Институт живописи, скульптуры и архитектуры - Н. Н. Пунину

4 сентября 1932 года

Уважаемый Николай Николаевич!

Институт Живописи, скульптуры и архитектуры обращается к Вам с просьбой не отказать принять уча­стие в педагогической работе по курсу Истории ис­кусств, по кафедре, возглавляемой профессором Н.П.Сычевым.

Ваше решение по этому вопросу просим не задер­жать ответом.

Директор <подпись>.

Б.Л.ПАСТЕРНАК - Н.Н.ПУНИНУ.

октября 1932 года. <Москва>

Дорогой Николай Николаевич, сердечно благодарю Вас за успокоительное известие и Анну Андреевну за особенно драго­ценную в ее состоянии приписку.

Звонил в день приезда Чулкову*, он обещал тотчас же об­ратиться по делам Анны Андреевны* в Наркомпрос и Оргкоми­тет, но этим не ограничился, как Вы уже, наверное, об этом знаете по результатам одной оказии в Ленинград, которой он для этого воспользовался.

Так же горячо ко всему отнесся и Борис*, пообещав на­мылить голову Тройскому, главе Оргкомитета. Он собирается к Вам в конце месяца, перед этим я его увижу.

Набравшись храбрости, хочу просить лично Вас, Николай Николаевич, чтобы в этих делах Вы не ограничивали допуска нас, посторонних, одними теми минутами, когда Анна Андреев­на находится в опасности, что в отношении общества было бы как-то страшно и нечеловечно. Поправка и отдых Анны Андре­евны потребуют еще больших забот, нежели болезнь, и сколько наберется людей, для которых сознанье, что они хотя чем-ни­будь могут быть ей полезны, составит счастье.<...>

На вокзале собирался рассказать Вам, но забыл, — что в Мо­скву приехал из Англии Святополк-Мирский, был у меня и очень кланялся Анне Андреевне, он был у меня перед самым моим отъ­ездом, и я толком еще даже и не познакомился с ним. Упуще-нье это восполню на днях, когда увижусь наново и как бы сна­чала. Тогда помешало состоянье квартиры. Вещи не были еще расставлены, оконные рамы были частью без стекол*, частью с остатками расколотых, и (был дождливый день) с потолка тек­ло. Это меня страшно стесняло при встрече, т.е. я не стыдился его, а все это отвлекало вниманье. Но за четыре дня моего от­сутствия Зинаида Николаевна* произвела настоящие чудеса, и теперь жить и принимать друзей можно сосредоточенно и не рас­сеиваясь.

Дорогая Анна Андреевна, целую Вашу руку, и крепко жму Вашу, Николай Николаевич. Еще раз большое спасибо за дове­рье и скорое известие. Выздоравливайте!

Преданный Вам Б.Пастернак.

ВЫПИСКА ИЗ ПРИКАЗА № 7

по Государственному Русскому музею

от 29 января 1933 года

Ввиду того, что работа по основной реэкспозиции Художественного отдела в данный момент приобрета­ет особо важное значение, для этого снимаются со своей

.повседневной работы в секции следующие тт.: Нерадов-ский, Пунин, Сычев, которым поручается в двухнедель­ный срок составить план реэкспозиции. Для чего ука­занной тройке предоставляется помещение — кабинет Зам. Директора по научной части Русского музея.

Н.Н. ПУНИН - А.Е.АРЕНС-ПУНИНОЙ.

июля 1933 года. <Ленинград>

Ну, как Ваши мраки первых дней? Лучше? Вера Алек­сеевна* завтра уезжает в Новый Афон и просила Вам сооб­щить, что там все можно достать вплоть до хлеба, есть и поме­щение.

Сделал несколько попыток заработать, но конкретно ниче­го пока не получилось. Подрядился для «Звезды» дать несколь­ко рецензий о вышедших книжках, в том числе о Щедрине*, поэтому целый день читаю. Новая неприятность: очки, видимо, устарели, и болят глаза; надо идти к Ботвиннику. Читаю много целый день, потому что рецензировать надо 6 7 книг. Снес от­рывки из «Мемуаров» в «Литературный современник»*, ответа пока не имею; если возьмут, получу сотни две.

