отражение в фольклоре и в некоторых деталях домашнего быта горцев, в названии отдельных пород животных. Также и часть тюркских заимствований в нахских языках относятся к ногайскому «наречию». Имели место смешанные браки и приобщение ногайцев к отдельным чеченским родственным коллективам, в результате чего образовались «ног1и-некъе» (ногайские поколения) в ряде тайпов.

Литература: