Атаман Каледин. Митрофан Петрович Богаевский. Донская столица

На дру­гой день мы бы­ли уже в Но­во­чер­кас­ске. По­ви­дав семью, ко­то­рая уже не ча­яла ви­деть ме­ня в жи­вых, я в тот же день предс­та­вил­ся ата­ма­ну.

Алексея Мак­си­мо­ви­ча Ка­ле­ди­на до это­го я знал очень ма­ло, хо­тя и слы­шал мно­го о нем как о блес­тя­щем ка­ва­ле­рий­ском на­чальни­ке во вре­мя Ве­ли­кой вой­ны, во­об­ще не бо­га­той та­лант­ли­вы­ми ка­ва­ле­рий­ски­ми ге­не­ра­ла­ми. В ар­мии мно­го го­во­ри­ли о его 12-й ка­ва­ле­рий­ской ди­ви­зии, ее блес­тя­щих дей­ст­ви­ях на фрон­те. Ге­не­ра­ла Ка­ле­ди­на мне приш­лось ви­деть единст­вен­ный раз уже ко­ман­ди­ром 12-го ар­мей­ско­го кор­пу­са в 1916 го­ду в рай­оне мес­теч­ка Чер­но­ви­цы, где я был вмес­те с по­ход­ным ата­ма­ном ве­ли­ким кня­зем Бо­ри­сом Вла­ди­ми­ро­ви­чем, ко­то­рый был ше­фом Азовс­ко­го пе­хот­но­го пол­ка, вхо­див­ше­го в сос­тав 12-го кор­пу­са. Во вре­мя предс­тав­ле­ния ве­ли­ко­му кня­зю пол­ка я уви­дел на его пра­вом флан­ге сум­рач­ную фи­гу­ру, сред­не­го рос­та, до­вольно пол­но­го ге­не­ра­ла с дву­мя ор­де­на­ми Св. Ге­ор­гия и над­ви­ну­той на лоб фу­раж­кой, как-то неск­лад­но си­дев­шей на его го­ло­ве. Это и был А. М. Ка­ле­дин. Кро­ме офи­ци­альных при­ветст­вий, ни ве­ли­кий князь, ни ко­ман­дир кор­пу­са, ка­жет­ся, не об­ме­ня­лись тог­да ни од­ним сло­вом.

Генерал Ка­ле­дин, нес­мот­ря на свое спо­кой­ст­вие, не в си­лах был дол­го вы­но­сить но­вые по­ряд­ки, вне­сен­ные в рус­скую ар­мию ре­во­лю­ци­ей. Уже в на­ча­ле мая 1917 го­да он ушел в отс­тав­ку и при­ехал на Дон, где вско­ре поч­ти еди­ног­лас­но был выб­ран Вой­ско­вым Кру­гом донс­ким ата­ма­ном. Я не бу­ду ка­саться здесь его де­ятельнос­ти как вой­ско­во­го ата­ма­на. Я был сви­де­те­лем ее, да и то не близ­ким, только один ме­сяц - ян­варь 1918 го­да. Но это бы­ла уже аго­ния ата­манс­кой влас­ти на До­ну... О ра­бо­те Ка­ле­ди­на, как ата­ма­на, рас­ска­жут бли­жай­шие ее сви­де­те­ли, ко­то­рых бы­ло мно­го в чис­ле его сот­руд­ни­ков.

Алексей Мак­си­мо­вич при­нял ме­ня при­вет­ли­во, со сво­им обыч­ным сум­рач­ным, без улыб­ки, ви­дом. Он про­из­вел на ме­ня впе­чат­ле­ние бес­ко­неч­но ус­тав­ше­го, уг­не­тен­но­го ду­хом че­ло­ве­ка. Груст­ные гла­за ред­ко взгля­ды­ва­ли на со­бе­сед­ни­ка. Ти­хим го­ло­сом, мед­лен­ны­ми, от­ры­воч­ны­ми фра­за­ми он рас­ска­зал об об­щей обс­та­нов­ке в Рос­сии и на До­ну и в кон­це пред­ло­жил мне при­нять долж­ность "ко­ман­ду­юще­го вой­ска­ми Рос­товс­ко­го рай­она". Ни ми­ну­ты не ко­леб­лясь, я сог­ла­сил­ся. Ата­ман при­ка­зал мне че­рез день вы­ехать к мес­ту служ­бы в Рос­тов.

