Сварог и Гефест – близнецы-братья

 

Надобно сказать несколько слов о Свароге – боге огня у древних руссов. Согласно данным древнерусских поучений против язычников, культ Сварога был связан с древнегреческим Гефестом. В греческой мифологии Гефест – бог огня и кузнечного дела. Вергилий в «Энеиде» описывает грандиозную подземную кузню Гефеста. В ней создаются Зевсовы громы и молнии, а также оружие Энея. Согласно орфическому гимну, Гефест – это первобытная космическая сила, олицетворяющая свет, огонь и эфир. Гефест – это мастер и художник. Он охраняет дома, города и племена. Он же – луна, солнце и все светила, сияющий, все пожирающий демон. Таким образом, Гефест олицетворяет собой все три мира: небо, землю и преисподнюю. Он же покровитель ремесленников, ваятелей и художников; источник высшего творчества и божественного экстаза. Это помогает нам понять и образ Сварога. Сварог не просто бог огня, а вдохновляющая сила, объединяющая все три мира. В древнерусском пантеоне тесные связи прослеживаются между Сварогом и богом солнца – Даждьбогом. В Ипатьевской летописи 1114 года Даждьбог назван сыном Сварога. У балтийских славян Сварог назван Сварожичем. Под именем Радгоста он почитался в культовом центре редариев Ретре-Радгосте в качестве главного бога. Его атрибутами названы конь и копья. Согласно балтийской легенде, Сварожич (Радгост) выходил из моря в виде огромного черного вепря.

Весьма интересно, что в современном русском языке сохранилось слово «сварганить», которое указывает на изначальную функцию Сварога. Очевидно, Сварог так же, как и греческий Гефест, был покровителем кузнечного дела и вдохновителем творческого экстаза.

 

Хромой кузнец

 

В балтийской мифологии фигурирует божественный кузнец Телявель. В Волынской летописи 1252 года он упомянут среди богов, которым тайно поклоняются литовцы. В «Хронике» Иоанна Малалы он перечисляется в качестве «скверных богов», которым язычники приносили жертву: «Перкунусу… и Телявелю-кузнецу, сковавшему ему солнце и установившему его на небе». Здесь бог-кузнец так же, как и Гефест из орфического гимна, выведен в роли демиурга. В народных сказках кузнец хром, мал ростом, нередко имеет безобразную внешность. Как полагают, этим подчеркивается его связь с подземным миром и хтоническими существами – змеями, у которых кузнец берет руду и волшебный огонь. В германской, осетинской и римской мифологиях кузнецу помогает волк. Волк – это проводник в царство мертвых и воплощенная воинская сила. Такая смысловая параллель вполне оправдана. Кузнецы, как сословие древнего общества, были причастны к изготовлению оружия. Оружие наделялось магической силой. Его разящая мощь увязывалась с умением кузнеца. С другой стороны, сословие кузнецов держало в тайне свои секреты, передавая навыки кузнечного дела от отца к сыну. Кузнец хром, мал ростом (в немецких преданиях карлики-кузнецы связаны с подземным миром), неказист и даже безобразен. Физические недостатки могли явиться причиной того, что кузнецами становились люди, неспособные к военному делу. Близостью кузнеца к подземной стихии объяснялась его причастность к тайнам. Так, кузнец знал расположение хранилищ с живой водой. В одной народной сказке кузнецу удалось выковать молодое тело старику и тем самым омолодить его. В русской сказке «Ивашка—белая рубашка» кузнец выковывает ведьме железные зубы, с помощью которых она перегрызает ствол дуба, в ветвях которого прячется Ивашка. Кузнец выковывает ведьме тонкий голосок, похожий на голос матери Ивашки, и ведьма обманывает мальчика. Как видим, кузнец может служить сразу двум господам – и богу и дьяволу. Вместе с тем кузнец – воплощение огня, и он противостоит воде.

