Переход через границу, отделяющую человека от животного

 

Различные теории эволюции прошли долгий путь со времени появления ранних биологических моделей Дарвина, основанных на вариациях и теории естественного отбора. Там, где другие виды возникают вследствие длительных биологических изменений, люди появляются согласно ко-эволюционной спирали, включающей биологию, язык и культуру. Продукты культуры и языки существуют у человечества на гораздо более коротком отрезке времени, если смотреть с биологической точки зрения. И тем не менее наш вид использовал эту приобретенную символическую способность для преобразования своей планеты, а также своей собственной биологии. Ключевыми инструментами, которые помогли человеку перейти через водораздел, отделяющий его от животного, явились воображение и способность конструировать метафоры. [7] После возникновения этих способностей к созданию психического продукта и к его воспроизведению эволюция человека навсегда пошла другим путем, став результатом интерактивного динамического взаимодействия между движущими силами биологии, языка и культуры.

* Я хотел бы здесь выразить свою благодарность Питеру Куглеру за неоценимую помощь в разъяснении смысла самоорганизации сложных живых систем.

 

Примечания

 

[1] Hogenson, George (1999), «Эволюция, Психология и появление психики». Доклад был прочитан на Национальной конференции аналитиков-юнгианцев 18-го октября 1999 года в Санта Фэ, Нью-Мехико.

[2] Используемый здесь термин «эволюционная психология» относится к конкретному подходу к эволюции, предложенному антропологом Джоном Туби и его женой, психологом Ледой Космидес. Они совместно возглавляют Центр эволюционной психологии при Калифорнийском университете в Санта-Барбаре.

[3] Более подробные сведения о роли Джеймса Болдуина в истории эволюционной теории содержатся в работе Джорджа Хогенсона (1999) под названием «Эволюция, психология и Появление психики», а также в работе Роберта Ричардса (1987) «Дарвин и появление теорий эволюции разума», в частности, см. стр. 480–503.

[4] Результаты, полученные Хогенсоном, опровергают утверждения Энтони Стивенса, согласно которым Юнг находился под влиянием Ламарка. См. работу Стивенса «Архетипы», Quill, New York, 1983, pp. 12–18. [5] История данной проблемы в истории Западной мысли приводится в первой главе этой книги. [6] Там, где правила вмешиваются в проблемы представительства и регресса воплощения, законы отступают перед такой дилеммой.

[7] «Возможно, что это был шаг от ограниченной виртуальной реальности, в которой мозг симулирует модель того, что сообщают ему органы чувств, к раскрепощенной виртуальной реальности, в которой мозг симулирует вещи, которые в действительности там на тот момент времени отсутствуют – воображение, дневные мечтания типа: «что, если»? предположения относительно гипотетического будущего… Я имею в виду, что мы можем выйти за пределы вселенной в смысле ввода модели в свои черепа» (Dawkins R., 1976).

 

Библиография

 

Adams, Michael (1996), The Multicultural Imagination, Routledge: London.

Barkow, J.M., Cosmides, L. and Tooby, J (1992), editors. The Adapted Mind: Evolutionary Psychology and the Generation of Culture. New York: Oxford University Press.

Blackmore, S. (1999) The Meme Machine, Oxford: Oxford University Press.

Corbett, Lionel and Kugler, Paul, (1989), «The Self in Jung and Kohut», Dimensions of Self Experience, ed Arnold Goldberg, The Analytic Press: Hillsdale.ё

Dawkins, Richard, The Selfish Gene (1976), Oxford: Oxford University Press. Русс. Пер. Докинз Р. Эгоистический ген. М. «Мир». 1993

Dawkins, Richard, (1998), Unweaving the Rainbow, Mariner Books, Boston. Deacon, T. W. (1997). The Symbolic Species: The Co-Evolution of Language and the Brain, New York: W. W. Norton.

Derrida, J. (1974), Of Grammatology, Trans. G. Spivak, Johns Hopkins: Baltimore.

Dennett, D. C.(1995) Darwin» s Dangerous Idea: Evolution and the Meanings of Life, New York: Simon & Schuster. Durham, William (1991) Coevolution, Stanford University Press: Stanford.

