Счастливая и несчастная Душечка в исполнении Людмилы Касаткиной

 

При ближайшем рассмотрении выясняется, что депрессия возникает не просто при утрате объекта любви. Все те же примеры Данте и Петрарки позволяют понять, что (при некотором усилии разума) человек не может окончательно утратить объект любви, поскольку это самый значимый объект памяти.

Я считаю, что депрессия возникает в результате утраты объекта успеха. Депрессия возникает в случае утраты того объекта, который человек считает средством достижения счастья или необходимым элементом для «удачной жизни», которую мы, чаще всего, именуем жизнью «нормальной» или «достойной».

Для того чтобы возникла клиническая или реактивная депрессия, человек должен считать утраченный объект необходимым условием «успешности» своей жизни. Этот объект должен быть носителем конкретного идеала успеха.

Например, в случае утраты мужа переживание горя может превратиться в длительную депрессию или апатию только в том случае, если жена считает, что успех ее жизни сосредоточен только в браке с конкретным человеком. Вне брака ее жизнь представляет собой тотальную неудачу. Покойный муж выступает здесь в качестве единственного средства для достижения успеха, а самостоятельная жизнь вдовы, с ее точки зрения, может представлять собой только сплошную неудачу.

Это тезис, который требует формулировки антитезиса, как мы делали это в упражнениях предыдущей чакры.

Находясь на следующем уровне, мы с вами должны понять необходимость расширения любви - того самого психического усилия, которое смогли проделать Данте и Петрарка. Однажды возникшая синхронизация должна научить человека направлять это чувство на внешний мир - за пределы отношений в паре. Смерть Беатриче заставила Данте написать «Новую Жизнь». Этот текст создала не только любовь Данте к рано ушедшей девушке, но и его любовь к людям, поэзии, родном языку и Богу.

Если человек пытается сосредоточить любовь только на одном объекте, то на поверку эта любовь оказывается любовью к успеху, а любимый человек - лишь средством для «удобной», «престижной» или хотя бы «нормальной» жизни, - все зависит от того, каким словом человек именует свою меру успеха.

Проблема «средств» для достижения успеха представляет собой еще один важнейший аспект психодинамики чувств.

«Объект», который позволяет достичь успеха, вовсе не обязательно является человеком. Я бы разделил объекты такого рода на внешние и внутренние.

Группу «внутренних объектов» представляют традиционные для культуры способы достижения успеха. В культуре ананказма главным способом достижения успеха считалась «старательность» или «прилежание». Так как подобные понятия тоже невозможно определить окончательно (в разные исторические эпохи они подразумевают, например, разную меру послушания и самостоятельности), то их можно считать «идеальными» или «идеализированными» средствами для достижения успеха.

Призывы родителей к «старательности», как мы уже знаем, создают доминанту. Она и становится «внутренним объектом».

Понятно, что подобный способ достижения успеха…не может его гарантировать. Зато может гарантировать возникновение депрессии со стержневым чувством вины: «Сколько бы я ни старался, моих стараний всегда недостаточно для достижения успеха. Я не способен стать достаточно старательным. Значит, я виноват в своей неспособности добиться успеха».

Если вдуматься, то в нашей культуре не существует никакой альтернативы «идеалу старательности».

«Нужно постараться, и побыстрее выйти замуж»;

«Нужно больше работать»; «Нужно больше учиться»;

«Старайся соблюдать только свои интересы»;

Я хочу обратить ваше внимание на то, что все эти установки отчетливо противоположны чувству любви. «Стараться побыстрее выйти замуж» - равносильно призыву выйти замуж, не дожидаясь любви.

Назидания «нужно больше работать» или «нужно больше учиться» заменяют возможность выбора любимой работы или учебы…старательностью.

Любая учеба, кроме старательности и прилежания, как и любовь между людьми, требует некоторой свободы. Человеку нужно время, чтобы выработать собственные ассоциации на основе той информации, которую он получил на занятиях,… иначе ему станет неинтересно.

Соблюдать только свои интересы - невозможно: «свои интересы» всегда требуют учета интересов окружающих.