 

Большая кузня

 

Не исключено, что семьи кузнецов и ремесленников, дабы сохранить тайну своего мастерства, селились отдельно, вдали от остальных людей. Так, на Южном Урале в районе Челябинской области существовала в эпоху бронзы «страна городов». Аэрофотосъемка выявила около 50 разрушенных «городов». Это были совсем небольшие укрепленные поселения, в которых жили и работали кузнецы и ремесленники. Нередко эти поселения располагались около медных рудников. Один из таких городов – всем известный Аркаим. В каждой из пятидесяти комнат этого круглого поселения была плавильная печь и колодец для воды. Время существования Аркаима около 1600 года до н. э.

Вероятно, само расположение «страны городов» определялось наличием богатых металлических руд, использовавшихся в качестве сырья для изготовления оружия, щитов, доспехов и деталей колесниц. Урал издавна был своеобразной кузней. Там изготовлялись изделия, потребляемые на всем необъятном пространстве Великой степи. С другой стороны, Аркаим и другие поселения ремесленного типа были окружены весьма внушительной крепостной стеной, что было довольно странно для столь небольших поселений, чей диаметр не превышал 140 метров. Имелся даже ров. Въездные ворота в город-кузню были тщательно укреплены. Очевидно, это указывает на то, что в былые времена «кузнечные мастерские» посещали не только заказчики, но враги и недруги. Богатые поселения ремесленников являлись лакомой добычей для мобильных банд, обитавших в те далекие времена в Великой степи. В тот момент, когда в городе мастеров была уже готова очередная партия оружия, сделанного на заказ, у некоторых кочевых племен возникал соблазн напасть на поселение и завладеть оружием, которое воспринималось как синоним богатства. В этот момент города-кузни были особенно уязвимы. Вероятно, и сами ремесленники нередко становились добычей и угонялись в плен. После чего «город» сжигался. Недаром многие из этих древних поселений, по свидетельству археологов, были уничтожены огнем. Но даже в сожженном и разрушенном виде они весьма впечатляют. Так, город-крепость Синташты перестраивалась много раз. По мере увеличения площади поселения были перенесены внешние стены и ров. Уже имеющиеся рвы заваливались отходами металлургического производства. Эти отходы позволили археологам восстановить процесс плавления бронзы. В результате в наше время были воссозданы древние плавильные печи, в которых археологи попытались выплавлять бронзу по старинной технологии. Трудно сказать, как к такой самодеятельности отнеслись бы древние металлурги.

 

Что «сковал» кузнец?

 

Интересно и то, что кузнец в своей работе не ограничен рамками обычного кузнечного мастерства. Часто он выступает как божественный мастер. Так, Вишвакарман (одно из имен индийского бога-творца) назван «господином всех ремесел», и в частности он является кузнецом. Кузнец в обрядовом фольклоре германцев, балтов, славян выковывает песню, свадьбу, слово. Это явно жреческие функции. Возможно, это указывает на то, что в древности функции жреца и производителя материальных благ – сакральных предметов, сделанных из металлов, были объединены. Впрочем, не исключено, что это более позднее отождествление. Характерной функцией кузнеца является то, что он строит надежный дом, кузню себе. Так, в мифе протохеттов – хатти-кузнец Хасамиль строит дворец бога солнца при помощи железного молота и железных гвоздей. Впоследствии этот мотив получил свое развитие в мифологеме вольных каменщиков – масонов.

Кузнец может создавать не только любое оружие из разных металлов – меди и железа. Он же причастен к изготовлению волшебных палиц, мечей, щитов, стрел. Волшебная палица, меч-кладенец, стрелы-самострелы сами убивают. Щиты, шлемы, кольчуги и доспехи сами защищают.

Кроме того, кузнец изготовляет невидимые глазу предметы, например, Гефест изготовляет невидимую сеть и опутывает ею изменившую ему Афродиту. Кузнец закаляет главных героев, помещая их в стихию огня, держа их при этом за пятку. Он же, как Курдалагон в осетинском нартском эпосе, чинит героям черепа, ставя на них медные заплаты. В закавказском нартском эпосе кузнец обитает на небе и воплощает небесный (солнечный) и грозовой (молния) огонь. В славянском эпосе кузнец запрягает усмиренного им змея. Этот сюжет может восприниматься не только как мифологическая метафора. Кузнец овладел стихией огня. Он поставил огонь на службу себе и людям. Недаром Змей Горыныч, изрыгающий, огонь и кузнечный горн, которым пользуется кузнец и при помощи которого раздувает огонь, однокоренные слова.

