Сказание о житии и подвигах блаженного Иннокентия епископа Пензенского и Саратовского.

Это произведение Фотия никогда не было напечатано, распространялось в рукописях. Материалы этого труда использовались многими авторами. Он лег в основу книги В.И.Жмакина “Иннокентий епископ Пензенский и Саратовский”⁷²; статьи “К источникам жизнеописания Иннокентия епископа Пензенского”⁷³; статьи Д.Троицкого “Иннокентий епископ Пензенский и Саратовский”⁷⁴. М.И.Лилеев, составивший список рукописей Фотия, хранящихся в библиотеке Черниговской семинарии, описал экземпляр находящегося там “Сказания…”. Это рукопись из 69 листов в роскошном сафьяновом переплете, под названием “Сказания о житии и подвигах блаженного Иннокентия, епископа Пензенского и Саратовского, скончавшегося в Бозе 1819 года октября 10 дня, написанная учеником его и сыном духовным, очевидцем Фотием 1821 года”⁷⁵.

Есть сведения о шести рукописных копиях этой книги Фотия. В.И.Жмакин указывал, что редакции “Сказания…” очень редки. Ему известно нахождение трех. Свой вариант, наиболее четкий, он получил в библиотеке Черниговской семинарии, попавшей туда из библиотеки Юрьева монастыря (это указание ошибочно, копия И.В.Жмакина была выслана Фотием епископу Херсонскому Иннокентию, а от него перешла к Филарету Гумилевскому, после смерти которого и попала в библиотеку семинарии). Второй экземпляр находился в Пензенском кафедральном соборе и был прислан туда Фотием в 1827 году. Третий находился у М.Я.Морошкина и был предоставлен им журналу “Странник”. Три другие экземпляра “Сказания…” до революции находились в библиотеке Юрьева монастыря⁷⁶.

В дореволюционных публикациях давался подробный обзор “Сказания…”. Наибольшей интерес в этом отношении представляет собой статья в “Пензенских епархиальных ведомостях” за 1872 год. Она была основана на экземпляре “Сказания..”, хранившегося в Пензенском кафедральном соборе. Это была рукописная книга, в красном сафьяновом переплете, объемом 103 страницы, без разделения на части и главы. (Сходное описание этой рукописи давал Н.Барсуков)⁷⁷. Автор статьи в критическом духе разбирал творение Фотия. Он указывал, что оно написано в подражании древним житиям, по большей части на устаревшем русском языке. Биографические сведения даны в нем крайне скудно, отсутствуют сведения относительно рождения, воспитания и службы Иннокентия. Очевидно, что Фотий ставил перед собой задачу показать святость жизни Иннокентия, но и с нею, по мнению автора, он совершенно не справился. Фотий не раскрыл ни одной черты келейной жизни Иннокентия, прославляя лишь его добродетели. Причем рассуждения о добродетелях Фотий влагает в уста самого Иннокентия, зачастую навязывая ему свои собственные рассуждения и взгляды. Далее Фотий пытается фактами подтвердить достоинства Иннокентия, находя для этого, почему-то очень мало примеров, (их можно найти в подробном пересказе в “Пензенских епархиальных ведомостях” 1882 год, № 3). Ни имен, ни обстоятельств, ни подробностей Фотий не приводит, это описание занимает 60 страниц “Сказания…”.

Во второй половине “Сказания…” Фотий пытается раскрыть роль Иннокентия в политической борьбе. Его исследование в корне подрывает то, что он не указывает имен действующих лиц, а некоторые обстоятельства передает вообще намеками. Политические и религиозные взгляды Иннокентия Фотий пытается показать через отрывки из проповедей Иннокентия, без приведения даты и обстоятельств их произнесения. Лишь однажды в сноске Фотий упоминает противников Иннокентия “К.Г. и Ф-ъ” и покровителя митрополита Михаила. Последние 9 страниц “Сказания…” Фотий отводит на пересказ своего “Видения об Иннокентии”.

В.И.Жмакин полностью разделял критический взгляд автора статьи в “Пензенских епархиальных ведомостях”, считая “Сказание…” Фотия пространным и пристрастным. Тем не менее, эти авторы широко цитируют “Сказание…” в своих исследованиях, ничуть не сомневаясь в правдивости фактов изложенных Фотием.

Ныне три экземпляра “Сказания…” хранятся в РГАДА (ф. 1208, оп 3, д. 30-32). Их содержание идентично. Оформление этих рукописных книг различно, объем зависит от особенностей почерка переписчика, это 64, 78 и 90 листов. Дело № 30 озаглавлено “Сказание о житии и подвигах исповедника Христова, блаженного Иннокентия епископа Пензенского и Саратовского, писанная учеником его Фотием”, карандашом приписано: “в 1821 г. в Деревяницком монастыре”. Прибавление “исповедник Христов” не встречается в других редакциях книги, однако оно не случайно. Наименования “исповедник” в первые века христианства удостаивались те, кто пострадал за веру, но остался жив. Эти люди имели непререкаемый авторитет среди христиан. В православной России теоретически “исповедников” быть не могло. Однако Фотий придерживался другого мнения. В “Историческом повестовании о делах Церкви и веры” Фотий так же называл Иннокентия “исповедником изгнанным от еретиков”⁷⁸. Подчеркивая таким образом роль своего учителя в борьбе с “врагами веры”, Фотий тем самым указывал и на свою роль в этой борьбе.

