Упражнение: ИДТИ ВМЕСТЕ С ДУХОМ

Хеллингер (публике): Закройте глаза. Теперь проделайте это же упражнение для вас с вашим партнером, с вашими прежними партнерами и с тем, что между вами произошло.

Мы смотрим на партнера, такого, как он есть, именно такого, как он есть. И соглашаемся с ним, таким, как он есть, именно таким, как он есть — с любовью.

Мы смотрим на родителей партнера, прежде всего, на его мать, и на его отца, и на судьбы, в том числе тяжелые. Мы вверяем их движению духа, такими, как они есть. Там они могут остаться такими, как они есть, включенными в движение любви.

Затем мы снова смотрим на партнера и на то, что между нами произошло, на то, что, возможно, причинило боль. На то, в чем мы чувствуем себя виноватыми, даже очень виноватыми. Мы смотрим за это, вдаль, и вверяем это движению любви. Там оно находит приют — только там.

Теперь мы снова смотрим друг на друга. Мы говорим друг другу: «Теперь это может остаться в прошлом. Теперь это нашло приют в другом месте».

Мы снова смотрим за партнера, на этот раз на наши прежние отношения, а также на прежние отношения партнера. Мы соглашаемся с ними, такими, как они есть. Мы соглашаемся с любовью, которую мы познали с этим партнером, и которую познал в своих отношениях наш партнер. Мы говорим им всем: «Спасибо. Мы возьмем это с собой в наше общее будущее. Это сделало нас богаче друг для друга».

Мы отдаем движению любви духа и то, что, возможно, не сложилось в этих отношениях. Там это может обрести покой и исцелиться.

Мы снова смотрим на партнера и чувствуем движение, которое сейчас уместно, куда бы оно нас ни вело - друг к другу или друг от друга. И то, и другое сейчас — движение духа.

Если вы придете друг к другу, встаньте рядом. Вместо того чтобы смотреть только на партнера, посмотрите вместе на что-то другое. К примеру, на ваших детей, или на что-то еще, чему вы вместе служите.

Через какое-то время: Хорошо.

В движении вместе с духом есть что-то красивое, что-то большое и примиряющее.

Снисходительность

Закончив учебу в Германии, я начал учиться в Южной Африке, готовясь занять там должность учителя. По окончании семестра и в конце года проводились экзамены. Студенты получали листок со множеством вопросов, на которые нужно было ответить письменно. Чтобы сдать экзамен, нужно было правильно ответить на сорок процентов вопросов. Сорока процентов было достаточно, чтобы сдать экзамен.

То же относится и к нашим партнерам: сорока процентов вполне достаточно.

Смех в публике.

Мы должны распрощаться с представлением о совершенной любви. Она бесчеловечна. Сорок процентов - это хорошо. А для всего остального мы будем упражняться в снисходительности. Снисходительность - это любовь, чудесная любовь.

Однажды я видел замечательный тому пример. Как-то раз мы с женой гуляли и встретили пожилого мужчину с маленькой тележкой.

Он собирал брошенные пивные бутылки и банки, чтобы сдать их на переработку. Неподалеку была дискотека. Моя жена сказала ему: «Как замечательно, что Вы это делаете».

«Ах, - сказал он, - они бездумно это выбросили, а я бездумно подбираю».

Смех в публике.

Вот это снисходительность.

Я много размышлял о порядках любви. К порядкам любви между мужчиной и женщиной относится еще и то, что каждый разрешает другому минимум десять грехов.

Смех и аплодисменты в публике.

Это порядок любви. Чувствуете, как он прекрасен? Больше или меньше они тогда грешат? Тогда им это не нужно. Тут для них открывается поле свободы для любви.

Пример: СЧАСТЬЕ, КОТОРОЕ ОСТАЕТСЯ

Хеллингер (публике про пару, которая вызвалась работать): Я знаю их обоих уже давно. Здесь мы имеем дело, во-первых, с двумя разными культурами — муж родом из Ливана. А во-вторых, с двумя разными религиями — муж—мусульманин. Кроме того, он уже был один раз женат и от этого брака у него есть дети.

Мужу: Сколько у тебя детей?

Муж: Четверо.

Хеллингер (жене): У тебя до этого брака тоже были прочные отношения?

Жена: Я дважды была замужем, от второго брака у меня взрослый сын.

Хеллингер (публике): Ну вот, теперь они вместе. Я проделаю с ними духовное упражнение.

Паре: Закройте глаза. А теперь посмотрите на своих предыдущих партнеров.

Публике: Когда партнеры расходятся, им можно рассказать одну историю. Однажды ко мне пришла такая пара, и по их поводу мне пришла в голову эта история. Я вам я ее расскажу.

Мужчина и женщина вместе отправляются в путь. У каждого за спиной рюкзак, полный всяких хороших вещей. В радужном настроении они идут мимо садов и полей, им хорошо и радостно. Время от времени они останавливаются, чтобы передохнуть. Они достают что-то из рюкзаков и делятся друг с другом. Затем они идут дальше, а дорога идет в гору.

Через какое-то время один из них устает. Все, что было у него в рюкзаке, закончились, и он садится на обочине.

Другой проходит немного дальше и поднимается еще выше. Его рюкзак тоже опустел, и он тоже садится.

Он оглядывается назад и видит внизу своего партнера, видит путь, который они прошли, вспоминает все то хорошее, что они пережили, и начинает плакать.

