Основные этапы движения горцев под предводительством Мансура.

3.Первый опыт государственного образования имама Мансура в Чечне и на Северном Кавказе в 1785-1791 гг.

В 70-80-х годах XVIII века начался закономерный процесс: из равнинной части Чечни в результате антифеодальных выступлений горцев были вынуждены уйти последние остатки пришлых соседних князей и феодалов, а некоторые из них были вовсе истреблены.

По мере того, как внутри чеченского общества складывались феодальные отношения, получали развитие и товарно-денежные отношения. У чеченской знати возрос интерес к личному обогащению, наживе и к деньгам. Все это приводит, естественно, к усилению эксплуатации зависимого населения, а в конечном счете к обострению классовой борьбы и к массовым выступлениям чеченских крестьян против своих богачей и старшин.

В то же время во многих чеченских обществах крестьяне подвергались тяжелому гнету со стороны местных феодалов. Не говоря о чеченских владельцах и князьях, даже многие старшины приобретали фактические права феодалов и жестоко эксплуатировали подвластных им горцев.

Колонизаторская политика Российской империи в крае приводила к вытеснению местных народов с равнинных земель в глубь гор. Известно, что колонизация земель на Северном Кавказе проходила в основном двумя путями: прикрыто − мирным путем и открыто − военным. И «мирная», и военная колонизации были между собой связаны и развивались параллельно, дополняя друг друга. Колониальные мероприятия царизма и обострение внутренних классовых противоречий в горских обществах в конце XVIII в. обусловили тот глубокий социальный протест, который затем вылился в антифеодальное и антиколониальное движение горцев Чечни и Северного Кавказа под предводительством шейха Мансура в 1785-1791 гг.

В марте 1785 г. на территории Чечни вспыхивает первое в истории Северного Кавказа мощное народное движение. За короткое время оно охватило почти все соседние районы: Кумыкию, Дагестан, Кабарду, Черкесию, Адыгею и т.д. Во главе его стал выходец из бедной крестьянской семьи, чеченец из селения Алды по имени Ушурма.

В документальных источниках и литературе, а также среди народных масс Кавказа руководитель народного движения 1785-1791 гг. Ушурма известен как шейх Мансур. Известно, что деятельность его началась весной 1785 г. Кстати, и сам Ушурма после того, как

Шейх Мансур (1760-1794 гг.) движение было подавлено, а сам он пленен, в показаниях Тайной экспедиции сообщил, что ему более тридцати лет. К тому же есть все основания полагать, что если в момент пленения Ушурме было около тридцати лет, то родился он приблизительно в 1760 году.

В отличие от года рождения, сведения о месте рождения и социальном происхождении Ушурмы довольно однозначны. Родился он в чеченском ауле Алды в бедной крестьянской семье и происходил из тайпа «элистанжи».

С самых ранних лет Ушурме пришлось испытать нужду и тяжелый труд. Будучи сыном бедных родителей, он не мог получить нужного образования и в молодости своей пас домашний скот. Немного возмужав, он, по его словам, «упражнялся в земледелии». Но ни пастушество, ни тяжелый крестьянский труд не вывели Ушурму из бедности. Поэтому ему были близки и понятны заботы и чаяния горского крестьянства. Впоследствии, став признанным вождем горских масс, Ушурма отличался удивительным бескорыстием, раздавал бедноте тот скот и подарки, с которыми тянулись к нему со всех сторон многочис­ленные последователи. Неудивительно поэтому, что в момент своего пленения шейх Мансур был таким же бедняком, как и перед восстанием Ушурма. «Я беден, − говорил он в показаниях Тайной экспедиции, − все мое имение состоит из двух лошадей, двух быков и одной хижины».

Говоря о внешности Мансура, следует отметить, что, по свидетельству имама Шамиля, «он был очень красив» и имел при этом «мужественную, увлекательную наружность» и, несмотря на то, что «совершенно не знал грамоты», все же «вла­дел необыкновенным даром слова». Кроме того, по свидетельству того же Шами­ля, Мансур был «так высок ростом, что в толпе стоящих людей казался сидящим верхом на лошади».

Впервые с публичными проповедями Мансур выступил в начале марта 1785 г. у себя в деревне Алды.