Вариант “Сказания…”, содержащийся в деле № 32, имеет традиционное название, но карандашом приписано “писанное грешным Фотием”, в тексте имеется редакторская правка рукой Фотия. “Сказание…”, находящиеся в деле № 31, художественно оформлено. Особый интерес в этом экземпляре представляет приписка на странице 64, сделанная рукой Фотия 31 января 1834 года. В ней Фотий объяснял, как у него появился замысел написать “Сказание…”. По воспоминаниям Фотия, он решил сочинить воспоминания о своем учителе во время болезни, весной 1821 года, когда думал, что умирает. Он хотел оставить потомкам “правдивую повесть” о борьбе, которую вели они с Иннокентием с “врагами веры”⁷⁹. 24 августа 1821 года Фотий писал А.А.Орловой-Чесменской, что начал описывать жизнь Иннокентия “как его ученик и последователь”⁸⁰. Этот труд был завершен в ноябре 1821 года, когда к “Сказанию…” было прибавлено “Видение о блаженном Иннокентии”.

Давая критическую оценку “Сказания…”, дореволюционные историки не принимали во внимание то, что это творение Фотия было смелым памфлетом, направленным против “заблуждений этого века”. Задачи своего произведения автор открывал в эпиграфе: “Тайну Цареву добро есть хранить, а дела Божьи открывать и проповедовать славно”⁸¹. Сам Фотий расшифровывает это высказывание, заявляя, что не может скрывать “дела и подвиги блаженного Иннокентия”. В уста Иннокентия Фотий вкладывал обличения современных ему лжеучений, сделанные к тому же на милом православной партии “старом” русском языке. Первая часть “Сказания…” посвящалась восхвалению душевных качеств и праведности Иннокентия. Она была написана в духе жития, позднее В.С.Орнадский в той же форме описал жизнь самого Фотия. Совершенно не правомерным являются попытки дореволюционных исследователей требовать от автора “Сказания…” методов исторического исследования - Фотий не ставил перед собой таких задач.

Фотий, согласуясь со своим заявлением в эпиграфе, скрывал “тайну цареву”, то есть не раскрывал подробности политической борьбы. Но при помощи “Сказания…” можно реконструировать религиозно-философские взгляды Иннокентия. Фотий раскрывает их на основании частных встреч и личных бесед со своим учителем. О том, что собрания участников православной оппозиции, о которых писал Фотий, имели место, свидетельствовал митрополит Московский Филарет⁸². Его описание этих встреч согласуется с приводимыми в “Сказании…”. Последней частью книги стали описания “Божественных видений”, о прибавлении которых к своему труду Фотий сообщал графине 19 ноября 1821 года.⁸³

“Видение о явлении во сне Господа” и “Видение бывшее о Блаженном Иннокентии Епископе Пензенском и Саратовском 1819 года 19 ноября” не вошли в автобиографию и их следов нет в переписке А.А.Орловой-Чесменской и Д.А.Державиной, хотя эти дамы, несомненно, получили экземпляры посланий. Такая скрытность Фотия связана с тем, что эти бумаги имели политический смысл и должны были дать знать друзьям Иннокентия, что Фотий продолжает его борьбу. Оба послания переписаны начисто другим подчерком.

Огласительное богословие веры кафолической и апостольской Церкви Восточной.

Это произведение неоднократно упоминалась в очерках и исследованиях, посвященных жизни и деятельности Фотия. М.И.Лилеев, составивший подробное описание рукописей Фотия, хранившихся в библиотеке Черниговской семинарии, указывал, что там находится и “Огласительное богословие”. Его описание соответствует редакциям “Огласительного богословия”, хранящимся в РНБ (отдел рукописей, основной фонд рукописной книги, под шифром F-I, 438), и в РГАДА (ф. 1208, оп. 3, д. № 97-99). Это произведение Фотий упоминает в письмах епископу Херсонскому Иннокентию, с которым он обсуждал свои литературные труды. В 1837 году Фотий указывает, что выслал Иннокентию две книги, и это все, что написано им в течение жизни. Видимо, одна из них - “Огласительное богословие”. В следующем письме он пишет еще конкретней: “Начало моего учения от Бога, все у тебя, слово мое. “Оглашение веры” мало, просто, чисто, как во мне, право так же и у тебя”⁸⁴. Как видно из этого отрывка, Фотий высоко оценивал свой катехизис, и Иннокентий, видимо, разделял это мнение.

