Глава одиннадцатая. Превращение Северуса

Гарри проснулся, задыхаясь от ужаса.

Футболка на нём была мокрой насквозь, а бьющееся чуть ли не в горле сердце никак не хотело успокаиваться. Ненавидя самого себя за трусость, дрессировщик четверть часа собирался с духом, прежде чем взглянуть на свою правую руку.

Она выглядела нормальной привычной человеческой ладонью. Только почти сошедшие шрамы от укуса почему-то воспалились и побаливали. Гарри посчитал, что это нервное. Точнее, он постарался убедить себя, что считает именно так.

«А Северусов ритуал нужно провести как можно скорее!» — твёрдо решил он.

Дрессировщик поймал себя на подлой мыслишке, что уже хочет поскорее избавиться от своего верфокса, пока сам не превратился в зверя. И от таких размышлений мгновенно ощутил себя так, будто извалялся в грязи по самые уши.

Северус совершенно бесшумно лежал рядом на кровати, не ёрзал, не сопел забавно и уютно, как бывало, когда он засыпал по-настоящему крепко. Гарри всегда умиляло, что чернобурка так сильно ему доверяет, что не дремлет вполглаза, подчиняясь животным инстинктам, а полноценно по-человечески отключается. Но в этот раз лис вёл себя слишком тихо, и дрессировщик, приподнявшись на одном локте, посмотрел на него. Глаза у верфокса были закрыты, но было ясно, что он не спит.

«Настоящий Северус был в моём сне или морок? Может, он просто проснулся от шума… я ведь, наверное, стонал и метался во сне…» — подумал дрессировщик.

— Разбудил я тебя своим ёрзаньем, да? — обратился он к пушистой спине чернобурки. Но тот лишь прикрыл хвостом свой нос и ещё плотнее свернулся клубочком. Эдаким нехилым клубком! Хорошо, что у Гарри двуспальная кровать, иначе ему бы уже не хватило на ней места.

«Мог бы как-то отреагировать! — на пустом месте разозлился дрессировщик, эмоционально и физически вымотанный ночным кошмаром. — А я теперь гадай, не сделал ли что-то не так! Хотя, конечно, сделал… Я же только что представлял, как избавляюсь от него».

При мысли, что вредный верфокс может исчезнуть из Гарриной жизни навсегда, немедленно стало тошно и до безумия одиноко.

«Вот и ответ, — понял он. — Я не хочу его терять. Даже под угрозой превращения в оборотня — не хочу. Мерлин, наше подсознание гуляет такими сложными тропами… Моя навязчивая идея отыскать бывшего профессора, доказать, что он жив, была ничем иным, как… желанием быть… рядом с ним? Уф, нет, это слишком сложные размышления для сегодняшней ночи! Подумаю об этом завтра, а пока напишу письмо в Отдел тайн. А то внутренний голос настойчиво нашёптывает, что сейчас самое подходящее время для нашего ритуала».

С этими мыслями Гарри встал с кровати и побрёл в кабинет, не заметив, что ему вслед пристально смотрят чёрные глаза верфокса.

 

* * *

Интуиция Гарри не подвела, и луна как раз была в фазе, наиболее подходящей для удачного проведения обряда.

Визуально полнолуние длится несколько дней, но по факту — это всего одна ночь. Все остальное время луна ущербна, но три-четыре дня в месяц настолько незначительно, что это не всегда бывает заметно человеческому глазу. Астроном Отдела Тайн вычислил точное время абсолютного полнолуния и максимального пика лунной светимости, а специалисты по трансфигурации и чарам растопили у Гарри во дворе снег и нанесли на землю мудрёный кабалистический узор, в центре которого нужно будет находиться верфоксу.

Дрессировщик показательно возмущался тем, что ему испоганили все клумбы и поломали кусты в саду, но на самом деле был рад подольше поучаствовать в жизни Северуса и лично убедиться, что он станет прежним.

А ещё в сердце Гарри теплилась тайная надежда, что если он увидит бывшего профессора таким, каким запомнил того по Хогвартсу, то странное наваждение, глупая зачарованность его личностью отступит. Напрасные мечты, учитывая, что поиски пропавшего зельевара герой и победитель начал сразу по окончании Последней битвы с Волдемортом.

