Дорога на Монро, штат Луизиана

Двадцатью километрами дальше…

Июня 2010 года

 

Зеленый ад мы проскочили, дальше пошла дорога попроще. От Техаса Луизиана отличалась, прежде всего, сырой и болотистой местностью. Здесь либо ничего не росло, либо росло да так…

Когда по левую сторону пошла изгородь, я насторожился. Значит – где‑то впереди жилье, обычно такой изгородью – не обычной колючей проволокой, а изгородью огораживают у самого дома. Если в том мире, что остался до катастрофы, чужой дом значило возможный обед, возможность поговорить – то сейчас я лишний раз осмотрел свой автомат и, немного отведя затвор назад, убедился, что патрон находится в патроннике. Здесь надо стрелять первым – иначе останешься здесь навсегда.

– Впереди возможно опасность! – бросил я в рацию – внимательнее…

– Принял!

Дом, даже не дом, а целая ферма, появился внезапно. Дорога резко пошла вниз, под гору – и слева, в километре, окруженная редкими деревьями, стоял большой фермерский дом с загоном для скота и несколькими сараями. Там был даже небольшой пруд…

– Стоп!

«Форд» остановился, я прикинул на глаз – больше километра. Но дорога заворачивает и проходит с домом совсем рядом…

– Видишь что‑нибудь?

– Ни хрена…

Но проверить надо. Проезжать в ста метрах от дома, где можно спрятать целую армию, да еще и дорога идет намного ниже самого дома – мне не улыбалось…

– Проконтролирую. Будь начеку.

– Принял.

Отложил в сторону «Вепрь», неспешно раскрыл здоровенный пластиковый футляр с нашим «главным калибром» – «Барретт-М82». Магазины снарядили заранее – пять магазинов по десять патронов, еще есть и россыпью. Выбрал магазин с обычными, не бронебойными патронами, вставил в винтовку, оттянул назад затвор и отпустил. Возвратная пружина послала затвор вперед, и тот с сытым лязгом встал на место, досылая здоровенный, золотистого цвета патрон в патронник… Черт! Вот придурок!

Стоим так, что сейчас выскочит из‑за перевала машина с бандитами – охнуть не успеем. Назад двадцать метров просматривается, не больше.

– Мик. Отъедь в поле метров на пятьдесят от дороги. И прикрывай.

– Принял!

«Форд» сильно наклонился сначала влево, потом вправо – перевалив придорожную канаву пошел ровнее, переваливаясь на неровностях вспаханного поля. Среди стеблей подросшей пшеницы широкие шины грузовика оставляли заметный черный след…

Когда машина остановилась, я умостился для стрельбы, оперевшись на ящик с провизией. Вместо говенных MRE у нас были «гуманитарные» «A‑pack» – пайки, которые использовались при катастрофах, закупались гражданскими ведомствами и были повкуснее. Это военных можно дерьмом кормить, извините…

Держать на весу тяжеленную винтовку было невозможно, поэтому, подобрав позу для наблюдения, я положил ее цевьем на борт кузова, прижав ее сложенными сошками к борту, чтобы она лежала максимально устойчиво. Приготовившись к стрельбе, я глянул в прицел.

Дом как дом. Непонятно то ли заброшенный, то ли нет. Беспокоило одно – две машины у входа. Если хозяева покинули дом – на чем они уехали? А если здесь – почему прячутся в дневное время?

Я медленно поворачивал винтовку, дом плыл передо мной, увеличенный в шестнадцать раз оптическим прицелом. Что‑то мне не нравилось. Два выбитых стекла на первом этаже и одно на втором – почему выбито? Кем? Ни единого звука, не шевеления – но я чувствовал, что здесь что‑то ненормально. Как пару часов назад, на кукурузном поле…

Есть! Вспышка света наверху, на веранде так обычно бликует бинокль или оптический прицел.

– Одиннадцать часов. На веранде.

– Отрицательно! Похоже винтовочный ствол, я думал – просто тень…

– Подтверждаю, снайпер на одиннадцать часов! Слева торчит ствол! На веранде!

Снайпер выстрелил – словно искра мелькнула – и почти сразу выстрелил я. Пуля незадачливого стрелка вообще улетела непонятно куда, моя же ударила в стену на полметра ниже и правее, разломав пополам доску.

Пристрелянная винтовка называется… И пулеметный патрон. Черт бы все побрал. Винтовка чужая, толком пристрелять времени не было, и патроны тоже непонятно какие. Внезапно я осознал, что снайперской винтовки у нас, по сути, нет – свою пристрелянную SACO.338 я оставил дома – и так в машине места нет – а этот «Барретт» на роль снайперской винтовки с этими патронами не годится. И для второго номера снайперской команды оружия – а тут хорошо бы пошла полуавтоматическая снайперская винтовка типа SR25 или M-21 – я тоже не взял. Штурмового оружия в избытке, а вот снайперского… Паскудно. Даже очень.

