Негативный усредненный принцип 50

Не совместим с теорией анти‑натализма.

 

Негативный суммарный принцип 51

Производство новых людей возможно, если причиняемый им вред меньше либо равен вреду, который в противном случае будет причинен существующим людям.

 

Правовая/этическая точка зрения

Производство новых людей нельзя оправдать простым снижением суммарного вреда.

Более строгий взгляд: Производство новых людей никогда не оправдано, независимо от того, насколько их появление уменьшит суммарные страдания.

 

Менее строгий взгляд: Производство новых людей можно оправдать значительным (а не простым) уменьшением суммарного вреда.

 

Схема 6.3

Только Негативный суммарный принцип и Правовая/этическая точка зрения могут считаться кандидатами для ответа на поставленные вопросы. И хотя в рамках негативного суммарного принципа и менее строгой правовой точки зрения представляется возможным оправдать деторождение, только эти два взгляда совместимы с идеями анти‑натализма.

Не известно, возможно ли применение этих двух взглядов в реальном мире. Точнее, нам не известно, уменьшит ли (и насколько уменьшит) страдания появление новых людей. И хотя постепенное вымирание сократит количество страдающих людей, при этом может возрасти общий уровень страданий (т.к. больший процент людей будет страдать), или же уровень страданий не снизится достаточно, чтобы предотвратить появление на свет новых людей. И вдобавок к очевидным нормативным вопросам, мы сталкиваемся и с важными эмпирическими вопросами.

Независимо от того, применимы ли эти два взгляда в реальности, родители (или потенциальные родители) не могут ссылаться на них для оправдания деторождения, т.к. в текущей ситуации качество жизни страдает не от снижения, а от роста популяции. И даже если рост популяции будет снижаться постепенно, этого будет не достаточно – только при резком уменьшении популяции, когда численность населения вернется к значениям, превзойденным много тысячелетий назад, возможно будет говорить об уменьшении вреда посредством рождения новых людей. В данный момент мы далеки от такого положения.

Вымирание.

Мои доводы в этой и предыдущих частях ведут к тому, что лучше будет, если люди (и другие виды) исчезнут. И при прочих равных, лучше, если это произойдет раньше, а не позже. Стоит ли говорить, что такой исход событий вызывает отторжение у большинства людей. В этой главе я обращусь к вопросу, действительно ли стоит сожалеть о перспективе исчезновения, и действительно ли лучше, если это произойдет как можно раньше.

Человек, как и другие виды, в конце концов вымрет.52 Многим эта мысль настолько некомфортна, что они находят успокоение лишь в надежде, что конец наступит еще очень не скоро.53 Другие, напротив, не пророчат нашему виду долгое будущее. В каждом поколении есть малое количество тех, кто считают, что «конец близок». Зачастую такая вера обусловлена невежественной, часто религиозно направленной, эсхатологией (а может, и психическим расстройством). Но не всегда.54 Есть люди, полагающие, что опасность для человечества представляют не только внешние угрозы, например падение астероида, но и текущие привычки человека (такие как не прекращающееся потребление, разрушение окружающей среды, новые и возобновленные заболевания, ядерное и биологическое оружие). Для некоторых вопрос неизбежного исчезновения является не эмпирическим, а философским. Рассуждая в вероятностном смысле, они считают, что мы обречены на скорый конец.55

Я не стану сравнивать аргументы и взгляды относительно того, когда человечество вымрет. Известно, что это произойдет. И как ни странно, благодаря этому факту мои доводы можно назвать оптимистичными. И хотя в настоящее время все не так, как должно быть (люди существуют, хотя не должны), когда‑нибудь все встанет на свои места (люди перестанут существовать). Иными словами, даже если сейчас дела обстоят плохо (и будут обстоять еще хуже, если будут появляться новые люди), когда‑нибудь все будет хорошо. Да, некоторые предпочтут обойтись без этого оптимизма, но все же он дает некоторое успокоение в рассмотрении вопроса исчезновения.

Два пути исчезновения вида.  

Будет полезным рассмотреть два пути исчезновения вида. Первый путь – истребление. Второй путь – вымирание (или не продуктивное исчезновение). Истребление означает, что вид исчезает, т.к. его убивают – руками человека или силами природы. Вымирание же означает, что вид не способен на воспроизводство, что приводит к естественному исчезновению.

Конечно, эти пути могут перекрещиваться. Часто бывает, что так много особей вида истреблены, что оставшиеся попросту не могут быстро и эффективно воспроизводить новых особей, в результате чего вид исчезает. И наоборот, когда вид не способен поддерживать воспроизводство на должном уровне, убийство оставшихся особей приводит к исчезновению.

Несмотря на пересечение, это разграничение на вымирание и истребление необходимо, т.к. между ними существует значительная разница. Во‑первых, наиболее очевидно, что убийство, в отличие от вымирания, ведет к преждевременной смерти. И хотя для любого человека смерть – наихудший исход, лучше, если, она наступит позже. Во‑вторых, эти два пути исчезновения отличаются с точки зрения морали. Если анти‑наталисты вдруг станут про‑морталистами и начнут геноцид человечества, их действия будут сопровождаться серьезными этическими проблемами, которых при естественном вымирании можно избежать. Истребление человечества самим человеком вызывает отторжение по тем же причинам, что и убийство. Обычно убийство кошмарно для жертвы, но, в отличие от смерти по естественным причинам, этого ужаса можно избежать (хотя впоследствии человек все равно умрет). Мы сожалеем, когда кто‑то умирает от естественных причин, однако нельзя сказать, что было совершено что‑то плохое, в то время убийство без веской причины – плохо.