Кстати, теменная кость, как он и подозревал, в обряде таки присутствовала. Верфоксу нужно было сразу после длинного и зубодробительно-сложного заклинания, произносимого проводящим ритуал волшебником, склонить голову перед луной, удерживая кусочек черепа на голове. Всё в точности, как в легенде, но только с гарантией успеха, который обеспечат лучшие умы МагБритании.

Дрессировщик мысленно причислил к ним и себя, развеселился и стал с предвкушением ожидать волнующего действа, лениво наблюдая за суетой невыразимцев и тихонько поглаживая нервничающему Северусу ушки. Тому было настолько не по себе, что он даже не сопротивлялся.

В этот раз специалистов из Отдела Тайн во владения Гарри набилось столько, что он давно бросил гиблое дело подсчёта «агентов Смитов», отметив только, что все ранее побывавшие у него «клоны» в деле участвовали. Командовал процессом невыразимец, которого Гарри в своё время окрестил Адекватным, а ведущим специалистом по обрядам и оборотням у них считался Смит-номер-раз. Смит-гриффиндорец, которому хозяин дома присвоил непрезентабельную кличку Лопушок (где слог «пу» был просто данью вежливости), пытался переложить часть своих обязанностей местного мальчика на побегушках на Мальчика-всея-МагБритании, но был некультурно и витиевато послан по известному адресу. Впрочем, судя по выражению лица Смитти, конкретно туда его ещё ни разу не отправляли.

При попытках всей этой «невыразимо»-голодной братии атаковать Гаррины запасы продовольствия, он вынул палочку и пообещал применить Непростительные. Как ни странно, ему поверили (репутация — великая вещь!) и устроили полевую кухню в единственном нерасчерченном уголке сада, даже пригласив вредного дрессировщика и его лиса присоединиться к трапезе.

Но те, переглянувшись, отправились ужинать в оранжерею. Видимо, им обоим хотелось ощутить ту уютную домашнюю атмосферу, в которой они жили последние две недели.

Но увы, её безвозвратно спугнуло болезненное возбуждение, громкий смех десятка посторонних мужчин и всеобщее напряжённое ожидание: получится или нет.

— Мы справимся, — уверенно заявил Гарри, подкладывая своему питомцу куриных крылышек и срывая очередную так понравившуюся тому маракуйю прямо с ветки. Сажавший лиану Невилл, правда, настаивал на научном термине: пассифлора, но дрессировщик не вдавался в травологические дебри и называл, как привык. Главная прелесть её плодов заключалась в том, что они снимали напряжение и успокаивали.

«Особенно если трескать их в таком количестве! — развеселился Гарри, наблюдая за трапезой Северуса. — Видно, сильно нервничает. Надо бы поддержать его уверенность в себе, а то, не дай Мерлин, не выдержит и дёрнется в самый неподходящий момент. Мы, конечно, косточку ему на голове обязательно зафиксируем, но… если он сорвётся с места, это будет конец обряду».

— Послушай, это не пустые слова, — отвлекая внимание верфокса от миски с едой, пояснил дрессировщик. — Так сказал тот, кто превратил тебя в оборотня. Ты сам-то… не вспомнил его?

Судя по быстро отведённому взгляду и виновато прижатым к голове ушам, память о девятихвостом Лисе к чернобурке вернулась, но он почему-то упорно не хотел этого показывать.

Гарри априори не нравились любые Северусовы секреты. Опыт показывал, что они всегда имели непосредственное отношение к ним обоим и грозили неприятностями. Тоже обоим.

— Так вот, этот твой… Песец уверен, — хмуро произнёс дрессировщик, — что ты правильно всё рассчитал и успешно пройдёшь ритуал. И я тоже уверен, что это тебе вполне по силам! Так что не грузись, это только выматывает почём зря. В конце концов, это не последнее полнолуние в нашей жизни.

Северус выглядел так, словно он в этом очень сильно сомневается.

— Пессимист! — дрессировщик заставил себя рассмеяться и не думать, что именно может быть известно его скрытному верфоксу. — Вот увидишь, всё будет замечательно.

