Столица нечестивой Молдавии – древний благоустроенный город Яссы

 

Выше под упомянутым годом при описании города Яссы было подробно изложено, как в..[147] году сын Лупул‑бея Стефан‑бей был взят из внутренних покоев султана и назначен беем Молдавии; как он вместе с татарами сражался с Константином Бурунсузом под этим городом Яссы и нанес Константину Бурунсузу поражение, как Стефан‑бей стал правителем города Яссы; как мы разграбили и опустошили Молдавию и Валахию. И теперь, когда мы прибыли и я встретился с..[148] беем, я передал ему письма валашского бея и мюселлима Никопола, а также сохранную грамоту австрийского короля, которую король вручил мне, ничтожному, в крепости Вена и тетрадь суточного довольствия. Тогда молдавский бей, проведя по лицу грамотой австрийского короля, поднялся и оказал [мне] Почести. Мне, ничтожному, приготовили жилье рядом с домом начальника канцелярии Мехмеда‑эфенди. Он выдал жалованье и довольствие, и я отдыхал три дня. А на четвертый день он выдал мне сопроводительные письма к боярам, бендерскому бею, прибрежному аге, а лично для нашего господина татарского хана он вручил еще грамоты с выражением покорности и подарки. И еще он дал пятьдесят вооруженных воинов‑кяфиров для сопровождения, повозки, один кошелек на путевые расходы и сто алтунов для моих слуг.

 

О СТОЯНКАХ, КОТОРЫЕ МЫ МИНОВАЛИ ПО ПУТИ ИЗ МОЛДАВИИ В КРЫМ

 

Сначала из города Яссы мы ехали на восток четыре часа. Река Жижия, которая берет свое начало в польских землях, в этих местах отделяется / 493  / от реки Прут, а потом опять сливается с ней. Это большая, полноводная река. Через обе эти реки мы переправились на лодке, [затем] шли еще два часа и снова подошли к большой реке Прут, которая течет с[149] гор от польских земель и в местности под названием[150] впадает в Дунай. На берегу этой полноводной и чистой реки находится село Цуцора. В этом благоустроенном селе есть большой монастырь. Все неверные, которые прибывают сюда из казацких областей, останавливаются здесь, ибо у этого села находится переправа. Но пырколаб не дал нам остановиться в этом селе, нам тотчас подали лодки таможни, и мы переправились на Другой берег этой большой реки Прут. Нас встретили кяфиры – пырколаб, вамеш и бояре.

 

ОПИСАНИЕ ДРЕВНЕГО РАЗРУШЕННОГО ГОРОДА ЦУЦОРЫ

 

Приезжающие из города Яссы и направляющиеся туда торговцы и путники останавливаются в этом городке. Так как этот город находится на берегу реки Прут, то все таможенные пошлины взимаются здесь, – таков древний обычай. Право взимания пошлин откуплено за семьдесят юков акче. Этот городок Цуцора в древние времена был портовым городом. До сих пор ясно видны остатки его разрушенных дворцов, монастырей, рынков и улиц.

[Однажды] во времена завоевателя Багдада победоносного султана Мурада хана IV войска мятежных казаков и Молдавии дрались между собой. К утру, когда правитель Молдавии Лупул‑бей начал побеждать казаков, подошли ветроподобные охотники за врагами – татары и устроили казакам и [воинам] Молдавии [такую] чингизову сечу, что до сих пор кости неверных грудами лежат вокруг. Лагерь погибших казацких войск был здесь настолько велик, что его с трудом можно [было] обойти за день. После захвата этого большого лагеря татарские войска, предав огню упомянутый город Цуцору, с захваченным имуществом вернулись в Крым. С того времени и до сих пор город находится в разрушенном состоянии. Ныне это населенный пункт, подобный городку. Здесь имеется сто домов, две церкви и около пятидесяти лавок; на берегу Прута – таможня.