 

Святогор-богатырь

 

Однако если фигура кузнеца не вызывает определенных сомнений. Он без сомнения был связан с огнем, то другой персонаж русского фольклора, Змей Горыныч, все еще требует некоторого прояснения. В восточной мифологии существовал древний богатырь Святогор. В самом имени его угадывается некоторая параллель со Змеем Горынычем. В русском былинном эпосе Святогор выступает в качестве великана. Его первая встреча с Ильей Муромцем оканчивается тем, что он кладет Илью в карман вместе с конем. Илья и Святогор примеряют каменный гроб, который встретился им на пути. Он оказался впору Святогору, который не может снять с него крышку. Перед смертью великан с дыханием передает Илье часть своей силы. В этом можно усмотреть первичность Святогора по отношению к остальным русским богатырям. В другом сюжете Святогор безуспешно пытается вытянуть из земли «суму переметную» и его тяжести не выносит «мать сыра земля». Великан уходит ногами в землю. Великан обитает в Святых горах и не желает с ними расстаться. Илья Муромец, как и другой былинный богатырь – Микула Селянинович, охраняет границу. И в этом состоит его основная функция. В одном из вариантов былины Святогор возвращается к себе в Святые горы и говорит своему отцу, что был на Святой Руси и привез оттуда в кармане богатыря – Илью Муромца. Отец Святогора назван «темным», т. е. слепым, и это является признаком существа иного мира. Очень может быть, что в этом сюжете отражена история захвата в плен ханом кочевников русского царя. Святые горы могут быть истолкованы как Кавказ, Тянь-Шань или даже Алтай. Хозяин Святых гор Святогор может напрямую отождествляеться со Змеем Горынычем – горным змеем. Очевидно, речь в былине идет о том времени, когда на Русь стали нападать кочевники – половцы или печенеги. Однако не исключено, что в легенде указывается под именем Святых гор то место, где когда-то обитали предки русичей.

 

Инкарнация духа огня

 

Как считают некоторые лингвисты, имя Святогор образовано от имени Вострогор. Это огромная птица из русского фольклора, живущая высоко в горах: «Вострогор птица, да всем птицам птица».

Этимологически и функционально Вострогор имеет сходство с огненным духом – Рарогом. Другое имя у птицы Вострогора – Веретник. Веретник уже имеет змеиные черты, нападает она обычно по ночам и высасывает кровь у русских людей. Возможно, имя Веретник образовано от глагола «вредить». Однако, как полагают, имя Веретник имеет весьма давнюю предысторию. Вероятно, похожее имя появилось еще у индоевропейцев во времена их единства. В иранской мифологии долго сохранялся персонаж Веретрагна. Это божество войны и победы. Согласно «Яште», это божество может перевоплощаться в ветер, быка, коня, верблюда, вепря, в прекрасного воина, коршуна или сокола. Инкарнация сокола имеет имя – Варгана. В образе сокола Варгана в «Авесте» изображен фарн – символ царской власти. Огненная сущность Варгана (фарн) снисходит на Заратуштру и наделяет пророка крепостью рук, мужской силой, мощью тела, остротой зрения. Нетрудно увидеть, что Варгана имеет сходство с именем божества огня славян Сварога и Рарога.

В ведийской мифологии имелось сходное божество – Вритрахан, что означает «убийца Вритры». Вритрахан похоже по своему звучанию на другое русское имя этого божества, которое присутствует в древнерусских заговорах. Имя этого божества – Страх. По всей видимости, все эти лингвистические параллели позволяют нам говорить о том, что в древности существовало единое божество – огненный дух, который считался дарителем вдохновения, умения, силы, удачи, доблести и богатства. Впоследствии это божество было отринуто и заменено другими антропоморфными персонажами, типа громовержца Индры, которые стали считаться его убийцами.

