К архетипической лингвистике

 

Юнг, Фрейд, Лакан и Тасс-Тинеманн осуществили важный вклад в наше понимание той роли, которую язык играет в психической жизни. Как показали ранние исследования Юнга со словесными ассоциациями, внутри каждой личности существуют разнообразные чувственно окрашенные комплексы, каждый из которых состоит из бессознательных групп ассоциаций, объединенных общим аффектом, в центре которого располагается психический образ. Проведенные исследования показали также, что при понижении уровня сознания у человека отмечается переход от преобладания семантических ассоциаций к ассоциациям преимущественно фонетическим.

В работе Психопатология обыденной жизни Фрейдом были представлены еще более исчерпывающие свидетельства в пользу наличия тенденции к сдвигу от семантических ассоциаций к фонетическим при понижении уровня сознания. Помимо того, Фрейд продемонстрировал неразрывное переплетение личностной симптоматики с языковыми явлениями. Например, в рассмотренном случае «Человека-Крысы» Фрейд показал наличие тесной связи между всеми смысловыми элементам в совокупности симптомов его пациента и фонетическими ассоциациями звукового рисунка – «raten». Это же направление позднее рассматривал и Лакан в своем исследовании связи между языком и психической жизнью. Интегрируя принципы структурной лингвистики Соссюра в психоаналитическую теорию, Лакан позволил добиться теоретического и философского понимания первичности буквы в бессознательном, подтвердив многие экспериментальные данные, которые были получены Юнгом ранее.

Тасс-Тинеманн, теоретически базировавшийся не на структурной лингвистике, а на филологии и этимологии, обеспечил дополнительный прорыв в понимание отношений между языком, фонетикой и человеческой психикой. Изменив формулировку (с точки зрения языка), данную Юнгом коллективному бессознательному, Тасс-Тинеманн показал, какую роль играют слова при передаче бессознательных фантазий от поколения к поколению. В дополнение к биогенетическому наследию, люди обладают еще и наследием лингвистическим, несущим на себе отпечатки нашей бессознательной психической жизни, особенно в тех областях, которые связаны с экзистенциальной тревогой. Базируясь на перечисленных исследованиях, мы теперь выдвигаем теоретические предположения о существовании в языке бессознательных фантазий и мифических образов, включенных в скопления фонетически близких слов. В следующей главе нами будет проверена гипотеза о наличии в нашем повседневном языке бессознательных комплексов ассоциаций, которые удерживаются от распада близостью на фонетическом уровне. В нормальных условиях эти фонетические комплексы незаметны. Однако при снижении уровня сознания такие скопления ассоциаций становятся все более доступными, благодаря росту тенденции к ассоциированию вследствие сходства между звуком и образом.

 

Примечания к главе IV

 

[1] Sigmund Freud, Standard Edition (London: Hogarth Press, 1955), 5:340-41.

[2] Freud, Zur Auffassung der Aphasien (Vienna, 1891); Zur Psychopathologie des Alltagslebens (Berlin, 1901); Der Witz und seine Beziehung zum Unbewu.ten (Vienna, 1905). См. также Freud.s.Uber den Gegensinn der Urworte, Gesammelte Werke 8, 1910.

[3] Freud, Standard Edition, 10.

[4] там же. pp. 165-86. Лингвистический комплекс Человека-Крысы имеет большое значение, поскольку он демонстрирует замкнутую в языке природу определенных синхронных звуковых ассоциаций. Если мы, например, начнем переводить этот лингвистический комплекс на английский язык, то фонетические ассоциации пропадут: крысы, уплата долгов в рассрочку, азартные игры, женитьба, ратуша, Рита. Лингвистический комплекс Человека-Крысы не является результатом обнаружения или восстановления забытых этимологических ассоциаций. Скорее, словесный комплекс является следствием обнаружения этим человеком группы слов со звуковыми ассоциациями, которые существуют синхронно в живом языке, но не существуют диахронно, что показывает этимологический анализ немецкого слова Ratte.

[5] Jung, CW 2:176.

[6] Jung, CW 9.1:79.

[7] Определение «образа» см. Hillman, Further Notes on Images, pp. 15282.

[8] Claude Levi-Strauss, Structural Anthropology (Garden City, N. Y.: Anchor, 1967); cf. Structural Analysis in Linguistics and Anthropology..

