Кончай он-лайн: многопользовательский секс, сетевое домогательство и прочее

Далеко не все сетевые пользователи являются такими апологетами платонической любви и такими «логофилами», как Чемберлен и его товарищи по WELL. В настоящее время как на дрожжах возникают и растут разнообразные BBS-конференции «для взрослых», из которых Event Horizonts является, пожалуй, самой популярной и, вне всяких сомнений, самой старой (глава Event Джим Макси заявляет, что его детище — первая «би-би-эска» для взрослых). Большинство

таких BBS представляют собой электронные конференции, позволяющие пользователям высказываться по самым разным темам. Многие, наподобие нью-йоркских Aline или Monrovia, калифорнийской Odyssey, специализируются на порнографических чатах или телеконференциях в реальном времени, в которых группа пользователей собирается в воображаемых комнатах, чтобы вести совместный разговор с помощью клавиатуры. Скрытая реклама Lifestile BBS завлекает потенциальных подписчиков обещанием

компьютерных разговоров о сексе: семейные пары и одиночки, ищущие реальных контактов с продвинутыми взрослыми, встречаются в общенациональной Lifestile BBS. 32 линии обслуживания, более 1500 активных членов, более чем 1300 раз в день^¤54.

Существуют и секс-телеконференции «по интересам» — для геев и лесбиянок. Фрэнк Бранвин описывает две типичные компьютерные доски объявлений для геев:

Одна из них называется «Полицейский участок»: общение в ней ведется на полицейском жаргоне. Каждый пользователь, именуемый здесь «офицером», ведет «патрулирование» на «машине» с номерами и выбирает себе партнера для общения из нескольких тематических зон, обозначенных как «полицейская казарма». Другая телеконференция называется «Задний ход». Ее посетители попадают в «черные дыры» и выбирают из тематических «кабинок»^¤55.

В Интернете можно найти целую массу разнообразных MUD и MUSE^#114. Это основанные на тексте ролевые игры, в которых принимает участие группа пользователей, одновременно действующих в совместно изобретаемом пространстве. Игроки, скрывающиеся под маской виртуальных персонажей, демонстрируют чудеса смелости в лабиринтах пещер, волшебных лесах и подобных потусторонних ландшафтах, всецело зависящих от перипетий повествования (сногсшибательная графика и звуковые эффекты, знакомые нам по видеоприставкам и компьютерным игрушкам, здесь отсутствуют). «Когда ты встречаешься с другими персонажами,

114# MUD — от «Multi-User Dungeons, Dimensions, Domains», многопользовательские сетевые игры; MUSE — от «Multi-User Simulated Environment», многопользовательская среда моделирования в сетевых играх.

ваши совместные действия становятся частью игры, — пишет по этому поводу Говард Рейнгольд в своей статье "Что такое MUDs и MUSEs?", опубликованной в WELL. — Люди ищут сокровища, уничтожают монстров (и заодно друг друга), набирают очки и таким образом становятся волшебниками, приобретая нужные в игре умения».

Есть, однако, и такие пользователи, которые предпочитают не только ратные, но и плотские забавы. Все больше и

больше появляется в последнее время игр, в которые вторгается ничем не сдерживаемая похоть, внося свои поправки в традиционный сценарий «меча и магии» миров Толкиена. «Флирт, страсть, романы и даже так называемый "тайни-секс" встречаются в MUD-играх так же часто, как и в студенческих кампусах», — пишут Рейнгольд и Кевин Келли в журнале Wired за июль — август 1993 года. Как объясняет пользователь WELL Тим Орен, «тайни-секс» (TinySex, или, иначе, tinysex) — это «перенасыщенный сексуальной лексикой, откровенно эротический язык, принятый между участниками сетевых игр или других многопользовательских систем. Это слово происходит от названия некоторых исходных систем, которые звались Tiny-MUDs»^¤56. Если верить Рейнгольду и его книге «Виртуальное сообщество: Поселения на электронном фронтире», так оно и есть. У Рейнгольда же встречается еще один термин — «сетевое домогательство» (net.sleazing), которым он обозначает «практику агрессивного приставания в ходе общего повествования, гадкое, но весьма распространенное поведение в MUD-стране»^¤57. Дальше — больше: постепенно net.sleazing становится синонимом сетевого изнасилования, которое феминистка-культуролог Энн Бальсамо определяет как «нежелательный, агрессивный, сексуально-текстуальный наезд в многопользовательском пространстве»^¤58.