Из религиозных проповедей имама выводились три основных направления его программы:

1. Возвращение к исламу чистому и аскетическому.

2. Борьба против адатов и ведение борьбы убеждением или силой закона шариата.

3. «Священная война» (газават) ведется сначала против соблюдающих адаты,
затем против «неверных» (иноверцев-горцев) и, наконец, против царизма. Такую последовательность в учении Мансура объяснить нетрудно. В первом пункте мы видим обычный в любых движениях масс под религиозной оболочкой призыв к отказу от жизни развратной, возвращение к чистым незапятнанным рос­кошью, разнузданностью, извращениями истокам религии.

Известно, что процесс смены религиозных взглядов был всегда очень долгим, сложным и болезненным процессом. Тем поразительнее успехи Мансура, сумевше­го буквально в несколько месяцев добиться того, чтобы почти все равнинные чечен­цы оставили свои древние верования и пошли за его учением. Безусловно, эти ус­пехи объяснялись не столько тягой населения к исламу, ибо прочного внедрения его среди чеченцев само мусульманское духовенство добивалось в течение ве­ков. Ускорили же исламизацию чеченцев социальные требования народных масс, которые были оформлены в религиозных проповедях имама.

Между тем, добившись определенных успехов в распространении ислама в рав­нинных селах Чечни, завоевав авторитет и популярность у народа, Мансур наме­чает походы в горы, где еще целые чеченские общества оставались верными полуязыческим и полухристианским верованиям, а также в земли карабулаков, ингушей и осетин, в соседнюю Кумыкию, Дагестан, Кабарду, чтобы преодолеть сопротивление феодалов.

В донесениях царских агентов сообщалось о том, что Мансур во главе своего отряда с приближенными разъезжает по горным селам Чечни и насильственным образом приводит здешних жителей к мусульманской вере. В это же время пись­ма Мансура с проповедями и призывами следовать правоверному исламу прихо­дят также в отдельные ингушские села. Из этих от­дельных показаний и свидетельств можно сделать вывод, что Мансур прошел обычный (на Востоке) путь религиозного проповедника, обличителя и наставника в вере. Другого пути выдвинуться для простого человека в тех условиях не было. Но цели, которые преследовали имам и его сподвижники, шли гораздо дальше обличения своих односельчан в неверии и нарушении правил религии.

Достигнув определенного успеха на этом пути и завоевав нужный авторитет и популярность, Мансур невольно должен был перейти к каким-то решительным действиям, которые диктовались сложившейся обстановкой и требованиями народ­ных масс. Притеснения со стороны местных старшин и феодалов, карательные экспедиции царских войск, распространившиеся к югу от Терека и с разных сторон вторгшихся в Чечню, Кумыкию и другие соседние земли, − все это возбуждало горцев, толкало их на стихийное сопротивление колониальной экспансии царизма. В этих условиях религиозная проповедь Мансура сплачивала горцев, помогала им объединить разрозненные силы, с тем, чтобы отстоять свою землю и права. Та­ким образом, можно считать, что не столько религиозные проповеди и чудеса шейха Мансура, сколько реально сложившиеся обстоятельства и воля народных масс сыграли решающую роль в переходе Мансура к открытой военно-политической деятельности. И острие его религиозной пропаганды теперь направлено было на сплочение масс для борьбы с усилившимися действиями колониальных властей.

В продолжение первой половины 1785 г. число сторонников шейха Мансура по­степенно увеличивалось. Выступив из недр Чечни, он быстро находит себе сто­ронников среди кумыков, а потом и среди кабардинцев, дагестанцев и других наро­дов. Уже с этих пор в своих ранних религиозных проповедях, Мансур стал проповедовать о необходимости вой­ны с неверными колонизаторами, придавая ей значение богоугодного дела. К Мансуру продолжали прибывать народы из различных кумыкских селений, ко­торые, видимо, более других испытывали на себе тяжелый гнет местных князей и владельцев.

Одновременно царскими властями были усилены наиболее важные укрепления и крепости, расположенные на Кавказской укрепленной линии. Среди прочих кре­постей, укреплений и редутов, намеченных восставшими горцами во главе с Мансу­ром для нападения, особую тревогу у царского командования вызывали Кизляр, Владикавказ, Григориполис и др.