Родительские «простые истины успеха» будут расхлебывать дети, проходя через эпилептоидные кризисы и депрессии. Их причиной по-прежнему будет являться алекситимия - неспособность облекать мысли и чувства в слова и вести диалог с собой и окружающими. Чем более важными для человека становятся чувства, тем важнее способность говорить о них хотя бы с самим собой. Для тонко чувствующей личности пятой чакры алекситимия может обернуться бедой.

Большинству молодых людей живущих в современной России не только не с кем поговорить о чувствах, поскольку их родители отделываются от подобных разговоров «заповедям старательности» - у них отсутствует запас слов и понятий, позволяющий объяснить самим себе, что они чувствуют и почему эти чувства возникают в их душах.

Большая часть российской молодежи понимает, что успех, как стандарт телевизионных экранов, доступен только элите («золотой молодежи»). В возрасте, которому свойственны романтические устремления чувств, молодые люди не в состоянии сформулировать идеалы, на которые могут быть направлены эти чувства. Они знают только то, что не хотят повторять жизнь своих родителей, которая, с точки зрения все тех же телевизионных стандартов, является «не успешной». Можно сказать и проще: у них в жизни нет никаких ценностей, кроме успеха, так как мы с вами тоже забыли о существовании иных ценностных систем.

Невозможность реализовать идеал вызывает ощущение невозможности самой жизни, поскольку возможность жить - это возможность стремиться к чему-то. Этот тупик и есть чувство, приводящее к самоубийству.

В чем разница между нашими призывами к «старательности» и тем, что я назвал «телевизионным стандартом»?

Осмысление этой разницы может позволить нам понять психодинамику успеха, как идеала, движущего современной жизнью.

В сущности, кинематограф и телевидение тоже содержат в себе призыв к старательности и упорной работе. Вся разница в том, что кинематографическая история обязательно содержит в себе элемент свободы - счастливый (или несчастливый) случай, с помощью которого жизнь или судьба вознаграждает героя киноистории за…старательность и упорство.

Кинематограф давно определил «законы везения». По всей видимости, стремление к успеху не дает нам возможности всерьез размышлять о них. Мы не хотим думать о смысле экранных историй, поэтому на первый план выдвигается его величество счастливый случай.

В голливудской мелодраме «Красотка» (Pretty Woman, 1990) финансовый магнат Эдвард Льюис (Ричард Гир), заблудившись в ночном городе, случайно останавливается около уличной проститутки Вивьен (Джулия Робертс). Вечная сказка о благородном принце, влюбляющемся в бедную девушку с улицы, рассказана на новый лад.

При всей сладковатой сентиментальности фильма Гарри Маршалла необходимо отметить, что это не просто история о «трансе синхронизации». Вивьен приходится проявить немало чуткости и терпения, для того чтобы разочаровавшийся в человеческих чувствах миллионер вновь поверил в любовь.

Когда я спрашивал у своих пациенток разного возраста, о чем фильм, то самыми частыми ответами были: «о том, что даже проститутка может рассчитывать на чудо» и «о том, что каждой женщине в жизни выпадает шанс».

Каждый человек видит в фильме то, о чем мечтает. Обсуждая кинематографические истории, мы с вами оказываемся у подножья древа желаний, изображенного на промежуточном символе четвертой чакры.

Согласно сюжету, Вивьен проделывает немалую работу чувств, для того чтобы Эдвард ответил на них. На подобное усилие чувства у нас не принято обращать внимание. Нашим дамам, особенно молодым, думается, что шанс или случай — самое главное, а все остальное…«как-нибудь срастется». И мужчины, и женщины мечтают о чуде любви, но вовсе не хотят задумываться о том, что с этим чудом делать дальше.

Мы не хотим выполнять работу любви - наполнять это чувство смыслом. Мы стремимся успеху в любви. Отсюда столь лихорадочно быстрая смена партнеров или супругов. Мы абсолютно не представляем себе, что мы будем делать с партнером после того, как успех достигнут. Завоевывать уже завоеванное - бессмысленно. Начинается «охота» за следующим партнером. Обратите внимание: «чудом» в этой ситуации оказывается особое состояние сознание, возникающее в трансе синхронизации. За этим «чудом» и продолжают охоту «наркоманы» любви: именно оно маркирует чувство достижения успеха.

