Несмеяна-царевна. В. Васнецов, 1916 г.

 

Царевну выводит из депрессии вид человека, который, несомненно, еще более несчастен и одинок, чем она сама. Он валяется в грязи (у него явно нет любимой, которая вытащит из грязи), он окружен животными (вспомните одиноких женщин, окружающих себя кошками). В общем, он куда более неуспешен в любви, чем она сама. В отношениях с ним она может чувствовать себя «как бог», а он попадет «из грязи в князи». Таким образом, принцесса обнаруживает утраченный инфантильный объект любви, точнее говоря — объект собственного успеха. И депрессия уходит…

Чисто русский способ: надо найти того, кому еще хуже.

Сам образ царевны Несмеяны точно передает ощущение «бога-неудачника»… Это самая суть большей части тех состояний, которые сегодня называют депрессией: «Я способен быть царем (богом), но никто меня не любит и никто меня не понимает…ну и пусть! Я знаю, что сам во всем виноват, но если я буду ходить с мрачным видом и перестану смеяться, то рано или поздно найдется человек, который меня поймет, полюбит и…сделает царем. Вот тогда я и посмеюсь над вами!».

Ощущение «бога-неудачника» человек достигает с помощью алкоголя. Это знаменитые «пьяные слезы»: «Я стремился сделать как лучше, а получилось как всегда; я во всем виноват, но должен же кто-то увидеть во мне трепетную и чистую душу!» Если уж вспоминать «Кавказскую пленницу», то стоит вспомнить и знаменитый искренний вопрос пьяного Шурика: «Часовню тоже я развалил?». Такой вопрос может задать только «бог-неудачник», «искренне» раскаивающийся в том, что он натворил.

В этом же чувстве величия в глубине своей вины скрывается привлекательность депрессии для истерической культуры или культуры, находящейся в эпилептоидном кризисе.

Вы не обращали внимания на то, что депрессия сейчас в моде? «Моден» диагноз, но и не только он. Молодежные субкультуры окрашены в темные, депрессивные тона; на лицах «эмо» тушью нарисованы слезы. За декларацией депрессивности скрывается все та же мысль: «Раз никто не хочет считать меня богом, я буду «богом-неудачником» - непризнанным богом, богом который ни на что не способен, вечно страдающим от своей не успешности». Утверждение родителей: «ты сам во всем виноват» только поддерживают манию величия с обратным знаком.

Противоположное, маниакальное или гипоманиакальное состояние - это, собственно говоря, опьянение успехом. Достигнутый успех, по сути, представляет собой попытку остановки чувств и времени. Дело в том, что момент успеха быстро заканчивается: окружающие забывают о нем и начинаются серые будни, во время которых нужно снова «упорно работать» и за что-то «отвечать». И снова неизвестно - наступит ли успех на следующем жизненном отрезке. Для человека, живущего ради успеха, это как падение в пропасть с неизвестной глубиной. У некоторых людей, имеющих органическую или врожденную слабость центральной нервной системы (о которой мы говорили в главе о третьей чакре) встречается способность создавать «доминанту успеха».

Они формируют эпилептоидный очаг на основе самого стремления к успеху и чувство успеха (точно так же как рациональный концепт у предыдущей категории пациентов) превращается в эмоциональную «галлюцинацию».

В знаменитой маленькой сценке Даниила Хармса можно проследить, как формируется маниакальное состояние:

«Я слышал такое выражение: «Лови момент!». Легко сказать, но трудно сделать. По-моему, это выражение бессмысленно. И действительно, нельзя призывать к невозможному.

Говорю я это с полной уверенностью, потому что сам на себе все испытал. Я ловил момент, но не поймал и только сломал часы. Теперь я знаю, что это невозможно.

Так же невозможно «Ловить эпоху», потому что это такой же момент, только побольше.

Другое дело, если сказать: «Запечатлевайте то, что происходит в этот момент». Это совсем другое дело.

Вот, например: Раз, два, три! Ничего не произошло! Вот я запечатлел момент, в который ничего не произошло.

Я сказал об этом Заболоцкому. Тому это очень понравилось, и он целый день сидел и считал: раз, два, три! И отмечал, что ничего ни произошло.