Джулиан Диббель относится к онлайновым страстям и оргазмам спокойнее.

Сетевой секс — это, пожалуй, самые бурные переживания из тех, что бурный мир MUD-игр способен сегодня предложить. Среди изощреннейшим образом описанных ласк, вздохов, совокуплений железы начинают работать быстрее и зачастую делают это так же активно, как и при реальных контактах, а бывает, что и еще круче, благодаря объединенной силе анонимности и текстуальной непристойности, выпускающим на свободу самые потаенные сексуальные фантазии^¤59.

ВИЗУАЛЬНЫЕ ПОМОЩНИКИ

Расцветающая субкультура энтузиастов сетевого секса не приносит удовлетворения до тех пор, пока на службе у нее стоит чисто литературный посредник «текст-секс». Использование сканеров позволяет превратить порнографические картинки в цифровые данные, которые можно хранить на жестком диске и менять в он-лайне на другие цифровые изображения. BBS для взрослых часто содержат фотоархивы — библиотеки данных, которые могут сохраняться с помощью набора команд на компьютер пользователя. Мэйн-стримовые BBS разрешают размещать у себя только «мягкое порно». Подписчики, которых интересуют материалы эротического характера, должны обращаться за ними к пользователям, занимающимся распространением порнографических файлов по электронной почте. Изображения, сохраненные в виде цифровых графических файлов в формате gif (от английского Graphics Interchange Format, формат графического обмена), можно пересылать друг другу: обладатель картинки отправляет ее, и, по мере того как компьютер адресата декодирует бит за битом файл, на экране монитора медленно появляется более-менее качественное фото^¤115. Те, кто считает себя профессиональными фотографами, иногда регистрируют свои фотобиблиотеки,

115# Мало-мальски опытный в общении с Интернетом современный читатель, конечно же, догадается, что книга писалась в эпоху еще до пришествия World Wide Web, Всемирной паутины сайтов, простой доступ к которым осуществляется web-браузерами, позволяющими просматривать не только gif-файлы, но и более качественные изображения в других графических форматах.

a Nixpix— BBS, которая насчитывает более 10 тысяч подписчиков, — предоставляет полный доступ к порнофотографиям, варьирующимся по своему качеству от продукции папарацци-любителей до студийных съемок.

Не все gif-файлы настолько банальны, как отцифрован-ные фотографии из Playboy, которые один остроумный пользователь WELL обозвал вездесущими, поскольку они «постоянно циркулируют между сексуально озабоченными болванами»^¤60. Четвертого марта 1993 года полиция США провела облаву в 40 домах пятнадцати штатов в поисках доказательств по делу о сетевых пользователях, которые всего за 80 долларов в год регулярно получали порнофотографии детишек от 5 до 12 лет от одной датской компании, торгующей детским порно. «Операция Лонграм» была проведена после заявления федеральной таможенной службы о том, что «компьютеризированное распространение нелегального порно между педофилами быстро становится более популярным явлением, чем порножурналы»¹"'¹. В итоге было предъявлено всего два обвинения, а расследование по делу о порнографической сети, которая, как полагают официальные лица, является сетью мирового масштаба, продолжается. В июле 1995 года общественные «комитеты бдительности» и ФБР объединили свои усилия и провели интернет-операцию, итогом которой стало возбуждение дела в отношении 45-летнего пользователя Сети Prodigy, которого обвинили в пересечении границ штата с целью вступления в половые отношения с несовершеннолетней девицей 14 лет.

В последнее время часто можно услышать непрофессиональную демагогию, именуемую политическими дебатами по данному вопросу. В этой связи нельзя не отметить, что восприятие Интернета как электронного Содома, переполненного жестким порно и сексуально озабоченными педофилами, не имеет под собой никакой основы. В ходе дискуссии 21 июля 1995 года в программе «Разговор с нацией» на государственной радиостанции NPR президент Национального юридического центра для детей и семей города Фэйр-факс (штат Вирджиния) Брюс Тейлор заявил, что Интернет «кишмя кишит порнографическими фотографиями», в том числе с изображением «насилия, секса с животными, пыток

и справления естественных потребностей». Ларри Мэджид, автор буклета под названием «Детская безопасность на информационном хайвее», возразил: «Если бы я ничего не знал про Интернет и послушал эту радиопередачу, я бы решил... что, подключаясь к Интернету, ты находишь там лишь фотографии голых людей, занимающихся сексом с животными... Мне крайне не нравится слово "кишит". Вопреки мнению некоторых печально известных исследований, порнография составляет очень, очень небольшой процент всего интернет-трафика».