[9] Lacan, 1953.

[10] Jung, CW 4, par. 305 [курсив мой]. См. русское издание Юнг К. Г. Критика психоанализа. СПб. 2000. пар. 305

[11] История этой проблемы в Западной мысли описана работе П.Кюглера «Psychic Imaging: A Bridge between Subject and Object», в The Cambridge Companion to Jung, Ed. Polly Young. Eisendrath and Terrence Dawson, Cambridge Univ. Press, Cambridge 1997. Русск. Пер. см. «Психические образы как мост между субъектом и объектом». в: Кембриджское руководство по аналитической психологии. М. 2000. сс.121-141.

[12] Jacques Lacan, The Function of Language in Psychoanalysis, The Language of the Self, trans. A. Wilden, Delta Pub., 1975.

[13] там же., p. 35.

[14] Относительно источника теории зеркальной стадии Лакана Вильден пишет:.Теория зеркальной стадии Лакана играет важную роль, поскольку она представляет собой развитие понятия имаго (Юнг) и диалектики нарциссизма в работах Фрейда., The Language of the Self, Lacan, Trans. A. Wilden, Delta Publications, 1975, p. 167.

[15] Theodore Thass-Thienemann, The Interpretation of Language, vol. 1, (New York: Jason Aronson, 1973), p. 7.

[16] там же., pp. 7–8.

[17] там же., p. 12.

[18] там же., p. 8.

[19] там же, p. 10.

 

 

Глава V

Фонетическое воображение

 

Психика является коррелятом фонематического уровня языка. [1]

Бенджамен Ли Уорф (B.L. Whorf)

 

Язык как перспектива

 

В 1934 году Бенджамин Ли Уорф завершил работу над эссе, озаглавленным «Лингвистическое размышление о мышлении в первобытных сообществах» («A Linguistic Consideration on Thinking in Primitive Communities»), и в одном из примечаний к рукописи отметил, что необходимо послать Юнгу один из оттисков. [2] В этом эссе, посмертно опубликованном в 1955 году, Уорф на примере сравнительного анализа текстов на английском языке и языках племен навахо и хопи показывает, что «ни один человек не может абсолютно бесстрастно описывать природу; он ограничен определенными способами интерпретации даже в тех случаях, когда полагает себя наиболее свободным». Уорф ввел в лингвистику новый принцип относительности, согласно которому не все наблюдатели одинаковых физических явлений получают одинаковую картину вселенной, если у них различный лингвистический фон или он не может быть каким-то образом откалиброван… [3] Лингвистическая относительность, разработанная Уорфом, подразумевает, что картина мира смещается от одного языка к другому. Наш язык радикально организует и выстраивает дискурс, касающийся мира.

Эта организация осуществляется извне, и направляет узкий круг личного сознания, превращая его просто в марионетку, лингвистические маневры которой пребывают в неосознанных и не поддающихся разрушению оковах паттернов. [4]

Если язык насыщен бессознательными паттернами, то человек, говорящий на определенном языке, будет вынужден бессознательно говорить с миром пользуясь коллективными психическими особенностями, воплощенными в его языке. Одна из самых поразительных особенностей обретения языка заключается в том, что в процессе приобретения лингвистических навыков говорящий не осознает, что его взгляд на мир претерпевает некий сдвиг.

Формально описывая то, каким образом конкретная языковая структура влияет на восприятие говорящим мира, Уорф выделяет два уровня значения, существующих одновременно в каждом языке. Поверхностный уровень значения, фенотип, совершенно очевиден; он имеет дело с дословными лексическими смыслами. Анализируя словесную морфологию языка хопи, Уорф показывает, что существует второй, скрытый уровень значения, криптотип. Анализ показывает, что смысловая полнота является совместным продуктом факторов фенотипа и криптотипа. Я полагаю, что первым говорю о наличии скрытого смыслового слоя, который, несмотря на свое погружение, регулярно функционирует в общем лингвистическом целом…. Сходство криптотипов с понятием бессознательного у Фрейда, а, возможно, в еще большей степени у Юнга, несомненно, поразит вас, хотя с этой параллелью не следует, вероятно, заходить слишком далеко. [5]

Факторы криптотипов, предложенные Уорфом, аналогичны «архетипам» Юнга, «инфраструктурам» Леви-Стросса и «символическому порядку» Лакана.