Страшно, что в европейских городах могут начаться беспорядки, вызванные демографическим сбоем

Нации, которые имеют высокую мотивацию к продолжению рода, должны рождать своих детей самостоятельно и/или ставить иммигрантов, и особенно иммигранток, под защиту прав человека. Это нужно для того, чтобы переселенцы не стали жертвой сексуальных репрессий, связанных с ограничением их прав рождать детей на их новой родине. Одна из старейших заповедей человечества запрещает вражду по отношению к инородцам. Она была сформулирована в Торе, и мы приводим ее с дополнениями в квадратных скобках, чтобы расширить и прояснить смысл: «Когда поселится пришлец [иностранцы] в земле вашей, не притесняйте его; пришлец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец ваш; люби его [иностранца], как себя» (Левит, 19:34).

Заложенный в этих словах посыл о возможности ассимиляции иммигрантов, ставших в ряд с местным населением, не так далеко уходит от мотива, который ведет иных на путь геноцида. Масштаб и сложность работы по интеграции иммигрантов иллюстрирует тот факт, что европейцы очень редко интегрируются в другие, неевропейские культуры. Когда католики завоевывали Южную и Центральную Америку, они не думали об адаптации. Даже через пятьсот лет потомки первооткрывателей и цивилизаторов исповедуют католицизм, говорят на испанском и португальском языке, и это требуется и от местного населения. С какой стати мусульманам в Европе вести себя иначе? Потому что они пришли в Европу не как победители, а как гости? Вот как эту мысль формулирует «Полумесяц над Германией» – одно из последних исследований, посвященных распространению ислама в ФРГ: «Все крупные монографии утверждают, что в Германии должен появиться немецкий ислам. Одновременно нельзя умолчать о том, что число квалифицированных и подготовленных собеседников очень мало, в то время как количество провозглашающих ценности дезинтеграции постоянно растет» (Дробинский, 2002).

Все чаще молодые люди поджигают машины и участвуют в вооруженных стычках в арабских кварталах Страсбурга, за которые до недавнего времени боролись немцы с французами. Часто водители автобусов, на которых совершили нападение, отказываются выходить на свой маршрут. Обращаясь буквально с запада на восток, мэр Страсбурга выступил с ультиматумом к районам Отпьер, Кроненбург, Майнау и Нойенхоф: «Либо вы устраиваете гражданскую войну, либо разбираетесь внутри себя сами. Если решение не будет найдено, мы отключим коммуникации и отрежем вас от остальной Европы и Франции». Такое обращение возымело действие. Автобусы вновь стали ходить по этим районам (Гучкер, 2002).

То, что вызванные конфликтами третьего мира беспорядки уже наблюдаются и в европейских городах, показывает, какой фантазии потребует поиск подходов к решению этой проблемы. Тот, кому удастся лучше понять эти процессы, сможет хоть как-то использовать поток иммигрантов. Дело в том, что они прибудут в Европу, хотим мы этого или нет. Все вопросы, с которыми столкнется общество, встретив такой миграционный поток, будут сложными и трудно решаемыми. Ясно одно: тот опыт, который был получен на примере Маврикия, где индуисты, мусульмане, креолы, китайцы и европейцы научились вместе работать над своим будущим, может принести пользу нам всем (подробнее об этом у Лутца, 1994).

Одновременно соответствующего решения требуют глобальные столкновения, в ходе которых образуются новые империи. В таких столкновениях задействовано около 250 миллионов молодых людей. Несмотря на все заявления и обязательства по интеграции, их никто не хочет пускать к себе. И так должно продолжаться в течение ближайших 15 лет. Конечно, из общемирового прироста населения можно сформировать контингенты, в задачу которых входила бы борьба против геноцида и осуществление глобальной деятельности по поддержанию мира. Местное население затронутых демографическим сбоем регионов перестанет отворачиваться от своих потомков тогда, когда их воспитание станет, образно говоря, направлено на танцевальные кружки с трех лет, а не на разжигание «праведной» ненависти и обучение владению огнестрельным оружием. Составленный из таких молодых людей европейский «Иностранный легион» дал бы возможность сыновьям из развивающихся стран на законных основаниях покидать свою родину и служить интересам мирового сообщества.

Как правило, проблемы, связанные с применением насилия, возникают в среде иммигрантов уже во втором поколении. Пока родители, будучи преисполненными благодарности к своим спасителям за то, что они открыли двери и впустили их на свою землю, проявляют большую склонность к миру и стараются принять условия игры, их дети склонны в большей степени воспринимать себя жертвами этого процесса. Они требуют возмещения различного рода ущерба, требуют большей интеграции: «Большинство работающих в ЕС иммигрантов из развивающихся стран считают, что они занимают должности, характеризующиеся более низкой квалификацией и несоответствующим уровнем заработной платы. […] Языковой барьер также играет значительную роль в дискриминации, низком уровне оплаты труда и махинациях, жертвами которых становятся иммигранты» (Европейская комиссия, 2002).

От нижнего социального слоя, который к тому же не обладает правом голоса, вполне можно ожидать жесткой реакции в отношении любимой и одновременно ненавидимой новой родины. Так, например, один имам во французском Лионе сумел отправить в ряды террористов двух сыновей. Одного из них американцы взяли в плен в декабре 2001 года в Афганистане и отправили в лагерь для военнопленных в Гуантанамо, а другой в декабре 2002 года попался французским спецподразделениям при подготовке химической атаки на посольство Российской Федерации в Париже (The Economist, 2003). Исламисты из пригородов французских городов уже давно ведут войну на уничтожение умеренно настроенного мусульманского духовенства и обкладывают данью бизнес своих сородичей и единоверцев, чтобы на вырученные деньги вооружать боевые группы. Как было сказано в одной агитационной речи, направленной на молодых арабов: «В одной руке мы должны держать Коран, а в другой – автомат Калашникова» (Сифауи, 2003).