Мечта человека о чуде является основной движущейся силой самого стремления к успеху. Более того, в восприятии современных молодых людей успех, собственного говоря, и есть то, что возникает «чудесным» способом. Успех как результат многолетних систематических усилий, предлагаемый родителями, им вовсе не кажется успехом: это не успех - это заслуга.

Можно сказать, что в истории «Красотки» опрошенные мной женщины не видят заслуги Вивьен, а видят успех, который Вивьен дарит судьба в лице Эдварда.

Это еще одна черта успеха: чудо или успех приходят со стороны - их преподносят, дарят, они «падают с неба», а не достигаются в результате собственных усилий. Точнее говоря, стремление к успеху выворачивает родительские призывы к старательности наизнанку: «Вот я сначала встречу миллионера, а потом уже постараюсь». Невероятные усилия тратятся на то чтобы встретиться с «миллионером», а вовсе не на развитие тех привлекательных качеств души, которые, собственно говоря, в хрестоматийной «Красотке», и приводят к взаимной любви. Мораль, которую вкладывали в сюжет авторы, сводится к тому, что человек, сохраняющий искренность и чистоту чувств и помыслов даже в крайне унизительной социальной ситуации, обязательно обретет настоящую любовь.

Между желанием успеха и его обретением существует неопределенный временной зазор, который молодые люди пытаются заполнить всеми способами, стимулируя «чудо встречи». Это попытка сэкономить время и усилия.

Если главным стремлением личности является стремление к успеху, то старательность неэффективна. Не только «Красотка» - вся традиционная мудрость, включая сюда, например, сказку о Золушке, оказываются «несовременными».

Попытки «приблизить чудо» совершаются далеко не только в области гендерных отношений. «Творческие» молодые люди пытаются найти «продюсера», который сделает их известными, причем у большинства такая мечта никак не связана с обучением пению или рисованию: «Вот найдется продюсер, который захочет сделать меня известной певицей, тогда и буду учиться петь». Мысль о том, что продюсеру нужна готовая творческая продукция, даже не приходит в голову или приходят, но как-то «теоретически», без вовлечения чувств. Так же ищут «духовных учителей», «научных руководителей» или работодателей.

Стандартная фраза современного московского студента: «Я буду работать не меньше, чем за семьдесят тысяч рублей в месяц». Студент мечтает о «спонсоре», а не о работе… Сегодня, когда я пишу это книгу, подобные цифры заработной платы даже очень богатые фирмы готовы платить только работнику, имеющему практический навык, то есть что-то сделавшему в области бизнеса или науки.

Поиск духовного учителя предполагает некоторую предварительную интеллектуальную и духовную работу, иначе учитель может превратиться в «наркотик».

Неудивительно, что большинство мечтающих обо всем этом молодых людей очень быстро покидают как духовных учителей, так и научных руководителей. Они уходят, как только выясняется, что продюсер, учитель живописи и великий ученый не принесут им успеха в одночасье: каждый из них потребует кропотливой ежедневной работы, которую молодой человек так и не научился делать.

Когда я пытаюсь объяснить приходящим ко мне молодым врачам, что психотерапия не дает мгновенного успеха, но требует кропотливой и сложной работы в первую очередь для изменения своих собственных психических реакций, то я встречаю в ответ характерный пустой взгляд, - молодые люди надеялись на что-то совсем другое.

Того же «чуда» больные традиционно ждут от врача и психолога. А что такое «чудо»? Чудо, это то, в чем сознание пациента, его душевные усилия не принимают участия: я остаюсь таким, как прежде, а вы меня лечите. Для того чтобы современный психолог или психотерапевт достиг успеха, он должен учитывать стремление своих пациентов к успеху, то есть - обещать им чудо. В области души человеческой чудо сегодня заключается в словах «методы, действующие на неосознаваемом (вариант: бессознательном) уровне». Это означает: самому пациенту душевных усилий прикладывать не придется.

Но…это нонсенс: страдания души нельзя вылечить на неосознаваемом уровне, поскольку само страдание человек великолепно осознает - оно существует на уровне сознания. Собственно говоря, это главная мысль из-за которой Фрейд отказался от гипноза. Все наоборот: для того чтобы эффект психотерапии был сколько-нибудь устойчивым, пациент должен осознать то, что не осознавал раньше.