Попрощавшись с ним, я спус­тил­ся вниз к бра­ту Мит­ро­фа­ну Пет­ро­ви­чу, ко­то­рый за­ни­мал ниж­ний этаж ата­манс­ко­го двор­ца.

В пос­лед­ний раз я ви­дел бра­та в ок­тяб­ре 1916 го­да в Ка­менс­кой ста­ни­це, где он был ди­рек­то­ром гим­на­зии. Че­ло­век вы­со­ко­го об­ра­зо­ва­ния, глу­бо­кий пат­ри­от, большой зна­ток ис­то­рии До­на, мно­го по­ра­бо­тав­ший над ее изу­че­ни­ем, прек­рас­ный семьянин и от­лич­ный пе­да­гог, он быст­ро под­ви­гал­ся по учеб­ной карьере и, нес­мот­ря на свою мо­ло­дость, уже за­ни­мал вы­со­кое мес­то ди­рек­то­ра гим­на­зии - пре­дел меч­та­ний ог­ром­но­го большинст­ва пе­да­го­гов. Ре­во­лю­ция отк­ры­ла в нем та­лант за­ме­ча­тельно­го по­ли­ти­чес­ко­го ора­то­ра, соз­да­ла ему мас­су вос­тор­жен­ных пок­лон­ни­ков, но и не­ма­ло злоб­ных вра­гов. Од­на­ко как те, так и дру­гие оди­на­ко­во приз­на­ва­ли его нравст­вен­ную чис­то­ту, не­под­куп­ность и пря­мо­ту. К глу­бо­ко­му со­жа­ле­нию, мне ни­ког­да не приш­лось слы­шать его как ора­то­ра пе­ред мно­го­люд­ным соб­ра­ни­ем. Но слы­шав­шие его с вос­тор­гом от­зы­ва­лись о его уди­ви­тельной спо­соб­нос­ти вла­деть вни­ма­ни­ем тол­пы, под­чи­нять ее дис­цип­ли­не, прек­ра­щать од­ним ма­но­ве­ни­ем ру­ки вся­кую по­пыт­ку к бес­по­ряд­ку.

Глубокий зна­ток ис­то­рии и ка­зачьей пси­хо­ло­гии, в жи­вых об­ра­зах воск­ре­шая в сво­ей ре­чи слав­ную се­дую ста­ри­ну, стро­го ло­ги­чес­ким пост­ро­ени­ем ее, иск­рен­ностью и твер­дым убеж­де­ни­ем в пра­во­те то­го, о чем го­во­рил, по­кой­ный брат умел под­дер­жи­вать вни­ма­ние к сво­ей ре­чи иног­да в те­че­ние нес­кольких ча­сов и зас­тав­лял слу­ша­те­лей оди­на­ко­во ду­мать и сог­ла­шаться с со­бой.

