О том, откуда пошел род бьюфортов

Не менее своеобразно устроил свою личную жизнь и третий из сыновей Эдварда III, Джон Гонт. Все началось самым обычным образом. 19 мая 1359 года в Редингском аббатстве он сочетался браком с младшей дочерью герцога Ланкастерского, Генриха. Через этот брак со своей троюродной кузиной Джон становился графом Ланкастера, графом Дерби, графом Линкольна и графом Лестера. Невесте шел пятнадцатый год, жениху исполнилось девятнадцать. Это был очень счастливый брак, хоть и не слишком долгий. Бланку Ланкастерскую описывали как очень красивую женщину, необычайно светловолосую, голубоглазую, обладающую холодноватой грацией. За 10 лет брака она родила шестерых детей, из которых выжили трое. Это были Филиппа, будущая королева Португалии, ее сестра Элизабет Плантагенет и будущий король Англии Генрих IV.

В 1369 г. на Англию в третий раз обрушилась бубонная чума, которая унесла и Бланку. Сэр Джон в тот момент находился в море. Вернувшись, он устроил супруге похороны, достойные королевы, и потом еще долгие годы день смерти леди Бланки был днем траура при дворе графа. В одну из таких годовщин он заказал совершенно никому тогда неизвестному Джеффри Чосеру написать поэму на смерть Бланки Ланкастерской. Эта прочувствованная поэма дошла до наших дней под названием «Книга Герцогини». Говорят, что в поэме Чосер действительно обработал стихи самого Джона Гонта на смерть жены. Похоронили, кстати, Гонта в 1399 году рядом с Бланкой. Но это – только присказка.

Конечно, Джон Гонт женился снова, на инфанте Констанс Кастильской, в 1371 году. По большей части потому, что хотел иметь свое королевство. От этого брака родилась одна дочь, которая впоследствии вышла замуж за Генриха Кастильского. Но уже через два года супруги зажили каждый своей жизнью, тем более что королем Кастилии Гонт так и не стал. Нуждаясь в утешении, он сошелся с гувернанткой своих дочерей от Бланки, Катариной Суинфорд, урожденной Реэт, дочерью менестреля‑воина, произведенного в рыцари на поле битвы. С ней они и прожили во всем известной «тайной связи» до Г396 года, нажив четверых детей. На ней он и женился после смерти Констанс, вызвав этим немалый шок у многих людей своего круга. А сестра Катарины вышла замуж за Джеффри Чосера, который, таким образом, сделал карьеру от безвестного поэта до члена королевской семьи.

Эта история, в свое время достаточно скандальная, в которой можно только порадоваться за судьбы всех, кроме несчастной кастильской инфанты, тоже имела осложняющий будущее аспект. А именно то, что четверых добрачных детей Катарины Реэт и Джона Гонта брак их родителей автоматически законными детьми не сделал. Законными их сделал только декрет племянника Гонта, короля Ричарда II, который провозгласил кузенов Бьюфортов такими же законными детьми дядюшки, как если бы они были рождены в браке. Без всяких ограничений, кстати. Ограничение насчет того, что Бьюфорты исключаются из линии престолонаследия, сделал позднее их сводный брат, которым стал королем Генри IV, и это ограничение было проведено через парламент. Дважды.

Прошло время, в Англии отгремела гражданская война, и на престоле королевства в очередной раз сменилась династия. Теперь там сидели Тюдоры.

Однажды, изучая в связи с проектом поисков останков Ричарда III документы того времени, профессор Лестерского университета Джон Эшдаун‑Хилл зацепился за странную последовательность, с которой обычно сдержанный в проявлениях эмоций Ричард III именовал Генри Тюдора бастардом. Тем более что, технически говоря, бастардом сын Маргарет Бьюфорт не был, он ведь родился в законном браке. Допустим, происходили предки его матери, Бьюфорты, от незаконной связи, но ведь были же потом узаконены и прочно заняли места среди пэров королевства. Значит, что‑то было не так со стороны отца Генри Тюдора, Эдмунда.

Впрочем, со стороны Эдмунда все было не так. Для начала, совершенно неизвестно, когда Оуэн Тюдор и Катерина Валуа, вдова Генри V и мать Генриха VI, поженились и поженились ли вообще. Но здесь выходит на первый план само понимание того, что означало «поженились» в период около 1430 года. Как упоминалось выше, по издавна существующей практике пара считалась законно женатой, если мужчина и женщина в любой форме изъявляли друг другу желание жить мужем и женой и завершали клятву тем, что ложились в постель. Присутствие священника при обмене клятвами не было обязательным, присутствие свидетелей – тоже, хотя часто свидетели и священник были. Церковь без вопросов признавала подобные браки легальными. В конце концов, Бог видит все и всегда, так что данная без свидетелей и формального благословения клятва все равно была клятвой.

Таким образом, законное происхождение отца Генри Тюдора было несомненным. Тогда почему Ричард, с его повышенным чувством чести и правильности, называл его бастардом? Ответ всегда был на виду, под носом у историков – герб Эдмунда Тюдора. В Средние века герб человека был тем, чем для нас является паспорт, и гораздо больше. Он говорил о родителях, родственных связях, старшинстве, часто – о личных достижениях. Сыновьям было разрешено пользоваться гербами отцов с дополнением в виде бордюра. Джон Бьюфорт, старший сын Джона Гонта от Катерины Суинфорд (де Реэт), получил, таким образом, право пользоваться гербом отца, окруженным бордюром в голубом и белом (или серебряном) – знаком младшей линии. Его сыновья, в свою очередь, унаследовали тот же герб с несколько измененным бордюром, в который были внесены дополнения.

Но почему дети, внуки и т. д. Оуэна Тюдора не унаследовали герб своего отца с дополнениями? Скажем прямо: в их гербы не было внесено вообще ни одной детали с герба отца. Более того, сыновья Тюдора и Валуа теоретически вообще не имели ни капли английской крови в своих венах, но при этом их гербы утверждали, что в их венах течет не просто английская, а английская королевская кровь. Родство с Тюдорами в случае Эдмунда и Джаспера было полностью проигнорировано. При том, что парламент Генри VI никоим образом не опротестовал и не объявил незаконным брак Оуэна Тюдора с вдовствующей королевой Катериной Валуа. Эдмунд и Джаспер Тюдоры были приняты сводными братьями короля. Точка. Король со своей стороны обеспечил их связи с прочей аристократией, предложив Эдмунду в жены богатую наследницу Маргарет Бьюфорт.

Для разгадки этой мистерии необходимо вернуться в 1422 год. Король‑легенда Генрих V умер, оставив после себя сына‑младенца и 22‑летнюю вдову. Какой женщиной была Катерина Валуа? Обычно ее личность задевают в истории как‑то вскользь, подчеркивая только заброшенность и чрезвычайную набожность. Набожной она, разумеется, была, но вот насчет заброшенности распространенная версия не совсем верна. Средневековые вдовы‑аристократки редко оставались одинокими. Разве что решали в пользу полумонастырского образа жизни. Темперамент все‑таки каждой женщине достается свой. Катерина Валуа же имела в матушках Изабо Баварскую, помимо прочего знаменитую своим сексуальным аппетитом или, по крайней мере, ничего не имевшую против подкрепления политики сексом.

И действительно, через два года после смерти мужа Катерина обнаружила, что «не в состоянии полностью подавить свои телесные страсти», как она выразилась. Очень хорошо, никто от нее подавления и не требовал. Даже факт, что Катерина была вдовой короля, не был бы препятствием. Ведь Генрих IV, например, женился на овдовевшей Жанне Наваррской, которую встретил и в которую влюбился во время изгнания на континент. Проблема была в том, кого выбрала для себя вдовствующая королева‑мать. Ее выбор пал на 19‑летнего Эдмунда Бьюфорта, тогда еще не обремененного титулами и неженатого. Палата общин не видела в данном браке ничего плохого. Лестерский парламент 1426 года прямо обратился к канцлеру королевства с просьбой позволить влюбленным пожениться. Увы и ах, канцлером и поддерживающей идею силой в тот момент был дядюшка Эдмунда, Генри Бьюфорт, который был в сильнейших контрах с братьями Генри V. Джон, герцог Бедфорд, и Хэмфри, герцог Глостер, просто на дыбы встали при одной мысли, что весьма непростой юноша из семьи политического конкурента попадет в ближайший к королю круг и усилит этим оппозицию.

В результате брак Катерины Валуа и Эдмунда Бьюфорта был запрещен. Более того, в 1427 году через парламент был проведен своеобразный акт, по которому королева могла выйти замуж только с разрешения совершеннолетнего короля (на тот момент шестилетнего). Одна из сохранившихся копий этого акта включает любопытное замечание о том, что духовные лорды выразили озабоченность в отношении данной формулировки, потому что она могла быть рассмотрена как насильственное разлучение пары, уже состоящей в сексуальных отношениях и являющейся, таким образом, по обоюдному согласию мужем и женой. Очень интересное замечание, предполагающее то, что духовные лорды знали (через духовников Катерины) или подозревали, что отношения между Эдмундом и Катериной не остались на уровне вздохов. Вполне возможно, что странненький акт не столько имел целью ограничить сексуальность королевы, сколько воспрепятствовать появлению новых участников в игрищах вокруг престола короля‑ребенка. В конце концов, в личную жизнь Катерины Валуа никто на практике не вмешивался.

Катерину Валуа представляют Генри V. Гравюра Томаса Стотарда. Около 1830 года

Возникает очень сильное подозрение, что Эдмунд, сын Оуэна Тюдора, был на самом деле Эдмундом – сыном Эдмунда Бьюфорта, о чем свидетельствует и его герб, повторяющий герб Эдмунда Бьюфорта с модифицированным бордюром. В какой момент начались отношения между Катериной и Оуэном Тюдором? Были ли у них вообще отношения? Этого мы просто не знаем. В Средние века сертификатов о браке еще не было, и вполне возможно, что шустрый уроженец Уэльса просто взял «вину» на себя, прикинув, что, при доле удаче, это поможет ему в карьере. Как, в общем‑то, и получилось. И если говорить о хорошо прослеживающихся в таких делах закономерностях, то брак Эдмунда Бьюфорта с Элеанор Бьючамп (вдовой) был заключен тайно и без лицензии, обязательной для лиц королевской крови. Пардон они получили и штраф заплатили только в 1438 году, хотя поженились, скорее всего, сразу после смерти Катерины Валуа в 1437 году. Впрочем, если Эдмунд Бьюфорт и Катерина Валуа были тайно женаты, это вовсе не делает Эдмунда Тюдора и его сына бастардами. Вернее, не делало бы, если бы эти Тюдоры носили имя Бьюфортов. Но в качестве Тюдоров бастардами они были, заявляя принадлежность к роду, с которым их ничего не связывало. Они также были бастардами, если Катерина и Эдмунд Бьюфорт начали сожительствовать уже после того, как им был запрещен брак, потому что в этом случае их связь оставалась бы просто внебрачной связью.

Так что Ричард III знал, несомненно, о чем говорит, как знали об этом и Генри Тюдор, и его сын, при жизни которых имя Тюдоров в наименовании новой династии вовсе не подчеркивалось.