То, что произошло потом, могло длиться пять секунд или пять минут; Мозг Травена записал сцену так же точно и точно, как кинокамера, но не сохранил элемент времени.

В тот момент, когда Травен собирался взять один из шлемов, огромная королевская кобра выстрелила в него из какой-то трещины в стене - это был единственный способ сказать это. Ее приплюснутая голова откинута назад, в разинутой пасти блеснули страшные белые клыки. Травен бессознательно изо всех сил взмахнул саблей и одним ударом разрезал кобру на две неравные части. Рот еще на мгновение подергивался в конвульсиях, с него капала розовая пена. На ветке закричала маленькая коричневая обезьянка, вспрыгнула какая-то красочная птичка.

Травен вытер пот, заливавший глаза. В тот же момент он услышал шипение прямо рядом с собой. К нему медленно подползли две большие кобры. В мгновение ока Травен вытащил из-за спины канистру со смесью «Бричер». Он не задавался вопросом, куда он убежит от действия газа. Ему со всех сторон угрожали смертельно, думать не было времени.

В этот момент, прежде чем Травен успел нажать на спусковой крючок контейнера, обе кобры внезапно остановились. Яростно шипя, они оба выпрямились и сделали выпад, словно по команде. В мгновение ока Травен увидел, как их зубы вошли в то, что было голыми человеческими ногами.

Этот человек был тупым стариком. Видимо, он сбил с толку остальную часть экипажа и пошел по следу бесшумно, как лесной зверь. Теперь его убили.

Но затем наступила еще одна секунда, в течение которой Травен усомнился в состоянии своих чувств. Старик оторвал обеих кобр от собственных ног и с усилием бросил их в кусты. Затем он посмотрел Травену прямо в глаза.

Он был невосприимчив к яду кобры.

Травен впервые в жизни пережил приступ истерии. Он начал топать ногами, выкрикивал самые ужасные проклятия и, наконец, бросился к старику с обнаженной саблей. Он был готов разрубить ее на куски, как раньше резал змею. Но старик буквально растворился в джунглях, как будто его там никогда не было.

Дрожа, измученный, Травен упал на камень, тяжело дыша и собираясь с мыслями. Итак, случилось самое худшее, что могло случиться. Проклятый немой, должно быть, знал, что искал Травен. Он, должно быть, был здесь много раз. Возможно, в течение многих лет ему вводили небольшие дозы яда, чтобы повысить сопротивляемость его тела к дальнейшим укусам. А потом ему отрезали язык, чтобы он не открыл секрет постороннему.

Может быть, всю комедию заранее подготовили монахи? Они, вероятно, знали о спрятанном сокровище, если это действительно сокровище, но у них не было плана. Как они в конце концов узнают, что план спрятан между двумя склеенными страницами хроники? Они вполне могли решить, что единственный среди них, кому не будут угрожать змеиные укусы, пойдет по стопам Травена, найдет тайник с сокровищами, а затем просто убьет незнакомца. Ему достаточно бросить в него одну разъяренную кобру из своего укрытия.

В Травене зародилась холодная и яростная решимость. Если этот оборванный злодей появится на виду - его беспринципно убьют, как в гангстерском фильме. Свидетелей не будет. Но Травен войдет в грот совсем один.

В этот момент Травен понял, что в спешке оставил в марсоходе пистолет с боеприпасами. Теперь он должен был учитывать только использование сабли, в которой он не был особенно опытен, или использование препарата МБ, который имел смертельный эффект не только для намеченных жертв. Ситуация была не из лучших. Тем более, что немой мог двигаться совершенно бесшумно, как если бы он жил на ветке мангрового дерева.

В четыре года Травен принял еще одну таблетку концентрата, принял дозу тонизирующего средства и снова выпил воду из фляги. Он вернулся на тропу и пошел дальше, к Великому дереву, чья высокая вершина все еще была видна над кронами гинкго.

Он прошел около полумили, задыхаясь. Зелень джунглей потускнела. Вокруг исчезающей дорожки возникли шипы, разорвавшие ткань брюк и свитшотов, а также неожиданно поранившие кожу рук и шеи. Каждые несколько минут Травену приходилось останавливаться и дезинфицировать травмированные участки повязкой. Он прислушался, чтобы увидеть, слышит ли он шаги позади себя. Но в джунглях слышалось только пение птиц, ужасающий крик обезьян и жужжание огромных изумрудных стрекоз.

В половине седьмого Травен на мгновение посидел на каменном столбе, который был остатком какой-то давно сломанной сторожевой башни. Он думал, что легенды о Долине Змеи все-таки преувеличены. Пока что он видел лишь несколько из них, а это могло произойти почти в любой точке мира, в конце концов.

Вдруг послышался треск сломанных веток и шелест травы. Травен схватил саблю. Полосатый тигр выскочил из кустов на тропинку. Он остановился в пятидесяти футах от Травена и изумленно уставился на него. Его пушистый хвост твердо двигался, а в суженных зеленых глазах не было ничего, кроме любопытства. Затем тигр одним прыжком пересек тропу и снова исчез в джунглях.