Чернобурка сморщил нос и помотал головой. У тебя, дескать, Поттер, может, всегда всё бывает замечательно, а у меня вот что-то через раз. Точнее, через десять раз.

— Ну я же теперь с тобой, — просто сказал Гарри.

Лис пристально посмотрел ему в глаза. И как-то судорожно кивнул.

Дрессировщик не выдержал и кинулся его тискать. Потому что нельзя одновременно быть таким несчастным и таким пушистым… и с такими ушками! А хвостик один чего стоил! Такого буйного натиска бедный верфокс выдержал ровно десять секунд, после чего взвыл и умчался прочь от сумасшедшего тактильного маньяка.

«Зато о своих страхах он точно забыл, — хмыкнул ему вслед Гарри. — Будем считать, что я справился с миссией!»

Несколько часов до пол-одиннадцатого вечера пролетели незаметно. Северус пытался прятаться, а от души веселящийся дрессировщик искал его по всему дому, чтобы, как он это называл, «подбодрить и настроить питомца на позитивный лад». Хотя сам сильно подозревал, что обрети верфокс дар речи немедленно, он назвал бы это не иначе, как преследованием и наглыми домогательствами. Но Гарри тоже нужно было как-то снимать стресс, к тому же он боялся, что это вообще последняя для него возможность прикоснуться к пушистому недотроге.

Но время неумолимо, и чем больше мечтаешь его остановить, тем быстрее оно мчится. Час икс настал гораздо быстрее, чем хотелось бы дрессировщику, но как-то переиграть ситуацию было уже невозможно. Смитти, не рискнувший без разрешения проходить в дом дальше холла, громко крикнул, что приготовления для обряда завершены, и позвал их с Северусом во двор.

Вот и началось.

С помощью забавной конструкции из переплетённых кожаных ремешков, которые магией тут же подогнали под нужный размер, на голове чернобурки закрепили мужскую теменную кость. Гарри в этот момент стало очень интересно, что говорят по поводу всех этих действий законы дорогого отечества, где чародейство с использованием частей человеческого тела последнее столетие считалось условно тёмным. Но, заинтересованный в успешном результате обряда, дрессировщик героическим усилием воли решил пока не смущать министерских работничков неудобными вопросами и промолчал… настолько многозначительно, что первым не выдержал экс-аврор:

— У нас разрешение Министра на применение тёмных заклинаний, кроме тех, где требуется принесение человеческих жертв, а также двух Непростительных, за исключением смертельного проклятья.

— Хорошо живёте! — присвистнул Гарри. — Я начинаю понимать, почему Северус пришёл к вам работать.

— Потому что мы почти ничем не ограничивали его гений, — желчно подтвердил Гаррину версию «агент Смит» номер один, стараясь держаться подальше от непредсказуемого дрессировщика и избегая находиться на линии прямого попадания заклинаний.

«Предусмотрительный мужик! — с понимающей усмешкой отслеживая эти маневры, подумал Гарри. — Вот теперь сразу видно — учёный. Точнее, на ученный горьким опытом общения с чокнутыми героями».

— Пора начинать! — прервал их мистер Адекватный, он же, как понял дрессировщик, руководитель Отдела тайн, и жестом предложил чернобурке проследовать в центр расчерченной… сигиллы (1). Так эта причудливая волшебная штукенция называлась.

Гарри уже посвятили в подробности сегодняшней игры «преврати лиса в человека» и снабдили горой абсолютно ненужных в повседневной жизни терминов. Он был совершенно точно уверен, что никогда не возьмётся за колдовство такого уровня сложности.

«Стоит реально оценивать свои силы, — разглядывая магический круг со вписанными в него геометрическими узорами и рунами, рассуждал дрессировщик. — Я хорош в других вопросах, и, пожалуйста, не нужно нагружать мой и без того крестражно-травмированный мозг лишними подробностями!»

Северус, наоборот, внимательно выслушавший все комментарии ещё при подготовке сигиллы, теперь, нервно вздрагивая, поджимая хвост… и при этом высоко задирая нос (мол, и вот ни разу мне не страшно!), прошёл к центру рисунка, стараясь не задевать лишний раз посыпанные специальными порошками линии. Всем было заметно, что ему сильно не по себе, но дрессировщик убил бы первого же, кто посмел бы в этот момент засмеяться.

