Реформы , или косметический ремонт ?

Я спросил Фахса, возможны ли реформы внутри мулла-режима? Он не питая особых надежд сказал: " А что там можно реформировать? Ссылаясь на бога невозможно сказать, что бог заблуждается. Муллы не раз заявляли, что взгляды Аятоллы не зависят от течения времени. Идея "велаят-е факх"- правления клериков не может быть реформирована. Их можно только свергнуть!" Эйфория, вызванная примирительным тоном президента Рохани, во многом преждевременна, ведь он не является настоящим главой мулла-режима. Это просто приятное лицо, которое выглядит дружелюбнее по сравнению с Ахмадинеджадом. Я нахожу харизму Рохани контрпродуктивной и опасной. Он распостраняет иллюзию перемен, тогда как в основе ничего не меняется. Скорее всего муллы задвинут свои ядерные амбиции на пару лет, чтобы получить ослабление санкций. Экономические улучшения помогут успокоить какую-то часть населения, но цели остануться прежними.

Советский Союз, например, не иог реформировать себя изнутри. Горбачёв попытался, и разрушил всю формацию. Папа Фрациск смог изменить взгляды католической церкви на определённые вопросы, но католичество в целом реформировать невозможно. Ведь одна реформа потянет за собой другую, и в конце концов встанет вопрос:" А зачем воообще нужна церковь в 21-м веке?" Так далеко не может пойти не один реформатор.

В 2009-м Хани Фахс поддержал молодёжное движение против Ахмадинеджада. И он не был единственным муллой, принявшим сторону молодёжи. Я спросил его, не означает ли Зелёная Революция начало конца исламской революции? Он ответил: "Может быть. Но это может длиться ещё очень долго. У режима Хомейни есть деньги, солдаты и аппарат безопасности. Их не так просто победить. Но молодёжь уже почти нне верит в идеи исламской революции. Это делает режим негибким и саморазрушительным."

Хани Фахс приветствует то что молодые теологи вне режима думают по-другому, чем старая гвардия, и знают что на стариков можно воздействовать." Муллы должно быть чуствуют, что остались в одиночестве. Впервые всё изменилось. И давление на них исходит не только снаружи, но и изнутри." Тогда я поставил вопрос по-другому, спросив возможно ли разделение функций ислама и государства при мула-режиме?

"Многие учёные говорят, что ислам - это религия и государство одновременно. Правда, ислам - это не то, из чего можно построить государство. По крайней мере современное и эффективное. Это могло сработать только в 7-м веке, и при определённых обстоятельствах. В принципе, государство, созданное на основе религии не может служить одинаково всем гражданам, а только тем, кто принадлежит к конфессии власть придержащих. И если внимательно вглядеться в историю, станет ясно что каждый раз, каждый раз когда смещивались функции церкви и государства, дело кончалось катастрофой: доминирование церкви в средние века, Таплибан, МБ."

Фахс не верит в возмозность существование всеисламского государства. Если шииты хотят, чтобы государство управлялось согласно их убеждениям, сунниты хотят другого, суфии же имеют об этом свои собственные представления. И в итоге получается не исламский, а сектантский режим, при котором преследуются не только евреи и бахаи, но и сунниты! А в Египте наооборот. шиитские мусульмане ненавистнее чем евреи. Такова природа сектанского государства: оно отгораживается не только от других конфессий, но и от различных направлений внутри собственной конфессии. В Европе подобный процесс вылился в Тридцатилетнюю Войну.

Битый час говорил этот исламский учёный ни разу не процитировав Коран, но упоминая Томаса Аквинского, Канта и Макса Вебера. "Да. я - за подражание. Европа - успешная модель. И Просвещение не повредило христианству, но спасло его. Как раз в этом мы сейчас нуждаемся. Как шииты, так и сунниты. Мы должэны наконец понять, что Просвещение не направленно против религии, оно за здравый смысл. А кто не дружит со здравым смыслом. у того большие проблемы."

Глава 9

ВОССТАНИЕ НЕВЕРНЫХ -

ПЯТЬ АТЕИСТОВ ИЗ ИСЛАМСКОГО МИРА

РАССКАЗЫВАЮТ СВОИ ИСТОРИИ

В ходе арабской весны была развязана настоящая внутриарабская война культур. В Египте, Иране, Марокко и Тунисе вот уже три года идёт спор о том, какое влияние должна иметь религия на государство и законодательство. Всё чаще арабские атеисты открывают свои взгляды, и вмешиваются в политические дебаты.