За таким занятием застал Заболоцкого Шварц. И Шварц тоже заинтересовался этим оригинальным способом запечатлевать то, что происходит в нашу эпоху, потому, что ведь из моментов складывается эпоха. Но прошу обратить внимание, что родоначальником этого метода являюсь я. Опять я! Просто удивительно!

То, что другим дается с трудом, мне дается с легкостью!

Я даже летать умею. Но об этом рассказывать не буду, потому что все равно никто не поверит».

 Если мы хотим разобраться с основными механизмами эмоциональной жизни, нужно довести ситуацию до абсурда. У Хармса этому можно учиться.

Попытка «поймать момент» успеха все время оборачивается пустотой чувств или образованием патологической эмоциональной доминанты. Возникающее чувство обязательно получит смысловое наполнение. Попытка человека научиться переживать чувства, не являющиеся любовью, неминуемо приводит к бреду: простому объяснению мира и происходящих событий.

Можно сказать и по-другому: любое объяснение событий, лишенное любви к их участникам, неминуемо трансформируется в бред. Так же неминуемо бред, который начинают разделять другие люди, становится социально опасным.

В клинике всегда очень трудно сказать, что первично - эпилептоидная концепция или чувственное переживание «бога-неудачника» и «опьянение успехом». Это как раз и зависит от уровня, который определял личность до психоза («преморбидно», как говорят врачи).

Основатель медицинской психологии Эрнст Кречмер описывал преморбидную по отношению к маниакально-депрессивному психозу личность, как «синтонную». В переводе с греческого это слово означает «действовать в унисон».

Синтонная личность тонко и глубоко чувствует эмоциональное состояние партнеров по общению и реагирует в унисон их чувствам, то есть вступает в эмоциональный резонанс. Очень часто мы называем таких людей «обаятельными» и испытываем к ним необъяснимую симпатию. Чаще всего, их эмоциональная подстройка под собеседника является абсолютно искренней: они как будто участвуют в наших радостях и бедах.

Так же искренне они обижаются и гневаются. Они способны дать полноценный выход своим эмоциями. Кречмер отмечал, что такие люди способны на грубость, но не способны на цинизм и затаенную злобу. Мы называем таких людей «отходчивыми». Если у синтонной личности возникает желание кому-либо помочь, то такой человек делает это бескорыстно - от всей души.

Казалось бы, так можно описать идеальную личность четвертой чакры - человека, который всех любит. Но столь обаятельный и искренний человек, достигая зрелого возраста, очень часто становится клиентом психиатра или психотерапевта, жалуясь на хроническое состояние депрессии. Кроме того, возможно, наши читатели заметили, что такие люди встречаются все реже и реже; такого влияние культуры успеха.

Синтонная личность, начиная искренне чувствовать, очень рано осознает, что окружающим людям… этого не нужно. То, что когда-то ценилось культурой как «открытость души», при столкновении с культурами нижних чакр начинает ощущаться как болезненная ранимость, мешающая добиваться успеха. Спонтанное проявление эмоций мешает и дружбе, и карьере, а искренняя эмоциональная подстройка здесь воспринимается… как способ манипуляции другим человеком или «вмешательство в личное пространство».

У синтонной личности в современной культуре есть два способа поведения: человек либо начинает ругать себя за спонтанные проявления чувств и пытается усилием воли ограничить свои эмоции, либо…начинает «ловить момент».

В первом случае развивается депрессия, так как человек ощущает постоянное чувство вины за собственную «неуспешность» или «промахи».

Во втором случае личность становится зависимой от тех мгновений жизни, во время которых она испытывает транс синхронизации. Это может выражаться, например, в бесконечной череде влюбленностей. Такой человек скажет вам: «Я не могу жить, если я не влюблен».

Разумеется, речь идет о «ловле» не только любовных моментов. Синтонный человек начинает «ловить» любые моменты синхронизации - то есть моменты, в которых он чувствует свой успех. Как правило, это будет связанно с искренним хвастовством: «Ах, какое удачное стихотворения написала!», — говорит девушка, пытаясь читать это стихотворение всем, кто по неосторожности спросит, как у нее дела.

«Ах, какая великолепная идея пришла мне вчера в голову!»;… «Ах, какой у меня гениальный ребенок!»;… «Ах, я слышал такой анекдот! Сейчас я вам его расскажу!».

Большим счастьем для синтонного человека окажется встреча со столь же синтонной личностью, готовой разделить его восторги. Но это, увы, происходит редко.