С этими ремешками на голове чернобурка выглядел почему-то ужасно трогательным и беззащитным. Гарри при взгляде на него терзали самые противоречивые желания: хотелось одновременно спрятать его от чужих беззастенчиво разглядывающих глаз и в то же время крикнуть всем, что его Северус ужасно сильный, умный и смелый! И любой другой на его месте представлял бы собой куда более жалкое зрелище.

Но дрессировщик только молчал и вздыхал. Он никогда не любил долгих подготовок и мучительного ожидания. Пусть уже скорее случится то, чего не миновать, и можно будет пойти дальше, не тратя время на бессмысленные переживания.

И вот, дождавшись разрешающего кивка своего начальника, первый «агент Смит» наконец запел специальную мантру (2), представляющую, как Гарри понял из путаных объяснений Лопушка, воззвание к луне и к главной лисьей богине.

«Мне только знакомства с ещё одной божественной кицунэ не хватало для полного счастья!» — нахмурившись, думал дрессировщик.

Внезапно дрожащий козлиный голосок явно не оперного «певца» набрал силу, глубину и набатом зазвучал в морозном воздухе, а линии сигиллы вспыхнули бездымным ярко-оранжевым пламенем.

Дрессировщик с тревогой посмотрел на Северуса. Огонь у животных вызывает всегда строго определённую реакцию, и было видно, как сильно верфоксу хочется вырваться из пылающего круга и бежать без оглядки. Ужас плескался в его глазах, грозя вылиться во всепоглощающую панику и тотальную потерю контроля над своим звериным началом. Но вот чернобурка посмотрел на Гарри… и словно прикипел к нему взглядом.

Тот тоже не отводил глаз. Как бы он хотел сейчас передать Северусу свою поддержку, свою веру в то, что всё получится, одолжить своё бесстрашие! И, возможно, его желание отчасти исполнилось, потому что чернобурка стал дышать медленнее и глубже, вроде бы восстановив контроль над своими эмоциями.

«Это же было последнее испытание! — внезапно осознал Гарри. — Проверка, способен ли оборотень удержать человеческое сознание даже в самой пугающей для него ситуации и не поддаться инстинктивным реакциям. И Северус справился!»

Дрессировщика всего переполнила колкая щемящая нежность и гордость за подопечного, поднимающаяся, казалось, из самой глубины его существа. Слова мантры отзвучали, и он зачарованно смотрел, как его верфокс с достоинством склоняет голову, глядя на лунный диск. В этот момент вся сигилла ещё ярче засияла белым призрачным светом, а из-за спины Северуса выступил их давний знакомец — звёздный Лис.

Он смотрел только на дрессировщика, ни на секунду не освобождая его из плена своих пугающе прекрасных глаз. А потом какая-то сила дёрнула загипнотизированного человека в круг, оплетая правую кисть перламутровыми лентами чистой силы, похожими на те, что украшали морду кицунэ.

В этот момент земля в пределах сигиллы словно просела вниз, открывая ту самую пугающую бездонную мглу Храма из видения Гарри. Он не провалился в неё только потому, что стоял на пересечении белых линий рисунка. Они пружинили под ногами, как натянутые канаты.

А согнувшийся в поклоне Северус не удержал равновесия и нырнул в клубящуюся тьму, кувыркнувшись в ней, словно в воде. Хвосты Звёздного Лиса на миг обвились вокруг него…

И в этот миг всё закончилось.

Под ногами так неожиданно вновь появилась твёрдая поверхность, что дрессировщик, пошатнувшись, упал на колени.

Единственное, что он успел заметить, прежде чем тело Северуса закрыли от него мантии подбежавших и окруживших того невыразимцев, это красивые длинные ноги бывшего профессора.

Теперь уже — совершенно человеческие.

