Экономическое развитие есть, а молодежный демографический сбой не затухает

Представим, что передовая экономическая модель принята, а с ней появился и рост благосостояния. Современная история знает такие примеры. Однако молодежный сбой от этого не исчезает. Поэтому, будучи носителями культуры собственности, европейцы в эпоху Великих географических открытий действовали в двух направлениях: с одной стороны, они заботились о развитии местной экономики, а с другой – интенсивно вели военную и колонизаторскую деятельность. Почему следующие поколения должны действовать по другому сценарию? Одной из важнейших опасностей для правящей семьи саудитов стал внутренний процесс: «Рост численности населения. Вот наша бомба замедленного действия!» (Кепель, 2002). Вполне резонное замечание! Но как этот знаток ислама предлагает обезвредить бомбу? «Высшие слои общества осознали проблему и требуют либерализации» (Кепель, 2002). В то же время другая часть социума боится этого процесса и видит в нем последнюю каплю, которая окончательно разрушит фундамент существующего строя. В конце концов, они должны помнить, как высокодемократичный и либеральный Запад заколебался и пошатнулся в конце 1960-х годов, переживая относительно малый демографический сбой, получивший название бэби-бума.

Ваххабиты решили пойти другим путем. В начале июня 2003 года поступило сообщение о первой перестрелке в Мекке. Ее жертвами стали 10 человек, как со стороны молодых саудитов в полицейской форме, так и со стороны молодых саудитов-исламистов. До этого случая шейхи Саудовской Аравии упорно называли своих радикалов «заблудшими молодыми людьми». Прозападные интеллектуалы Египта боятся честных выборов, так как в ходе таких выборов к власти, скорее всего, придет исламистская «демократура»[104]. Они обращаются к западным консультантам, которые предлагают им круглые столы наподобие тех, что в свое время проводили в Польше и в ГДР (Диль, 2003). Однако дискуссии за круглым столом могли быть полезны в случае экономически коллапсирующих вымирающих народов, но от них мало толку во время взрывообразной демографической экспансии арабов. А она, в свою очередь, привела к тому, что даже в Марокко в апреле 2003 года пришлось отменить запланированные демократические выборы в органы местного самоуправления. С 1960-х годов большинство таких событий проходит по южноамериканскому образцу.

В 2003 году в развивающихся странах насчитывается 1400 миллионов детей младше 15 лет (без учета Китая). Возможно, около 600 миллионов из них будут вынуждены покинуть отчий дом в течение ближайших 15 лет. Причем не меньше 60 миллионов отправятся в страны первого мира и сыграют роль в замедлении общих процессов старения Запада. Это значит, что наблюдающийся сегодня миграционный поток увеличится вдвое. Только в 2001 году в США родилось 4 миллиона детей, и дополнительно к ним в эту страну въехал один миллион особо предприимчивых людей, большинству из которых на момент въезда не исполнилось 30 лет.

В 2002 году в 15 странах ЕС также родилось 4 миллиона детей и было зафиксировано повышенное количество иммигрантов (около 1 миллиона человек). При этом общее число населения этих стран составило 380 миллионов жителей. Для сравнения: в США проживает 285 миллионов человек. Вследствие общего старения общая численность населения пятнадцати стран – членов ЕС может сократиться к 2050 году до 330 миллионов, а вот в США можно ожидать роста численности населения до 420 миллионов человек. Даже если учитывать десять новых стран – членов Европейского союза, общее количество граждан ЕС все равно должно уменьшиться с 460 до 390 миллионов человек. Хабермас, Деррида и другие мыслители, которые выступают с требованиями морального лидерства и миссионерства Европы в отношении всего мира, упускают из вида этот демографический спад и, как нам кажется, предпочитают не задумываться о нем вовсе. Однако даже те критики, которые делают ставку на Америку, не могут согласиться с тем, что высокие демографические показатели США играют важную роль в общем положении этой страны, и отказываются сравнивать США и Европу по этому признаку. Да и тот факт, что одаренные и целеустремленные европейцы скорее отправляются в Америку, чем наоборот, остается за рамками дискуссий по обе стороны идеологических баррикад. Однако факт остается фактом: около 10 % занятых в США передовых специалистов родились и выросли в Европе, которая сегодня потеряла свою боеспособность (1,3 миллиона профессионалов, которые иммигрировали в США из Европы с 1990 по 2000 год, по данным USBC, 2001).

Оба развитых западноевропейских центра, США и ЕС, ожидает наплыв 30 миллионов иммигрантов, которые осядут в этих регионах в течение ближайших 15 лет. Пока что шансы на получение своего места в желаемых странах есть у каждого десятого иммигранта из третьего мира, и они сохранятся даже при удвоении числа желающих. Остальные 540 миллионов молодых людей из развивающихся стран станут основой для молодежного демографического сбоя. Примечательно, что для него пока еще не найдены места локализации. Так как иммигранты тоже стареют и в перспективе будут утрачивать способность к воспроизводству, как и те люди, которые искони проживают на репопулируемых территориях, каждая новая волна переселенцев извне будет требовать дополнительного увеличения иммиграционного потока, так что с каждой новой волной количество молодежи, которая прибывает из третьего мира, будет только увеличиваться (Европейская комиссия, 2002).

Наши канадские друзья охотно посмеиваются над тем, что, дескать, слава богу, что они, а не Германия впустили на территорию своей страны китайцев (уже в 2003 году в Канаде на 32 миллиона канадцев приходится один миллион китайцев), пока это еще было возможно. Расизм, который никуда не исчез с территории Северной Америки, направлен против относительно устойчивых к интеграции orientals (азиатов) и компенсируется разве что мыслью о приобретении усердных новых сограждан, за которых, однако, было бы слишком глупо бороться с Германией. Сейчас в Ванкувере уже тридцать китайских школ, в каждой из которых обучается около 1000 учеников. Власти города думают о том, чтобы вместо французского сделать вторым официальным языком китайский.

«Слава богу, у нас есть арабы, африканцы и цыгане» – такого победного заявления от немцев или, шире, от европейцев почти не услышишь. Очевидно, что в таком молчании ощущается определенный ресентимент[105]. Как показывают данные из таблицы, приведенной во второй главе этой книги, континентальной Европе придется компенсировать спад рождаемости прежде всего за счет арабов и африканцев. Основной поток беженцев, которые сегодня на маленьких лодках пытаются переплыть через Средиземное море, теряя десятки, а то и тысячи людей по пути к берегам Андалусии, Южной Италии и Греции, берет свое начало в областях, расположенных к югу от Сахары. Двуязычное население юго-азиатского региона (Пакистан, Индия, Бангладеш, Шри-Ланка, Мьянма) ищет счастья преимущественно в англоязычных регионах.