Это произведение никогда не издавалось типографским способом, его рукописные редакции очень редки (есть сведения о пяти) по причинам, которые будут указаны далее. Редакция, хранящаяся в РНБ, помечена 23 сентября 1820 года, в предисловии указано, что эта книга была трижды смотрена и слушана митрополитом Михаилом и опробовалась как учебное пособие на экзаменах 1817-1820 годов. Отсюда можно сделать вывод, что этот труд был составлен Фотием в 1817 году как учебный курс богословия, который он предоставил для поступления учителем в кадетский корпус. Полное название на первой странице книги такое: “Огласительное Богословие Веры Кафолической и Апостольской Церкви Восточной, первоклассного Юрьева монастыря священно-архимандритом Фотием составленное. Во славу Святыя, Единосущьные, Животворящие и нераздельные Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, в познание же, во спасение и в живот вечный. Православной Восточной Церкви чадам, благородным и благочестивым отрокам, воспитывающимся при втором кадетском корпусе в СПб и для испытания на публичных экзаменах, изложено сие Божественное законоучение, законоучителем и настоятелем оного корпуса, а ныне первоклассного Юрьева монастыря архимандритом Фотием”⁸⁵. Книга состоит из трех частей, составляющих 103 страницы. Учение изложено в 90 вопросах и ответах. Эпиграф к книге: “Господи к кому идем, глаголы живота вечного имаши: и мы веровахом, и познахом яко Ты еси Христос Сын Бога Живого. (Иоанн. гл. 6. ст. 68 и 69)”.

Введением служат три вопроса и ответа:

“1. Что особенно и непристанно в житии своем должен делать человек? – Познавать Бога и соблюдать его святую волю. Ибо в сем состоит его спасение и живот вечный.

2. Что к тому ведет человека? - Ведет человека его естество и откровение Божие. Бог из покон века влиял сперва на внутренность человека, а через нее и на внешнее. Но когда внутренность большей части людей погрузилось в чувственность, Бог заключил свое учение в письмена и стал действовать через них и таким образом вести его к себе.

3. Откровение Божие что содержит в себе? - Чему дано веровать, что делать и что у Бога по вере просить. Учение о Боге содержит в себе учение: О вере Евангельской; О Законе Божьем; О молитве Господней”.

Часть первая. О вере евангельской.

Глава 1. О вере.

Содержит восемь вопросов и ответов. “4. Какая вера есть истинная? - Едина вера. Божья Христова, Евангельская: сия вера Апостольская, сия вера Отечественная, сия вера Православная, сия вера вселенную утвердила, и сия вера наша Греко-российская так же есть во всей целости, непорочности, силе и святости; пребывает же во Святой Церкви нашей Восточной основана на камне слова Божия. 6. Что есть вера? - Вера есть сердечное принятие Евангелия Христова. Или тако: вера православная, Кафолическая и Апостольская есть, сердцем веровать и устами исповедовать, Единого Бога триипостасного”.

Глава. 2. О священном писании.

Содержит 5 вопросов и ответов, № 9-13.

Сообщает, что святое писание - путь к спасению открытый Богом, состоит из книг Ветхого и Нового заветов. Вопрос 13. “Какие правила должны быть к уразумлению Священного Писания?” Среди советов: “Старайся что бы всякое толкование было сходно с символом веры, молитвой Господней и с десятословием. Чтобы служило к прославлению Имени Божьего. К пользе ближнего”.

Глава 3. О символе веры.

Вопросы № 14-15. Приводится символ веры.

Глава 4. О Боге по существу едином, а по ипостасям в Троице Святой Отцом, Сыном и Святым Духом.

Глава 5. Бог по существу, № 17-19.

Глава 6. Бог по ипостасям троицы Святой Отец и Сын и Святой Дух, № 20-21.

Глава 7. О Боге Отце, № 22-35.

Глава 8. О Боге Сыне. а) О первом пришествии Христа, № 36- 42.

В примечаниях к этой главе ссылки на святых отцов.

б) О втором пришествии, № 43-49. Разбито по частям. О знамении второго пришествия. О кончине века. О воскрешении мертвых. О страшном суде. О жизни будущего века.

Глава 9. Вопросы № 50-73.

Включает в себя: О Боге Духе Святом. О слове Божьем. О святых таинствах. О святом крещении. О святом миропомазании. О святом причастии. О святом покаянии. О священстве. О святом браке. О святом елеосвещении. О единой Святой Соборной и Апостольской Церкви и ее учении – “есть собрание истинных христиан и в ней одной Бог а ее священники есть пастыри стада Божия, получившие власть от Бога”, – указывал Фотий.

Часть вторая. О законе Божьем.

Глава 1. О законе, № 74-75.