_____________________________________________________________________________

(1) Сигил или сигилла (от лат. sigillum) — символ или комбинация нескольких конкретных символов или геометрических фигур, обладающих магической силой. Сигилы широко использовались магами и алхимиками. Сигилла для ритуала превращения Северуса примерно такая:

http://img.wallpaperstock.net:81/red-alchemist-circle-wallpapers_31099_1280x1024.jpg

(2) Мантра (санскр. «орудие осуществления психического акта», в ином толковании — «стих», «заклинание», «волшебство») — священный текст в индуизме, буддизме и джайнизме, как правило, требующий точного воспроизведения звуков, его составляющих.

Глава опубликована: 17.04.2015

Глава двенадцатая. Руки, ноги… Главное - хвост!

Гарри отрешённо наблюдал, как группа невыразимцев вместе с телом бесчувственного Северуса исчезает из его сада, воспользовавшись порталом.

Он никак не мог выбраться из странного оцепенения, в которое его погрузил прошедший ритуал. Словно душу вынули и унесли куда-то. Вроде и жить можно, а вроде и незачем.

В себя его привёл холод, жалящий колени сквозь тонкую ткань джинсов, и настойчивый голос невыразимца-Лопушка:

— Мистер Поттер? Мистер Поттер! С вами всё в порядке? Мистер Поттер?! Энервейт!

— Твою мать! — наконец отреагировал дрессировщик, сосредоточив взгляд на Смите-гриффиндорце. Тот выглядел обеспокоенным.

— Почему вы упали на колени? — встревоженно спросил он. — Стояли-стояли, а тут вдруг р-р-раз и рухнули, и тут же пр… мистер Снейп превратился…

— Ты тоже всё время пытаешься назвать его профессором? — криво усмехнулся Гарри. — И что значит «стоял-стоял»? Меня же затянуло в эту вашу… сигиллу, мать её Моргана!

— Куда затянуло? — непритворно удивился Смитти.

Дрессировщик замер. Не похоже, чтобы невыразимец пытался так по-идиотски его разыграть. Как-то не к месту такие шутки!

— Что ты видел? — нахмурившись, уточнил Гарри.

— Как что? — вытаращил глаза Смитти. — Пр… мистер Снейп, как и требовалось, поклонился луне, тут вы вдруг упали на колени, а… верфокса вроде как дымка, беловатая такая, окутала. Но я не уверен, на вас отвлёкся. А когда обернулся, он уже был… такой.

Что-то насторожило дрессировщика в интонациях невыразимца, но информативная часть его сообщения была сейчас важнее.

«Что же, получается, все остальные не видели девятихвостого Лиса? — размышлял Гарри. — Все или только Лопушок? Хотя, если подумать, с чего бы холи-джингу делать исключение для каких-то конкретных людей? Раз уж он решил остаться инкогнито… для всех, кроме меня. И то, как Северус перекинулся… О! А ведь оборотни, выходит, действительно перекидываются через себя! Вот откуда это слово! Значит, то, как Северус превращался на самом деле, никто не видел… Могли это быть мои личные глюки?»

Дрессировщик сунул под нос взволнованному невыразимцу свою многострадальную правую руку. Теперь на тыльной стороне ладони в месте укуса верфокса переливались тонкие перламутровые узоры, образуя точную, но уменьшенную копию ритуальной сигиллы.

— Что ты тут видишь? — мрачно поинтересовался он у Смита-гриффиндорца.

— Ваш кулак? — промямлил тот, настороженно глядя на Гарри. — Это намёк, что вы хотите дать мне в морду? Но за что?!

— Да нет же! — досадливо отмахнулся дрессировщик. — На руке что?

— Пальцы? — у невыразимца было такое лицо, будто он вот-вот побежит в св. Мунго за целителями для героя.

— Ладно, забудь, — тот запустил ту самую ладонь-с-пальцами в свою растрёпанную шевелюру и пару раз как следует дёрнул. — Я могу увидеть Северуса?

— Не думаю, — настороженно отодвигаясь от буйного дрессировщика, ответил Лопушок. — У вас нет допуска на наш этаж Министерства.

Он даже к палочке потянулся на тот случай, если Гарри придёт в голову напасть.

Но это ж надо быть совсем дураком, чтобы тратить силы на одного бойца, когда основное войско вкупе с «неприступной крепостью» находятся совершенно в другом месте. Кстати… а ведь этот горе-боец как раз может туда отвести!