Мэджид имел в виду пресловутое исследование сетевой порнографии, проведенное в Университете Карнеги-Мелло-на, которое Филипп Элмер-Дьюит использовал в качестве фактической базы для своего сенсационного материала о порнографии в Интернете в журнале Time 26 июня 1995 года. Газета The New York Times назвала исследование, где исследователи из Карнеги-Меллона утверждают, что 83,5% всех картинок в UseNet являются порнографическими, «мало соответствующим действительности изысканием, главные выводы которого... не подкрепляются использованными исследовательскими методами»^¤62. На самом деле, как отмечает журналист Брок Микс, приведенные в работе цифры показывают, что «так называемые "порнографические" фото составляют не более половины процента (0,5%) всего интернет-трафика»^¤63.

Однако независимо от того, процветает или нет в Интернете порнография, педофилия и прочие извращения, обмен фотографиями «ню» между совершеннолетними пользователями как прелюдия к «текст-сексу» является не только законным, но и весьма популярным явлением. «Ты связываешься с кем-то, обмениваешься картинками, о которых вы между собой уговариваетесь, и, когда у тебя на руках есть фото, ты готов к серьезному разговору», — объясняет Бранвин в своем письме. В последнее время увеличивается онлайновый спрос на любительское (или, по крайней мере, псевдолюбительское) порно — рынок, который развивается параллельно с оффлайновым рынком так называемых «домашних» порнографических видеофильмов (многие из которых, кстати, делают профессиональные продюсеры). На вопрос одного пользователя, «действительно ли люди посылают фотографии и видеоклипы с изображением самих себя», Тау Зеро отвечает:

Иногда действительно да. Пользовательский интерфейс CompuServe поддерживает вывод на экран, перекачку на другой компьютер, загрузку и отправку по электронной почте цветных изображений. Среди сетевого сообщества СВ циркулирует достаточно большое количество картинок, и, хотя многие из них сканированы из журналов или отцифрованы с видеофильмов, появляется все больше — как бы это точнее выразиться — весьма откровенных автопортретов. Помимо цифрового обмена, осуществляемого практически в реальном времени, люди отправляют друг другу фотографии по обычной почте, наладив контакт через «узкий ASCII» и по телефону. Налицо любопытный винегрет из разных информационных средств, поставленных на службу сексуальным нуждам тех, кто населяет киберпространство^¤64.

Под «сетевым сообществом СВ» Тау Зеро подразумевает группу пользователей, собирающихся в чате CompuServe. Это не что иное, как онлайновая разновидность «персонального диапазона» (citizens band, диапазона частот, выделяемых для частной и служебной радиосвязи) — радио субкультуры, процветавшей в 1970-е годы. ASCII — сокращение от английского American Standard Code for Information Interchange, американский стандартный код для обмена символьной информацией, необходимый для работы большинства BBS. «Узкий», — потому что отсутствие курсива, жирного шрифта и других возможностей письменной речи значительно уменьшает ее выразительность.

Все чаще и чаще «винегрет из разных информационных средств» подается на CD-ROMax — компакт-дисках, содержащих тексты, фотографии и иллюстрации, фильмы, анимационную графику, звуки. Пользователь, компьютер которого оснащен специальным CD-приводом, может с помощью мышки или клавиатуры управлять миром на экране — миром, в котором играет музыка, звучит речь, а через колонки в компьютере раздаются звуковые эффекты.

Излюбленным жанром CD-продукции являются сборники фотографий «ню» или порнофильмов. На продукте Space Coast Software под громким названием «Голое хозяйство»

(«танцы девушек на пляже, купание в бассейне и... стриптиз») при помощи программы QuickTime проигрываются видеоклипы. Диск Romulus Entertainment «Дом мечты» претендует называться первым полнометражным цифровым фильмом, хотя и довольно дурного качества: изображение показывается в клаустрофобическом окошке монитора, а действие совершенно не интерактивно.