"Баян зем­ли Донс­кой", как его на­зы­ва­ли по­чи­та­те­ли, был иск­рен­ним, вер­ным по­мощ­ни­ком Алек­сею Мак­си­мо­ви­чу, го­ря­чо его лю­бив­шим. Ви­ди­мо, и ата­ман пла­тил ему тем же чувст­вом. Мне только два ра­за, и то очень крат­кое вре­мя, приш­лось ви­деть их вмес­те. Нес­мот­ря на раз­ни­цу лет, про­фес­сий и не­дав­не­го, пе­ред ре­во­лю­ци­ей, об­щест­вен­но­го по­ло­же­ния, они уди­ви­тельно до­пол­ня­ли друг дру­га: нас­колько А. М. Ка­ле­дин был спо­ко­ен, мол­ча­лив и сум­ра­чен, нас­только брат был жи­вым, пол­ным энер­гии и под­виж­нос­ти че­ло­ве­ком. В их вза­им­ных от­но­ше­ни­ях не бы­ло вид­но ни те­ни на­чальствен­но­го пок­ро­ви­тельства и угод­ли­вос­ти под­чи­нен­но­го, но вмес­те с тем и ни­ка­ко­го ами­ко­шонст­ва и сла­ща­вой неж­нос­ти. Это не бы­ли су­ро­вый и тре­бо­ва­тельный на­чальник и бесп­ре­кос­лов­но ис­пол­ни­тельный чи­нов­ник, ско­рее - дав­но став­шие друзьями отец и сын. Алек­сей Мак­си­мо­вич не стес­нял­ся иног­да го­во­рить с бра­том в до­вольно рез­ком то­не, ес­ли был чем-ни­будь не­до­во­лен; брат под­час от­ве­чал ему поч­ти в та­ком же то­не, обе­зо­ру­жи­вая его сво­ей иск­рен­ностью и прав­ди­востью до­во­дов; но ни­ког­да ни тот, ни дру­гой не под­ры­ва­ли ав­то­ри­те­та и дос­то­инст­ва друг дру­га. Они не­ред­ко спо­ри­ли меж­ду со­бой с гла­зу на глаз или в при­сутст­вии близ­ких лю­дей, но при пос­то­рон­них Мит­ро­фан Пет­ро­вич был всег­да так­тич­ный и стро­гий ис­пол­ни­тель при­ка­за­ний ата­ма­на.

Я не бу­ду пи­сать здесь би­ог­ра­фию так безв­ре­мен­но тра­ги­чес­ки по­гиб­ше­го лю­би­мо­го бра­та. О нем ска­жут свое прав­ди­вое сло­во его сос­лу­жив­цы, сви­де­те­ли его де­ятельнос­ти как по­мощ­ни­ка вой­ско­во­го ата­ма­на. Ис­то­рия воз­даст долж­ное каж­до­му из них. Брат пе­ре­жил А. М. Ка­ле­ди­на только на два ме­ся­ца. И эти тя­же­лые дни пос­ле смер­ти сво­его стар­ше­го дру­га он про­жил уже вне по­ли­ти­чес­кой де­ятельнос­ти, прес­ле­ду­емый из­мен­ни­ком Го­лу­бо­вым, ко­то­рый на­шел его, на­ко­нец, в од­ной из ста­ниц у кал­мы­ков Сальско­го ок­ру­га и при­вез в Но­во­чер­кас­ск. От­сю­да арес­то­ван­ный брат вско­ре был пе­ре­ве­ден в Рос­тов, где 1 ап­ре­ля 1918 го­да и по­гиб от ру­ки под­ло­го убий­цы Ан­то­но­ва.

Два дня я про­был в Но­во­чер­кас­ске с семьей, жив­шей у мо­ей сест­ры Н. П. Бак­ла­но­вой. В сто­ли­це До­на я был в пос­лед­ний раз с по­ход­ным ата­ма­ном ве­ли­ким кня­зем Бо­ри­сом Вла­ди­ми­ро­ви­чем в пер­вых чис­лах ок­тяб­ря 1916 го­да. За это ко­рот­кое вре­мя го­род поч­ти не из­ме­нил­ся с внеш­ней сто­ро­ны, стал только как буд­то бо­лее гряз­ным и за­пу­щен­ным. Наст­ро­ение жи­те­лей бы­ло не­ве­се­лое. Со­бы­тия 1917 го­да от­ра­зи­лись и на них, чувст­во­ва­лась ка­кая-то при­дав­лен­ность и не­уве­рен­ность в бу­ду­щем. В Но­во­чер­кас­ск и во­об­ще на Дон при­бы­ло мно­го рус­ских лю­дей, бе­жав­ших от больше­ви­ков из внут­рен­них гу­бер­ний, офи­це­ров, по­ме­щи­ков, слу­жа­щих раз­ных пра­ви­тельствен­ных уч­реж­де­ний - их рас­ска­зы о пе­ре­жи­том ими и мрач­ное наст­ро­ение ма­ло спо­собст­во­ва­ли под­ня­тию бод­рос­ти ду­ха донс­ких обы­ва­те­лей, еще больше­му па­де­нию ко­то­ро­го по­мо­га­ли так­же све­де­ния о ре­во­лю­ци­он­ном наст­ро­ении в ка­зачьих час­тях.

Глава III.