Fodor, Jerry, 1983. The Modularity of Mind. Cambridge, Mass.: MIT Press.

Foucault, Michael (1967) Madness and Civilization, trans. R. Howard, London: Tavistock.

Goldberg, David (1994), Multi-Culturalism: A Critical Reader, Blackwell: Oxford.

Gould, S. J. (1997) «Evolution: The Pleasures of Pluralism,» New York Review of Books (June 26) 47–52.

Hamilton, W. D. (1963) «The Evolution of Altruistic Behavior.» American Naturalist, 97, 354-6.

Hamilton, W. D. (1995) Narrow Roads of Gene Land: 1 The Evolution of Social Behavior, Oxford: Oxford University Press.

Haukes, Christopher (2000), Jung and the Postmodern, Routledge: London.

Hendricks-Jansen, H. (1996). Catching Ourselves in the Act: Situated Activity, Interactive Emergence, Evolutiuon, and Human Thought. Cambridge, Mass.: MIT Press.

Hogenson, George (1999), «Evolution, Psychology and the Emergence of the Psyche», Paper delivered at The National Conference of Jungian Analysts, Santa Fe, New Mexico, October 18, 1999. Published as «The Baldwin effect: a neglected influence on C. G. Jung» s evolutionary thinking», The Journal of Analytical Psychology (2001).

Hutchins, E. & Hazelhurst, B. (1990). «Learning in the Cultural Process». In Artificial Life II (pp. 689–706), eds. C. G. Langton, C. Taylor, J. D. Farmer & S. Rasmussen. Redwood City, C: Addison-Wesley.

Kugler, Paul (1982), The Alchemy of Discourse: An Archetypal Approach to Language, Lewisburg: Bucknell University Press, 1982.

Kugler, Paul (1983-4), «Involuntary Poetics,» The New Literary History, Vol. XV, 1983-4.

Kugler, Paul, (1987), «Jacques Lacan: Postmodern Depth Psychology and the Birth of the Self-Reflexive Subject», The Book of the Self, ed. Polly Young-Eisendrath and James Hall, New York: New York University Press.

Kugler, Paul (1990), «The Unconscious in a Postmodern Depth Psychology,» C. G. Jung and the Humanities, ed. K. Barnaby and P. Acierno, Princeton: Princeton University Press.

Kugler, Paul (1990), «Clinical Authority: Some Thoughts out of Season», Quadrant: The Journal of Contemporary Jungian Thought, XXIII:2 1990a, Ablex Pub., Norwood, N. J.

Kugler, Paul (1993), «The «Subject» of Dreams,» Journal of the Association for the Study of Dreams, Volume 3, number 2, June 1993.

Kugler, Paul, (1997), «Psychic Imaging: A Bridge Between Subject and Object,» The Cambridge Companion to Jung, ed. Young-Eisendrath, P. and Dawson, D., Cambridge: Cambridge University Press. Русс. Пер. «Психические образы как мост между субъектом и объектом» в: Кембриджское руководство по аналитической психологии. Под ред. Янг-Айзендрат П. и Даусон Т. М. «Добросвет. 2000.

Lacan, Jacques, (1977), Ecrits: A Selection, trans. Alan Sheridan, New York: W. W. Norton.

Mithen, Steven (1996), The Prehistory of the Mind, Thames and Hudson: London.

Moore, Richard (1999), The Creation of Reality in Psychoanalysis, The Analytic Press, Hillsdale.

Pinker, S. (1994) The Language Instinct, New York: Harper Collins.

Pinker, S. (1997) How the Mind Works, New York, W. W. Norton.

Richards, Robert (1987) Darwin and the Emergence of Evolutionary Theories of Mind, Chicago: University of Chicago Press

Rosen, David (1999) Editor, Evolution of the Psyche, Praeger Publishers: Westport.

Stevens, A. (1982) Archetypes, London: Routledge. Stevens, A. & Price, J. (1996). Evolutionary Psychiatry: A New Beginning. London: Routledge.