Широко бытует мнение о том, что интерактивность провоцирует рост новых средств информации. «Идея поместить на экран своего монитора пошлую картинку пока еще выглядит привлекательной, но сама по себе она не будет казаться забавной слишком долго», — считает Брюс Стерлинг ¤⁶⁵. Компакты откровенного содержания и компьютерные программы, позволяющие пользователю выбирать моделей, раздевать их и перезаписывать полученные картинки на диск, являются осуществившейся на практике мечтой об интерактивности, которая была впервые представлена в виде Kino-Automat в чешском павильоне на выставке Ехро'67, воплотившейся в том виде, в каком вряд ли кто-либо мог предугадать. Поклонники «Одного человека и его мира» — картины с несколькими кульминациями, развязка которой выносится на суд зрителей, — должны были проголосовать и решить: кто совершил убийство, жена или ее соседка блондинка? Отправится ли главный герой за решетку или будет оправдан?

Решения, которые предлагается принять обладателям нового диска New Machine Publishing под названием «Ночной кошмар», столь же

жизненно важны. Среди пунктов многовариантного меню есть «отшлепай ее», а есть «разденься». Экран компьютера превращается в главный наблюдательный монитор пляжных апартаментов, а вуайеристский сценарий развивается вокруг сексуальных телохранителей на кружевах женских ночных рубашек. В анимационных или QuickTime-овых фильмах с живыми исполнителями (которые можно мотать

вперед и назад) оживают пошлые проделки сексуально озабоченных квартировладельцев, заснятые скрытыми камерами.

По данным журнала New Media, за всю короткую историю существования компакт-дисков для эротоманов первое место по популярности занимает «Виртуальная Валери», выпущенная Reactor в 1990 году. Валери — сексапильная красотка с пышными формами — прямая наследница Мак-си Мак-Плеймейт, кибертелки, дебютировавшей на экране компьютера в 1986 году. Обе являются «звездами» интерактивных компьютерных игрушек для взрослых, которые рисует подпольный художник-мультипликатор Майк Саэнц. Саэнц, прежде работавший на Marvel Comics, прославился как автор рисованного киберпанковского романа «Вдребезги» — первого комикса, созданного с помощью компьютера. Любопытно, что его компьютерные игрушки являются отражением его безумной детской мечты о машине, которая будет «изведывать и расширять владения секса с помощью техники»:

Я был обычным уличным пацаном из Чикаго... мы собирали грязные мокрые обрывки порногазет. Однажды — мне было лет шесть-семь — один мой приятель сказал: «Приходи ко мне, у меня есть секс-машина». У меня было слишком живое воображение: я представил себе огромную маслянистую машину для траха. А это оказалось всего лишь обычным бумажным коллажем — засаленными обрывками порножурналов с голыми бабами, наклеенными на стенку. «Так вот ты какая, секс-машина! — сказал я себе. — Черт побери! Я сделаю настоящую секс-машину!» И эта идея дремала во мне целых двадцать лет^¤66.

Первые наброски этой мечты Саэнц изобразил в широко популярной, хотя и чисто мультяшной программе «Мак-Плеймейт» — первой эротической программе для Макинтошей. С помощью одного лишь щелчка мышки пользователи «Мак-Плеймейт» попадали в будуар Макси, раздевали рисованную красотку и удовлетворяли ее прихоти с помощью целого набора сексуальных игрушек под громкий аккомпанемент стонов и вздохов. «Виртуальная Валери» — значительно более продвинутая в плане извращений игрушка: игроки, совершая один рискованный шаг за другим,

постепенно доходят от улицы до кровати Валери, где может произойти все, что угодно. В 1993 году компания Саэнца выпустила диск «Донна Матрикс» — садомазохистскую версию «Валери», где действует увешанный оружием «секс-дро-ид XXI века» на длинных шпильках по имени Донна Матрикс, который является, по свидетельству самого Саэнца, «гибридом Мадонны с Арнольдом Шварценеггером».

Саэнц, подобно многим апологетам неформальной компьютерной культуры, мечтает о сексе в виртуальной реальности, но делает это, не скрывая своего бесстыдного предвкушения — древнее желание, которое в конечном счете указывает на недостатки интерактивных игрушек для взрослых, порнографических MUD и MUSE, обмена цифровыми фотографиями и «секса по переписке». «Насколько бы ни была сексуальна сеть WELL, насколько бы ни хороши были разговоры, одного элемента здесь явно не хватает: запаха», — пишет Мэтт Стивене в телеконференции «Секс в виртуальных сообществах». Пользователь, скрывающийся под ником «Ты, должно быть, шутишь» (leilani), добавляет: «Не стоит также забывать о прикосновениях и взглядах, в этом — мы все. Чтение сообщений на экране монитора вовсе не заменяет способность видеть, обонять и осязать реального человека». Еще один ушат ледяной воды выливает Том Мэндл: «Хорошо бы не забывать, что секса в прямом смысле этого слова в виртуальных сообществах не бывает. Говорят и пишут о нем много, но это разные вещи».