 

Страх божий

 

Не исключено, что в виде словосочетания «страх Божий» это божество, а вернее воспоминание об этом божестве, дожило и до наших дней. Когда мы говорим «страх Божий», то нечто ужасное, не поддающееся рассудку, и вместе с тем великое и значимое присутствует рядом. Кажется, что Страх Божий и должен иметь огненную природу. Если огонь, согласно воззрениям древних индоевропейцев, порождает жизнь, то он сопутствует человеку, поглощает его тело после смерти и наказывает отступников. Страх Божий может иметь черты огненного дракона. Однако это божество, несомненно, справедливое, ибо несправедливому божеству не было никакого резона поклоняться нашим далеким предкам. Очевидно, изменился сам характер поклонения этому божеству и из позитивного оно стало квалифицироваться в общественном сознании как резко негативное. Но где-то в глубинах народного подсознания осталось трепетное и мистическое отношение к нему как к высшему божеству пантеона. Карающая функция Страха Божьего сохранилась и поныне. Понятно, что за несколько тысяч лет изменился религиозный контекст употребления этого имени и даже словосочетания. Но суть не изменилась. Религии меняются, но архетипические образы обладают феноменальной устойчивостью.

Когда говорят о современных людях, что они потеряли страх Божий, то говорящие так гораздо ближе к истине, чем сами могут предполагать. Цивилизованные люди отказались от древних богов, посчитав их несуществующими. Однако эти боги не забыли о людях. Они появляются в коллективном бессознательном из книг, фильмов, ужастиков, невыдуманных историй, сплетен, страшных рассказов и прочих элементов современной культуры. И в самом деле, потребность в Страхе божьем пытаются утолить кинематограф, ТВ. Все эти нескончаемые триллеры с лихим сюжетом с убийствами и фантастическими приключениями утоляют потребность в страхе Божьем. Утоляют, но не до конца… Люди хотят большего. Они хотят сами на самом деле сопереживать и чувствовать Страх Божий.

 

Девятиглавый Раху

 

Таким образом, мы можем предполагать, что в былые времена существовало синкретическое божество, объединявшее в себе функции самых разных божеств. Особо подчеркивалась огненная природа этого божества. Не исключено, что это божество обладало сакральной функцией. Оно могло подарить силу, молодость и даже бессмертие тем, кто его почитает. В славянской мифологии это божество имело имя Рах (Страх). Похожее имя – Раху – носит демон в индийской мифологии. С Раху связана интересная легенда. Когда боги вкушали напиток бессмертия – амриту, Раху удалось затесаться в толпу богов и отпить пару глотков священного напитка. Однако солнце и луна приметили самозванца и донесли о нем богу Вишну. Тот не медля не секунды срезал своим острым диском голову Раху. Тело Раху провалилось в преисподнюю, а голова стала бессмертной, т. к. уст и горла демона коснулся напиток бессмертия. У монголов существует легенда, связанная с этим же персонажем: Араху, имеющий тело змеи, выпивает божественный напиток, но бог вовремя замечает несправедливость и рассекает Араху надвое. Туловище демона проваливается в ад, а голова становится бессмертной и поднимается на небо. Она периодически пытается проглотить луну и солнце. Поэтому возникают лунные и солнечные затмения. Согласно бурятской версии этого мифа, Раху – это отвратительное зловонное девятиглавое чудовище со змеиным хвостом. Существует и халхаское поверье, согласно которому Раху выступает уже в качестве бога-громовержца. Скорее всего, эти мифы являются отголосками былого могущества этого божества. Кроме того, эти мифы свидетельствуют о смене его функций и о поражении в правах с приходом новых богов.