Глава 2. О любви к Богу, № 76-79.

Глава 3. О любви к ближнему, № 80-85.

Часть третья. О молитве Господней.

Глава1. О молитве, № 86-90. Разбирается с комментариями молитва Христа.

Книга широко подкреплена цитатами из Св.Писания.

При ближайшем рассмотрении “Огласительное богословие” есть ни что иное, как Катехизис православной веры. Само слово “катехизис” переводится с греческого языка, как оглашение. Очевидно, что в 1817 году в составлении Фотием учебника богословия принимали участие его учителя Филарет и Иннокентий. Влиянию первого из них можно отнести очень сильные “библейские” мотивы в творении Фотия. “Пространный христианский катехизис” Филарета, в исправленном виде изданный в 1827 году, превосходит по объему Фотиев. Во введении там находится подглава “О Священном Писании и Священном Предании”, где ясно указывается на приоритет Священного Предания как древнейшего и “имеющего своим хранилищем совокупно всех верующих составляющих Церковь Бога жива”. Напротив, в творении Фотия Священное Предание почти не упоминается, а уже во введении проводится мысль, что основу веры составляет Священное Писание, переданное Богом Адаму и впоследствии записанное: “Вера есть сердечное принятие Евангелия Христова”⁸⁶.

По Фотию, основная обязанность христианина - это вера и добрые дела: “Не от нас есть вера, но Божий дар, даруется же от Бога через прилежное и благоговейное слушание и чтение Слова Божия”⁸⁷. В главе второй части первой Фотий пишет, что разума и воли, данных человеку, недостаточно для блаженства, а путь к спасению лежит через Св.Писание. Давая определение Символу Веры, Филарет пишет: “есть, в кратких, но точных словах изложение учения о том, во что должны веровать христиане”⁸⁸. У Фотия то же самое звучит несколько иначе: “есть краткое изложение истин Евангельских и знамение отличающие единую Святую Кафалическую Соборную и Апостольскую Церковь от всех других Церквей”⁸⁹. В этой, казалось бы, небольшой разнице кроются причины того, почему учебник Фотия был замечен и оценен начальством. В нем гармонично сочетается пропаганда чтения Библии и отстаивание особенности, неповторимости и истинности Православного учения.

В труде молодого Фотия нашли отражение взгляды его наставников. Впоследствии он совершенно изменил свое мнение на некоторые предметы, включенные в “Огласительном богословии”. Естественно, в новых условиях Фотий не стремился рекламировать свое юношеское творение, и “Огласительное богословие” было забыто. Исследователи творчества Фотия не смогли понять роли учебника богословия в карьере будущего “борца за отеческую веру”. Однако, несмотря на некоторые политические мотивы “Огласительного богословия”, оно является одним из первых учебников богословия и катехизисом православной веры, предвосхитившим творения Филарета.

Устав Новгородского первоклассного Юрьева общежитейного монастыря.

Это единственное произведение Фотия, опубликованное при его жизни. “Устав…” был издан в Синодальной типографии в 1830 году, в количестве 600 экземпляров и в следующем году еще 1000.⁹⁰ По тому же свидетельству архимандрита Макария он написан в 1827 году и введен в Юрьевской обители 4 сентября. Впоследствии действие устава было распространено на все обители, где был благочинным архимандрит Фотий.

Н.В.Елагин в своем исследовании писал об уставе Фотия, что он был основан на наставлениях древних Отцов Церкви и выражал общие требования монашеских обетов. Все эти правила были приведены в единство и пополнены дополнениями, которых требовало новое время.⁹¹

Устав написан на кириллице и состоит из трех частей и 54 глав. В первой части разъясняется, что такое общежитие и чем оно отличается от других форм монашеской жизни. Затем Фотий перечисляет некоторые особенности общежитийного устава Юрьева монастыря. Вторая часть посвящена должностному расписанию монастыря с подробными инструкциями для управляющих всеми частями монастырского хозяйства. Часть третья представляет собой “Сокращенные правила монашеской жизни” и в общих чертах повторяет часть первую. В основу “Устава…” легли писания Св.Отцов и общежитейные уставы древних монастырей.

Глубокая проработанность всех частей и долгий опыт практического применения сделали устав Фотия основополагающим документом для Новгородских монастырей, где он использовался долгое время после смерти архимандрита.

Историческое описание Новгородского первоклассного Юрьева общежитийного монастыря.