Потребность в слушателе не столько «ядерное» свойство синтонной личности, сколько базовое свойство потребности в успехе.

Сущностное свойство влюбленного - умение любить. Потребность в успехе превращает любовь в попытку манипуляции. Ядерное свойство синтонной личности - чувство любви, но потребность в успехе превращает жизнерадостность и способность тонко чувствовать собеседника во все ту же попытку манипулирования им.

Я так и не смог вспомнить, кто в психологии первым использовал метафору «лошадиная натура». Таким эпитетом обычно описываются люди, которые стремятся заполнить собой все пространство общения - например, дружескую встречу. Они непрерывно «ржут», рассказывают анекдоты, а в ответ на попытку собеседника вставить реплику, тут же перебивают: «А вот со мной однажды была история!..».

На самом деле, это и есть попытка достичь транса синхронизации через собственный успех. Психиатры называют такое поведение «гипоманиакальным». Его основой является попытка «поймать момент» успеха. В точности как у Хармса, такая попытка оказывается «пустой», то есть бессмысленной. Бред возникнет в том случае, если человек будет продолжать добиваться успеха теми же способами. Через некоторое время человек убедит себя: «Я даже летать умею».

С человеком, находящимся в субдепресии (это психиатрический термин, описывающий слабовыраженную депрессию) происходит примерно то же самое: «бог-неудачник» будет считать, что вся компания друзей должна обсуждать только его беды. Обычно такие люди сидят с подчеркнуто мрачным видом и отказываются от застолья в ожидании того, что кто-нибудь спросит у них, что случилось. Если же разговоры примут другое направление, и никто не будет обращать на него внимания, он покинет встречу смертельно обиженным, но других способов общения искать не будет — оказавшись в компании в следующий раз, страдающий депрессией будет еще более печален и одинок. Он «поймал момент», который однажды вызвал сочувствие, и пытается оставаться в нем.

Само слово «успех» подразумевает экономию времени и усилий…души. «Успешный человек» - это тот, который «успел», то есть сделал что-то вовремя, в соответствии с моментом: «Кто успел, тот и съел». В этом русском понятии есть внутренняя динамика, однако эту динамику останавливает…первородный грех - стремление к чуду.

Подлинным чудом любви является транс синхронизации. В случае депрессивного больного в компании, такой транс обычно именуется сочувствием окружающих. Один раз получив подкрепление в виде сочувствия, субдепрессивный больной с легкостью добивается своего «маленького чуда». Для него это означает, что искать других способов поведения не нужно. Необходимость успевать (вести динамичный образ жизни), натыкаясь на желание чуда, превращается в «ловлю» мгновений успеха. Это оказывается бессмысленным занятием, но поскольку личность уже нашла свой способ добиться «чуда», она продолжает упорно «ловить» пустоту. Так прокладывается путь к болезням людей четвертой чакры.

Популярный пятидесятитрехлетний британский актер и телеведущий Стивен Фрай в последнее время дает много интервью о мучающем его биполярном расстройстве личности (в советской психиатрической терминологии он носит название маниакально-депрессивного психоза). Кроме того, он жалуется на популярность, мешающую ему «жить как все нормальные люди».

«Мне достаточно повезло - у меня не очень серьезная форма [биполярного расстройства], но это не значит, что в один прекрасный день я не покончу с собой. Могу, запросто». Биполярное расстройство Фрая проявило себя в 1995 году, после провала спектакля «Сокамерники», он пытался отравить себя выхлопными газами в автомобиле. Только мысли о переживаниях родителей привели к отказу от суицида. За попыткой самоубийства последовал период депрессии — отказа от творчества и общения с друзьями и журналистами.

Депрессии Фрая тесно связаны с самим процессом общения с другими людьми:

«Это мучительно — знать, что когда звонит телефон или приходит письмо - это значит, что кто-то от тебя чего-то хочет. Люди хотят прикоснуться к твоей славе, их не интересуешь ты как человек. Ты не можешь ездить в метро или просто пройтись по улице - приходится ездить в большой машине с водителем! Люди видят в этом манию величия, но на самом деле я бы с удовольствием ходил по улицам, - просто иногда не могу себе этого позволить. Думаю, я был бы счастлив, если бы имел возможность спрятаться ото всех на много лет - сидеть где-нибудь в деревне, печь пироги с ветчиной и не высовываться».

