Эта Палата верит в СВОБОДНЫЙ РЫНОК.

Наш критерий: Свободный рынок – источник подлинной свободы, а не анархии и беспредела. Это путь к пониманию (да, конечно, через препятствия и ошибки) свободы. Путь к взрослению гражданина. Путь к такому субъекту, который отвечает за себя. Для которого значимо благо общества. Свободный рынок отвечает духу времени. Свободный рынок показывает выросшее значении этических норм в современном мире. Чем более мир становится ЭТИЧЕСКИМ, тем более он становится РЫНОЧНЫМ. Этика и рынок тесно связаны. Свободный рынок важен, потому что в современном мире резко выросла ценность человеческого капитала. Индустриальная эпоха с дешёвой рабочей силой осталась в прошлом. Свободный рынок – это соблюдение правил игры. Это средство от демагогии и популизма. Свободный рынок доставляет блага тем, для кого эти блага имеют НАИБОЛЬШУЮ ЦЕННОСТЬ.

Мы за СВОБОДНЫЙ РЫНОК. Но давайте кое-что уточним. Говоря о свободном рынке, мы отнюдь не имеем в виду полного отсутствия государства. Более того. Мы уделяем ему весьма важную роль. Роль «ночного сторожа». Роль блюстителя правил. Роль арбитра. Мы видим государство как важнейшего участника процесса создания «правил игры». Правил игры рынка. Свободного рынка, разумеется. Поскольку наличие твёрдо соблюдаемых правил игры, конечно, не только не ограничивает свободу, но как раз позволяет свободе существовать. Именно правила игры отделяют свободу от анархии и беспредела. А мы, конечно, не станем путать свободный рынок с диким. А свободу с хаосом. Свобода вполне предполагает добровольное самоограничение. Только когда ты учитываешь свободу другого, свобода является осознанной. А разве сомневается кто-нибудь в том, что свободный рынок требует именно такой свободы, согласной на осознанное самоограничение. Разве подлинным предпринимателем не будет такой предприниматель, который уважает закон, который платит налоги, который не ведёт грязных дел, который соблюдает законы? Свободный рынок как раз и отбирает (через открытую и честную конкуренцию) тех бизнесменов, инвесторов, инноваторов, кто понимает свободу именно так. Как свободу придерживаться закона. Свободу не уклоняться от правил игры. Свободу следовать долгу, не лгать и не подличать.

Будет ли рынок, который опирается на правила игра, легитимируемые и поддерживаемые государством, свободным? Да. Поскольку свободным рынок будет в том случае, когда нет ПРЯМОГО вмешательства в него со стороны государства. То есть когда рынок существует без государственных субсидий, субвенций, дотаций, льгот, квотирования, фиксированных цен и прочих инструментов прямого воздействия государства.

Бизнес изменился. Давайте отбросим застарелые клише и «страшилки». И посмотрим, как именно изменился бизнес. Каким он был, и каким он стал. В индустриальную эпоху компания рассматривала себя как закрытую систему. Недружественная для нее внешняя среда состояла из других компаний, которые открыто выражают свою враждебность, оптовых фирм, которые скупали изделия для продажи их на рынке, открытом для конкуренции, по самым низким ценам, потребителей, которых интересовала лишь цена изделий. Все вокруг было проникнуто духом конкурентной борьбы. Производители конкурировали между собой и одновременно боролись с оптовыми фирмами за более выгодные условия реализации своей продукции, потребители также конкурировали между собой за более выгодные условия приобретения изделий и одновременно стремились сталкивать производителей и оптовиков друг с другом, чтобы добиться новой уступки в цене. Компания в информационную эру является уже открытой с и с т е м о й. Она уже рассматривает другие фирмы (в том числе в той же отрасли) не столько как противников, а как возможных партнеров для создания совместных предприятий. Она рассматривает оптовиков как помощников в реализации новых, улучшенных изделий. Она рассматривает потребителей как людей или фирмы, с которыми нужно построить долговременные хорошие взаимоотношения.

Итак, представление о современном бизнесе как о волчьей стае порядком устарело. Времена «баронов-разбойников» и «монополистов-спрутов» прошли. Можно сказать, что современные бизнесмены стали респектабельнее. А можно (и эта формулировка нам нравится больше), – что соблюдение этических принципов стало критически важным для успеха бизнеса. Оно стало одной из составляющих по-настоящему большого успеха в современном мире.

Приведём несколько выразительных примеров.

Одни из самых состоятельных людей планеты, инвестор Уоррен Баффет и основатель Microsoft Билл Гейтс организовали так называемую «Клятву дарения» (The Giving Pledge) и обратились к миллиардерам мира с просьбой пожертвовать на благотворительные цели половину состояния. В России «Клятву» поддержал Владимир Потанин.