Сведений о времени и обстоятельствах составления этого труда нет. М.К.Каргер указывал, что рукописное описание Новгородского Юрьева монастыря, составленное Фотием, находилось в центральном древлехранилище Новгорода.⁹² Два экземпляра “Исторического описания…” ныне хранятся в РГАДА⁹³. Это рукописные книги, объемом 175 листов, содержащие 13 глав. В копии, содержащейся в деле № 11 есть оглавление. Перечень глав убедительно показывает научный уровень составления “Исторического описания…”:

1. 
   О местах Юрьева монастыря.
2. 
   О начале Юрьева монастыря.
3. 
   О создании церкви св. Георгия Победоносца.
4. 
   О древних и новейших преимуществах Юрьева монастыря.
5. 
   О началах архимандридии и преимуществах в священнослужении.
6. 
   О последнем возобновлении Юрьева монастыря.
7. 
   Виды Юрьева монастыря по возобновлению оного.
8. 
   О драгоценной утвари и украшениях.
9. 
   О покровителях, благоустроителях, вкладчиках и строителях Юрьева монастыря.
10. 
    О примечательных вещах находящихся в обители.
11. 
    О достопамятных происшествиях.
12. 
    О владениях Юрьева монастыря древних и нынешних.
13. 
    О настоятелях Юрьева монастыря.

Из наименований глав явно видно, что составляя описание, Фотий ставил перед собой политические задачи. Он хотел подчеркнуть, что монастырь имел древнюю историю и исконно имел привилегии перед прочими обителями Новгорода. Фотий отдельно отмечал, что настоятели монастыря имели преимущества в священнослужении. Наконец, очень много места автор уделял строителям, возобновителям и благотворителям монастыря, выдающимися из которых были сам Фотий и А.А.Орлова-Чесменская. В главе “О настоятелях Юрьева монастыря” был предпринят, возможно, первый опыт составления биографии Фотия, она заняла четыре листа.

Прочие произведения Фотия.

В исторической литературе упоминаются следующие произведения Фотия: 1) В перечне книг, хранившихся в библиотеке Юрьева монастыря, архимандрит Макарий упоминал “Книгу святых всех, како их святые иконы и святые образа иконописцам и живописцам подобает писати”.⁹⁴ На ее последнем листе значилось “24 мая 34 года. Юрьев настоятель архимандрит Фотий”, что делает несомненным авторство. 2) В письме епископу Херсонскому Иннокентию от 10 февраля 1837 года Фотий писал, что пришлет написанную им за 12 дней “Похвалу Пресвятой Богородицы”, описывающую 120 чудес и составляющую 200 листов.⁹⁵ Ныне три экземпляра этой книги хранятся в РГАДА (ф. 1208, оп. 3, д. 113-115). 3) Е.П.Карнович, работавший в библиотеке Юрьева монастыря, указывал на существование трактата, написанного Фотием, по кушаньям и постному столу.⁹⁶ В нем Фотий описывал, какое влияние тот или иной продукт имеет на физическое и духовное развитие монаха. Он замечал, что имеется весомая разница между постным столом юга и севера. Что церковные рекомендации обычно брали за основу стол южных стран, откуда пошло христианство. 4) Так же у Е.П.Карновича, указывается “Рассуждения о хитоне”, отосланное Фотием митрополиту Серафиму. Е.П.Карнович считал, что это самый замечательный учебно-догматический труд, подкрепленный цитатами из греческого молитослова, переводами церковных требников, нового и древнего, Петра Могилы, старинного рукописного чина пострижения и выписками из книги “Новая скрижаль”.⁹⁷ Эта книга хранится в РГАДА (ф. 1208, оп. 3, д. 131).

 

Переписка Фотия.

Переписка Фотия с А.Н.Голицыным.

Большую ценность для биографии архимандрита Фотия имеет его переписка с князем А.Н.Голицыным с 1822 по 1824 год. А.Н.Голицын, друг детства Александра I, с 1803 года занимал должность обер-прокурора Св.Синода. Князь был лично предан императору и разделял его политические взгляды. После войны 1812 года А.Н.Голицын достиг пика своего могущества, сочетая в своих руках власть над духовной сферой России. Весной 1824 года князь неожиданно был уволен со всех постов, оставшись лишь управляющим Почтовым департаментом. Однако, отстраненный от управления страной князь не утратил личного расположения императора.

Из письма Фотию А.Н.Голицына в 1823 году очевидно, что некоторая часть их переписки была уничтожена по указанию архимандрита: “Ваши письма я люблю сохранять и у меня их много, но только те буду жечь о которых вы напишите”⁹⁸. В фонде 796 РГИА хранится сборник “Беседы архимандрита Юрьева Фотия”, в состав которого входит послание Фотия к А.Н.Голицыну, без обозначения адресата, помеченное ноябрем 1822 года. Это же послание находится в собрании документов СПб ДА, хранящихся в отделе рукописей РНБ, в книге под заглавием “Тайна или секретная апология Фотия…”. Там оно озаглавлено “Размышление архимандрита Фотия о смерти”. Три последних письма Фотия к А.Н.Голицыну хранятся в отделе рукописей РНБ (ф. 203 А.Н.Голицына) и опубликованы в “Русском архиве” (1905, кн. 3 и 1873, кн. 1-2). Это письма Фотия 16, 17 марта и 22 апреля 1824 года. О прочих письмах Фотия к А.Н.Голицыну на сегодняшний день сведений не обнаружено.