 

Дымное знамя Семаргла

 

У восточных славян существовало божество Семаргл, или Сим-Ръгл. Оно входило в состав семи главных богов древнерусского пантеона. Идолы этих богов были установлены еще при князе Владимире в Киеве в 980 году. Через несколько лет Владимир принял крещение и повелел сбросить всех идолов в Днепр. Среди отверженных идолов был Семаргл. Имя этого бога восходит к древнему «Седьмор(о) – голву», иначе – «Семиглаву». Функции Семиглава были, вероятно, связаны с сакральным числом семь. Этот бог был воплощением семичленного древнерусского пантеона. Семиглав был олицетворением огня. На это, в частности, указывает более поздняя трактовка этого божества – крылатый змей о семи головах. Каждая из голов этого змея извергает пламя. Можно предполагать, что каждая голова олицетворяла особый вид огня: небесный, солнечный, лунный, огонь молнии, подземный огонь, огонь очага, животворящий огонь. В некоторых текстах, например «Куликова цикла», имя Семаргл искажено в Раклий, и это божество объявляется как языческое, татарское, связанное с иноземными поработителями. Однако, несомненно, это уже более поздняя версия. Впрочем, это не исключает и того, что у кочевников сохранялось семиглавое божество огня в то время, когда на Руси уже отказались от его почитания. В древних славянских текстах говорится о том, как Семаргл появился на свет. Сварог ударил магическим молотом о камень Алатырь и высек искры. Из этих искр разгорелось пламя, в котором родился бог Семаргл. Семаргл восседал на златогривом коне серебряной масти. Там, где проезжал Семаргл, оставался выжженный след. Густой дым стал знаменем этого бога. Иногда в древнерусских летописях имя этого бога трактуется как Смаг, что созвучно современному русскому слову «смог» в значении дым. Нельзя исключать, что имя Смаг стало синонимом пожара, который возникал по причине набегов неприятеля на русские поселения.

Однако такая негативная трактовка, вероятно, имеет более поздний источник. Славнее верили, что полузмей-полупес Семаргл по ночам стоит на страже у их становищ с огненным мечом и не пускает в жилища нечистую силу и неприятеля. Лишь только один раз он сходит со своего поста, откликаясь на зов Купальницы, которая призывает его на любовное соитие в день осеннего солнецестояния. Очевидно, в этот день, когда праздновался праздник урожая, предки славян имели обыкновение зачинать детей. Рождались дети через девять месяцев – в дни летнего солнцестояния. Тогда предки славян праздновали Ивана Купалу. Рожденных детей освящали священной водой из купальских источников. Таким образом, со стихией семиглавого божества огня славяне связывали возникновение детей. Похожие функции выполнял индоарийский бог Агни. В «Махабхарате» он назван «семипламенным».

 

Рис. 25. Семиглавое божество восточных славян Семаргл. Реконструкция автора

 

На острове Руяне (Буяне)

 

Весьма интересно, что у славян и у балтов в древности также имелось еще одно семиглавое божество. Имя этого божества Руевит. Это был бог войны, отождествляемый западноевропейскими хронистами с римским Марсом. Дубовый идол Руевита имел семь голов. В его правой руке были зажат меч, еще семь мечей висело у пояса. В культовом центре на юге острова Рюген в Балтийском море было три храма. Главный храм был посвящен Руевиту. Остальные два – пятиглавым богам Поревиту и Поренуту. Идол Поревита изображался без оружия. У идола Поренута было четыре лица на голове и пятое на груди, левой рукой он касался лба, а правой – бороды. Все три храма стояли в средневековом городе Коренице. Они были разрушены и разграблены в 1168 году. Разрушением языческих храмов и идолов, по свидетельству Саксона Грамматика, руководил епископ Абсалон.

В былые времена этот остров был культовым центром славян и балтов. На нем располагалось городище Аркона. Сам же остров назывался о. Руян. Вероятно, это тот самый остров Буян, который известен по русским сказкам и заговорам. Как полагают историки, этим островом и капищем на нем владело поморское племя руянов, они же руги. Руяны были отчаянными пиратами. Они держали под своим контролем всю Балтику. Перед тем как отправиться в трудный и опасный поход, они приносили жертвы своим многоглавым богам.