Возникло совершенно неожиданное (ещё недавно просто непредставимое) движение «Справедливой торговли» (Fair trade). Оно было рождено самим бизнесом.

Итак, сами модели бизнеса изменились. Изменился тот набор ценностей, который является для бизнеса важным. Ставшее модным сегодня слово «компетишн» означает сочетание конкуренции и кооперации.

Итак, важным для нас пунктом является следующий. Мы утверждаем, что современный капитализм отличается от капитализма начала XX века, когда существовали два противоположных класса (капиталистов и наёмных рабочих, преследующих совершенно разные цели). Наше общество – это новое общество, в котором больше нет диаметрально противоположных и однозначно враждебных друг другу классов, а есть равноправные партнёры, которые более эффективно могут разрешить любые возникшие между ними разногласия при помощи договора, контракта, компромисса, чем при помощи булыжников. Цели наёмных рабочих и капиталистов (инвесторов) совпадают. На смену классовым отношениям в современном развитом обществе пришли отношения между социальными группами, интересы которых хотя и различаются (что мы не отрицаем), но совершенно не коренным образом. Можно сказать, что их объединяет гораздо больше, чем разъединяет. А государство (вернее, политиканы, приватизирующие роль государства) как раз нередко усугубляет разрыв (из столь притягательных во время выборов популистских мотивов, когда так удобно найти удобного «козла отпущения» (а кто удобнее бизнеса?!), чтобы свалить на него все свои провалы). Таким образом, мы настаиваем на том, что общества развитых стран представляют из себя развитые системы социального партнёрства. Когда разногласия наиболее точно и эффективно решаются через коммуникацию, через переговоры. А кто более опытен в деловой и открытой коммуникации, чиновники или предприниматели? Очевидно, что предприниматели. Поскольку одним из главных требований к успешному предпринимателю является способность на «длинный» расчёт и разумную уступку.

Возможное возражение (и аргумент за сторону отрицания): Современный капитализм по своей сути не отличается от капитализма прошлого столетия. Наличие частной собственности на основные средства производства сохраняется, а потому сохраняется антагонизм наёмных работников и капиталистов. И преодолеть этот принципиальный разрыв в рамках рыночно-капиталистической экономики только за счёт кофе-брейков едва ли возможно. Возражение на это возражение (да и просто хороший аргумент в пользу рынка): Раньше компанией руководил Босс, «Хозяин». Сегодня это делает приглашённый специалист, Менеджер. Большое значение при выборе такого управляющего имеют акционеры компании (а крупные компании, которые не вышли на рынок акций, можно пересчитать на пальцах). Голос миноритариев (мелких акционеров) в большинстве компаний может быть весьма силён. А рабочие как раз, как правило, и являются мелкими акционерами тех компаний, в которых они работают. Это вообще один из видов премирования: выдача акций компании. Стало быть и эти самые рабочие всецело заинтересованы в росте и процветании их (по-настоящему ИХ!) фирмы.

Ещё одно возможное возражение (и аргумент за сторону отрицания): Социальное партнёрство (капиталиста и рабочего) предполагает наличие равных по силе сторон. Равных в смысле возможности противостоять другой стороне в случае возникновения конфликта. Разве можно говорить о равенстве таких возможностей у миллиардера, располагающего громадной финансовой и политической властью, и простого («университетов не кончавшего») работяги? Возражение на это возражение (да и просто хороший аргумент в пользу рынка): Обычные потребители или незаконно уволенные рабочие отсуживают у могучих «акул бизнеса» многомиллионные компенсации.

 

Примеры:

США: Старушка отсудила у Макдональдс 2 000 000 за... (http://joinfo.ua/news/view/729151_SSHA-Starushka-otsudila-u-Makdonalds-2-000-000-za.html). США: Старушка отсудила у Макдональдс 2 000 000 за слишком горячий кофе. Горячий кофе может стать источником неплохого дохода, если взяться за дело с умом. Уже вторая американка, на этот раз 74-летняя калифорнийка, подала в суд на «Макдональдс» и сорвала куш.