КИБЕРСЕКС

Некогда туманные киберкультурные мечты о механическом сексе и секс-машинах нашли вполне конкретное воплощение в сцене киберсекса, которая стала единственным вкладом фильма «Газонокосильщик» в поп-культуру. Те, кто видел фильм, надолго запомнят эпизод, в котором главный герой и его девушка облачаются в обмундирование для виртуальной реальности и приступают к «искусственному совокуплению». В киберпространстве они выглядят как безликие, серебристые, как ртуть, существа, чьи лица сливаются воедино и разъединяются в мистическом союзе, в котором

исчезают границы между телами. Подобно ангелу секса, о котором говорит Рафаил в «Потерянном рае» Мильтона, их союз «легче, чем союз воздуха с воздухом».

По иронии судьбы этот трансцендентальный секс без посредников, в котором тело сливается с телом, а душа с душой, возникает в сугубо опосредованной среде компьютерной программы, запускаемой через интерфейсы пользователей, которая блокирует их чувства и физические движения. Вне этой сгенерированной компьютером гиперреальности любовники выглядят двумя идиотами в огромных шлемах, распростертыми на гигантских гироскопах, которые страстно обнимают самих себя, ловят языком воздух и тычутся всеми частями тела в пустоту. Меткое замечание Либла по поводу «Новобрачной, раздетой догола» — «онанизм для двоих» — как нельзя лучше подходит к киберсексу.

В 1993 году на обложке журнала Time, редакционная статья которого посвящена киберпанку, появляется броская надпись «Виртуальный секс» и сцена киберсекса из «Газонокосилыцика», которые становятся общим местом мэйн-стримового изображения киберкультуры. Перефразируя Рейнгольда, авторы публикации информируют читателей о том, что

виртуальный секс осуществляется с помощью специального комбинезона, обтягивающего тело плотно, «как презерватив». Когда партнер (лежащий где-то в киберпространстве) ласкает твой сгенерированный на компьютере образ, ты чувствуешь эти ласки своей кожей, и наоборот. Миниатюрные датчики и исполнительные механизмы будут встраиваться в одежду с помощью технологий, которые пока не изобретены^¤67.

Иными словами, идея бестелесного полового акта по крайней мере сегодня остается мечтою о мечте; она не менее нелепа, чем тайное, испытываемое не одним и не двумя мужчинами желание трахнуть Джессику Рэббит — мультяшную женщину-вамп из фильма «Кто подставил кролика Роджера?». Технические препятствия, которые придется преодолеть для практической реализации рейнгольдовской идеи виртуального секса или, как его еще фаллоцентрично называют, «теледилдоники»^#116, поистине удручают^¤68.

116# От англ. dildo — вибратор, искусственный пенис.

По сценарию Рейнгольда, каждый участник киберсекса надевает трехмерные очки и хайтечный комбинезон, после чего помещается в специальную камеру. Этот «умный» комбинезон с изнанки сплошь покрыт

высокочувствительными датчиками-эффекторами — сетками крошечных детекторов, совмещенных с вибраторами разной степени твердости, несколько сотен на каждый квадратный дюйм, которые могут принимать и передавать коже реальные тактильные ощущения^¤69.

Подключенный к глобальной телесети пользователь может совокупляться с оснащенными аналогичным обмундированием участниками сексуального действа. Друг друга они воспринимают как правдоподобные фикции — реалистичные персонажи, действующие в трехмерном пространстве. «Ты протягиваешь руку, чтобы коснуться плеча своего партнера, и за 6 тысяч миль от тебя начинают работать эффекторы, работать в правильной последовательности и с правильной частотой, чтобы сообщить твоему партнеру именно то осязательное ощущение, какое ты хотел ему передать»^¤70.

Реальность здесь изменчива: стукнул по клавишам — прибавил или убавил себе возраст, еще раз — и нет больше морщин, залысин и целлюлита. Но когда радикальные метаморфозы становятся делом нескольких секунд и нескольких ударов по клавишам, зачем ограничиваться лишь косметическими изменениями? Можно создавать новые виды и расы. Для экстремалов припасен гермафродитизм, а также увеличение числа половых органов или наделение человеческих тел гениталиями животных. Можно принять облик какой-нибудь звезды, исторического деятеля, литературного героя или мифического существа: кентавра, сатира, Минотавра, русалки. Графическая программа виртуальной реальности создаст интерактивного трехмерного клона с обнаженного тела пользователя, отснятого под всеми ракурсами и загруженного в память компьютера. Добавим к этому голос, синтезированный из базы записанных пользователем звуков, и можно начинать.