Все понятно, но в культуре успеха пациент хочет чуда, и для того чтобы заработать деньги, врач вынужден ему это чудо обещать.

В конце концов, самый главный метод лечения нашей цивилизации - таблетки, являются квинтэссенцией все того же чуда: «я проглочу таблетку, и свершится маленькое чудо – то, что болело, болеть перестанет»

Средневековые алхимики хотели создать земную квинтэссенцию чуда - «философский камень». В материальном мире он должен обладать способностью превращать любые металлы в золото, освобождая своего владельца от любых материальных забот; в мире медицины он превращался в «панацею» — универсальное лекарство от всех болезней.

Деньги и здоровье: две главные составляющие успеха с точки зрения современной культуры….

На место «философского камня» стала претендовать… вся фармакологическая продукция. Только чудеса теперь описываются не в зашифрованных трактатах, а в навязчивых рекламных слоганах.

Врач может рекомендовать больному гимнастику, систему психологических упражнений, диету, изменение образа жизни, изменение режима питания или сна, отказ от вредных привычек. Все понимают, что эти рекомендации не менее значимы, чем назначаемые лекарства. Однако социологические опросы говорят, что во всем мире около 90% людей будут принимать таблетки, но не станут выполнять рекомендации врача….

Вера в «таблетированное чудо» оказывается несравнимо более значимой, чем вера в то, что человек сам может что-то изменить в течении и прогнозе собственного заболевания.

Научный термин «эффект плацебо» описывает желание пациентом чуда. В медицине считается общепризнанным тот факт, что от 50 до 90 % (!) эффекта лекарственных веществ основаны на вере больного в то, что таблетки ему помогут. Выраженность плацебо-эффекта зависит от рекламы и от… веры в таблетки… самого врача.

Например, во время бурной рекламной компании антидепрессантов в 90-х годах, я подсчитал, что если врачи не имели опыта работы с антидепрессантом, а назначали его по рекомендации фармацевтической компании, лекарство практически не давало, собственно антидепрессивного эффекта (в 93% из 100). В лучшем случае больные говорили, о некоторой релаксации и отмечали головокружение. А если врач имел хотя бы полугодовой опыт работы с препаратом, то к концу полугодия результаты становились все лучше и лучше. В конце концов, 82% больных начинали говорить о том, что у них «улучшилось настроение».

Чудо и в этом случае зависит от внешнего по отношению к личности пациента человека и «магического предмета» - таблетки.

Желание чуда – одно из самых древних желаний человечества. Врач, по-прежнему, вынужден выступать в роли… колдуна. Чему тут удивляться? А. Матюшкина приводит данные о том, что из 116 опрошенных москвичей от 16 до 60 лет 96 человек (82,7%) утверждают, что верят в сглаз и порчу, а 63 человека (54,3%) считают, что сами подвергались этим магическим воздействиям….

На просторах России - от Калининграда до Владивостока - удовлетворяя наше желание избавиться от своих проблем с помощью чуда, трудятся, не покладая рук более миллиона «чародеев», «магов» и «колдунов». К слову, их (только зарегистрированных!) сегодня значительно больше, чем дипломированных врачей (последних в стране около 600 тысяч).

Вот слова современных московских студентов, записанные исследователем суеверий О. Христофоровой:

«Колдуны часто переводят сглазы на какие-либо мелкие предметы - монетки, кольца, и т.д. и выбрасывают их, так как сглаз нельзя вылечить, а можно только перенести на другой объект, поэтому не стоит брать найденные предметы - сглаз перейдет на тебя».

Монетка, по желанию, превращается то в лекарство, то в злую - «заражающую» силу. Предмет становится своего рода магической метафорой человеческого желания. Способы превращения монеток в «таблетки» можно найти в славянских «заговорах» или, например, в знаменитой «Золотой ветви» Джона Фрэзера:

«В Уэльсе древний метод лечения желтухи заключается в том, чтобы положить золотую монету на дно оловянной кружки, наполнить ее прозрачным медом и просить больного посмотреть в нее, не выпивая мед. В это время необходимо без ошибок прочесть молитву «Отче Наш» восемь раз подряд».

Я привожу эту традицию, так как недостижимая монетка под слоем меда служит великолепной метафорой недостижимости стремления к… волшебной палочке.

