Глава 2. Как Чичиков-Наполеон Мертвые Души по всей Европе торговал (Гоголь о формировании Великой Армии)

 

 «Освобождение не в небесах,не в преисподней, не на земле:

освобождение заключается в очищенном духовным познанием Разуме»

Йогавасиштха

 

 

«Подобно одинокой горе,

живи в уединении,

в созерцании вещей,

окружающих тебя, и,

подобно же вершине горы,

Чело твое коснется небес».

Саади «Сад Плодовый».

 

 

«Ты был один во время рождения

Ты будешь один в минуту смерти,

Ты один должен будешь отвечать

Пред Неумолимым Судьей».

Веданта.

 

Но недолго продлилось расставание Вовочки с Палпалычем. Будучи с позором изгнанным за очередное хулиганство с урока астрономии (Вовка как всегда с жаром принялся доказывать, что Солнечная система не могла сформироваться из единого газо-пылевого облака, если тот самый газо-пылевой химический состав на каждой планете совершенно разный), он скромно сидел на подоконнике в коридоре и предавался своим размышлениям.

 

Человеческий Разум имеет Высшее Происхождение, то есть когда-то он пребывал в Вечном Свете и наслаждался Всезнанием (Всеведением). Осколки этого Всезнания остались в Человеке, и они освещают его Земной Путь в темноте Неведения и Забвения. Все люди имеют царственное, божественное происхождение, но почему-то лишь немногие сохраняют в себе осколки Памяти Прошлого, в то время как основная часть людей настолько забыла о своем Блаженном Всеведении, что готова даже смириться с теорией о собственном животном происхождении. Вовке было совершенно непонятно, почему это произошло и как Вселенский Разум, упав в материальный план, разбился на мириады кусочков, которые вдруг все обрели самостоятельное существование и забыли о своем Единстве. Кусочки Единого Божественного Разума с осколками Всеведения иногда бывали совсем крошечными в человеке —и тогда рождался дегенерат Дарвин-Ниврад со своей обезьяньей теорией, но иногда осколок Всеведения был огромным—и в мир сходил Великий Пророк и Учитель.

 

«В мире физическом, т.е. в области обыденной жизни, развитие индивидуальности в человеке сказывается прежде всего в том, что он начинает отходить от людей, они становятся ему чуждыми, их жизнь, работа и цели мешкотными, бессмысленными и ненужными. Все более и более уходя вглубь своего существа, он начинает находить в недрах души своей новый мир, пред величием которого блекнет все вокруг него. Человек начинает стремиться к одиночеству, к возможно более совершенной изоляции от внешней жизни, чтобы гам и сутолока ее возможно меньше нарушали его покой» .

 

Поэтому Вовка любил это время тишины и покоя, когда ему удавалось расслабиться и, закрыв глаза, уйти в себя. В школе учителя его страшно не любили, потому что вместо учебников он читал всякую чушь, т.е. первоисточники, дома у него тоже была огромная куча разных обязанностей, которые на него наваливали родители, считающие, что тем самым они лучше сумеют подготовить его к взрослой жизни в этом суровом мире—словом нигде ему не было покоя, кроме тех редких минут, когда, будучи с позором выгнанным с уроков, он мог, уйдя в себя, предаться созерцаниям предметов отдаленных.

 

Но в этот раз Палпалыч, словно орел, почуявший добычу, вышел из своего рабочего кабинета и направился прямо на четвертый этаж навстречу Вовке. Заметив его состояние, директор не стал резко прерывать его, а деликатно прошел мимо, как бы занятый своим делом. Вовка быстро вышел из своего созерцательного состояния, чутко заслышав шаги, и соскочил с подоконника.

 

—Здравствуйте, Палпалыч,—вполголоса приветствовал директора Вовка.

—Здравствуйте, Владимир. Опять протираем штаны в коридоре?

—Опять.

—С какого урока изгнали с позором в этот раз?

—С астрономии.

—Так. Молодец. И здесь натворил безобразия?

—И здесь, Палпалыч.

—Идем разбираться ко мне в кабинет.

 

И хоть голос Палпалыча звучал строго, Вовка знал —его строгость была напускной, и как всегда ему все сойдет с рук. Сколько раз училки вызывали его маму к директору за очередные хулиганства—но каждый раз, вместо назиданий о том, как надобно воспитывать подрастающее поколение, директор успокаивал маму и отпускал ее с миром. Она уходила в недоумении, но тайна есть тайна—ни сам Вовка, ни Палпалыч никогда и никому не проговаривались о своих беседах во время уроков в кабинете.

 

Палпалыч взглянул на часы:

 

—У нас есть около получаса, так что времени хватит на то, чтобы ты рассказал мне о «Мертвых душах» Гоголя.