Плакать с любовью — это любовь. И это прощание с любовью. Так на предыдущего партнера можно смотреть с любовью. И грустью. Посмотрите за него, посмотрите на его судьбу и на вашу собственную и скажите этой судьбе, своей и своего партнера: «Да».

Посмотрите на детей и на то, что для них означает то, что их родители расстались. Вы видите, как это заставляет их расти и как они растут. Вы с любовью ставите их перед этой задачей.

Затем вы смотрите в душе на своего нынешнего партнера, такого, как он есть. И вы смотрите на то, что случилось в его жизни. Вы смотрите на его прежних партнеров и на детей. Вы смотрите на них и говорите им всем: «Да».

Вы знаете, что ожидания, которые сейчас возможны, не те, что были в первых отношениях. Они скромнее. В новых отношениях каждый знает, что он связан с тем, что было. И каждый видит, что другой тоже привязан к тому, что было, и соглашаетесь с этим так, как оно есть. Вы говорите партнеру: «Так я принимаю тебя, со всем, что к тебе относится в связи с твоими прежними отношениями и тем, что там произошло».

С одной стороны, это скромная любовь. С другой стороны, это великая любовь, поскольку она охватывает всех. Это духовная любовь.

Через некоторое время публике: Что же остается этой паре? Обычное счастье. Это самое замечательное счастье, какое только бывает.

Жена кладет голову мужу на грудь, а он обнимает ее за плечи. Оба плачут.

Публике: Это обычное счастье. Это счастье остается. Многие из вас, конечно, проделали это упражнение вместе с ними.

Этой паре: Всего вам хорошего.

Публике: Что остается, а что уходит? Великое счастье уходит, обычное остается.

Аплодисменты в публике.

 

ДЕТИ В БЕДЕ

ВСЕ ДЕТИ ХОРОШИЕ

Я хотел бы рассмотреть с духовной точки зрения еще одну тему. Это трудные дети.

Трудных детей не бывает. Трудной может быть система, что-то может быть не в порядке в семье. Основной непорядок в семье заключается в том, что кто-то оказался исключен или забыт. Что делает тогда трудный ребенок? Он смотрит на того, кто исключен. Как только исключенный снова оказывается в поле зрения, ребенок освобождается от этой «обязанности».

Например, я наблюдал, что так называемые непоседы, эти беспокойные дети, часто смотрят на кого-то умершего, на которого не смотрит семья. Поэтому я произнес фразу, которая у многих вызывает удивление: «Все дети хорошие». То, что они хорошие, можно показать в семейной расстановке. К этой фразе я добавил кое-что еще: «И их родители — как дети — тоже».

Будучи детьми, родители тоже часто на кого-то смотрели. Особенно те родители, которых мы считаем трудными, — это дети, которые смотрят на кого-то исключенного. Они часто бывают недоступны для своих детей, потому что они смотрят на этого человека.

Так что же здесь в конечном счете главное, в том числе в духовной семейной расстановке? Чтобы каждый получил свое место, чтобы свое место снова получили те, кому в нем отказывали. Тогда все вздыхают с облегчением.

Приведу пример. Однажды ко мне пришел учитель, который занимается с трудными детьми, главным образом с теми, кого собираются выгнать из школы. Он с большой любовью и весьма успешно пытается их интегрировать. Как-то раз он звонит мне и говорит: «Мой младший сын ведет себя так агрессивно, что его собираются выгнать из школы. Что мне делать?»

Так что мы видим, что даже тот, у кого много опыта и кто делает много добра, находится во власти судьбы, но не своей, а других членов семьи.

Я сказал ему: «Приходите всей семьей ко мне на курс». Он пришел с женой и обоими детьми. Агрессивным был младший.

В свое время я много лет проработал учителем. Я знаю, как обращаться с мальчишками. Я знаю их хорошую сторону.

Итак, семья села рядом со мной. Я посмотрел на них, и мне сразу стало ясно, что мать хочет умереть, поэтому сын и ведет себя агрессивно. Я сказал ей: «Глядя на тебя, я вижу, что ты хочешь умереть». Она ответила: «Да, это так».

Но почему она хочет умереть? Конечно, потому, что она — хороший ребенок. Я сказал ей: «Сначала я поставлю твою мать». То есть я не стал заниматься заявленной проблемой напрямую.

Итак, я поставил ее мать. Она сразу же стала смотреть в пол, на кого- то умершего. Я спросил женщину: «На кого смотрит твоя мать? Она хочет к кому-то умершему». Она ответила: «У моей матери был друг, которого она очень любила. Он погиб в автокатастрофе». Тогда я положил туда, куда она смотрела, заместителя для этого друга. Было видно, что они очень любили друг друга. Ее тянуло к нему. Она опустилась к нему на пол, и они обнялись. Тогда мертвый закрыл глаза и успокоился. Мать женщины вернулась на свое место и глубоко вздохнула.

Тогда я поставил перед матерью саму женщину, и мать сказала ей: «Теперь я останусь». Женщина была совершенно счастлива, и они обнялись. Было очевидно, что раньше она хотела умереть вместо матери. Теперь она прислонилась к матери спиной и сияла от счастья.

Затем я поставил напротив нее младшего сына, ему было около четырнадцати лет. Она сказала ему: «Теперь я остаюсь, и я буду рада, если ты тоже останешься». Сын просто растаял от любви и прижался к матери. Таким образом все пришло в порядок. Вдруг он стал хорошим, добрым ребенком.

Трудные дети — это дети, в сердце которых живет самая большая любовь. Просто мы часто не знаем, куда они смотрят.