Ответы А.Н.Голицына на письма Фотия опубликованы Н.И.Барсовым в “Русской старине” за 1882 год: т.33, март, с. 765-780, т.34, апрель, с.205-222, май, с.427-442, июнь, с.683-700, т.35, август, с.275-297. В собрание входит 61 письмо князя, дополнительно помещены 18 писем Фотия к А.А.Павлову чиновнику Св.Синода, также представляющие большой интерес. Все материалы взяты Н.И.Барсовам из библиотеки Петербургской духовной академии, где они содержались в двух собраниях: 1. 46 писем А.Н.Голицына архимандриту Фотию, 2. в сборнике “Тайна…” содержались 15 писем А.Н.Голицына архимандриту Фотию и письма Фотия к А.А.Павлову. Ныне эти документы находятся в отделе рукописей РНБ.

В сборнике “Тайна…” письма А.Н.Голицына помещены в разделе “Письма министра духовных дел князя А.Н.Голицына к архимандриту Фотию, показывающие обоюдные их отношения”, их всего 16. В публикации Н.И.Барсова они помечены номерами: I; IX; XI; XXXII; XLI; XLII; LIII-LV; LIII-LXI. Письмо № 2 в публикацию Н.И.Барсовым не включено, т.к. его адресат не выяснен и дата не стоит. Судя по тексту, адресат - графиня А.А.Орлова-Чесменская, и написано оно в октябре 1822 года. Его текст до сих пор не публиковался:

“Отец Фотий молчит, и Почтенная графиня тоже начала молчать. Видно, мое письмо Вашему Сиятельству противно, и двух слов о получении его не получил. Наконец решился к Вам написать сию записку, чтобы спросить, когда Вы едете, и не можете ли меня принять сего утра, в одиннадцать часов кончу свои дела и до обеда, который час Вам удобнее, то прошу мне назначить. Мне очень будет тяжело, ежели в сем глубоком молчании Вы уедете; я бы так желал что-нибудь узнать об Отце Фотии. – Ежели Вы не хотите двух слов мне написать, напишите хотя одно, то есть, тот час, когда Вы можете принять меня сего утра, и чем чувствительно меня одолжите, пребываю с истинным почтением и таковой же преданностью”⁹⁹.

В публикации Н.И.Барсова допущен ряд существенных ошибок (во многом основанных на неверной датировке писем в рукописи):

1. 
   Письмо № 12 из сборника “Тайна…”, без даты, помещено Н.И.Барсовым под № 55, перед письмом от 1 января 1824 года. Это не верно, т.к. из письма № 12 следует, что Фотий уже находится в Петербурге, куда он приехал в первых числах февраля. Соответственно и датировать письмо надо февралем 1824 года.
2. 
   Н.И.Барсов ошибочно считает, что первая встреча князя с Фотием состоялась 22 мая 1822 года на освящении церкви Во Имя Сошествия Св.Духа в Лавре (согласно автобиографии Фотия, первая личная встреча с А.Н.Голицыным произошла в феврале 1817 года, но последствий не имела). Освящение церкви, о котором идет речь у Н.И.Барсова, происходило 18 мая. А вскоре Фотий впервые посетил князя на Каменном острове. Из письма А.Н.Голицына к А.А.Орловой-Чесменской 21 мая 1822 года видно, что встречи князя и архимандрита стали частыми, следовательно, аудиенция на Каменном острове состоялась между 18 и 21 мая.
3. 
   Под номером один Н.И.Барсов помещает письмо от 31 мая 1822 года. В действительности первым письмом переписки является письмо № 9 (между 18 и 21 мая), им князь приглашал Фотия посетить его на Каменном острове: “Я просил бы Ваше высокопреподобие ко мне завтра на Каменный островов в семь часов пополудни. Вы мне сказывали, что были у графа Чернышева на Каменном острове, то к нему с моста налево, а ко мне направо”. Из автобиографии архимандрита следует, что его первый визит к князю состоялся вскоре после знакомства.
4. 
   Н.И.Барсов помещает два письма: № 60, датированное 25 января 1825г., и № 61, не датированное, но относимое Н.И.Барсовым также к 1825 году. С такой датировкой невозможно согласиться, т.к. пока не найдено никаких свидетельств того, что разрыв Фотия и А.Н.Голицина в 1824 году не был окончательным. Из текста письма № 60 следует, что его датировка ошибочна. В нем говориться о болезни царя, имевшей место зимой 1824 года. Зимой 1825 года Александр I был вполне здоров. Из текста следует, что Фотий собирался приехать в Петербург, что и случилось 4 февраля 1824 года. Письмо № 61, без года, датируется 8 февраля и, судя по содержанию, должно следовать сразу за письмом № 58 от 6 февраля 1824 года, в котором князь обещает заехать к Фотию на следующий день. В письме № 61 А.Н.Голицын обещает рассказать царю о вечернем визите к Фотию, который и состоялся 7 февраля 1824 года. В 1825 году все контакты Фотия с царем происходили через А.А.Аркачеева.