Stevens, A. (1999) Ariadne» s Clue: A Guide to the Symbols of Humankind, Princeton: Princeton University Press.

Teicholz, Judith (1999), Kohut, Loewald and the Postmoderns, The Analytic Press: Hillsdale.

Tooby, J and Cosmides, L. (1990a) «On the universality of human nature and the uniqueness of the individual», Journal of Personality, 58, (I), pp. 17–67.

Tooby, J and Cosmides, L. (1990b) «The past explains the present: emotional adaptations and the structure of ancestral environments», Ethology and Sociobiology, 11 pp. 375–424.

Turvey, M. And Kugler, Peter (1987), Information, Natural Law and the Self-assembly of Rhythmic Movement, Erlbaum Associates: Hillsdale, New Jersey.

Wittgenstein, L. (1958), Philosophical Investigations, Trans. G.E.M Anscombe, Macmillan Company. Русс. Пер. Витгенштейн Л. Философские исследования // Витгенштейн Л. Избранные труды. М.: Гнозис. 1994.

 

 

Завет умершей: генеалогия метафоры [9]

 

В физике существует категория уравнений, в которых одной из независимых переменных является время. Такие уравнения называют дифференциальными. К сожалению, клиническая герменевтика не включает истолкования такой категории. Мы часто говорим о психических образах так, как если бы они не зависели от времени. В этой статье мы рассмотрим роль прожитого времени в нашей клинической герменевтике. По мере старения наше ощущение времени количественно меняется и редко выходит за скобки клинического уравнения. То, что мы рассматриваем метафорически в один из моментов человеческой жизни, может возникнуть с возрастающей прозаичностью в другой. Наша терапевтическая герменевтика и ее отношение к буквальному и метафорическому всегда встраиваются в наши переживания времени. Для усовершенствования понимания воздействия прожитого времени на клиническую интерпретацию нам следует тщательно исследовать процесс, в котором психический образ претерпевает трансформации на протяжении жизни личности. Мы будем исторически прослеживать постоянную увлеченность Юнга «духами умерших», начиная со смерти его родителей, рассмотрим видения мертвых в патологических переживаниях его пациентов, перейдем от ассимиляции метафоры «привидений» к его метапсихологии и, наконец, к явлениям умерших любимых в его последних сновидениях, когда он приближался к собственной смерти. При этом следует постоянно обращать внимание на то, как прожитое время воздействует на наше понимание психических образов.

 

«Призрак» отца

 

В 1896 году, когда Юнг изучал медицину в Базельском университете, неожиданно, после скоротечной болезни, умер его отец. В то время Юнгу был 21 год. Шесть недель спустя ему приснилось, что умерший явился к нему. Вот как он описал это сновидение:

 

«Внезапно он появился предо мной и сказал, что вернулся из отпуска. Он быстро оправился от болезни и теперь возвращается домой. Я подумал, что он обиделся на меня за то, что я занял его комнату. Но оказалось, что ничего подобного не случилось! Тем не менее, мне стало стыдно, так как я вообразил, будто он умер. Через два дня сновидение повторилось. Мой отец выздоровел и теперь возвращался домой, и снова я укорял себя, так как вообразил, что он умер» (Юнг, 1963).

 

Сновидение произвело глубокое впечатление на Юнга. Он беспрестанно вопрошал себя, что бы это значило: отец возвращается в сновидениях и кажется столь живым? Это сновидение заставило Юнга впервые серьезно задуматься над значимостью мертвых в психической жизни.

 

Сомнамбулизм и духи усопших

 

Спустя пять лет после смерти отца Юнг начал работать над медицинской диссертацией, озаглавленной «On the Psychology and Pathology of the So-Called Occult Phenomena» («О психологии и патологии так называемых оккультных явлений») (Юнг, 1970). В начале двадцатого столетия сомнамбулизм – диссоциативное расстройство – оказался одним из наиболее изучаемых клинических состояний в психиатрии. Результаты основных исследований были опубликованы в США Мортоном Принсом, в Англии – Ф. Майерсом и Теодором Флурнуа – в Швейцарии. В 1901 году, когда перед Юнгом встал вопрос о выборе темы диссертации, он остановился на клиническом исследовании нескольких случаев сомнамбулизма.