Кто из нас в детстве не мечтал о волшебной палочке или «цветике-семицветике»? Культура, ориентированная на успех, именно эту мечту превращает в главный соблазн человечества. Как сказал мне один двадцатипятилетний пациент: «Какой же смысл в достижении успеха к вашему возрасту? Успехом надо наслаждаться, пока ты молод и можешь пожать все его плоды». Самое главное — возразить на это нечего…

Польский психиатр Антон Кемпински писал: «Чертой магии является непропорциональное значение причины и следствия; малое усилие - движение руки, произнесение проклятья - дает непредвиденный эффект». Если вы замените в этой фразе слово «магия» словом «успех», то сможете понять многое из того, чего хотят от родителей современные дети.

Развивая мысль Кемпински, отечественный психолог Александр Сосланд пишет: «Чудо может быть рассмотрено как некое радикальное событие, противоречащее неким законам природы, при минимальном количестве энергии, на это событие затраченном. Чем более «энергоемкое» явление и чем меньше при этом усилие, затраченное на это явление, тем чудо, скажем так, значительнее. Взмах волшебной палочки, сдвигающий горы, трение старой лампы, вызывающее джинна, исполняющего любые желания, — вот примеры несоответствия усилия и последствия….

В пространстве глубинно-психологического дискурса, такие связи восходят к описанному Ш. Ференци феномену «инфантильного всемогущества».

Этот феномен маркирует одноименную стадию инфантильного развития. Ребенок в некий период начинает понимать, что он может управлять миром посредством своего голоса. По его крику ему протягивают грудь, меняют мокрое белье, берут на руки, меняют игрушку и т.д. Переход от состояния мнимого всемогущества к реальному восприятию своих ограниченных возможностей - дело длительное и болезненное».

Похоже, что мы как раз и не можем совершить этот переход - переход от экономии времени и усилий к самим душевным усилиям, то есть к чувству осмысленной любви.

Наше «застревание» на желании успеха или «чудесной» трансформации жизни и оказывается той осью или точкой, вокруг которой колеблется эмоциональное состояние: достижение успеха кажется невозможным - депрессия, «чудо» кажется случившимся - маниакальное состояние. Находясь в любом из этих эмоциональных полюсов, мы приносим в жертву способность объективно взаимодействовать с внешним миром. Мы больше не можем различать добро и зло. В депрессивном состоянии человек считает почти все объекты внешнего мира (кроме утраченного им «чудесного» объекта) — враждебными («злом»), а, находясь в маниакальном состояние, все объекты, даже опасные, кажутся «добром».

То же самое происходит с главными символами или средствами достижения успеха.

Вдова, сосредоточившая свой жизненный успех на образе покойного мужа, попытается сохранить «магический объект», замкнувшись на своих воспоминаниях - на образе мужа и своем чувстве вины перед ним. Но,… так она не сможет сохранить смысл своей любви - смысл любви может заключаться только в том, чтобы распространить это чувство шире - на близких людей: детей или друзей семьи. Память о муже можно сохранить, только поддерживая ее в сердцах близких. Пытаясь присвоить или «вернуть» магическим усилием памяти объект своей любви, вдова в своем горе выстроит непроницаемую стену между собой и людьми. В результате близкие постепенно забудут и покойного мужа и ее саму.

Человек, получивший «кучу денег», ощущает себя всесильным…и это главная его ошибка. Возникшее эмоциональное состояние дает возможность и конкурентам, и торговцам отобрать у него любую сумму денег. Личность с гипоманиакальным (так психиатры называют «легкое», не достигающее клиники, маниакальное состояние) ощущением всемогущества легко обмануть. Когда человек осознает, что поддался обману (утратил успех), у него начнется депрессия. Он (как вдова) превратиться в пушкинского «скупого рыцаря» и…его деньги выйдут из оборота и начнут стремительно обесцениваться.

«Древо желаний» с символа четвертой чакры в сказках «Пиноккио» Карло Коллоди и «Буратино» Алексея Толстого превращается в «денежное дерево», которое растет только в Стране дураков.

Разумеется, нашей культуре знакомо и другое Древо - Древо познания Добра и Зла из Книги Бытия.

«Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть,только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел.И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания.И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: [Адам] где ты? Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал [Бог]: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел».

В этом тексте, на котором основана наша культура, хранятся, и видимо не случайно, основные проблемы психологии успеха. Кто из мужчин не пытался свалить на женщину вину за собственные действия?

Если представить себе, что события Книги Бытия не происходят буквально, а являются метафорой возникновения индивидуального сознания, то смысл веденного Блаженным Августином понятия «первородный грех» можно прочесть куда более конкретно, чем это принято.

Если вдуматься, в желании людей «стать как боги» ничего греховного нет. Во всяком случае, Христос прямо скажет, что человек - образ и подобие Божье. Другое дело — способ, который Змий предложил Еве и Адаму. Соблазн заключался в мгновенном превращении из людей в богов: Адам и Ева хотели сэкономить время и усилия. Они хотели успеха: «достаточно одной таблетки»…извините - яблока, - чтобы обрести божественную власть.

Нельзя даже сказать, что Змий обманул наших праотцев. Правда, сущностью Бога оказалась не власть, а сознание - способность к смысловой и чувственной оценке окружающего мира.

Бог Ветхого Завета собирался, видимо, сделать людям тот же подарок. Только сознание должно было «зажигаться» постепенно.

Что мы знаем о деятельности Адама в раю?

Он давал имена или называл «всех животных полевых и всех птиц небесных».

В древнейших источниках, рассказывающих о символическом языке человека времен возникновения Книги Бытия - в сонниках и гадальных книгах, - роль образов животных и птиц вполне очевидна: они описывают различные силы человеческой души. Символическая роль животных не изменилась ни в баснях Эзопа или Крылова, ни в анализе сновидений у Фрейда или Юнга. Само возникновение подобного символического значения, связана с первобытно-родовым мышлением. Как это доказала современная антропология начиная с Клода Леви-Стросса, человек тех давних времен не имел индивидуальности в современном понимании этого слова. «Характер» был свойством целого племени (включая предков) или рода, а не отдельного человека.

То, что мы сейчас называем «типом личности» ощущалось как… идеал свойств характера, к которому стремился каждый представитель племени. Идеал находил свое воплощение в свойствах и, соответственно, образе тотемного животного - первопредка: мифологического прародителя племени. Человека клана медведя должен был иметь колоссальную силу и действовать напролом, а человек клана мыши должен быть быстрым, незаметным, уметь прятаться, передвигаться по тайным тропинкам, внезапно возникая перед противником. Между прочим, это две модели достижения успеха… Все просто: подражай характеру тотема - и удача будет с тобой.

Появление индивидуальности требовало веры в Единого Бога. То, что мы именуем личностью, является «сплавом» характеров множества (в идеале - всех) мифологических тотемных животных. Задача нашего текста не позволяет проследить все этапы этого процесса — например, превращение тотемного предка в антропоморфного олимпийского бога, который так же представляет собой некоторый идеал характера или способов реагирования.

Аккумулирование различных свойств характера требует обнаружения центра, способного управлять всеми способами реагирования: мгновенной реакцией и неторопливой задумчивостью; агрессией и нежностью;… депрессией и радостью. Это «центр» современный человек ощущает самим собой: своим «Я» или сознанием.

Я думаю, Книга Бытия рассказывает о том, что подражание тотемному предку соответствует пребыванию человека в «бессознательном» состоянии. «Я» и идеал поведения не отличаются друг от друга. Традиция выполняет функцию «инстинкта» животных. Для того чтобы стать человеком, то есть индивидуальностью, нужно научиться смыслу: осознанию своих реакций, эмоций и чувств. Как и любая учеба, это процесс медленный, требующий старательности и любви к Богу, то есть ощущению своего единства с Ним.

Первородный грех заключался в том, что Адам с Евой стремились к чуду - они хотели научиться осознавать и оценивать внешний мир до того, как они научились осознавать самих себя - тот самый управляющий центр. Говоря проще, они «зажгли» лампочку сознания до того, как научились собственно осознавать.

Мы обижаемся на своих детей-подростков за то, что они берутся оценивать жизнь взрослых, не успев познать жизнь и тем более самих себя.