Командующий войсками на Моздокской линии генерал-поручик М.Н. Леонтьев не без опасения наблюдал за волнениями горцев, происходившими в Чечне, и приказал всем пограничным начальникам находиться постоянно в боевой готовности на случай внезапного нападения восставших и всеми мерами стараться захватить Мансура в свои руки.

Отряд полковника Пиери, которому предписано было захватить в плен Мансура, состоял из Астраханского пехотного полка, батальона Кабардинского егерского полка, двух гренадерских рот, Томского пехотного полка и сотни казаков Терского войска.

Утром 6 июля 1785 г. отряд Пиери, который накануне вышел из станицы Наур­ской, достиг с. Алды в сопровождении проводника из этого же селения и, отбивая атаки восставших чеченцев, обошел населенный пункт и пришел к дому, в котором жил Ушурма. Мансура в доме не нашли, но зато было найдено его знамя и убит знаменосец. Жители Алды все выбрались из села. Алдынцы вместе с Мансуром ушли в близлежащий лес и, обогнув поляну, вышли к той узкой просеке (дефиле) через лес, по которой пришел отряд Пиери в Алды. Словом, алдынцами был пере­крыт обратный путь войскам Пиери.

Царским войскам было предписано первым делом зажечь дом Ушурмы, а за­тем и всю деревню, состоящую из 400 дворов. Через Алды отряд Пиери прошел относительно спокойно, хотя изредка слыша­лась перестрелка между восставшими и царскими войсками. Но когда отряд до­шел до леса и углубился в него, началось настоящее сражение между алдынцами, жителями близлежащих чеченских сел и войсками Пиери. Отряд Пиери попал в окружение восставших горцев, и последние со всех сторон обрушили бешеный огонь по отступавшим царским войскам.

Войска Пиери несли большие потери, число рус­ских солдат и офицеров стремительно сокращалось. Не имея патронов, оставшие­ся в живых егеря и гренадеры в паническом страхе перед численно превосходящи­ми силами восставших стали спешно отступать.

В целом, это сражение царских войск под командованием полковника Пиери с повстанческими силами Ушурмы (Мансура) под Алдами стало для первых роко­вым. Царские войска, впервые проникшие в предгорья Чечни, потерпели крупное поражение. Отряд Пиери, насчитывавший более двух тысяч солдат и офицеров, лишился 13 офицеров и 740 человек нижних чинов. Были убиты пять человек офи­церов, в том числе сам руководитель экспедиции полковник Николай Пиери. Из общего числа войск 162 человека были захвачены восставшими в плен, а затем в разное время выкуплены царскими властями. Всего же в этой экспедиции царское командование потеряло более одной тысячи человек убитыми и ранеными. Позже восставшие возвратили царским войскам обе пушки. В числе спасшихся оказался унтер-офицер князь Петр Иванович Багратион. В данном походе 20-летний Петр Багратион был адъютантом Пиери. Он и до этого дважды участвовал вместе с Пиери в военных экспедициях в Чечню в 1783 г. О сражении под с. Алды и своем пленении, а затем и возвращении горцами царским властям Петр Багратион расска­зал исследователю истории Кавказа академику П.Г. Буткову. Впоследствии князь П. Багратион стал генералом от инфантерии и прославился в Отечественной войне 1812 г. как талантливый полководец и умер от ран, полученных в Бородинском сражении.

Потери со стороны восставших горцев под Алдами – это более трехсот чело­век убитых, в числе которых и родной брат Мансура, а также около сорока человек почетных (знатных) чеченцев. Поражение отряда Пиери − первая значительная военная неудача царской России на Северном Кавказе. В неравной схватке с таким мощным и коварным врагом, каковым являлся царизм, восставшие горцы еще раз продемонстрировали свою си­лу, сплоченность и известную организованность. Разумеется, первая большая по­беда восставших над царскими войсками должна была сыграть огромную роль в деле подъема начавшейся антифеодальной и антиколониальной борьбы горцев Се­верного Кавказа и поднять авторитет руководителя этой борьбы - шейха Мансура.