Наши эротические фантазии не должны привязываться к биологическому миру: перед нами простирается постчеловеческий пейзаж баллардовской «Автокатастрофы» с его

сексуализированным авиационным двигателем и порнографическими столкновениями. Поклонники секса по Баллар-ду могут устроить себе секс с потребительскими фетишами. В телеконференции WELL под названием «Дилдоника» художник и дизайнер Майк Мошер предсказывает изобретение где-то около 2000 года оргазматронов, которые совместят «визуальную, звуковую, осязательную и, возможно, обонятельную стимуляцию» и смогут довести пользователя до «потрясающего оргазма». Он считает, что тогда «станет явным эротическое содержание многих нравящихся нам вещей, включая неодушевленные предметы (секс с русским истребителем Миг, с "Феррари Тестаросса", с куполом собора Святого Петра)». Мошер мечтает о мире из научно-фантастического романа Пэт Кадиган «Синнеры», в котором домашний развлекательный центр героини-наркоманки оснащен

отдельным экраном для каждого порноканала. Все они висят на стене, так что порножратва наслаивается на порномедицину, порномедицина на порновойну, порновойна на порносекс, порносекс на порноновости, порноновости на порнокатастрофы, порнокатастрофы на порнотехнические фантазии, порнотехнические фантазии еще на черт знает какое порно, которое она даже не в состоянии описать^¤71.

По мере развития технологий виртуальной реальности киберсекс будет приобретать все более изощренные формы. Не всякому захочется вступать в контакт с незнакомыми партнерами, кто-то, возможно, предпочтет загрузить в свой личный оргазматрон программу, позволяющую проиграть записанные «спектакли» с участием знаменитостей. Представьте, что может получиться, если подсоединить рейнголь-довские осязательные датчики-эффекторы к звукозаписывающей аппаратуре наподобие Yamaha Disklavier — компьютеризированным клавишам, которые способны точно воспроизвести аудио с дискет путем легкого нажатия на педаль. Добавим сюда компьютерную графику, похожую на ту, которая использовалась для создания иллюзии музыкального диалога между Элтоном Джоном и Луи Армстронгом в рекламном ролике диетической колы 1991 года Nightclub. Вот вам киберсекс с мужчиной, женщиной или любым порождением вашей фантазии.

Большинство из нас ограничится периодическими интимными встречами с Ракелью Уэлш или Робертом Редфордом, но закоренелые извращенцы, пожалуй, с удовольствием устроят групповуху с участием, к примеру, консерватора Филлиса Шлафли и поклоняющегося Сатане хулигана Али-стера Кроули. Разумеется, многие персонажи будут доступны только в виде трехмерных моделей, и усилия по воссозданию любовных приемчиков Клеопатры, Казановы, Мери-лин Монро или Джона Кеннеди породят новый рынок, а с ним и особый спрос на знания историков. Тут же найдутся и знаменитости, желающие облачиться в DataSuite и отдаться виртуальным наслаждениям: каждый вздох и стон будет тщательно фиксироваться на потребу массового рынка. Однако, учитывая повальную любовь сегодняшних звезд кино к двойникам, которые снимаются вместо них в обнаженных сценах, не ясно, каким образом потребители кибер-секса смогут проверить, действительно ли они занимаются любовью с широко разрекламированной знаменитостью или лишь с ее дублером. Майк Саэнц пишет по этому поводу: Когда тебе делает виртуальный минет Мадонна... неужели они берут утыканный датчиками искусственный член и трахают козу? Или же какой-нибудь кибермудила сидит за компьютером в четыре утра, редактирует и вылизывает прогу? Чьи там данные?^¤72

Так чьи же, черт возьми? И как может кибернавт, отмывающийся после онлайновой оргии, быть уверенным в том, что только что он или она не трахался с высокоразвитым искусственным интеллектом, который, возможно, является дальним родственником компьютерной игры в шахматы? Любопытно, что интерактивные порнографические компьютерные программы уже существуют. Речь идет о модной в свое время программе LULU — порно, написанном финским программистом Пеккой Толоненом. Прообраз LULU, базируюгцейся на знаменитой программе ELIZA Джозефа Вейзенбаума (на редкость убедительном эмуляторе диалога с человеком на основе гуманной психотерапии), появился в 1984 году. Тогда он звался YRTSI и был пятнадцатилетним панком-наркоманом, который, как писал в WELL сам Толо-нен, «доводил до ручки каждого, кто с ним разговаривал». Толонен решил, что логично будет продолжить «тему секса, наркотиков, рок-н-ролла YRTSI, расширить сексуальную составляющую и сделать главное действующее лицо женщиной».