5 удачных исков против крупных компаний – Рустория (http://rustoria.ru/post/kak-stat-millionerom-v-sude-5-udachnyh-iskov-protiv-krupnyh-kompanij/). Миллионные и даже миллиардные иски против табачных компаний с некоторых пор стали в США совершенно обычным делом. Все началось с того, что в 2000 году житель Флориды Говард Ингл добился в суде штата официального признания — сигареты являются причиной рака легких и других заболеваний, а значит их производители виновны в причинении вреда потребителям. Суд придал иску статус группового, признав пострадавшими всех курильщиков штата и на основе этого решения постановил табачным компаниям (Philip Morris, R. J. Reynolds, Brown & Williamson и другие) выплатить общую компенсацию в 145 миллиардов (!) долларов. Для получения своих денег пострадавшим необходимо было доказать, что они стали жертвой именно табачной зависимости. В 2013 году суд Флориды повторно признал это решение действительным и даже упростил процедуру подачи иска против табачных компаний.

Даже в экстремальных (например, военных) ситуациях предприятия рыночного типа могут быть трансформированы для выполнения масштабных государственных задач. Почему именно они? Потому что рынок приучает их быть готовыми к новым технологическим и потребительским трендам. К инновациям разного рода. Вот пример. Сборочный завод «Форд Моторс», 1930 года постройки. Это было крупнейшее производство на Западном побережье 1930-40-х гг. Во время второй мировой завод Форда перешел на выпуск танков и стал основой «арсенала демократии» – американского военно-промышленного комплекса.

Значимость (ценность) человеческого капитала резко выросла. Индустриальная эпоха с дешёвой рабочей силой осталась в прошлом. У современного рынка другие козыри. Это идеи. И люди, создающие идеи и уникальный продукт. Помните фильм «Спасение рядового Райана»? Это фильм о том, что в наше время конкурентными являются только те страны, для которых человек не является больше «пушечным мясом». А вот выразительный и яркий пример из бизнеса. Amazon предлагал работникам своих складов 5000 долларов за то, что они уволятся с работы (при этом компания продолжала расширяться). Программа получила название «Pay to Quit».

Нет, разумеется, анклавы с дешёвой рабочей силой ещё остаются. Значительная часть Китая (но уже далеко не весь Китай!). Возможно, Китай на этом рынке сменит Африка. Для нас важен очевидный тренд. Проходя через этап максимального использования своих дешёвых трудовых ресурсов (НЕОБХОДИМЫЙ ЭТАП!!), экономика развивается и уже действует по законам развитых стран. И всё это делает рынок и только рынок.

Устарело и представление о государстве как о единственном механизме контроля над рынком и бизнесом. Общественные институты становятся ничуть не менее эффективными. Давайте назовем некоторые. «Активный гражданин» (Москва). Российская общественная инициатива. Change.org – The world's platform for change (сбор подписей, возможность Создать петицию). Интернет-проект «Антиплагиат» (www.antiplagiat.ru) позволяет осуществить проверку текста. Открытое правительство (система механизмов и принципов, обеспечивающих взаимодействие власти и общества). И так далее.

Нередко свободный рынок обвиняют в отсутствии стабильности и предсказуемости. Интересные обвинения. Учитывая то, неопределённость – ключевая черта нашего времени. И в ней повинен не рынок. А развитие общества. А рынок только наиболее точно соответствует характеру и задачам времени. Есть к тому же очень важный момент, который надо прояснить. Возьмём самую рискованную и спекулятивную область рынка – фондовую (биржевые индексы, цены на акции). Её зачастую описывают как некое казино, азартное заведение, подразумевая случайность возможного выигрыша. Это не так. Сравнение не точно. И мы покажем это. Да, на фондовых рынках можно проиграть. Как и в казино. И в этом, и в другом случае участник имеет дело с рисками. Однако! Казино – это заведение, в котором, как известно, на длинной дистанции каждый участник (математически, статистически) обречён на проигрыш. Только потому казино всё ещё существует. Но в условиях свободного рынка практически каждый участник биржевой гонки на длинном периоде, на длинной дистанции ВЫИГРЫВАЕТ! Потому что мировая экономика РАСТЁТ! Это так. И точка! Это подтверждают все данные. Серьёзные мировые рецессии (вроде последней – 2008-2009 годов) приносят экономическим агентам убытки, но ПО СОВОКУПНОСТИ за определённый крупный период они всё равно остаются в выигрыше, притом значительно большем, чем если бы они выбрали гораздо более стабильный способ вложения средств (например, банковские вклады). Именно поэтому рынки всё ещё существуют!

Странно обвинять рынки в рисках. Риск – особенность человеческого существования. И жизни как таковой. Эволюция мира и личное развитие от рисков неотделимо. Даже если вы обработаете свой мир и свою квартиру (ставшую склепом) хлоркой, риски всё равно останутся. Ну да, нередко риски приводят к определённой потере. Дефиниция слова «риск» это подразумевает. Предполагается, что речь идёт не о беспроигрышной лотерее на дружеском праздновании Нового года.