Кизляр − одна из старейших крепостей на Кавказе, имел важное стратегичес­кое и экономическое значение. Он являлся связующим звеном между Северным Кавказом, Дагестаном, Закавказьем и Россией. «Кизляр, с одной стороны, - отме­чает Б.В. Скитский, - являлся главной цитаделью русского могущества на Север­ном Кавказе: здесь размещались ближайшие к горцам представители русской вла­сти. С другой же стороны, он представлял собой центр экономических связей и зависимости горских народов от русских властей. Видимо, этим и объяснялись упорные и настойчивые попытки горцев во главе с Мансуром в течение двух лет (1785-1786 гг.) овладеть Кизляром и тем самым разорвать всякую связь с Астра­ханью и обессилить могущество царизма на Кавказе.

Торопясь развить военный успех, приобретенный в результате победы над вой­сками отряда Пиери, восставшие горцы во главе с Мансуром начали наступление на Кизляр. Для штурма крепости и ее захвата был создан специальный отряд. 15 июля 1785 г. горцы в количестве 5 тысяч человек во главе с Мансуром подошли к Кизляру и попытались штурмом овладеть крепостью. Но оказалось, что она сильно укреплена: имеет много пушек и достаточно сильно защищена. После пер­вой атаки горцы сразу же были отбиты мощным огнем крепостных пушек. Отряд Мансура вынужденно отошел назад. Царские власти были крайне встревожены столь неожиданной атакой восставших.

После безуспешной попытки овладеть Кизляром Мансур, не раздумывая, пере­носит военные действия на Каргинский редут, расположенный в 5 верстах от Киз­ляра. Несмотря на то, что гарнизон отчаянно сопротивлялся, горцам удалось овла­деть укреплением. От случившегося во время перестрелки между горцами и защит­никами Каргинского укрепления пожара, вскоре загорелись здешние строения. Рас­пространившийся пожар очень быстро достиг порохового погреба, и укрепление вместе с его защитниками взлетело в воздух.

После неудачной попытки овладеть Кизляром Мансур вынужден был вернуть­ся в свое родное село. В отряде Мансура при нападении на Кизляр принимали участие в основном жители чеченских сел и часть жителей кумыкских деревень -Андреевской и Аксаевской. Кроме того, на стороне Мансура находились горцы некоторых дагестанских владетелей и ханов.

В тоже время Мансур, празднуя новую победу (сожжение Каргинского укрепле­ния на подступах к Кизляру и захват 4-х пушек), стал уверять соотечественников и всех своих последователей в том, что крепость Кизляр также должна пасть к ногам правоверных мусульман. Жители Кизляра пришли в смятение. Приносимые агентами из горских селений известия говорили о том, что Ман­сур собирается, еще более увеличив войска за счет новых повстанческих отрядов, предпринять второй поход против Кизляра. Командующий войсками на Линии генерал-поручик Леонтьев сразу же отправился в Кизляр, чтобы еще более уси­лить его войсками и принять дальнейшие меры для его защиты.

Движение горцев разгорелось на всем протяжении Кавказской линии от Кубани до Терека. Успехи, которых добились восставшие горцы во главе с Мансуром (раз­гром отряда Пиери под с. Алды, уничтожение Каргинского укрепления на подсту­пах к Кизляру), способствовали тому, что горцы еще более открыто стали уходить от своих владельцев и старшин. За религиозными лозунгами Мансура отчетливо видны были антиколониальные призывы против царского правительства, призывы к активной борьбе против су­ществующего строя, эксплуатирующего класса, чего, конечно, не могли не видеть и не понимать обездоленные массы.

Царские власти и горские владельцы называли восставших горцев «сволочью», «чернью», «воровской партией», которую составляли «горские бродяги», а самого Ман­сура − «разбойником», «лжепророком», «лжецом», «алдынским развратником» и т.д.