—Постараюсь уложиться, хотя тема серьезная. Главная идея Гоголя в «Мертвых душах»,—начал Вовка свой рассказ,—заключалась в том, чтобы художественно -сатирическими приемами изобразить формирование Великой Армии Наполеона, которая, и это не было ни для кого секретом, имела три «не»: она была крайне НЕмногочисленна, НЕбоеспособна и НЕдисциплинирована. Несмотря на то, что Чичиков-Наполеон исколесил множество уездов-европейских монархий и провел переговоры со многими помещиками-государями, реально продать или уступить мертвые души согласились далеко не все. Некоторые пообещали, но не выполнили своих обещаний. Игнорируя свои многочисленные дипломатические провалы, Чичиков все равно решился организовать поход себя во главе мертвых душ в Южные Губернии.

Поэтому первым встает вопрос о том, какими же мертвыми душами—пустыми обещаниями участия в формировании его Великой Армии—выбитыми из помещиков-государей угрозами, обещаниями и даже деньгами, располагал Чичиков-Наполеон к 1812 году? Вопрос этот непростой, так как численность Великой Армии всегда была тайной, покрытой густой завесой мрака. Штатное расписание, буде таковое и имелось, страдало сразу всеми недостатками: недостоверностью и непомерной раздутостью. Более того, сам Наполеон держал вопросы формирования и состава Великой Армии в строжайшем секрете, потому что как таковой этой армии просто не было.

 

Самой смешной частью Великой Армии мне представляются «польские войска» численностью приблизительно в 100 тысяч солдат. Юмор заключается в том, что никто и никогда не обещал Наполеону «польскую армию» такой численности, а он просто взял за основу Польскую Конституцию от 3 мая 1791 года между первым и вторым разделами Польши, в которой численность польской армии определялась в те самые 100 тысяч солдат. Эта конституция так и осталась на бумаге, и потому Наполеон был крайне разочарован полным нежеланием поляков воевать.

—Даже академик Тарле пишет, что в наполеоновской армии служило 90 тысяч поляков. Но если они УЖЕ служили в Великой Армии, то как же тогда после Нашествия чуть ниже он же пишет, что в Вильно Наполеону доложили об огромном недоборе поляков? Получается, что тот записал в свои полки около 100 тысяч поляков, а реально пришло служить под его знамена всего-то какая-нибудь пара-тройка тысяч.

—Конечно! А командиром над всеми поляками Наполеон назначил князя Понятовского—племянника екатерининского фаворита и участника ее «греческого проекта». Примерно так же проходило формирование и остальных частей «Великой Армии». Даже так называемые «французы» крайне сильно преувеличены.

—Помнишь у Тарле: «Тут же нужно заметить, что рекрутский набор, который уже в течение последних шести лет (после аустерлицкой кампании) проходил очень туго, на этот раз (1811 и начало 1812 г.) дал особенно большое число уклоняющихся. Они убегали в леса, прятались, отсиживались. Экономические тяготы от непрерывных войн и поборов (особенно от бесконечной испанской войны) начали уже раздражать крестьянские массы, что и выражалось ростом числа уклоняющихся от набора. Даже собственническое крестьянство начинало обнаруживать недовольство, жаловалось на бесконечные наборы, лишающие хозяина дешевых батрацких рук

Наполеон вынужден был организовать особые летучие отряды, которые должны были охотиться по лесам за уклоняющимися и насильно приводить их в воинские части. В результате репрессивных мер рекрутский набор перед войной 1812 г. в общем дал все-таки то, на что Наполеон рассчитывал» ...

—Вранье! Никакими репрессиями Чичикову не удалось собрать в истощенной за почти четверть века гражданской войной Франции и малой доли тех безумных цифр, которыми оперируют историки. Это напоминает мне другой грандиозный эпизод Наполеоновской Эпопеи: Великую Армаду. Вы помните, Палпалыч?

—Что ты имеешь в виду?

—Ну, как она формировалась, и каков был ее конец. Все в точности совпадает с Великой Армией.

—Насколько я помню из школьных учебников, Наполеон собрал под французскими революционными флагами более трехсот боевых испанских кораблей, и с ними собирался разгромить английский флот и высадить десант в Англию.

—А какова была судьба Великой Армады?

—Ее разметала буря, и Испании как величайшей морской державе прошлого пришел конец. Ее место навсегда заняла Англия.