Мы не будем подробно комментировать болезнь Стивена Фрая. Пусть это будет упражнением для читателей. В его интервью очень заметно, как мания успеха определяет эмоциональное состояние и форму общения с людьми.

Эмоции Фрая вращаются вокруг главной оси, которую он сам именуют «манией величия». Ее суть заключается в «пойманном моменте» успеха, который не может его покинуть. Спектакли с его участием не могут проваливаться - иначе он может покончить с собой. Окружающие должны искать способов общения с ним, иначе у него начнется депрессия и он «уйдет в монастырь», где будет печь пирожки.

Удивительно, как депрессия незаметно оказывается…средством для расширения или углубления собственного успеха. В случае Фрая, «метод» оказался настолько эффективным, что он даже снял популярный документальный фильм о собственном биполярном расстройстве.

Я позволяю себе обсуждать все это так подробно, поскольку убежден: болезней от любви не бывает — бывают болезни успеха.

Психиатрия и наркология уже готовы объявить несчастливую любовь - болезнью, но…это типичная болезнь успеха - в ней находит свое выражение страх неудачи и отказ от новых способов достижения взаимности.

 

ГЛАВА 14. Болезни успеха. Несколько слов о сексуальных девиациях. Причины гомосексуализма и страх неудачи. Что такое «латентная гомосексуальность»? Ишемическая болезнь сердца и инфаркт миокарда. Сахарный диабет и поиски «сладкой жизни». Успех и забота. Забота и лабильный сахарный диабет.

 

Обсуждая разницу желания любви и стремления к успеху, невозможно обойти вниманием проблему сексуальных перверсий. Попытка обсудить все формы сексуальных девиаций в объеме данной книги не представляется возможным, поэтому мы остановимся на главном.

Все извращения полового чувства представляют собой разнообразные попытки достичь полового удовлетворения (в данном случае, именно оно является «успехом»), максимально упростив сам объект желания и, соответственно, время и усилия, необходимые для полноценного обладания объектом любви.

Слова «извращение», «девиация» (отклонение), «перверсия» («переворачивание») описывают отклонения либидо от биологически правильного пути - стремления к нормальной гетеросексуальной цели, связанной с продолжением рода. Описано множество разновидностей извращения полового чувства. Но в психологии не принято обсуждать общую для всех причину возникновения перверсий - то есть причину, производящую само отклонение влечения. Ее необходимо искать в области разума, поскольку половые извращения у животных если и существуют, то носят абсолютно другую функцию, чем у человека.

Можно утверждать, что способность сознания к использованию символов и метафор позволяет низвести объект любви до символа (как в случае фетишизма), или вообще не принимать участия в сексуальном акте (как в случаях вуайеризма или эксгибиционизма).

Согласно логике этой книги, отклонение либидо от своего главного направления интимно связано со свойствами чакр или уровнями самосознания личности.

Ананкаст испытывает удовлетворение, присваивая себе предметы. Ему достаточно обладать вещами (частью целого), для того чтобы возникло магическое ощущение овладения всем объектом (фетишизм).

Истерик получает удовлетворение, демонстрируя некоторую «модную» часть самого себя (эксгибиционизм).

Человек в эпилептоидном кризисе считает, что ему вполне достаточно знаний об объекте. Личность, которую в этой книге мы определяем как эпилептоидную, получает удовлетворение от получения знаний (или иллюзий знаний) об объекте. Информация здесь используется вместо участия в событиях (вуайеризм).

На этом уровне очень легко заметить связь между половым извращением и страхом. Тоталитарный режим сделал участие людей в общественной и политической жизни страны крайне сложным, точнее говоря - опасным. Можно сказать, что по отношению к политической, экономической и социальной жизни страны мы все превратились в «вуайеристов», предпочитая «подглядывать» за событиями по телевизору и делиться своими наблюдениями на коммунальных кухнях.

В сущности, энергия «социального вуайеризма» действует и по сей день. Подавляющее большинство нашего населения предпочитает «подглядывать» за событиями, а не участвовать в них. Более того, мы привычно испытываем удовлетворение, когда мысль высказанная «по телевизору» совпадает с нашим мнением. Удовлетворенность словами ведущего программы возникает, когда мысль «понятна» - в том случае если нам не нужно прикладывать дополнительных усилий для ее постижения.