Уздени испытывали тяжелый гнет со стороны своих владельцев, что вынужда­ло их подчас поднимать восстание против господ, а иногда даже уходить от них в российские пределы. В лагерь Мансура спешили обездоленные горцы, которые жаждали освобож­дения от своих владельцев и старшин. Даже царские власти вынуждены были при­знать, что войско Мансура составляют бездомные и абреки. Мансура поддерживали некоторые князья и владельцы, которые с усилением влияния России на Северном Кавказе боялись потерять свое общественное положе­ние и феодальные привилегии и враждовали с колонизаторами из-за того, что с приходом русских увеличился уход крестьян. Так, например, Мансура поддержали отдельные князья и феодалы Малой и Большой Кабарды, из Тагаурских алдар − Ахмет Дударов. К Мансуру присоединились сыновья Шамхала Тарковского и Казикумухского, хана Дагестана и др. Одновременно в Кабарде и закубанских районах продолжает шириться движе­ние горцев. Поддерживая постоянные контакты с восставшими чеченцами, кумы­ками и дагестанцами, получая письма Мансура, многие кабардинцы и адыги продают свой скот, закупают оружие и лошадей, готовятся примкнуть к движению горцев. Обстановка на Линии складывается тревожная.

При таких обстоятельствах, имея при этом достаточную базу среди восставших горцев, 29 июля 1785 г. Мансур с отрядом чеченцев и кумыков, при поддержке князя Малой Кабарды Дола и знатного узденя Берда Хапцуга, с их подвластными жи­телями предпринял поход против укрепления Григориполис. Оно было расположенно в 42 вер­стах от крепости Моздок. Однако осада укрепления, длившаяся в течение полудня, несмотря на отчаянные атаки горцев, закончилась неудачей для Мансура.

Несмотря на неудачный поход горцев на укрепление Григориполис, Мансур стал очень скоро в своем родном селе Алды с новой силой призывать народы Чечни и Северного Кавказа к новому походу на Кизляр.

Поддержанный частью влиятельных князей и владельцев Кабарды, Кумыкии, а также Чечни в лице владельцев и мулл, приведших в его лагерь подвластных себе крестьян, 19-21 августа 1785 г. Мансур предпринял новый поход против Киз­ляра. Безусловно, длительная подготовка Мансура к нападению на Кизляр по­зволила коменданту крепости Вешнякову основательно укрепить ее. 21 августа 1785 г. отряд Мансура предпринял стремительную атаку на Томский пехотный полк, находившийся недалеко от главного укрепления. Полк, построившись в каре (четырехугольником), встретил горцев батальонным огнем. Однако ни батальон­ный огонь солдат, ни стрельба из пушек, бивших из крепости, не могли приостано­вить стремительный натиск горцев. При каждой атаке горцев царские войска останавливались, строились в каре и отража­ли атаки горцев и кавалерии из отряда Мансура. Не имея сил противостоять орудийным залпам, отряд Мансура вынужден был вновь отступить. Так закончилась неудачей для Мансура вторая и последняя попытка овладеть кре­постью Кизляр.

В октябре 1785 г. восставшие горцы, численностью до 6 тысяч человек из числа чечен­цев и дагестанцев, переносят боевые действия на территорию Кабарды. А уже 30 октября 1785 г. в ущелье между Григориполисским укреплением и Малой Кабардой произошло сражение отряда Мансура с царскими войсками полковника Нагеля. Когда войска приблизились, горцы зажгли некоторые опустевшие дома в сел. Малой Кабарды и попытались окружить отряд Нагеля. Небольшие группы всадников, как бы прикрывая основные силы горцев, постоянно выскакивали перед царскими войсками, не решаясь, однако к ним приблизиться. Намерение восставших заключалось в том, чтобы завлечь царские войска в леса и ущелья. Но когда горцы увидели, что войска Нагеля не предпринимают такого шага, то горцы сами решили атаковать русский отряд с разных сторон, но были отбиты мощными орудийными залпами пушек. Восставшие также открыли огонь по царским войскам. 30 октября 1785 г. после пятичасового боя между войсками шейха Мансура и отрядом полковника Нагеля военные действия прекратились. Сражение закончилось без определенных результатов с обеих сторон.

9 сентября 1787 г. Екатерина II издала манифест о разрыве связей с Турцией и открытии военных действий. Узнав об этом, с целью упреждения наступления чер­кесских племен на Линию генерал-поручик П.С. Потемкин с отрядом в 8 тысяч человек при 35 орудиях переправился 20 сентября 1787 г. через Кубань у Прочного окопа. Цель его состояла в уничтожении отряда шейха Мансура, который с 8-мью тысячами горцев и закубанцев расположился между реками Уруп и Лаба. При подходе передовых частей царских войск вплотную к восставшим горцам, последние, произнося молитву, бросились врукопашную схватку с противником. Произошло кровопролитное сражение. Горцы оказали отчаянное сопротивление войскам полковника Ребиндера. Однако силы были неравны.