В первом случае он представил мисс E. – одинокую сорокалетнюю женщину, работавшую бухгалтером в крупной фирме. До 38 лет она была вполне здорова, а затем ее физическое и психологическое состояния начали разрушаться. После ряда семейных проблем, сопровождавшихся увеличением рабочей нагрузки, у нее проявились симптомы диссоциативного расстройства, диагностированного Юнгом как сомнамбулизм.

Первый значительный эпизод произошел с мисс E. за несколько дней до госпитализации, когда она прогуливалась с подругой по кладбищу. Внезапно, чрезвычайно возбудившись, она начала выдергивать из земли цветы и царапать каменные надгробья. Несколько дней спустя подруга, озабоченная странностью ее поведения, доставила ее в Бургхольцли – клинику в Цюрихе – для психиатрического обследования. По дороге в клинику мисс E. повстречались три мальчика, которых она описала как «троих покойников, вырытых ею из могил». Ей хотелось пойти на соседнее кладбище, но подруга убедила ее вместо того войти в клинику. Мисс E. ознакомила психиатра со своей личной жизнью и рассказала о событиях нескольких последних дней.

Мисс E. была помещена в клинику и в течение последующей ночи рассказала, что видит свою комнату наполненной мертвецами, похожими на скелеты. Ее не испугало случившееся, скорее, она была удивлена тем обстоятельством, что присутствовавший в палате служитель не увидел мертвых. На следующую ночь она рассказала, что слышала, как «плакали дети на соседнем кладбище, так как их погребли заживо. Мисс E. хотела пойти и откопать их, но уступила убеждениям и обуздала свое желание» (Юнг, 1970). Далее Юнг продолжая рассказывать о ней, представляет появление «духов умерших» доминантной чертой ее галлюцинаций.

Симптомы, проявившиеся у мисс E., напоминали подобные клинические состояния, описанные ранее Крафтом-Эббингом как случаи затянувшегося истерического исступления. В своем Руководстве по психиатрии Крафт-Эббинг указывает, что наиболее распространенные визуальные галлюцинации при сомнамбулизме имеют отношение к похоронам и к шествиям с участием мертвецов, бесов и призраков.

Юнг резюмирует по поводу другого подобного случая следующим образом: «Семнадцатилетняя девушка, также тяжелая истеричка. Во время припадков всегда видит тело покойной матери, приближающееся к ней, как бы притягивающее дочь к себе» (Юнг, 1970). Основное внимание в диссертации Юнга уделено подробному исследованию заболевания его двоюродной сестры, Хелли, также жертвы сомнамбулизма. Она была медиумом. Юнг тщательно документировал ее симптоматику и содержание диалогов во время обморочных состояний. Ее сомнамбулические высказывания состояли, главным образом, из диалогов с духами умерших родственников. Хелли так описывала свои переживания:

 

«Я не знаю ни того, правдивы ли были высказывания духов и их наставления, ни того, являлись ли они на самом деле теми людьми, за которых выдавали себя; но то, что мои духи существуют, не вызывает у меня никаких сомнений. Я вижу их перед собой, могу прикасаться к ним. Говорю с ними обо всем столь же естественно, как разговариваю с тобой. Они должны быть настоящими» (Юнг, 1970).

 

В наиболее ранних публикациях Юнга по психиатрии, в конце века, появление «духов умерших» документируется как одна из доминантных компонент галлюцинаций его пациентов. Что же можно сказать о природе призраков и духов предков, столь сильно связывающих их с психиатрией и с происхождением глубинной психологии?

Призраки и духи преследовали Западную душу (psyche) от самого начала ее существования. Греческая и римская литература, произведения Средневековья, эпохи Возрождения и теология изобилуют примерами двойственной роли духов предков в человеческих переживаниях. От Гомера и Софокла до Чосера и Шекспира мы находим в творчестве одну и ту же тему: живущие стараются установить мир с умершими. Каково значение этой реальности, существующей между живущими и усопшими, и почему мертвые столь настойчиво стараются привлечь к себе наше внимание?