Из этих мест я, ничтожный, направился на восток. [Мы] прошли по холмам и горам и перевалили через гору Делусвар (?). Восемь часов мы плыли в лодке по реке Днестр среди холмистых берегов. / 494  / Эта небольшая река начинается с польских гор и впадает в реку Серет. Когда мы плыли в лодке вдоль берега, слева от нас появился городок одного пырколаба, после чего мы ехали на восток еще три часа.

 

ОСОБЕННОСТИ ГОРОДКА КИШИНЕВ

 

И этот городок является боярством, обязанным платить налог. Он находится на берегу реки Днестр и очень благоустроен. Кварталы его очень красивы. Там имеется семнадцать церквей, но монастырей нет. В то же время лавок много. Все дома крыты тростником. Дома населенных пунктов в этой области в большинстве случаев также крыты тростником. Порочные женщины, выйдя из бревенчатых домов, окруженных садами, приходят и усаживаются приезжему человеку на колени. Из этого городка, проехав на восток еще пять часов, мы прибыли в благоустроенное село Бербуюз, а потом в село Сынжера на берегу реки Ишновец. Эта река свое начало берет в польских землях и впадает в большую реку Серет. Мы остановились на ночь в упомянутом селе Сынжера и были устроены с большими удобствами. Отсюда, продолжая путь на восток, мы прибыли в благоустроенные села Лучун (?), а потом Бунареш (?). Остановились в Бунареше [на ночь] и до утра вели задушевные беседы. Это село расположено в пограничной полосе между Молдавией и санджаком Бендеры, поэтому жители его проявляют предельную покорность и верность. Дальше ехали на восток еще три часа.

 

О ЗЕМЛЕ – ОБИТЕЛИ ИСЛАМА В ЛИВА   БЛАГОУСТРОЕННОЙ КРЕПОСТИ БЕНДЕРЫ

 

Мы вступили в село Паша. Это благоустроенное османское село с тремястами домов, двумя церквами. Оно принадлежит бендерскому бею и подчиняется воеводе. Все население его состоит из кяфиров‑молдаван, которые проявляют покорность и послушание. Оно находится недалеко от реки Днестр. Отсюда мы ехали еще[151] часов на восток среди плодородных полей.

 

/ 495  / КРЕПОСТЬ СУЛЕЙМАНА ХАНА, ИЛИ БЛАГОУСТРОЕННАЯ КРЕПОСТЬ БЕНДЕРЫ – ПРИСТАНИЩЕ БЕЗОПАСНОСТИ

 

Эта крепость подробно описана выше в..[152] томе под 1067 (1656‑57) годом, когда сын Ракоци отправился в поход на Польшу. Здесь, повидавшись со всеми друзьями и получив от аги крепости охрану, мы направились на восток и прибыли в село Еникёй, а затем в села Копан, Левонта, Талмаз и в общем через семь часов пути прибыли в село Базар‑Чабручи. По пути отсюда мы миновали благоустроенные, похожие на городки села Султан‑Савати, Коркмаз, Хаджиханкышла, которые подробно были описаны в главе под тысяча шестьдесят седьмым годом (1656‑57), где описывается наша крепость Бендеры и где было сказано, что эти села находятся под властью прибрежного аги.

 

ХАНКЫШЛА

 

Здесь [находится] резиденция прибрежного аги. Оказывается, в это время, [когда мы прибыли сюда], в Ханкышла остановился направлявшийся в поход хан Крыма его высочество хан Мухаммед‑Гирей.

Я, ничтожный раб, осмелев, представился самому господину и падишаху моему его высочеству хану Мухаммед‑Гирею. Подойдя, я склонил голову и на татарском языке произнес слова приветствия (?), а затем, сняв с головы чалму, лбом коснулся земли перед его высочеством, [и тут] я заплакал, и из моих глаз брызнули слезы, и когда я поцеловал руку его высочества, хан сказал: «О друг и товарищ, брат мой Эвлия, добро пожаловать! Откуда ты приехал к нам с дружественными чувствами? Ты был вместе с моим сыном Ахмед‑Гиреем и с нашим султаном в походе против [крепости] Уйвар и тогда, когда не удался поход против [крепости] Раба. [Потом] ты отправился с пашой‑послом к австрийскому королю, а теперь откуда едешь?».