Стремление к «простоте» и «понятности» или экономии времени и усилий, лежит в основе подавляющего большинства социальных феноменов, которые вызывают раздражение у самих «социальных вуайеристов». Мода на публичные проявления гомосексуальных тенденций подобное раздражение, несомненно, вызывает.

В отличие от других половых извращений, гомосексуализм стремится стать массовым явлением, вытесняющим биологическую норму. В гомосексуальных парадах и протестных шествиях гетеросексуальную публику раздражает упорное стремление лиц нетрадиционной ориентации к публичному признанию, то есть - успеху.

Шествия гомосексуалистов делают тайное - явным. Сегодня мы можем наблюдать, как декларируемое желание свободной любви оказывается стремлением к успеху.

Я имею в виду именно массовый феномен, а не каждый частный случай. Отечественная психиатрия выделяет «ядерную» гомосексуальность, то есть врожденную гомосексуальную ориентацию, вызванную неким неизвестным нарушением функционирования «сексуальных центров» головного мозга. Опираясь на свой врачебный опыт, я не могу отрицать существование такого типа гомосексуальности, поскольку…никогда в жизни такие пациенты ко мне не обращались. Все без исключения истории гомосексуальных отношений, с которыми я сталкивался за последние годы, заставляют думать, что в основе этих отношений лежит то, что принято называть «страхом перед женщиной».

Мне трудно согласиться с термином «страх», поскольку лица гомосексуальной ориентации не испытывают страха по отношению к окружающим женщинам, скорее наоборот - отсутствие «сексуальных амбиций» делает их отношения с противоположным полом доверительными или дружескими.

В основе формирования гомосексуальной ориентации лежит скорее ощущение «сложности» женщины по сравнению с мужчиной. Женщина - другая, поэтому она кажется сложной для понимания и установления интимных отношений.

Страх перед женщиной, это уже знакомый нам страх неудачи: опасение, что столкновение со столь сложным и непонятным существом может привести половое влечение к неуспеху.

Классический психоанализ так же считает, что речь идет не непосредственном страхе женщин. Отто Фенихель описал причину развития гомосексуальности как проявление страха кастрации:

«Вид женских гениталий вызывает у мальчиков тревогу двумя путями. Во-первых, признание существования человеческих существ без пениса приводит к заключению о возможности стать таким существом; подобное наблюдение напоминает прежние угрозы кастрации. Во-вторых, женские гениталии посредством связывания кастрационной тревоги с прежними оральными тревогами могут восприниматься как кастрирующее орудие, способное откусить или разорвать пенис. Весьма часто встречается комбинация двух типов страха.

Мифология и сновидения мужчин с кастрационной тревогой переполнены представлениями об «ужасных фаллических женщинах», наподобие головы Медузы, змеями (определенно фаллический символ), ведьмами с одним торчащим зубом, верхом на метле. Фаллические характеристики - это попытка отрицать и сверхкомпенсировать «недостаток»....

Кастрационный шок, спровоцированный у мальчиков видом женских гениталий, никоим образом не является особенностью гомосексуалистов. Эта реакция обнаруживается и в жизни мужчин с нормальной ориентацией. Решающее значение имеют последствия шока: в зрелые годы гомосексуалисты отказываются иметь дело с таким «страшным зрелищем».

Немногие гомосексуалисты, а именно те, кто в раннем детстве необычным образом зафиксировался на мужчине (из-за отсутствия матери ее место занимал отец), просто регрессируют и выбирают человека, напомнившего первый объект. Большинство гомосексуалистов, однако, не могут освободиться от нормального влечения к женщине. Их продолжают привлекать женщины, но, вследствие неспособности смириться с мыслью о существах без пениса, они жаждут фаллических женщин, гермафродитов, так сказать. Сильное влечение к объектам с пенисом вынуждает таких мужчин выбирать мальчиков, но мальчики должны иметь максимум девичьих и женских черт. По сути, гомосексуалисты все еще привязаны к своим первоначальным объектам любви, но, поскольку физические атрибуты женственности для них отвратительны, объекты должны выступать в мужском обличье. В практике и фантазиях гомосексуалистов юноши в женской одежде и девушки в мужской одежде играют большую роль. Идеал гомосексуалиста – «мальчик-паж», что фактически доказывает поиск девушки с пенисом. Мужчин-гомосексуалистов, как обнаружил психоанализ, обычно продолжают возбуждать женщины; просто происходит вытеснение этого интереса и смещение возбуждения, изначально вызванного женщинами, на мужчин. Очень часто гомосексуалисты выбирают объекты любви, у которых проявляются определенные характеристики их матери или сестры».