Кажется, эти мысли достаточно отчётливо проступили у дрессировщика на лице, поскольку Смитти резво отпрыгнул от него, грозно потрясая всё-таки вынутой палочкой, и воскликнул:

— Даже не думайте об этом! Наши порт-ключи настраиваются на каждого невыразмца индивидуально, и мой никого, кроме меня, не перенесёт!

— Так у тебя есть портал? — кровожадно потёр руки неправильный «герой» и рассмеялся от того, как забавно у невыразимца вытянулось лицо. Одно слово Ло- пу- шок.

— Да не нужен ты мне, — отмахнулся Гарри. — Я лучше к Кингсли пойду. Сразу за всеми допусками и высочайшими разрешениями.

— Вот и славно! — Смит-гриффиндорец, похоже, был чертовски рад возможности снять с себя ответственность за безбашенного героя. — А мне тут поручили убедиться, что с вами всё в порядке, и передать остаток гонорара. И, судя по вашей агре… активности, чувствуете вы себя замечательно, а значит, мне пора! А то в Отделе всё самое интересное пройдёт без меня! Берите.

Он протянул дрессировщику мешок из плотного шёлка.

— А, ну да, — вздохнул дрессировщик. — Мои тридцать сребреников. Куда ж без них.

— Здесь ровно двести пятьдесят и далеко не сиклей, — обиженно отозвался Смитти.

Вот что на это скажешь? Волшебники учат своих детей считать, но оставляют совершенно безграмотными в общеобразовательных дисциплинах, а потом ещё удивляются, что они в зверей превращаются. В лис там всяких, волков… хорошо хоть не скунсов! Скунс-оборотень — это страшная поражающая сила.

«Потянуло на философию? — мысленно съехидничал Гарри. — Старею, видно. Скоро начну всем предлагать лимонные дольки и с глубокомысленным видом болтать ерунду, потешаясь, как народ ломает голову над моими «мудрыми откровениями». А что, это должно быть весело! Но погодите-ка…»

— Что это «самое интересное» ты боишься пропустить? — подозрительно переспросил дрессировщик.

— Я хочу видеть его лицо! — с чистым, незамутнённым восторгом воскликнул Лопушок, аж зажмуриваясь от предвкушения. — Хочу увидеть выражение вечно невозмутимой снейповой рожи, когда он очнётся, осмотрит себя и увидит это!

— Что «это»? — рассердился Гарри. — Да что с ним, в конце концов, не так? Ты можешь выражаться членораздельно?

— Вы шутите? — ахнул Смитти. — Или… погодите, так вы не увидели его хвост? Хво-о-ост! Здоровенный такой! Как у верфокса был. Нет, я должен там быть. И слышать, что он скажет, когда заметит, что из его голой ж… задницы торчит это. Так что я побегу, — зачастил невыразимец, — а вы, если что, шлите Патронус, мистер Поттер.

Он суетливым движением ткнул волшебной палочкой в серьгу в левом ухе, скороговоркой пробормотал: «Портус!» и исчез.

— Ну да, пишите письма мелким почерком, а будет трудно — высылайте деньги! (1) — остолбенев от такой наглости, пробормотал вслед Смиту-гриффиндорцу дрессировщик. — Очень в духе нашего разлюбезного Министерства!

— И сам ты «это», придурок! — зло прибавил Гарри. — Как я тебе, «если что», пошлю Патронуса, когда это сложное и энергозатратное заклинание? Для которого к тому же нужны положительные эмоции, а у меня их раз-два и обчёлся… Мерлин! Северус, что ж ты так! Ну прямо как в легендах! Зря я тогда иронизировал над этим, теперь и без меня есть кому над тобой посмеяться. Но запомнишь ты, конечно, только мои насмешки, вот же дьявол!

Дрессировщик в самых расстроенных чувствах потащился в дом. Тот теперь казался хозяину покинутым гнездом.