И когда он это сказал, я, ничтожный, ему ответил: «Клянусь богом, падишах мой, в этих походах со мной случилось много происшествий. Получив все, что нужно, от австрийского короля, я побывал в Дюнкерке на берегу океана, в стране Дании, в Лунчатской стране[153], в Амстердаме, что находится в землях голландских, в Шведской земле, в стране чехов и области тут, / 496  / и в Венгерской стране, и в области Трансильвании, а оттуда я проехал по земле дома Османова, Валашской области и Молдавии. Короче говоря, о падишах мой, после уйварского похода я за три полных года объехал земли семи королей и множества банов и всякие [иные] мыслимые области[154]. И, слава Аллаху, я вновь увидел здесь красоту и совершенство моего благословенного падишаха. Теперь мне не жалко и умереть». Сказав это, я еще раз поцеловал руку хана.

После того как, сидя рядом с ханом, мы долго беседовали, Хан сказал: «Что до нас [самих], о Эвлия мой, то мы прибыли с султанским рескриптом для того, чтобы вывести в Крым кубанских и буджакских татар и татар ногайца Адиля из‑под Аккермана. Но, Аллах всеведущ, татары эти как будто хотят затевать с нами битву»[155].

Тогда я, ничтожный, ответил: «Бог даст, падишах мой, они не смогут устоять против ваших крымских войск с высочайшей грамотой падишаха Мекки и Медины. Если они станут сопротивляться, [я] с сорока мужами прочту суру “Быстробегущие[156], и мы подуем на ногайские войска, и тогда по приказу всевышнего Аллаха и чистого и великого Корана они будут обращены в бегство, а мы останемся победителями». И, когда я это сказал, хан остался доволен моим ответом, полным справедливости, и подарил мне, ничтожному, двух коней, соболью шубу и сто алтунов и еще дал мне, ничтожному, рядом с домом прибрежного аги Ахмед‑ аги место для ночлега, поручив Ахмед‑ аге заботиться о нас.

Короче говоря, его высочество хан три дня и три ночи вел с ногайскими и буджакскими татарами переговоры, и, когда татары категорически отказались покинуть свои места и направиться в Крым, хан сказал: «Теперь я, согласно высочайшей грамоте, которую получил несколько дней тому назад, заставлю вас силой оружия идти в Крым». Как только [хан это] сказал, ногайские и буджакские татары ответили: «Если [ты], хан, способен, попробуй заставить нас идти в Крым! Мы будем драться с тобой, и пусть даже все погибнем, но разобьем тебя и твое войско. Поступай как хочешь!»,–и ушли.

Настал следующий день. Рано утром прибыл один из ногайских татар и известил хана: «О мой падишах, ногайские и прибрежные татары, быстро вооружившись, схватив колчаны, сели на коней и скачут на тебя». Сказав [это], татарин исчез.

 

О ПОБОИЩЕ ВО ВРЕМЯ ВЕЛИКОГО СРАЖЕНИЯ, КОТОРОЕ УСТРОИЛ ХАН МУХАММЕД‑ГИРЕЙ С НОГАЙЦАМИ АДИЛЯ И БУДЖАКСКИМИ ТАТАРАМИ БЛИЗ АККЕРМАНА В.. [157] ГОДУ

 

/ 497  / В..[158] день упомянутого месяца подошли конным строем вместе с ханом из числа крымских войск племена тарагы, мансур, ширин, седжют, а еще улан, аркан, дайыр, керес, черкес – и арбат, а вместе с ними восемьдесят семь тысяч конных батыров и джигитов в кольчугах и с колчанами, [следующих символу] «у меня нет другой веры». С противной стороны подошли ногайцы Адиля и буджакские татары с сорока‑пятьюдесятью тысячами воинов. Тотчас ногайские воины изготовились к битве и, прильнув к головам коней, с улюлюканьем бросились на воинов достославного хана.