Исходя из вышесказанного, два письма, неверно датированных Н.И.Барсовым 1825 годом, не дают права предполагать, что переписка между Фотием и А.Н.Голицыным, прерванная в 1824 году была вновь возобновлена.

5. Самое обширное и важное по смыслу из переписки Фотия с А.А.Павловым — письмо № 5, в публикации Н.И.Барсова, и в тексте оригинала, датировано 7-м апреля 1825 года. Содержание этого письма позволяет с уверенностью отнести его к лету 1824 года, по следующим причинам:

А. Фотий в письме просит А.А.Павлова передать А.С.Шишкову утешения для А.Н.Голицына по поводу его отставки.

Б. Фотий пишет о грозящей ему “отставке в Москву”. С августа 1824 года положение Фотия начинает стабилизироваться, а в январе 1825 года архимандрит получает от императора награду. Таким образом, речь об отставке 1825 года идти не могла.

В. Положение А.А.Павлова, ухудшившееся после отставки А.Н.Голицына, упрочилось в декабре 1824 года. Он был назначен в Комиссию Духовных Училищ по протекции митрополита Серафима и А.А.Аркачеева, милости которых А.А.Павлову советовал добиваться Фотий в данном письме.

Г. Визит А.А.Аркачеева в Юрьев монастырь, во время которого обсуждалась судьба А.А.Павлова, вероятнее всего, был 1 июня 1824 года.

В отношении писем, неправильно датированных 1825 годом, эту ошибку нельзя признать случайной. В начале XIX века в России установилась тенденция уничтожать документы, проливающие свет на политические интриги. Николай I лично сжигал письма, связанные с деятельностью прежнего императора. Архимандрит Фотий также строго относился к своей корреспонденции. Князю А.Н.Голицыну и епископу Иннокентию он прямо советовал уничтожить некоторые свои послания. Письма Фотия к А.А.Орловой-Чесменской только чудом избежали огня. События весны 1824 года вообще крайне слабо документированы по той же причине. Возможно, единственным средством спасти письма от уничтожения было изменение их даты.

Письма Фотия к А.А.Орловой-Чесменской.

Библиотека Юрьева монастыря содержала несколько десятков томов писем архимандрита Фотия к А.А.Орловой-Чесменской. В своей автобиографии Фотий указывал, что распорядился сжечь большую часть этих посланий. Но после его смерти, в память о своем духовном отце, графиня сохранила часть переписки. Письма с 1820 по 1835 год Фотий успел отредактировать, а из отобранных посланий составил рукописные сборники, тиражированные переписчиками. Из некоторых томов переписки были выбраны “душеспасительные послания”, они составили книги писем Фотия к А.А.Орловой-Чесменской с 1821 по 1822 год и отдельно 1823 год. Письма с 1820 по 1822 год были изданы в Москве в 1881 году А.Поповым под названием “Послания священно архимандрита Фотия к духовной дщери его девице Анне” и переизданы издательством “Сигма” в 1998 году под названием “Письма желающим приобрести и сохранить духовное благополучие среди суеты”. В предисловии А.Попов указывал, что при публикации писем имел в распоряжении два различных списка. Один был доставлен ему архимандритом Леонидом, другой хранился в рукописном отделении библиотеки А.И.Хлудова. А.Попов считал, что список А.И.Хлудова более поздней, но в действительности в библиотеке Юрьева монастыря находились два варианта писем Фотия за 1820-22 годы.

Рукописные копии душеспасительных посланий за 1823 год хранятся в РГИА в фонде Шильдера № 847, дело 36; и в РНБ им. Салтыкова-Щедрина, отдел рукописей, под шифром F-I, 836. В опубликованных посланиях можно найти некоторые следы политической борьбы, но их ценность снижает тот факт, что они исправлялись самим Фотием. В библиотеке Юрьева монастыря А.Г.Слезскинский не обнаружил оригиналов писем Фотия с 1820 по 1829 год. Они были уничтожены самим Фотием, но могли сохранится копии, снятые по распоряжению графини. Надежду на это дает тот факт, что во время работы А.Г.Слезскинского в библиотеке монастыря великий князь Николай Михайлович взял оттуда для своих научных изысканий 11 томов переписки¹⁰⁰. Рукописи были возвращены в 1808 году, и возможно не попали в поле зрения А.Г.Слезскинского.