На душе было муторно, и хотелось заняться хоть чем-то полезным, чтобы отвлечься, но всё, буквально всё валилось из рук. Гарри слонялся по тем закуткам дома, где любил бывать его… точнее уже свой собственный чернобурка. В итоге он замер у многострадальной пассифлоры, сорвал самый спелый плод, но, покрутив в руках, бросил в стоящее поблизости ведёрко с другими фруктами.

Есть не хотелось, пить не хотелось, жить почему-то не хотелось тоже.

Во всяком случае, одному.

И когда он уже собрался было будить Кингсли и прямо среди ночи штурмовать проклятый Отдел тайн, во входную дверь деликатно постучали.

«Это что-то новое! — саркастически подумал Гарри, аппарируя в холл. — Я так привык, что двери мне в последнее время вышибают, что вежливому стуку удивляюсь до крайности!»

Но он понял, что его удивление может запросто стать бескрайним, когда за дверью обнаружил… Лопушка.

— Ты же сбежал смотреть на хвост Северуса! — поразился дрессировщик. — Спешил, теряя тапочки. Неужели и правда потерял? Ну так сам их ищи во дворе…

— Разрешите нам войти, мистер Поттер, — откуда-то сбоку прозвучал усталый голос начальника Отдела тайн. — У нас возникло небольшое… гм… затруднение.

«Если закроюсь, выбьют дверь, — флегматично прикинул Гарри, — знаю я их. А вот если соглашусь сотрудничать, можно будет под это дело выбить пропуск в вотчину невыразимцев и без того, чтобы дёргать Кингсли. Решено!»

— Конечно, проходите! — широко улыбнулся он, гостеприимно распахивая дверь.

— Что-то он выглядит подозрительно довольным! — настороженно заметил Смит-первый, не торопясь выныривать из темноты на освещённое крыльцо. — Может, сначала проверим дом на магические ловушки?

Но дрессировщик уже не слушал, что бормочет этот перестраховщик. Потому что на руках у зашедшего невыразимца-аврора он увидел Северуса, завёрнутого в чью-то чёрную мантию.

— Он всё ещё без сознания? — с тревогой воскликнул Гарри. — Почему вы не привели его в чувство?

— Потому что, как только мы порт-ключом перенесли Снейпа в нашу лабораторию, он снова превратился в зверя, — пояснил мистер Адекватный, заходя в дом и подталкивая вперёд Смита-первого. — Мы не сумели разобраться с этим феноменом быстро и не рискнули приводить в чувство оборотня, не зная, в каком настроении он очнётся.

— Тр у сы, — отчётливо процедил дрессировщик себе под нос, пристально вглядываясь в Северуса. — Погодите, но он же сейчас в человеческом облике! И что с его лицом?

— В этом-то и странность, — так и норовя спрятаться за спину начальника, пояснил ведущий специалист Отдела Тайн. — Как только мы переместились к вам, мистер Поттер, во двор, верфокс прямо на руках у Энд… у него, — Смит-первый показал на невыразимца-аврора, — превратился обратно. К сожалению, с тем же дефектом.

Учёный с недовольством покосился на белую кисточку свисающего из-под мантии Северусового хвоста.

— Это нормально для молодых кицунэ! — запальчиво заступился за бывшего подопечного Гарри. — Вы же сами присылали мне легенды, где об этом говорилось!

— И мы видим, что вы их внимательно прочитали, — примирительно сказал руководитель Отдела. — И беда даже не в ушах и хвосте, с этим вполне можно было бы работать…

— Ушах?! — вскричал дрессировщик и немедленно кинулся проверять.

Мерлин спаси и помилуй! У бывшего профессора от звериной ипостаси и впрямь остался не только хвост, но ещё и его совершенно потрясающие лисьи ушки-на-макушке. Гарри завороженно их погладил.

— Симпатично, правда? — хохотнул невыразимец-аврор. — Ну просто не Снейп, а милашка из японского аниме, как нам тут пояснили! — он мотнул головой в сторону покрасневшего Лопушка.

«Р-р-р! Руки прочь от моего чернобурки! Тоже мне, «милашка-аниме». Обойдёшься, наглая невыразительная морда!» — мгновенно взбеленился дрессировщик.

Но решил, что пока не стоит демонстрировать свою ярость открыто.

— Вот только, сдается мне, что ваш коллега не оценит такое отношение к себе, — по возможности индифферентно заметил он.