И с двух сторон два мусульманских войска врезались друг в друга и выпустили такую тучу стрел, что они затмили собой солнечный свет. Крики воинов и ржание коней достигли неба, и, судя по положению небесных светил, битва, достойная султанов, продолжалась целых три часа. В конце концов ханская сторона во славу суры Корана «Быстробегущие» обратила в бегство ногайских татар.

И когда ногайцы бежали к своим шатрам и кошам, крымские воины бросились преследовать их. Ногайцы устремились к своим стоянкам, в которых находились их мужчины и женщины. Ногайские воины очень устыдились своих женщин и устроили побоище с такими воплями и криками, что со времени шаха Хушенка и Чингиз‑хана, хана Тохтамыша, хана Тимура и хана Менгли‑Гирея не было подобных схваток и сражений. К крымскому племени бадрак подошли с одной стороны войско Адиль‑Гирея, а с другой стороны женщины и подростки, находившиеся в становищах. Произошло сражение еще более жестокое, чем прежде, и в этих становищах многие из крымских воинов испили нектар из чаш мученической смерти. Хан же не имел возможности воспрепятствовать этому избиению. В полдень не осталось ногайских воинов, которые бы еще сопротивлялись.

Разграбив и опустошив все ногайские становища, [воины хана] обесчестили несколько тысяч чистых девушек и непорочных красавиц, подобных звездам. Несчастные девушки с лицами, похожими на розы, истекали кровью; / 498  / многие тысячи женщин также были подвергнуты насилию. [Воины хана] взяли большое количество скота и имущества. Было [совершено] столько бесславных и позорных поступков, что таких бесчинств не совершали даже татары Хулагу при походах на Багдад, благословенный Сафад, на Иерусалим и Каир.

 

О ПРИЧИНАХ ВРАЖДЫ [МЕЖДУ КРЫМСКИМИ ТАТАРАМИ И НОГАЙЦАМИ]

 

Прежде племена этого народа – ногайцы Адиля, Шейдяка, Урмамета, Кёр Юсуф‑мирзы – кочевали за пределами областей Крымского острова и крепости Ор на краю степи Хей‑хат, в землях, прилегающих к Крыму, пребывая в покое и благополучии. Они платили ханам плату за пастбища.

Страны ислама – Крым и османские области – [ногайцы] подвергали ограблению наравне с областями мятежных казаков, с московскими, польскими и краковскими областями, где они захватывали масло, мед, коров, овец и ягнят, а также пленных и имущество.

Мудростью всевышнего в..[159] году Тайша‑шах[160] – один из калмыцких падишахов – и его сын Урмиет‑шах, а также Куя Калмах‑шах и Мончак‑шах бежали из‑за сильных морозов из областей Китая, маньчжурского императора и Махана, а народы ислама, обитавшие в тех же краях, бежали из‑за засухи. Они пришли в московские области и остановились там на несколько лет, чтобы решить, что делать им дальше. Здесь они устраивали мятежи и смуты.

Двенадцать раз по сто тысяч мусульман, бывших подданными в Московской стране, ночью и днем беспокоили калмыцких падишахов. И когда у саса‑калмыков совершенно не осталось скота, они в конце концов перебрались на противоположную сторону, в степь Хейхат, поблизости от города Сарая на реке Волге.