Государство как спаситель. Хорош спаситель! Возьмём последний случай кризиса в европейской стране. Грецию! Как там вело себя государство? Вместо модернизации неэффективной экномики оно занималось самым дешёвым популизмом, обещало всех позолотить, искало внешних виновников (конечно, им стал Евросоюз), увеличивало статьи государственных расходов. А заведения прекращали работу в 3 часа. Потому что люди разучились вкалывать так, как это нужно делать, если ты хочешь не прозябания, а процветания.

Способ действия государства известен. Всегда можно поднять налоги еще немного, чтобы мэрия города могла просто заткнуть деньгами дыры в старой системе, а не возиться с какими-то там реформами и улучшениями. Что важно для чиновника? Лояльность к вышестоящим и карьерный рост. Система отбора (селекции) в бизнесе работает гораздо эффективнее.

Осуществлять распределение ресурсов, которое в рыночной экономике происходит автоматически, в нерыночной экономике приходится вручную при помощи гигантского бюрократического аппарата. Ещё раз повторим. Важнейшим здесь является вопрос стимулов. В отличие от участника рынка, у чиновника нет экономических стимулов к качественной работе.

Приведём пример того, как в нерыночной экономике искажаются, деформируются стимулы. И повторим, что развитие экономики может происходить только при условии наличия эффективных стимулов (угроза насилия сегодня таковым не является: запуганный и ничтожный персонаж не может создавать креативный и сложный продукт). Самым ненавистным персонажем позднесоветского фольклора является ретивый работник, который принимается перевыполнять план, мешая другим работать спустя рукава и получать за это премии. Таких нередко учили уважать «интересы коллектива», избивая толпой втемную.Понятно, что существовать длительно время такая неэффективная система может, лишь имея под рукой крупный источник паразитирования, – последние десятилетия советский банкет оплачивался за счет высоких цен на нефть.

Что может государство такого, на что не способен рынок? «Сбацать» что-нибудь неслыханно большое. «Оттакенное»!! Пара примеров. Из Китая. «Великий» китайский поход против вредителей времён Большого скачка. Уничтожение воробьёв (The Great sparrow campaign). «Воробьиная война» привела к нашествию саранчи и массовому голоду (Great Chinese Famine). И из Советского Союза (большого «любителя» гигантских государственных проектов). Освоение Целины. Эрозия целинных земель быстро сбила восторг от этого грандиозного проекта. Е.Семёнов: «С 1965-го по 2000-й год из 10 целинных районов Оренбургской области выехало более 280 тыс. жителей, что в 4 раза превышает численность первоцелинников».

Козыри свободного рынка можно оценить и от противного. «Противным» в данном случае будет случай СССР. Что как не СССР приводилось в пример как «убойная» по своей мощи альтернатива свободному рынку. Зачем свободный рынок, если можно так, как в СССР. А как было в СССР? Мы здесь не будем рассуждать о «прелестях» ГУЛАГа. Поговорим об альтернативе рынку.

Планирование в СССР двигалось от грёзы к мании. Фантом планирования постепенно становился наваждением советского общества. Мрачный апофеоз сталинского периода – расстрельные списки. Были и такие передовики, чьи регионы перевыполняли «планы по расстрелам».

Интересно, что даже в самых зарегулированных, командных и плановых экономиках наиболее эффективным механизмом оказывается всё тот же рынок. Приведём пару довольно выразительных примеров. Примеров, которые покажут, что сам механизм рынка является чрезвычайно естественным и органичным.

Из Елены Осокиной (исследования советской экономики): Для экономии времени одежду и обувь покупали без примерки и на следующий день в магазине стояло уже две очереди: одна – покупать, другая – менять купленное накануне. Правительство даже вынуждено было специальным указом запретить «беспримерочную» торговлю. Для кого-то стояние в очереди было наказанием, для кого-то проведением досуга, а для кого-то профессией, средством заработать деньги. Как выразился один из профессионалов-стояльщиков, «если хорошо постоять в очереди, то можно и не работать». Место в очереди можно было купить, хотя стоило это дорого – 25-30 рублей. Цена колебалась в зависимости от близости к дверям магазина. За деньги можно было нанять человека стоять в очереди, например, ночью, а утром заменить его.

Вот ключевые мемы советской экономики. «Выбросили колготки». «Что дают?». «Вас много, а я – одна!». «Больше двух штук в руки не давать!».

А вот пример спасительного рынка в Северной Корее. Разумеется, он является незаконным. Но чиновники вынуждены смотреть на него «сквозь пальцы», потому что государство не в состоянии даже просто предохранить население от голодного изнурительного выживания.