«Зато я оценил, о да! Ещё как оценил!»

— Так почему Северус превратился обратно? — спросил Гарри у Смита-номер-один.

— Мы точно не знаем, — высокомерно сообщил тот. — Нужно проанализировать ситуацию, выявить неучтённые факторы, исследовать ритуал фрагментарно и вычислить погрешность каждого конкретного…

— Мы думаем, Снейп привязан к волшебному знаку в вашем саду, мистер Поттер, — перебил учёного бывший аврор и попенял своему коллеге. — Ты, ей богу, как начнёшь занудствовать, так хоть заавадься!

— И что теперь? — не дал себя отвлечь дрессировщик. — Ну, предположим, Северус магически привязан к сигилле на моём дворе… и что дальше вы собираетесь с этим делать? Построим ему там будочку-времянку, и пусть живёт, воров отгоняет? Какой план, господа невыразимцы?

Ещё на пятом курсе Хогвартса Гарри заметил за собой одну неприятную особенность: от волнения он начинал хлёстко и обидно вышучивать окружающих. Разумеется, он не собирался своего вновь обретённого верфокса никуда отпускать, тем более, раз уж того так любезно принесли ему домой с доставкой. Но и со своей странной реакцией на стресс дрессировщик тоже ничего поделать не мог. Хотя иногда она даже приносила своеобразную пользу. Вот как сейчас.

Невыразимцы, обречённо переглянувшись, жестами переложили ответственность за переговоры на начальство. Мистер Адекватный вздохнул и, тяжело роняя слова, предложил:

— Сто галлеонов в месяц за такое беспокойное соседство, и все его расходы мы покроем дополнительно.

— Это же Северус, — начал дрессировщик, пытаясь сказать, что он ведь живой человек и тоже, между прочим, герой войны, как же можно вот так его продавать?

Но руководитель Отдела тайн понял его по-своему.

— Двести галлеонов, мистер Поттер, и я взываю к вашему патриотизму! Мы просто не потянем более крупные расходы в этом квартале. Финансирование Министерства оставляет желать…

— Я его заберу! — перебил Гарри, не в силах больше выносить этот торг. — Но ваши люди не будут постоянно маячить в доме. Я полагаю, Северус, когда придёт в себя, сам разберётся, что с ним пошло не так.

— Ему понадобятся материалы для исследований, — хмуро уточнил Смит-первый, — и доступ в Лаборатории Отдела…

— Материалы вы ему предоставите! — отрезал дрессировщик. — А в Лабораториях придётся справляться самим, думаю, сварить декокт по подробным рецептам Мастера зелий сможет даже Смитти.

— Почему это «даже»? — возмутился тот. — У меня, между прочим, «Превосходно» по зельям на ТРИТОНах!

— Тем более, — согласился Гарри. — А ваше назойливое внимание мне тут ни к чему.

— Договорились, мистер Поттер, — кивнул начальник невыразимцев. — Материалы мы пришлём Снейпу по его требованию. А вы, пожалуйста, проинформируйте нас о его самочувствии, когда он очнется. Таких ритуалов, как этот, ещё не проводилось в нашей стране, и нам нужно как следует проанализировать результаты.

Дрессировщик пообещал держать коллективную руку Отдела тайн на пульсе, после чего отнюдь не деликатно выпроводил невыразимцев вон из дома.

Потом Гарри подошёл к лежащему на диване Северусу и долго всматривался в его лицо. Наконец стало ясно, что именно с ним не так: спящий верфокс выглядел помолодевшим лет эдак на двадцать.

— Я уже предвкушаю, как увижу твою реакцию на все эти перемены, — мечтательно прошептал дрессировщик, самому себе здорово напоминая сейчас Лопушка.

Гарри тихо рассмеялся. Этого дивного зрелища он ни за что не пропустит!

_____________________________________________________________________________

(1) Да-да, авторы знают, что это чисто русский жаргонизм. Но уверены, что у англичан тоже есть свои аналоги этому выражению. Просто мы их не знаем, да и, наверняка, по-русски они будут звучать довольно странно.

Глава опубликована: 24.04.2015