Мы позволяем себе большую цитату из Фенихеля, поскольку она представляет собой «конспект» основных психоаналитических взглядов на проблему гомосексуализма. Стоит обратить внимание, что, согласно Фенихелю гомосексуалисты сохраняют влечение к противоположному полу, а идеал «мальчика-пажа» является…идеальным объектом подчинения: «мальчик-паж» - прежде всего, слуга. Секс с женщинами, подчиненными по службе, мужчинам гетеросексуальной ориентации тоже кажется «проще», чем независимые отношения.

Страх кастрации является символическим выражением страха неудачи. Неудача «кастрирует» - лишает мужественной позиции лидера.

То, что Фенихель именует «кастрационным шоком», никто из моих пациентов не описывает в терминах «шока» или «страха». Мальчики, достигнув возраста социализации (5-7 лет) в своих первых сексуальных мечтах представляют себе женские гениталии как мужские; первые опыты онанизма, как правило, связаны именно с этим представлением. Разумеется, эту закономерность резко видоизменила доступность для ребенка визуальной информации о женском теле, но, не смотря на это, многие мужчины во время психоаналитических сеансов по-прежнему рассказывают о своих детских «гомосексуальных» фантазиях подобного рода.

Эти фантазии абсолютно нормальны, поскольку их планомерно сменяет интригующий интерес к строению женского тела.

Первые мужские фантазии о строении женских гениталий возникают по предельно простой прямой аналогии: «у девочек все утроено так же, как у меня». Понятно, что возникающий интерес к другому строению гениталий является переходом на новый уровень сложности полового влечения. У лиц с гомосексуальной ориентацией не происходит усложнения или расширения этого чувства.

Во время психоаналитических сеансов сами пациенты рассказывают об отсутствии интереса к женским гениталиям, связанного со «страхом ответственности». Речь здесь не идет об ответственности перед женщиной или ответственности за возможность беременности - мои пациенты так описывали возможность не справиться с таким сложным объектом, как человек противоположного пола.

Один молодой человек сообщил буквально следующее: «Отношения с девочками казались мне невероятно важными. Эти отношения были важны для меня настолько, что я все время считал себя недостойным ухаживать за девочками. Отношения с женщинами — это слишком большая ответственность, поэтому они и не могут принести удовольствия. Отношения с мужчиной, как детская игра - тут все понятно и ты продолжаешь оставаться самим собой».

Слова пациента напоминают мне «психодинамику» профессора Хиггинса из пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион»:

«Стоит только женщине сблизиться со мной, как она становится ревнивой, требовательной, подозрительной и чертовски надоедливой. Стоит только мне сблизиться с женщиной, как я превращаюсь в тирана и эгоиста. Женщины все ставят с ног на голову. Впустите только женщину в свою жизнь, и вы обязательно увидите, что ей всегда нужно одно, а вам - совершенно другое».

Проблема Хиггинса вполне соответствуют проблемам социализации подростка: по ходу пьесы Хиггинс должен либо сохранить свое ощущение сложности и непонятности противоположного пола (и тогда останется «убежденным холостяком»), либо это ощущение сменится любовью - стремлением постичь прекрасную тайну. Хиггинс должен выбрать свое отношение к Элизе. Он может сохранить свое отношение к ней как к «мальчику-пажу» или увидеть в ней равного себе человека. Фенихель, кстати говоря, описывал «убежденных холостяков» как «латентных гомосексуалистов».

Герой пьесы - взрослый человек. В случае подростка, желание «не усложнять жизнь» отношениями с женщиной (человеком не просто другим, но еще и имеющим «избыток» по отношению к мужчине за счет созданного культурой сверхценного отношения к любви и семье), способно трансформироваться в гомосексуальное влечение. То, что мои пациенты называют «ответственностью», по сути, является опасением не справиться с решением задачи, которую культура объявила сверхценной.