«Добро» и «зло» понятия относительные, точнее говоря - субъективные. Даже болезнь, которая для своего носителя является абсолютным злом, может выступать в качестве «добра» для наследников больного и его конкурентов.

Подобные рассуждения о добре и зле отзываются болезненным уколом в сердце читателя: «мы не такие». Что же, это возможно… Только многие из нас именно так и чувствуют чужую беду, не желая признаваться в этом ни себе. ни другим. Мы не хотим осознавать, что живем одним лишь успехом.

Подобная оценка добра и зла - утверждение, исходящее из стремления к успеху.

В подобных утверждениях недостает любви.

Именно поэтому Христос искупает грех Адама и Евы,… только это не грех гордыни. Спаситель утверждает, что в каждом человеке есть Бог, и сам, будучи человеком, называет себя Богом. Но своей мыслью и жизнью он доказывает: «трудно быть богом» (Стругацкие «экспериментально» доказали это в одноименной книге).

«Трудность» как раз и заключается в чувстве любви. Для того чтобы быть Богом, то есть отвечать за все, нужно присутствовать во всем и ощущать, что все присутствует в тебе — нужен транс синхронизации со Вселенной.

Для подлинной оценки человека в категориях добра и зла, необходимо «побывать в его шкуре», а это возможно только в любви. Для того чтобы оценивать в тех же категориях природные феномены, необходимо глубокое и бережное познание этих феноменов - любовь к ним. Для того чтобы оценить социальные феномены, в них нужно участвовать - то есть ощущать их как часть своей собственной жизни.

С подлинным «грехом гордыни» мы сталкиваемся…только при клинических эмоциональных расстройствах личности. Находясь в клинической депрессии, человек чувствует себя виноватым во всем. Больные опасаются даже шевелиться и думать, поскольку любое действие, по их мнению, может вызвать непредсказуемые беды.

Наоборот, человек в маниакальном состоянии считает, что жизнь или реальность послушна его желаниям. Маниакальное состояние… - это счастье, развивающееся в условиях психиатрической больницы.

Что такое «счастье»?

Только не отвечайте: «счастье у каждого свое»! «Свое» - местоимение притяжательное, в итоге получится «ананказм» - «свои» автомобили, шампуни и прокладки.

Для себя я пришел к выводу, что понять общее для всех значение слова «счастье» можно, если начать с антонима. Это, разумеется, слово «несчастье». Несчастье, конечно, тоже у каждого свое: несчастьем может быть болезнь, потеря близкого человека, несчастный случай, увольнение с работы, в конце концов. Смерть близкого человека мы называем даже не несчастьем - это горе. Чем чувство горя отличается от ощущения несчастья?

Горе мы испытываем от понимания того, что в этой ситуации ничего нельзя изменить. Несчастьями мы чаще всего называем события, последствия которых изменить трудно.

Болезнь - это несчастье. Она вызывает ощущение появившихся где-то внутри нашего тела каких-то загадочных и недоступных разуму процессов, которыми мы не в состоянии управлять. На период болезни они управляют нами. Когда человек выздоравливает, он берет ситуацию в свои руки. Мы снова владеем собой.

Несчастьями мы называем то, что связано с внешними, независимыми от нас обстоятельствами. Это состояние, в котором мы чувствуем большую или меньшую степень зависимости от внешнего мира.

Мы чувствуем себя несчастными, когда нам кажется, что мы не можем ничего изменить или когда перемены требуют сложных или непривычных усилий. И сами сложившиеся обстоятельства, и эти усилия являются для нас нежеланными. Они не совпадают с нашим стремлением к успеху.

Если вы согласны с тем, что написано выше, вы должны согласиться и с обратным утверждением.

Счастье - это… успех. Это совпадение происходящих событий с нашими желаниями. Для того чтобы мы чувствовали себя счастливыми, внешний мир должен исполнять наши желания - он должен «прогнуться под нас».

Мы должны чувствовать себя как боги - тогда мы счастливы.

«Так выпьем же за то, чтоб наши желания совпадали с нашими возможностями!» - я надеюсь, что читатели помнят тост о счастье из фильма «Кавказская пленница» Леонида Гайдая.

Но сам фильм посвящен мысли о том, что принудительное счастье невозможно. Счастье и зависимость - вещи прямо противоположные, утверждает Гайдай и все зрители с ним, казалось бы, согласны.