Вчера целый день был в музее на заседании; ничего ново­го, все тихо. Умер Белогруд, если Вы его помните; кажется, Вы с ним имели какие-то сношения в период 19—21-го годов.

Чувствую себя стариком в прошлом. Даже в журнале «Ис­кусство» прочел сегодня: «еще Пунин в таком-то году говорил...» Вероятно, это было в начале XIX века.

От Михаила Матвеевича было письмо, его куда-то перево­дят из Архангельска, но письмо бодрое. Николай Иванович*, наоборот, присылая портплед, написал очень мрачное письмо; если не позирует, то это, может быть, сумасшествие. В Москве вообще очень мрачно; все, что оттуда исходит, не утешает. У нас тише, лучше, достойнее.

Ну вот и все...

Целую Вас и Ирочку и жду подробного письма.

Н.Н.ПУНИН - А.Е.АРЕНС-ПУНИНОЙ*

4 августа 1933 года. <Ленинград>

Здравствуйте, Галочка, у нас буря: льет ливень, деревья стучат по стене и царапают окна; ждут наводнения.

У меня с деньгами пока ничего не улучшается. За все вре­мя не получил ни копейки. Вчера случайно позвонил Лапшину; он наконец получил свои доллары; но как всегда бывает в жиз­ни, как только он их получил, пошли в переиздание его книги

.в Госиздате. Узнав о том, что я сижу без гроша, он предложил в долг на год —: 500 р. На что я, конечно, согласился тотчас же. И теперь жду.

Обзор книг для «Звезды» написал, не знаю, напечатают ли, А.А. говорит, что у статьи независимый тон, и не может того быть, чтобы ее напечатали.

Сегодня окончательно выяснилось, что Саша* не может ехать. Съездите в Пушкинские места, если будет к этому хоть какая-нибудь возможность. Очень хочется, единственно хо­чется привить Ирсу «пушкинское». С этим можно прожить жизнь.

Спасибо за письма. Ваш Н.

Н.Н.ПУНИН - И.Н.ПУНИНОЙ

9 августа 1933 года. <Ленинград>

Милая моя Ирсинька.

Я мало тебе писал, потому что писать нечего. Ничего не происходит в моей жизни. Была буря, но я в этот день не выхо­дил из дому и ничего не видел, кроме дико качавшихся ветвей за окнами.

Вчера был у глазника Андогского; едва набрал на него 15 рублей; он прописал мне новые очки и велел поменьше чи­тать. Сегодня устроили субботник; пришла Вера Аникиева и мы добрались до корзин с книгами в коридоре. Набрали еще книг рублей на 100, и завтра понесу их продавать.

Я научился делать очень вкусный молочный кисель и обя­зательно приготовлю для тебя к приезду.

Вчера в первый раз ели грибы; грибов в этом году⁷ мало; Женя* ездил за ними в Вырицу, но ничего не привез. Вечером вчера пришел Лапшин и принес из Торгсина белого вина. Как раз накануне Вера Аникиева была восстановлена в музее, и мы праздновали ее возвращение на службу. Она получит полностью за два месяца и теперь хочет идти в отпуск. Лапшин был очень веселый и рассказывал интересные вещи об искусстве.

Мы считаем, что сегодня вы должны быть в Пушкинских местах. Ты опять ничего не расскажешь мне? Я бы на твоем месте написал сочинение: как вы ездили, что видели и похожи ли эти места на то, как их описывает Пушкин. Тебе потом бу­дет самой интересно читать.

Быстро прошел этот месяц, уже темные ночи и прохладно. Скоро уже школа; как-то будешь ты учиться...

У нас еще нет ни полена дров; если бы дали достаточное количество дров, то можно было бы не переносить «столовую» из коридора и у тебя была бы своя комната, но боюсь, что нам в этом году не отопить квартиры.

Как мамино здоровье - ухаживаешь ли ты за ней или боль­ше норовишь удрать? Целуй ее крепко и вези в целости домой.

Итак, ждем вас 13-го. Целую тебя крепко, милый твой мор-дан. Не придумала ли чего-либо нового про жизнь и как все на земле устроено? С чего началась жизнь и чем кончится. Если придумала, расскажи обязательно. Целую тебя еще раз. Любя­щий тебя папа.