Действительно, можем ли мы сегодня назвать какую-либо основополагающую цель человеческой жизни, кроме успеха в любви или создании семьи? В сущности, Фрейд посвятил жизнь тому, чтобы доказать, что именно эта задача является главной и единственной задачей рода человеческого.

Под гнетом этой идеи происходит уклонение или извращение полового влечения. Вместо интереса к загадке иного пола, возникает страх неудачи и следующие за ним попытки «упростить» путь к удовлетворению главного инстинктивного желания.

Если пользоваться психоаналитическими терминами, то, возможно, куда более точно возникающее искажение полового чувства описывает понятие «перенос». Мужчина переносит гетеросексуальное влечение на более простой объект, который быстрее и проще, чем женщина, удовлетворяет половое влечение. Влечение с женщины переносится на «волшебную палочку», - не стоит упоминать, что по Фрейду «волшебная палочка» - фаллический символ. «Волшебный объект» в мужской культуре изначально несет в себе гомосексуальные черты.

Разразившаяся в 90-х годах и неутихающая до сих пор «эпидемия» героиновой наркомании при ближайшем рассмотрении оказывается одной из разновидностей латентного гомосексуализма. Опьянение быстродействующей формой морфина, по сути, представляет собой «модель оргазма», вызываемую химически. «Приход - это стремительно охватывающая тебя ласковая волна расслабления и тепла. Ты теряешься и забываешь обо всех бедах в этой волне кайфа», - говорил мне наркоман, сохранивший способность поэтически описывать…объект своей любви. Широко известно, что лица, употребляющие героин, довольно быстро теряют потребность в сексуальных отношениях: шприц превращается в «волшебную палочку» секса.

Мне думается, что никто из психиатров не сомневается, что массовая мода на гомосексуальность, связанная с демонстративными поступками и шествиями, является «невротической» или «истерической», то есть основывается на психологическом блокировании стремления к гетеросексуальным отношениям. Жаль только, что задумываться о причинах, вызывающих такое «блокирование», у нас не принято.

Вместе с тем, очевидно, что демонстративность гомосексуального поведения, как и «мода» на него в современной культуре оказались… одним из простейших способов продемонстрировать собственную значимость. Ведь никакого таланта или затраты времени и усилий такая демонстрация не требует. Достаточно продемонстрировать необычность собственного полового влечения, что бы символически заявить: «Я не такой как все!»; «Я особенный!».

В истерической культуре привлечение к себе внимания и есть… успех

Из психологов новейшего времени успех, как экзистенциально значимый фактор человеческого существования выделял только Виктор Франкл и его последователи, хотя никто из них не связывал стремление к успеху с происхождением биполярного психоза или гомосексуализма.

Зато стремление к успеху всегда выделялось исследователями психосоматики, как фактор риска по ишемической болезни сердца и инфаркту миокарда - типичным болезням сердечной чакры. В одном из первых руководств по психосоматической медицине (F. Dunbar, 1943 г.) психологические качества больного коронарными заболеваниями описываются как стремление упорно работать и достичь вершин своей профессии, стремление достичь значимого социального положения, готовность ради этого приспосабливаться к окружению и склонность к напряженному жизненному ритму. Для таких пациентов характерны спешка, нетерпение и чувство нехватки времени.

«В современном мире, в котором особенно ценится работа и успех, - пишет И. Г. Малкина-Пых, - их поведение можно оценить как сверхприспособительное, сверхнормальное. Они больше других следуют принципам современного индустриального общества, в котором преобладают активная деятельность, конкуренция, соперничество. У многих отмечается…безусловное стремление руководить и доминировать, быть у всех на виду, не оставаться в тени. Возможно, что эта экстраверсия является характерной невротической защитой от лежащего глубже орального желания зависимости…».

Для того чтобы читатель не испугался термина «оральная зависимость», стоит вспомнить случай Стивена Фрая: он хочет стать успешнее всех успешных, чтобы завоевать свое право на любовь. Это и есть «оральная фиксация» по Абрахаму, о которой мы вспоминали в предыдущей главе. Бессознательное стремление пациента можно передать следующим образом: «Мне нужно стать успешным, чтобы вернуть себе утерянный объект - грудь матери, а вместе с ней утраченную инфантильную любовь и комфорт». Мама, не желающая возвращать грудь, учила, что для того, чтобы добиться успеха, нужно много работать.