Но как же так?

Мы все хотим, чтобы счастье нам кто-то принес «на блюдечке с голубой каемочкой». Мы мечтаем о «волшебной палочке» или о «таблетке» познания Добра и Зла. Хотя разумом каждый понимает, что если кто-то или что-то нас «осчастливит», то мы попадем в зависимость от него. Собственно говоря, именно такое «счастье» советский чиновник Охохов и предлагает студентке Нине.

Глупенькая Нина, отказываясь от предложения руки и сердца, даже не подозревает о том, что девушки из «светлого будущего» - целое поколение ее прямых потомков, будут мечтать именно о таком счастье!

Только Нина из фильма мечтала о любви, а современные девушки мечтают об успехе, который, вместо «волшебной палочки» принесет им муж или «принц».

Осознания смысла любви и развитие ее в себе, делает из человека Бога.

Стремление к успеху выполняет обещание Змия: человек чувствует себя как бог.

Изъяснительный союз «как» все объясняет: достигая успеха, человек становится похож на бога по каким-то внешним признакам, например, только по признакам власти или могущества. Но этого недостаточно, особенно в эпоху Нового Завета: необходимо приближаться к Богу, следуя за его сущностью - за чувством любви.

Если человек, сохраняя свою «инфантильность» (согласно Ференци) или «первобытность» (согласно Леви-Строссу) пытается подражать только успеху Бога, считая этим успехом магическую власть над миром, он сходит с ума.

Вот о чем пытается предупредить Книга Бытия.

Девушку, которая перепутала любовь и зависимость, ждет экзистенциальный кризис или депрессия.

Клиническая депрессия компенсирует чувство безуспешности жизни: человек так и не смог стать «как бог», и в результате он придает самой неудаче божественные черты. Возникает мания величия с обратным знаком: человек чувствует себя не только «самым несчастным человеком в мире». На высоте депрессии это ощущение превращается в мысль: «Я виновен во всех страданиях мира», что равносильно утверждению «я бог-неудачник».

Интересно, что это отнюдь не новый взгляд на депрессии. Русская фольклорная традиция описывает депрессию схоже. В сказках, разумеется, депрессией страдает царевна Несмеяна. В своих работах В. Я. Пропп приводит пересказ сказки из сборника А. Афанасьева:

«В царских палатах, в княжьих чертогах, в высоком терему красовалась Несмеяна-царевна. Какое ей было житье, какое приволье, какое роскошье! Всего много, все есть, чего душа хочет; а никогда она не улыбалась, никогда не смеялась, словно сердце ее ничему не радовалось.

Горько было царю-отцу глядеть на печальную дочь. Открывает он свои царские палаты для всех, кто пожелает быть его гостем. «Пускай, - говорит, - пытаются развеселить Несмеяну-царевну; кому удастся, тому она будет женою». Только это вымолвил, как закипел народ у княжьих ворот! Со всех сторон едут, идут - и царевичи и княжевичи, и бояре и дворяне; начались пиры, полились меды - царевна все не смеется».

Царевну нужно вылечить от депрессии - рассмешить. Как это происходит в сказке?

 

«Загляделся, завертелся работник на все стороны, куда идти — не знает. А перед ним стоят царские палаты, сребром-золотом убраты, у окна Несмеяна-царевна сидит и прямо на него глядит. Куда деваться? Затуманилось у него в глазах, нашел на него сон, и упал он прямо в грязь. Откуда ни взялся сом с большим усом, за ним жучок-старичок, мышка-стрижка; все прибежали. Ухаживают, ублаживают: мышка платьице снимает, жук сапожки очищает, сом мух отгоняет. Глядела-глядела на их услуги Несмеяна-царевна и засмеялась. «Кто, кто развеселил мою дочь?» - спрашивает царь. Тот говорит: «Я»; другой: «Я». - «Нет! - сказала Несмеяна-царевна. - Вон этот человек!» - и указала на работника…».

 

Что же помогло царевне?

Мы смело можем предположить, что она чувствует себя неудачницей из-за отсутствия любви. Поэтому смех многочисленных «благородных юмористов» и не действует. Как вы помните, смех является отличным способом избавления от рациональных концепций.