По отношению к обоим путям можно сказать, что умирать в любом случае тяжело. Мнение, что смерть приносит вред умирающему, небезосновательно; это мнение большинства, и на нем основываются многие наши суждения. И в то же время это мнение подвергается критике. В следующем параграфе я рассмотрю эту критику, но не для того, чтобы подтвердить ее или опровергнуть, а для того, чтобы определить ее релевантность.

Три вопроса об исчезновении.  

Вот три причины, по которым исчезновение может считаться неправильным:

Исчезновение, достигнутое через убийство, неправильно, т.к. преждевременно лишает людей жизни.

Независимо от пути, исчезновение может считаться неблагоприятным для поколений, предшествующих исчезновению.

Исчезновение само по себе может считаться неправильным. Согласно данному взгляду, мир без людей (или других разумных существ) прискорбен, независимо от положения ранее живущих.56

С первым и вторым пунктом сложности не возникает, т.к. эти причины наиболее разумны. Преждевременная смерть становится еще одним злом, наполняющим жизнь после появления на свет (за исключением случаев, когда жизнь не стоит продолжения). Но ведь исчезновение не обязательно достигается через убийство. Воздержание от воспроизводства – вот наилучший способ гарантировать, что будущие люди умрут раньше (т.к. их попросту не будет существовать).

Однако вымирание не предотвращает возникновения второго повода считать исчезновение неправильным: на плечи последнего поколения ляжет тяжкий груз. Во‑первых, их мечты и надежды на будущее будут разрушены. Да, и предпоследнее поколение, и поколение до него также пострадают от того, что их надежды не воплотятся, однако именно последнее поколение испытает наибольший вред. Во‑вторых, последнее поколение будет жить в мире, где структура общества постепенно будет разрушена. Не будет молодых людей, работающих на полях, сохраняющих порядок, заведующих больницами и домами престарелых, хоронящих умерших.

Перспектива безрадостная, и можно с уверенностью говорить о том, что для последних людей неизбежное исчезновение будет злом. Мы не можем знать, будут ли их страдания больше, чем страдания людей в любом поколении. Я не уверен, что будут, и давайте представим на минуту, что будет иначе. Чтобы определить, действительно ли все настолько плохо, необходимо также определить, какого вреда удастся избежать, если не производить новые поколения.

Когда бы ни настал конец человечества, последние люди испытают огромные потери. Они либо будут истреблены, либо вымрут, не будучи способными воспроизвести достаточно новых особей, и при прочих равных, оттягивание этого момента не несет пользы. Однако если люди исчезнут раньше, удастся избежать появления новых, промежуточных, поколений. Значит, предпочтительнее раннее, нежели позднее, исчезновение людей.

В лучшем случае производство ограниченного количества людей может быть оправдано ради облегчения страданий последнего поколения (о чем я говорил в главе «Постепенное исчезновение»). Но можно ли быстро сократить численность популяции до уровня последнего поколения, чтобы при этом не пострадали промежуточные поколения? Каким бы ни был ответ, вымирание после нескольких поколений предпочтительнее, чем вымирание после неисчислимого количества промежуточных поколений. Да, ранее исчезновение причинит вред некоторым людям, однако это не означает, что при прочих равных – это наихудший вариант.

Не важно, как скоро человечество исчезнет, имеет значение и третий вопрос – действительно ли исчезновение плохо в любом случае? Будет ли мир без человека несовершенным и неполноценным? Такой вопрос возникает у многих людей, однако на него просто ответить, если принимать во внимание несимметричность страданий и счастья. Мир без людей (и других разумных существ) не может быть плохим для потенциальных людей, существовавших бы, если бы человечество не исчезло. Я доказал, что, безусловно, плохо, если эти бы потенциальные люди (и другие существа) все же появились на свет. Следовательно, сценарий, в котором их нет – предпочтителен. В таком мире нет вреда.

Я вижу возможные возражения, что хотя для потенциальных людей исчезновение человечества предпочтительно, по другим причинам оно может быть неблагоприятно. Например, потому, что не будет больше разумно мыслящих носителей морали, и мир станет менее разнообразным. Этот довод вызывает множество вопросов. Во‑первых, чего особенного в разумно мыслящих носителях морали? Тот факт, что люди ценят мир, населенный им подобными существами, говорит о раздутом чувстве собственной важности людей, а не о ценности мира. Вдруг мир с шестиногими животными лучше? И если да, то почему? Был бы он еще лучше с семиногими животными? И хотя люди ценят разумное мышление и обладание моралью, не очевидно, что эти качества ценны sub specie aeternitatis (с точки зрения вечности). Если бы людей не было, некому было бы ценить эти качества. Точно так же не понятно, чем плох менее разнообразный мир, если не будет существовать тех, кто претерпевает это однообразие.57 Наконец, даже если допустить, что разнообразие, мораль и разумное мышление обогащают мир, огромное количество страданий, переносимых людьми, перевесит пользу вышеперечисленного. Мне кажется, что переживание по поводу неизбежного исчезновения людей говорит либо о чрезмерном высокомерии, либо о неуместной сентиментальности.

Многие люди оплакивают будущий конец человечества. Если угроза исчезновения станет осязаемой и неизбежной, горе станет еще более острым. Однако горе и печаль являются не чем иным, как еще одним свойством, сопровождающим конец человечества.

 

 

VII

Заключение.

И ублажил я мертвых, которые давно умерли, более живых, которые живут доселе; а блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются под солнцем. Видел я также, что всякий труд и всякий успех в делах производят взаимную между людьми зависть.

И это ‑ суета и томление духа!

Екклесиаст 4:2–4

Живал на Аляске чудак

Что жить не хотел ну никак;

И день тот бы настал,

Коль папаша бы знал

Что порвался защитный колпак.

Автор неизвестен.1