LULU родилась в 1985 году, когда Толонен разместил программу в SUOKUG — би-би-эске для пользователей финской сети Каурго. Она активизировалась случайно и таким образом должна была заставить всех поверить в то, что они получают реальные послания в реальном времени от реальной участницы чата. Кажущаяся непредсказуемость ответов программы и ее ужасающая способность точно воспроизводить обычную манеру человеческого письма — с исправлением опечаток, паузами для поиска нужного слова — убедила многих пользователей SUOKUG в том, что они общаются с человеком. «Хотя в распоряжении LULU был только текст, она провоцировала пользователей, заставляя их высказывать свои самые потаенные сексуальные фантазии и желания, — пишет Толонен. — В основу семантической системы были заложены клише, взятые из порнографической литературы. Все текущие дискуссии записывались на жесткий диск и затем анализировались программой, что позволило расширить модель». Используя эвристический подход, LULU вычисляла, какие именно ее пассажи втягивали пользователей в разговор, и тем самым «обучалась».

К 1990 году, когда программа была представлена на выставке Thinking Machines Exhibition, организованной финским научным центром HEUREKA, LULU превратилась в мультимедийный пакет с текстом, графикой, сэмплированными звуками и специальным двухголосным синтезатором. Управление осуществлялось мышкой при помощи меню и программного обеспечения, работающего в среде Windows. Как пишет Толонен, «LULU могла вести разговор на все мыслимые и немыслимые сексуальные темы, которые только можно выразить на письменном финском. Низкий мужской голос воспроизводил текст, который вводился пользователем, а приятный женский голосок со специальными механическими эффектами произносил партию LULU»^¤73. В конечном счете LULU отключили — по настоятельным просьбам посетителей, которые не были готовы вести беседы на интимные темы с компьютером. «Но до того как LULU убрали, ее жесткий диск успел записать сотни откровенней-ших разговоров, которые доказывают, что "теледилдони-ка" — это как раз то, что нравится людям»^¤74.

К сожалению, настоящая «теледилдоника», если верить Рейнгольду, появится не ранее середины XXI века^¤75. Она требует наличия глобальной оптоволоконной сети и слаженной работы сверхмощных компьютеров, способных управлять, контролировать бесчисленные датчики и эффекторы, встроенные в каждый холмик и ложбинку, выступ и впадину сложной топографии человеческого тела. Более того, судя по современному состоянию нашей техники, тончайшая сетчатая ткань безопасных и высокоскоростных микровибраторов — пока не более чем мираж, призрачная и неясная мечта.

Но даже если разрешить все эти проблемы, как быть с точной передачей температурных изменений — ощущения колотого льда в трусах или расплавленного воска, капающего на голую грудь? И что делать с мазохистами, которые непременно потребуют для себя что-нибудь вроде эффекта прикосновения к коже раскаленной железяки? Ведь менее изощренные потребители могут отказаться облачаться в «кибердоспехи», снабженные такой опцией! Как резонно отмечает Уильям Гибсон в интервью журналу Future Sex: «Кто осмелится опробовать на собственном члене вагину с силовой обратной связью?»^¤76 Домашняя техника обычно часто ломается, а сбои в работе крошечных датчиков, отвечающих за эффект прикосновения к телу расплавленного воска, могут иметь самые тяжелые последствия.

Допустим, нам все же удалось миновать все эти неприятности. Но что делать с запахом и вкусом, играющими в сексе далеко не последнюю роль? Для большинства из нас половой акт без вкусовых или обонятельных ощущений будет равносилен сексу в презервативе, надетом на все тело. «Возьмем виртуальную реальность: что вы в ней чувствуете? — спрашивает большой специалист в этом вопросе Бренда Лоурел. — Зрительные, звуковые, возможно, осязательные ощущения. Но нет ни вкуса, ни запаха. И все переворачивается вверх дном»^¤77.