 

Четырехглавый Свентовит

 

По свидетельству Саксона Грамматика и Гельмольда, на острове Рюген в культовом центре Аркона располагался четырехстолпный храм «бога богов» Свентовита. Это имя образовано от славянского слова «свет» – в значении «святой», «священный». Свентовит был богом войны и победы. Его атрибутами были меч, знамя, копья, изображение орла. Символический цвет этого бога – красный. Храм Свентовита был увенчан красной кровлей, в капище был пурпурный занавес, в сундуках хранилось множество пурпурных одежд. Жрецы культа были облачены в пурпурные мантии. В специальной конюшне содержался священный конь Свентовита белой масти. Если поутру этот конь оказывался забрызган грязью, то жители Арконы верили, что Свентовит выезжал этой ночью, чтобы сразиться с врагами. Во время гаданий этого коня жрецы подводили к трем рядам копий. Если конь спотыкался на левую ногу, то это считалось дурным предзнаменованием, сулящим поражение в предстоящей битве. Если же конь ступал с правой ноги, то это означало победу. Оракул Свентовита считался среди прочих оракулов самым прозорливым, и его ответы высоко ценились. Идол Свентовита, установленный в храме, имел четыре головы. Каждая из голов была повернута в свою сторону света: на восток, запад, юг и север. Таким образом, Свентовит мог обозревать всю землю. Четырехстолпный храм был также сориентирован по сторонам света.

Святилище располагалось на вершине горного утеса. Оно было защищено со стороны моря отвесной скалой, а со стороны берега его окружали полукольцом две высокие стены со рвами. В самом городище имелся священный источник. Оттуда брали воду во время проведения языческих ритуалов. Неподалеку располагался крупный курганный могильник. На месте самого святилища археологи обнаружили множество самых разных культовых предметов, в том числе многочисленное оружие и остатки жертвенных животных. Святилище, по данным археологии, возникло в начале XIX веке н. э. и просуществовало до XII века. В 1168 году предки датчан, принявших христианство, покорили мятежный остров, сожгли и разрушили святилище. Ныне остров принадлежит Германии.

 

Обряд сожжения тела

 

Как полагают историки, бытование богов, связанных с огнем, у славян и балтов объясняется распространенным в 1 и начале 2 тыс. н. э. обряда трупосожжения. Сжигание тела должно было обеспечить душе покойного наиболее легкий путь вселения в новое тело при зачатии. Впоследствии этот ритуал был переосмыслен и стал трактоваться как обретение нового тела в ином мире и воскрешение к новой жизни на том свете. В литовской мифологии сохранился удивительный персонаж Совий (с ударением на первый слог). Совий является проводником души и основателем традиции трупосожжения. Можно предполагать, что в древнерусской традиции это имя трактовалось как Зовий, от слова «звать». Зовия призывали жрецы, справляя обряд трупосожжения. Не исключено, что имя Совий имеет связь с совой, которая у финнов считалась сакральной ночной птицей, проводником в мир умерших. Совий упомянут западнорусским переписчиком во вставке 1261 года к русскому переводу «Хроники» Иоанна Малалы. В этом произведении говорится, что Совий однажды поймал вепря и приказал сыновьям испечь его девять селезенок. Когда же он узнал, что сыновья не только испекли, но и съели селезенки, Совий затосковал и решил добровольно сойти в ад. Однако ему удалось проникнуть в ад лишь через девятые ворота. На поиски отца Совия отправился младший девятый сын. Найдя его в аду, он перенес на землю его труп и похоронил в земле. Однако Совий поднялся ночью в виде призрака и поведал сыну, что его тело изъедено червями. Наутро сын Совия вырыл тело отца и положил его в деревянный гроб, который оставил в лесу. На следующую ночь Совий опять явился к сыну и поведал ему, что его тело изъедено комарами и пчелами. Тогда сын сжег тело отца. И лишь после этого Совий сказал сыну, что он «крепко спал, как дите в колыбели». В этой притче мы видим утверждение представления о том, что прежнее тело является помехой для нового рождения. Сон отца уподобляется сну младенца в колыбели.