Но там из‑за сильных морозов и несчастий, причиняемых большими ногаями, а также из‑за бедствий, чинимых черкесами и дагестанскими воинами, которые находились на берегу реки Кубань, они подошли к крепости Азов и здесь постоянно сражались с войском дома Османова. Впоследствии они устроили великое сражение с Гюрджу Мустафа‑пашой, который пребывал в Азове для обороны [крепости]. Не обращаясь к чьей‑либо помощи, всего лишь с семьюдесятью копьями Мончак‑шах из [племени] калмыков напал на Азов, и азовский везир Мустафа‑паша был убит копьем, / 499  / [направленным] руками калмыков[161]. Затем неверные‑калмыки перешли близ Азова реки Дон, Миус и Дрынь. Разгромив племена ногайцев Адиля, Урмамета и Шейдяка, которые находились за пределами Крыма, они захватили безграничное и ни с чем не сравнимое по обилию количество скота. После этого проклятые калмыки снова направились в сторону Азова.

Об этом печальном обстоятельстве мирзы ногайцев Адиля и других ногайцев сообщили хану Мухаммед‑Гирею. Хан Мухаммед‑Гирей сказал: «Что же делать? Я боюсь, что когда‑нибудь эти злосчастные калмыки – желтые выродки – проникнут на Крымский остров через Орский проход или же через пролив Черкесский и Арбат. А нас Кёпрюлю‑оглу позвал в поход на Уйвар. Как же я дам отпор этим калмыкам и отомщу за вас?».

И когда он это сказал, ногайцы подумали: «Вот, мол, мы получили мудрый совет от Локмана». Не дав хану плату за пастбище, они снялись с кочевья и без остановок двинулись к крепости Кылбурун и отсюда переправились на судах через Днепр. Затем они прошли к крепости Очаков, а на пятый день преодолели реку Днестр и обосновались в окрестностях Аккермана. Они уплатили положенное бендерскому бею, прибрежному аге и десяти агам буджакских татар и успокоились.

Но это затишье продолжалось лишь несколько месяцев, после чего они украли много тысяч коней у молдаванских и аккерманских подданных и начали разбойничать на дорогах, так что совсем не осталось безопасных путей. И все подданные жаловались на них благоденствующему падишаху, и тогда через посредство начальника дворцовой стражи Халил‑ аги к его высочеству хану Мухаммед‑Гирею пришла высочайшая грамота, [которая гласила:] «Ты, Мухаммед‑Гирей, должен изгнать из моих аккерманских земель разбойников‑ногайцев и вернуть их в крымские области».

И когда прибыл такой указ султана, тотчас же хан Мухаммед‑Гирей отправил из Крыма сорокатысячное войско во главе с калга‑султаном. Но ногайский народ и шагу не сделал, чтобы уйти с занятых им земель, и прогнал калгу, сказав: «Мы являемся [верными] слугами падишаху, мы сломали наши арбы[162], и каждый раб был записан как имеющий дом, и мы числились в Аккермане как подданные‑ реайя султана Баезида хана», / 500  / И они показали калга‑султану соответствующие султанские грамоты и указы.

И калга‑султан сообщил хану, что ногайские татары дали подобный ответ и не ушли. Однако он ничего не сказал о том, что у них на руках есть соответствующие грамоты и указы. И тогда достославный хан выступил из Крыма вместе с восемьюдесятью семью тысячами войска, действуя в соответствии с пришедшим ранее высочайшим указом. Под Аккерманом он сразился с ногайским народом и основательно разбил и сокрушил ногайцев, подвергнув их ограблению и нанеся им ущерб. Мы потому можем коротко и ясно рассказать об этом жестоком сражении, что присутствовали при жестоких схватках этой битвы.

Но видит всевышний господь, что я не прикоснулся ни к единой крохе из вещей ногайского народа, даже находясь в том месте, где было собрано имущество, захваченное в качестве военной добычи. И своих слуг я заставил отнести [назад] захваченные ими вещи и не позволил им взять ничего: ни одного халата, ни одного дирхема, ни одного динара. Дальновидный и проницательный Мухаммед‑Гирей тоже запретил грабить деревни воинов Аккермана.

Затем я, недостойный, вместе с достославным ханом двинулся в путь.