Из А. Ланькова: Северокорейский голод 1996–99 гг. стал крупнейшей гуманитарной катастрофой в Восточной Азии со времен китайского голода начала 1960-х, который был спровоцирован пресловутой «политикой большого скачка». В деревнях и городках едва ли не главным занятием населения стала работа на нелегальных частных полях, притом что в отличие от большинства социалистических стран в КНДР приусадебные участки были практически запрещены. Поэтому частные поля устраивались нелегально на крутых склонах гор, которые с официальной точки зрения считались негодными для ведения сельского хозяйства. Это, конечно, не мешало частникам получать там урожаи, которые в два раза превосходили собираемые на полях сельхозкооперативов. Разумеется, местным властям это было известно, ибо подобные «самостоятельные» поля бросаются в глаза за много километров. Однако никаких мер власти не предпринимали.

Там где нет конкуренции, спится лучше, но живется хуже. Конкуренция – это централизованное планирование, осуществляемое множеством самостоятельных лиц. А плановая экономика – это крайне дисциплинированное расточительство.

Мюррей Ротбард, «Власть и рынок»: «Какова бы ни была наша моральная философия – альтруизм или эгоизм, – у нас нет оснований для критики того факта, что человек зарабатывает деньги. Если мы придерживаемся эгоистической этики, то просто обязаны восхвалять максимизацию денежного дохода. Здесь нет никакой проблемы. Но даже если мы ориентированы на альтруистическую этику, то мы все равно должны отдать должное максимизации денежного дохода. Ведь показателем того, насколько наши услуги полезны другим людям, и является денежный доход. Чем больше доход человека, тем полезнее он для сограждан».

Возьмём такой яркий рыночный механизм, как аукцион. Почему продать картину с аукциона лучше, чем просто подарить её кому-нибудь? Главное – что появляется какой-то механизм, то есть рынок, появляется способ выявить, кому картина нужнее всего.

Возражение против: Государство делает само устройство общества более справедливым. Нельзя сделать из общества калькулятор, озабоченный только показателями эффективности. Возражение на это возражение: Рынок ничуть не препятствует справедливости. Только справедливость мы понимаем как равенство перед законом. Как соблюдение правил игры. Как воздержание от демагогии. Как воздержание от «уравниловки».

Современный мир отличается нарастающим потоком различной (притом разноречивой) информации. Обуздать эти колоссальные потоки под силу только свободному рынку. Почему? Потому что рынок – это миллионы глаз. Он использует знания всех и каждого (а не избранной политической касты). Рынок децентрализован (что не мешает ему быть единым). Он может быть повсюду. Государство же не в силах быть конкурентом рынку в качестве сбора и анализа информации. Иначе бы оно было фантастически дорогим.

Фридрих Хайек доказывал, что современная экономика такая сложна и изменчива, что для ее развития требуется огромный объем информации о возможности и пожелания отдельных продавцов и покупателей. Поскольку собрать, а тем более освоить всю эту информацию не под силу никакому Госплана – эта задача решается только «невидимой рукой» рынка.

«Дорога к рабству» и «дорога к свободе»: полемика Ф. А... (www.libertarium.ru/65649). В рамках централизованного планирования огромная масса информации оказывается невостребованной, а координация поступающей – чрезвычайно неэффективной. Тоталитаризм, по Хайеку, подступает постепенно и незаметно; он оказывается непреднамеренным результатом самых возвышенных устремлений самых достойных людей. Погоня за дорогими нашему сердцу идеалами приводит к последствиям, в корне отличающимся от ожидавшихся. Чтобы это произошло, нужно совсем немного: поставить себе целью организовать жизнь общества по единому плану и последовательно стремиться к реализации этой цели на практике. Стоит только встать на эту дорогу – остальное довершит неотвратимая логика событий. Вслед за заменой спонтанного рыночного порядка сознательным плановым руководством неминуемо начинают рушиться одна за другой все ценностные скрепы и опоры свободного общества – демократия, правозаконность, нравственность, личная независимость, свободомыслие, что равносильно побели всей современной культуры и цивилизации.

Вот наш тезис. Государство крайне сложно ограничить, если позволить ему регулировать процесс. Быть «государством понемногу» в этом случае также сложно, как быть «немного беременным». Но располагать государством, как «ночным сторожем» – совсем другое дело.

Государство – это Левиафан, который не привык ограничиваться малым. Страсть к опеке над собой государства – своего рода «стокгольмский синдром». А страх свободного рынка не что иное, как СТРАХ СВОБОДЫ.