—Аналогично и с Великой Армией! В планы Наполеона вмешалась погода, и весь этот воздушный змей или мыльный пузырь лопнул у всех на глазах! Ведь до конца своих дней Наполеон считал главной причиной потери Великой Армии и крушения своих планов именно погоду ! Так здорово спланированный им поход Мертвых Душ (Великой Армии) провалился из-за плохой погоды—в июле стояла страшная жара, а осенью наступили ранние морозы. То, что от Великой Армады не осталось почти ничего говорит лишь о том, что в ее состав не входило больших кораблей, способных выдерживать обычные в Алтантике бури …

Ну ладно, хватит об аналогиях. Вернемся к «Мертвым душам». Вот смотрите, формирование Великой Армии и начало подготовки к походу произошло во время посещения Наполеоном Манилова, то есть на плоту посреди Немана в Тильзите (сейчас это город Советск). Здесь Гоголь сохраняет хронологические рамки исторических событий, начиная свой рассказ с Тильзита.

—Так, с Маниловым все ясно. Давай дальше.

—Не все ясно, Палпалыч. А почему Вы ни разу не задали мне вопрос относительно того, против кого же создавался военный оборонительно-наступательный союз Чичикова с Маниловым?

—Если бы я задавал тебе вопросы по каждому своему недоумению, то не дал бы тебе вообще и слова произнести.

—Тем не менее, очень важно, что главным своим противником Наполеон считает Оттоманскую Порту, а вовсе не Англию. Вот, читаем статью 8 Тильзитского Договора о союзе: «Франция будет действовать заодно с Россией против Оттоманской Порты, и обе высокие договаривающиеся стороны придут к соглашению по поводу того, чтобы изъять все провинции Оттоманской империи в Европе, исключая города Константинополя и Румелийской провинции из-под ига и жестокого управления турок».

А в другом месте Наполеон прямо пишет, что предлагал Англии военный союз:

«CCXLI. Я всегда придерживался того мнения, что для европейских держав постыдно терпеть существование варварийских государств. Еще при Консульстве я сносился по этому поводу с английским правительством и предлагал свои войска, ежели б оно захотело дать мне корабли и припасы».

Вот на что я хотел обратить Ваше внимание, и именно Манилов наобещал Чичикову больше всех, а Чичиков, поверив его обещаниям, построил на них свои планы переселения мертвых душ в южные губернии. Так что на мертвых душах Манилова Чичиков и строил свои наполеоновские планы завоевания всего мира. Совершенно очевидно, что под южными губерниями Гоголь подразумевает Оттоманскую Порту, а самое большое сочувствие своим планам Чичиков нашел именно у Манилова.

Далее Чичиков направился к Собакевичу, а попал к Коробочке. Эти два героя явно списаны с каких-то правителей, но я пока не распознал их.

—Я тоже,—в задумчивости произнес Палпалыч.—Но знаешь, ведь именно они продали Чичикову мертвые души, хоть немного, а все же …

—Коробочка продала немного душ. И вдруг неожиданно вклинился Ноздрев. Я считаю, что Ноздрев—это Мюрат…

—Ты знаешь, я размышлял о Ноздреве, но кроме Мюрата я нашел другой прототип—Жерома, брата Наполеона, короля Вестфальского.

—Но ведь Мюрат был зятем Наполеона, и в «Мертвых душах» тоже выведен зять Ноздрева. Это, во-первых. Во-вторых, и Мюрат, и Ноздрев были страстными поклонниками лошадей и собак.

—Пока не очень убедительно. Любовь к лошадям и собакам могла относиться и к Жерому.

—Но разве не является иносказанием, что в романе выведен зять Ноздрева, то есть сам Наполеон был зятем Мюрата?

—Да, но Жером учинил скандал и удалился из России со своими Мертвыми Душами—вестфальцами. Нам этот эпизод объясняют тем, что, дескать, его брат—Наполеон—упрекнул Жерома в нерасторопности, когда тот якобы «упустил» Багратиона, т.е. не смог с ним соединиться. А я думаю, что просто Жером оценил всю безнадежность планов своего брата и нарушил дисциплину, попросту сбежав из Великой Армии. Любому другому это могло стоить головы, а брата Наполеон мог только пожурить, хотя Жером очень подвел его…

 

Неожиданно для обоих заговорщиков раздался предательский звонок, и по всей школе затопали сотни ног в разных направлениях, производя шум, сравнимый с надвигающейся горной лавиной.

 

—Нам пора расстаться,—нехотя поднялся из дивана Палпалыч.—Все еще жду от тебя работу Горностаева… И еще вот что: напиши мне реферат на тему о пожаре Москвы, а я поговорю о допуске тебя к экзамену по истории. Об остальном поговорим в следующий раз.

—До свидания, Палпалыч,—солидно произнес хулиган Вовочка,—я теперь могу идти?

—До свидания. Иди. Не забывай о нашем договоре.