F. Dunbar описывал кандидата на катастрофу инфаркта миокарда как «тщеславного, чувствительного человека с ананкастными чертами и сильным стремлением к признанию и престижу». В наших рассуждениях стремление к признанию и престижу оказывается тем самым «ананказмом», который выделяется во всех более поздних исследованиях ишемической болезнью сердца. Стремление к успеху описывается как «длительная потребность в успехе», «честолюбиво-конкурирующее поведение», «постоянная жажда признания». Клиницисты описывают и крайнюю нетерпеливость таких пациентов в получении признания: описан даже синдром «поддерживающего комплимента». Имеется в виду, что незначительная похвала или прямая лесть окружающих как бы откладывает возникновение инфаркта у больных ишемической болезнью сердца. R.H. Rosenmann называет реакцию больного ИБС на похвалу «достижением оптимального уровня стимуляции».

Главная проблема человека, который живет стремлением к успеху, заключается в том, что идеалом этого стремления является первородный грех: желание быть «как боги». Подобное желание невозможно удовлетворить. Как бы ни была велика известность очередного «Стивена Фрая», все равно его значимость и влияние меньше, чем значимость и влияние Господа Бога. В какой-то момент это желание ожидает крушение, как в случае с провалом спектакля.

Кроме того, успех всегда относителен. Даже в том случае, если спектакль заканчивается «бурными и продолжительными аплодисментами»… даже овацией, этот успех переживает относительно небольшая группа людей в здании театра, и только в этот вечер. Средства массовой информации, конечно, расширяют восхищенную аудиторию, но сам триумфатор каждый раз чувствует относительность своего влияния.

Инфаркт миокарда можно назвать «болезнью триумфа»: он чаще настигает людей, находящихся на вершине успеха. Случай Стивена Фрая демонстрирует: неудача парадоксальным образом сохраняет шансы для новых достижений. Вызывая депрессию, она сохраняет силу самого стремления: «прыгнуть выше головы» — пытаться еще, еще раз достичь высшей точки своей карьеры. Человек по-прежнему может добиваться любви еще более красивых женщин, следующей должности, ставить следующий спектакль.

Миг достижения успеха оказывается куда более «патогенным»: он содержит в себе катастрофическую для личности остановку желания. Бурная овация может повториться, но чувство первого триумфа не повториться никогда: еще более бурной овации просто не бывает. Наверное, поэтому распалась группа «The Beatles»: каждому захотелось собственных оваций — это единственный шанс добиться еще большего успеха там, где большего успеха просто не может быть.

Достижение успеха - это маленькая смерть - смерть предыдущих устремлений, которые составляли весь смысл бытия личности. Когда женщина выступает для мужчины только как символ его влияния или значимости, интимная близость становится «индикатором» достижения успеха. После интимного акта «умирает» интерес к женщине. Но в этой ситуации мужчина знает, что партнерша - не единственная женщина в мире.

Отношения творчества или карьеры с успехом гораздо сложнее. И полученная должность, и поставленный спектакль с гораздо большей вероятностью могут оказаться высшим достижением в жизни, и возникшее чувство триумфа может вызвать «разрыв сердца». Инфаркты, статистически достоверно, чаще происходят после триумфа, а не после неудачи, хотя после неудач они случаются тоже. Все зависит от неизмеримой внутренней «меры значимости» того или иного успеха в эмоциональной жизни.

Мера значимости - это степень выраженности подмены желания любви стремлением к успеху.

Может сложиться впечатление, что мы говорим только о мужчинах. Однако для стремления к успеху гендерная разница существенна только в области тех жизненных целей, достижение которых связано с чувством успеха. Женские инфаркты с большей вероятностью могут быть связаны, например, со временем, когда выросшие дети покидают семью. Чаще всего, это означает, что женщина ощущает ребенка как свой собственный успех, то есть не может признать за детьми право на наличие иных, чем ее собственные, целей и устремлений.

Еще раз подчеркну, что этим стремление к успеху отличается от любви: в любви партнеры всегда равноправны. Любящая мать будет радоваться отделению выросшего ребенка от себя - его выходу в самостоятельную жизнь. Мать «успешная» так и не сможет пережить разрыв с «плодами своего успеха»; подобный разрыв может отозваться «разрывом сердца».

Чтобы этого не пр<