И наконец, нельзя не забывать о крайне неудобном интерфейсе. Мало кому нравится перспектива стоять внутри хайтечной телефонной будки в футуристическом скафандре, оснащенном микровибраторами. Многие онлайновые телеконференции пытались бороться с этой проблемой, и бесконечная изобретальность их участников привела к появлению если не практических, то весьма новаторских решений.

Эрик Хантинг, один из активистов дискуссионной группы «Дилдоника», предлагает использовать голографию — нечто вроде «репликатора», загадочного устройства из сериала «Стар Трек», которое могло материализовать твердые объекты из воздуха. Хантинг мечтает о «компьютерной технике материализации», основанной на топографическом воспроизведении материальных тел. Иными словами, использовании пространственной манипуляции с электромагнитными и энергетическими полями для синтезирования материи.

Ввиду отсутствия пока такого прибора Хантинг предлагает еще один, не менее странный, вариант, инспирированный анонимным научно-фантастическим романом 1970-х годов. На этот раз речь идет о «кровати с искусственным разумом... способной совокупляться с тем, кто на ней лежит. Она сделана из синтетического материала, принимающего любую форму, контур или текстуру». Далее в общих деталях описывается устройство этого «амёбота» — эдакого протеинового матраца, сделанного из «аморфного материала с динамически варьируемой плотностью и мускульноподобными двигательными функциями, который способен приобретать абсолютно антропоморфные формы под непосредственным контролем со стороны компьютера». В своих рассуждениях Хантинг исходит из того, что недавно был изобретен такой материал, как теплоноситель с фазовым переходом — «полимерная суспензия, переходящая из твердого состояния в жидкое под воздействием электрического тока»^¤78. Совокупление с амёботом сильно напоминает секс с Т-1000 — разжижающимся полиморфным андроидом из «Термина-тора-2», способным принять любую мыслимую или зрительную форму. Хантинг пишет:

Принцип действия амёбота очень прост. Компьютер формирует жесткие и полужесткие формы, управляя электрическим током, который проходит по полимерным «нервам»,

и направляет в них под давлением жидкость, обеспечивая двигательную функцию. Таким образом он может создавать камеры, трубы и сочленения, а также варьировать по желанию их плотность и твердость для образования любых форм, какие только придут в голову. Внешняя оболочка контактирует с пользователем или объектами и регистрирует их положение, а внутренние датчики давления рассчитывают силу прилагаемого действия и обеспечивают обратное действие на различные внутренние прессы, используемые синтезированными двигательными системами^¤79.

ПОСЛЕДНЕЕ СОВОКУПЛЕНИЕ

Я принимал участие в восьми — десяти сетевых дискуссиях, посвященных виртуальной реальности, и не могу припомнить даже одной, где бы не зашла речь о сексе... В одной из них даже промелькнул термин «дата-гондон»... Может быть, у кретинов, которые вечно озабочены этим вопросом, появится когда-нибудь возможность делать это при помощи своих компьютеров.

Джон Перри Барлоу^¤80

Чем же привлекают нас «текст-секс», обмен порнокартинками, интерактивные порнорисунки наподобие «Виртуальной Валери», секс-программы наподобие LULU и «теле-дилдоника»? Пионер виртуальной реальности Джарон Ланье приложил все силы для того, чтобы лопнуть мыльный пузырь, раздутый вокруг киберсекса: «реальностью — виртуальной реальностью — здесь является то, что твоя подружка состоит из многоугольников. Вряд ли кому захочется трахаться с кучей многоугольников»^¤81. Откуда же взялось невероятное предположение о том, что, скрестив секс по телефону с приставкой Nintendo, мы получим столь внедренный в массовое сознание продукт, что едва ли его можно будет рассматривать вне этого контекста?

Ответ очевиден: куда бы ни шло человечество, секс неизбежно движется в том же направлении, и сфера технических инноваций не является исключением. Небезызвестный литературный предтеча виртуальной реальности — «Суперпоющий, синтетико-речевой, цветной, стереоскопически воспринимаемый (фильм)» из романа Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» — это порнуха, вызывающая «гальванический зуд» у зрителей, следящих за сексуальными похождениями «великана негра и златовласой юной круглоголовой бета-плюсовички». Появление видео для взрослых и сопутствующий этому закат порнотеатра являются весьма важными, хотя и недооцененными пока факторами успеха видеотехники. По мнению Джона Тирни, сотрудника Центра изучения масс-медиа Колумбийского университета,

производители порно сыграли ключевую ро