22 сентября 1787 г. восставшие во главе с Мансуром вновь сразились с отрядом царских войск. Войска Мансура выступали очень скученно: пришло подкрепление из темиргойцев, бесленейцев, кипчаков и абазинцев. Горцы первыми предприняли попытку вступить в бой. Князь Ратиев, расположив свои войска в соответствующем боевом порядке, двинулся на горцев. Несмотря на отчаянное сопротивление восставших, генералу Ратиеву все же удалось вытеснить горцев из своих укреплений. Жители Большого Зеленчука и Урупа, участвовавшие в этом сраже­нии на стороне шейха, вскоре ушли в горы. Князю Ратиеву приказано было следовать со своим отрядом от вершины Урупа до Большого Зеленчука и предать огню дом, где пребывал имам Мансур, и все остальные деревни здешних жителей. 24 сентября ближайший к месту сражения аул и дом, в котором жил Мансур, были сожжены царскими войсками.

Осенью 1789 г. Мансур установил через торговых людей тесные связи с киргизо-кайсацкими (казахскими) народами, жившими в северо-восточной части Каспийского моря. Призывы Мансура отражали интересы этих народов, подвергавшихся притеснениям со стороны царских властей в районе Астрахани.

В середине 1790 г. Мансур вернулся в Чечню и сразу же приступил к мобилизации горцев и, в частности, чеченцев и дагестанцев для нападения на Кизляр. Однако попытки Мансура вновь поднять движение в Чечне и Дагестане не имели успеха. Это вынудило его осенью 1790 г. уйти в Анапу. Отсюда он, как и прежде, обращался с письмами к народам Северного Кавказа, призывая их к активным действиям. Это были его последние воззвания к кавказским народам.

В июне 1791 г, в результате боевых действий царских войск с турками, генерал Гудович овладел Анапой. Взятый здесь в плен Мансур «как бунтовщик» был отправлен в Петербург, где он допрашивался в Тайной экспедиции. Мансур был приговорен к пожизненному заключению в Шлиссельбургской крепости «за возбуждение народов гор против России и причинение большого ущерба империи». Умер Мансур там же, 13 апреля 1794 г. и был похоронен на Преображенской горе без какого-либо обряда.

Движение горцев 1785-1791 гг. было первым опытом организации кавказскими народами совместной освободительной борьбы против царизма и местной феодальной верхушки. Мансуру удалось привлечь под свои знамена горские народы Северного Кавказа, хотя на практике объединить горцев было чрезвычайно трудно. В силу объективных причин в объединении горцев определенную роль сыграла религия. Отмечая положительную роль ислама в деле консолидации народов Северного Кавказа, необходимо подчеркнуть, что религиозная идеология отчасти подме­няла политические цели движения.

Движение Мансура, безусловно, имело прогрессивное значение, и неизбежно должно было оставить глубокий след в жизни народов Северного Кавказа. Оно было отчасти направлено против непрекращающихся феодальных и княжеских междоусобиц, тормозивших дальнейшее развитие Чечни и соседних районов. Значение движения Мансура следует рассматривать не только по его результатам, но и в связи с несомненным обострением социальной и антиколониальной борьбы крестьянских масс в крае. Совместная борьба горцев способствовала их сближению, сплочению и росту их самосознания. Это движение, кроме антифеодальной направленности, было организовано также и против таких явлений, как родовые пережитки - адаты, племенная замкнутость и пережитки феодального сепаратизма. Заслуга движения горцев состоит и в том, что оно явилось толчком к ускорению процесса объединения различных горских обществ на пути к формированию чеченского этноса. Другим результатом движения Мансура явилось усиление роли ислама как консолидирующего фактора среди народов Северного Кавказа. Поражение движения не могло ослабить позиции мусульманского духовенства, которое боролось также за интересы народа.

 

Литература: