О тайном браке, который изменил историю королевства

Фатальным для династии Плантагенетов оказался тайный брак Эдварда IV, который тот заключил с Элеанор Тальбот (в замужестве Батлер) в 1461 году. Вернее, проблема была не в самом браке, а в том, что он был тайным и что второй раз король женился (снова тайно) на Элизабет Вудвилл, когда его первая жена была еще жива и здорова.

Отцом Элеанор был легендарный герой Джон Тальбот, 1‑й граф Шрюсбери, победитель в 47 сражениях, соратник еще более легендарного короля Еенри V. И потомок короля Эдварда I и Элеаноры Кастильской. Джону Тальботу, правда, пришлось довольно долго служить до титула коннетабля Франции, но, похоже, он был воином‑трудоголиком, бывавшим в Англии наездами. Дожил он до 70 лет и погиб своеобразно. Его взяли в плен, и отпустили под клятву не надевать броню против французов. То есть не воевать. Но Тальбот решил трактовать клятву буквально и продолжил войну, сражаясь без доспехов. Погиб, конечно, но стал героем и Англии, и Франции – такие вот «непрактичные» тогда были времена. По линии матери, Маргарет Бьючамп, в родне Элеанор Тальбот был Ричард Уорик‑Кингмейкер – он женился на сестре Маргарет, Анне. Таким образом, кузинами Элеанор были Изабель Невилл (будущая герцогиня Кларенс) и Анна Невилл (будущая королева Англии). Другая тетка Элеанор (и, вероятно, ее крестная), леди Элеанор Бьючамп, вышла за Эдмунда Бьюфорта и стала герцогиней Сомерсет. А младшая сестра Элеанор, Элизабет Тальбот, и вовсе вышла за герцога Норфолка (тогда титул держала семья Мовбреев).

Учитывая происхождение Элеанор Тальбот, ее брак с Томасом Батлером не был равным браком, даже если раскрыть, что Томас Батлер был сыном барона Седли. Здесь родословная поскромнее. Скорее всего, отцы Элеанор и Томаса были просто друзьями по оружию. Возможно даже, что Томас воспитывался у Тальботов, как тогда было принято. Просто Джону Тальботу и в голову не пришло расторгнуть помолвку дочери с сыном друга, когда он возвысился. Замуж Элеанор вышла, когда ей было всего 13–14 лет. Как обычно для девочек из аристократических семей, она переехала в дом мужа, где о ней заботилась мать новобрачного: физические отношения между мужем и женой могли по закону начаться только по достижении младшим партнером в браке шестнадцати лет. Заодно готовилась собственность новобрачных. Седли были хоть и не слишком родовитыми, но достаточно богатыми. У них была собственность в Уорикшире, в Лондоне, в Глостершире. Семьи аристократов обычно жили во всех своих имениях, переезжая иногда по несколько раз в году. Часть собственности сдавалась в аренду. Не стоит забывать и того, что Англия переживала не лучшие времена правления Генриха VI, когда законом, как правило, было право силы. Та же матушка Элеанор в буквальном смысле слова вела военные действия с потомками мужа от первого брака. Так что переезды иногда диктовались просто требованиями безопасности.

Элеанор Батлер стала отнюдь не бедной вдовой в 23 года и очень скоро перебралась жить в ту часть своих владений, которые находились недалеко от владений ее сестры Элизабет, к мужу которой как раз перешел титул герцога Норфолка. Элеанор было 25 лет, ее сестре, герцогине Норфолк, 18. Элизабет считалась красавицей, то есть можно предположить, что Элеонор тоже была красива. Поскольку известно, что единственной блондинкой в семье Элеанор была ее мать, вероятно, обе сестры были кареглазы и темноволосы. Возможно – с рыжинкой. Их отец был довольно смуглым джентльменом, и дети унаследовали эту особенность. Рост Элеанор был 168 см, то есть она была очень видной молодой дамой, хотя более, чем это было принято среди светских дам, сосредоточена на вопросах веры. Не менее видным молодым человеком был и почти король Эдуард IV (уже провозгласили, но еще не короновали), остановившийся у Норфолков в Нориче, по дороге от Таутона к Лондону.

Эдварду было 19 лет. Здоровяк ростом в 188 см, тоже темноволосый, стриженный в стиле «Генри V». У него уже была определенная репутация с женщинами, и в тот период его, как обычно очень молодых людей, притягивали те дамы, которые были старше его. В общем, Элеанор приглянулась ему, а приглянулся ли он ей, мы не знаем. Учитывая ранг Элеанор Батлер и склад ее характера, не может быть и речи о том, что она просто прыгнула в постель к проезжему молодцу. Последующие события доказали также, что никто из родни Элеанор не пытался «подсунуть» пригожую вдову молодому королю в своих интересах. Ричард Уорик, «Кингмейкер», например, понятия ни о чем не имел чуть ли не до конца жизни. Возможно, единственным человеком, который был в курсе дела, была сестра Элизабет, герцогиня. Но, скорее всего, и она узнала обо всем только со временем.