С 1820 по 1829 год Фотий писал графине ежедневно, на это указывает и его автобиография: “А особенно писал часто и неопустительно в назначенное время каждую почту послания дщери девице Анне, как для утверждения ее в девическом состоянии, так и во всяком благочестии; притом внушал ей в сердце о ревности по вере”¹⁰¹. Судьбу писем этого периода мы можем узнать из писем Фотия к епископу Херсонскому Иннокентию. В письме 7 января 1837 года Фотий писал, что сжег 12 томов своих писем к А.А.Орловой-Чесменской с 1820 по 1831 год. Писем было такое большое количество, что Фотию пришлось сжигать их в двух печах. Фотий сам сожалел о ценности навсегда утраченной переписки: “Много было в них о делах православия и происшествиях провозглашенного в те времена отступления от веры и духовного министерства”¹⁰². Фотий указывал, что уничтожил письма в 1832 году во время отъезда графини за границу в свите императрицы. На этот несчастный шаг архимандрит решился под влиянием сильного душевного волнения, связанного со скандалом, в центре которого была лже-бесноватая Фотина Павловна. И только смерть Фотия помешала уничтожению оригиналов писем с 1829 по 1838 год, как оказалось в дальнейшем, публикация отрывков из этой части переписки очень повредила репутации архимандрита.

На сегодняшний день уникальным является исследование А.Г.Слезскинского “Фотий и графиня А.А.Орлова-Чессменская”, опубликованное в “Русской старине”. Это обзор писем Фотия к графине с 1829 по 1838 год. Автор имел возможность ознакомиться с письмами Фотия в библиотеке Юрьева монастыря: они были скопированы и остались в его архиве. В распоряжении А.Г.Слезскинского не было писем до 1829 года, он видел лишь выписки из них, по его мнению, оригиналы были Фотием уничтожены. А.Г.Слезскинский указывал, что переписка Фотия с графиней началась сразу после знакомства. Он писал ей ежедневно, за исключением дней ее приездов в монастырь. Ежедневные послания продолжались до 1829 года, когда она купила мызу возле монастыря и стала ездить туда в день своего ангела, по монастырским праздникам и проживала все посты. С этого времени количество писем сократилось, но даже во время пребывания графини около монастыря Фотий писал ей записки.

В 1829 году Фотий забрал у графини все писанные им письма, пересмотрел их и выбрал назидательные. В письме 1 ноября 1830 года он сообщает ей об окончании этой работы: “Теперь я тебе дам отчет в моих занятиях. В прошедшие дни за 1826 год письма мои, собственноручно мной писанные к тебе, все пересмотрел и 1827 г. также пересмотрел и означил, сколько писем дельных, к переписке годных, о духовных материях. Из числа писем 1827 г., я 25 № только означил для переписки, а из 1828 г. - 35 № писем, а в 1826 г., если Господь поможет, то означу ныне, и мне кажется, в одну книгу можно все поместить из трех годов или порознь, как тебе угодно. Прошу письма 1829 и 1830 г. привести, а я все тебе в книгах у меня находящихся вручу. Я помню что 1820, 21, 22, 23, 24, 25, и 1826 г. были переписаны и у меня. А мне избранные письма весьма желательно иметь выписанные из всех годов, как например 1820, 1821, 1822 г. в общую книгу, одни отборные переписав, а 1823, 1824, и 1825 в особую, и 1826, 1827 и 1828 в особую. А, ежели, одних отборных книга велика будет из трех годов, то по два года книга может быть”¹⁰³.

В другом месте Фотий пишет, что выборки из писем особенно ценны от 1823 года, как полного скорбей. Есть свидетельства того, что письма 1823 года редактировались особенно тщательно: “я уже исправляю оные со всей тщательностью, т.е. почти снова иные в ином слоге и духе надписываю”. Фотий перечислял шесть посланий: О девстве и чистоте; о чистоте; о соблюдении обетов; о необходимости терпения скорби всякому и особенно девствующим; о царстве небесном; об ангельском во плоти жительстве. В позднейших рукописных редакциях к этим шести прибавлены еще два послания “О том, что время подвизаться противу врагов Церкви и веры и их побороть о силе Божьей” и “О небесном на земле жительстве, о преподобном иночестве, о всечестнейшем, первейшем звании, состоянии избранных Божьих, в образе Ангельском во плоти”¹⁰⁴. Эти два послания, содержащих в себе следы политической борьбы, были включены в сборник позднее, когда Фотий решил раскрыть свою роль в борьбе с врагами Церкви и начал писать автобиографию. Процесс тиражирования Фотием своей переписки можно проследить из письма Иннокентию епископу Херсонскому 27 февраля 1837 года: “Послания 1820, 1821, 1822 годов и другие 1823, написаны и отданы переплесть. Пришлю тебе в дар: ты там не найдешь уму пищи, а сердцу пользы, какую отец чаду мог подавать”¹⁰⁵. Работы по редактированию переписки Фотий вел до 1836 года, когда все его внимание стало занимать составление автобиографии. Письма 1837-38 год