Почему, собственно, Эдварду понадобилось жениться на Элеанор секретно? Здесь есть два варианта. Первый – это то, что они могли встретиться в 1460 году, когда Эдвард еще не был провозглашен королем, но был держателем права престолонаследия через своего отца, которого Генри VI признал наследником короны. Да, тогда ему была нужна осторожность во всех действиях. Второй вариант менее красив. Если они встретились в 1461 году, то Элеанор просто‑напросто отказалась стать любовницей короля, и тот организовал тайный брак, чтобы заполучить желанную женщину – не имея ни малейших намерений сдержать слово. Будущее показало, что Эдвард вообще не стеснялся нарушать свои обещания, если они становились неудобными для него. В случае с Элеанор он совершил фатальную ошибку. На этой тайной церемонии был свидетель, будущий епископ Стиллингтон. Есть и третий вариант, еще менее красивый. Вернее, настолько некрасивый, что его историки даже не рассматривают, хотя в свете будущих отношений Элеанор и Эдварда именно он невольно приходит на ум – насилие. Эдвард был из породы людей, категорически не принимающих слова нет, и он был способен на жестокость по отношению к женщине. Но Элеанор не была абы какой женщиной, и, чтобы погасить скандал, Эдварду просто пришлось наспех заключить с ней брачный союз, даже пригласив Стиллингтона в свидетели. Несомненно, по настоянию Элеанор.

Если бы позднее Эдвард женился на Элизабет Вудвилл открыто, английская история пошла бы другим курсом. Церковному браку предшествовало оглашение, во время которого все желающие могли вынести свой протест. Кстати, в случае Эдварда не было даже риска. Элеанор была далеко на севере и просто не успела бы со своими протестами, даже если бы захотела их предъявить. Но молодой король предпочел действовать по знакомому шаблону и женился на Вудвилл тоже тайно, что сделало его двоеженцем, а его детей от этого брака – бастардами. Что заставило его так поступить, никто не знает точно. Возможно, простое незнание закона. Возможно, ему хотелось убедиться в том, что королева способна создать династию. Очень возможно, что опасение вызвать раздражение союзников‑пэров, которые наверняка бы не одобрили его выбор. Это, и еще твердая уверенность в том, что Элеанор не будет настаивать на своих правах. О том, что Стиллингтона начнет мучать совесть, Эдвард не подумал.

Эдвард IV с семейством принимают первую печатную книгу от графа Риверса. Миниатюра 1476 года

Надо сказать, что Элеанор действительно никогда не заявляла о своих правах. Как показали дальнейшие события, Элеанор считала себя замужней женщиной, но не была от этого факта счастлива и явно глубоко не доверяла своему мужу. Не зря. Отношения у них расстроились буквально за несколько месяцев. Тем не менее, Элеанор достаточно уважала себя, чтобы потребовать от тайного супруга некоторых вещей сразу, как и полагается при вступлении в брак. В первую очередь – милостей для своего свекра, которому те были нужны. Ральфа Батлера еще вызвали на первый парламент короля Эдварда IV, но потом освободили от явок в парламент и уплаты всяких десятин и пошлин, и налогов. Ему разрешили не принимать административных обязанностей в округе и освободили от явки в случае военного призыва. В это же время в бумагах Элеанор начинают появляться доходы от таинственной земельной собственности в Вилтшире, в Савернейке. Таинственной эта собственность была потому, что никак с прочими владениями Элеанор она не граничит и ее приобретение никак в документах не прослеживается. Подарок. Очевидно, подарок короля Эдуарда. Профессор Джон Эшдаун‑Хилл, исследовавший историю Элеанор Тальбот, тщательно проанализировал возможность того, что она получила эту собственность от своей семьи. Но ни отец, ни братья ей ничего не завещали. Ничего относительно Вилтшира не говорится и в завещании ее матери. Зато история поместья тесно связана с королями Англии. Во всяком случае, в 1452 году король Генрих VI подарил эти земли своей жене, Маргарет Анжу, а в 1466 король Эдвард подарил их своей – Элизабет Вудвилл. Это была явно королевская собственность. В 1462 году, правда, подаренное было отнято, но компенсировано. Очевидно, где‑то в это время отношения Элеонор и Эдварда расстроились до враждебных.

Могла ли Элеанор протестовать против объявления Элизабет Вудвилл женой короля Эдварда IV? Теоретически – да. Прецедентов в подобных ситуациях было предостаточно, и она бы выиграла статус, даже если и не самого мужчину. Но в условиях начала 1460‑х годов вызывать короля на суд было бы, как минимум, безответственно. Стране нужен был сильный, молодой король, способный создать династию, а Элеанор для подобной роли явно не подходила, проблемы с потомством были у всех ее братьев и сестер. Как максимум – времена сразу после гражданской войны были еще и дикими, так что пытаться судиться с королем было бы опасно для жизни. Возможно, поэтому Элеонор и молчала, поэтому и поселилась при монастыре. Кстати, она никогда не стала монахиней, и объяснений тому, почему богатая, молодая и красивая женщина укрылась за монастырскими стенами, не так много. Если она и покидала укрытие, то всегда находилась рядом со своей сестрой, герцогиней, под надежной охраной многочисленного эскорта. Трудно сказать, кого именно она опасалась – короля или Вудвиллов.

Элизабет Вудвилл точно знала о том, что ее муж был женат на момент их брака, хотя и неизвестно, в какой момент ей была открыта истина. Она не была самой сдержанной женщиной на свете и несколько раз при свидетелях выражала вслух опасения относительно законности своих детей. Как показало развитие событий, ее опасения были совершенно обоснованы, и Стиллингтон заговорил в самый неподходящий момент. Но к тому времени тайна первого брака короля уже стоила жизни одному его брату, герцогу Кларенсу.