Интересно – кто в доме? Профессионалы? Не похоже – стреляли из чего-то похожего на обычную охотничью винтовку, профессионал никогда не станет стрелять из такой с километрового расстояния. Опять уголовники? Они даже опаснее профессионалов – потому что непредсказуемы….

– Наши действия?

Если бы мне знать. Сокращать расстояние – значит, подставить себя под огонь. Сколько этих гавриков в доме – неизвестно…

– Я пристреляюсь. Прикрой…

Все равно патронов достаточно, и винтовку пристрелять надо. Так почему бы и не пристрелять…

Достал три снаряженных магазина с патронами, разложил под рукой, на крыше кабины. Померил расстояние дальномером – девятьсот восемьдесят три метра. Цифра некруглая, но можно принять за тысячу. Пусть будет тысяча. Устроился поудобнее, прицелился по тому же месту, что и в первый раз…

Первая пуля ушла туда же – ниже и правее. Значит – не случайность. На всякий случай выстрелил третий раз – и опять ниже и правее. Подкрутил прицел, снова прицелился.

Выстрел – есть! Это ж надо, с первого раза в настройки попал. Иногда крутишь, крутишь…

Для закрепления выпустил оставшиеся в обойме патроны в то же место. И тут те, кто находился в доме, не выдержали. Впрочем, их можно понять – какой‑то псих тупо лупит по дому из мощной винтовки, пули прошивают стены, как будто те сделаны из картона. И ничего ему не надо – просто он выбрал себе мишень и лупит по ней…

Дверь на первом этаже распахнулась, выскочил какой‑то бугай в синем комбинезоне, пару раз шарахнул из дробовика в белый свет как в копеечку и рванулся к одной из машин.

– Наши действия? – ох, не вовремя, Мик, не вовремя. Я как раз пытаюсь в рекордно короткий срок перезарядить винтовку, да ты тут еще по связи отвлекаешь…

– Сидим пока!

Наощупь, по памяти хватанул магазин, нашарил горловину, засунул до щелчка. Передернул затвор. В это время выскочил еще один урод, этот вовсе – килограммов сто тридцать и в тюремной оранжевой робе – видимо другой одежонки для себя на воле не нашел. И – все то же самое. Выстрел в белый свет, как в копеечку и тоже к машине. Что в машине делал первый – видно было хреново, видимо двигатель запустить пытался…

– Мик! Шмальни по ним пару раз…

– Принял…

Хлопнула дверь «Форда», через секунду одна за другой прогремели две сухие короткие очереди. На таком расстоянии из карабина М-4 стрелять – тоже что из дробовика – но это их должно было сбить с толку…

Не знаю, сбило или нет – выскочил третий. И стволина у него была армейская – М-16. Тот уже действовал грамотнее – не стреляя, перебежал к джипу, залег за ним…

Есть – мотор джипа взревел, чихая сизым дымом. Бандиты, суетясь, полезли в джип. Вот теперь – и стрелять пора. Прицелившись, я нажал спуск…

Первая пуля вдребезги разнесла заднее стекло, пролетела по салону, выбила и лобовое стекло и ушла в дом, умудрившись пробить и стену. Вторая и третья попали в металлический борт, оставив огромные рваные дыры. Машина покатилась – кто‑то оставался еще жив и этот кто‑то нажал на газ. Четвертая снова пробила кузов и, по моим прикидкам прошла как раз через водительское сидение. Пятую всадил для верности в борт с тем расчетом, чтобы поразить переднее пассажирское сидение о того, что мог там находиться, шестую – в правую заднюю дверцу. Искалеченный джип, проехав метров двадцать, остановился…

– Теперь поехали. Готовимся к штурму дома. Близко не подъезжай…

Форд медленно покатился вперед, приближаясь к дому, я сменил магазин в винтовке на полный и отложил в сторону на всякий случай. Одно из правил выживания в бою – если время и обстоятельства позволяют сменить ополовиненный магазин на полный – смени. Черт знает, что будет дальше. Для предстоящей работы понадобится «Вепрь» – его я и взял на изготовку…

Прокатившись по почти ровному полю Форд встал примерно в двухстах метрах от дома…

– Дальше?

– Подавим на психику… Держи пока джип под прицелом, вдруг так кто живой остался… Будь готов!

– Принял…

Рано еще отложил винтовку… Бежать к дому метров двести, притом, что рядом – ни одного даже скверного укрытия – ну его…

Отложил «Вепрь» на крышу, я снова взялся за «Барретт», умостился, прицелился…

Бабах! – и в стене по левую сторону от двери появился пролом сантиметров в тридцать. Пуля.50 BMG просто вынесла кусок стены…

Почти сразу же кто‑то пинком открыл дверь с той стороны, я моментально перевел прицел на дверь…

Сначала я не понял, что происходит… В дверном проеме показалась… девушка. Запомнились светлые волосы… одета она была в нечто, напоминающее грязную простыню…

– Террорист. Захват заложника!

Твою мать… только заложников и не хватало. Теперь я уже просек ситуацию и разглядел руку террориста, которой тот обхватил девушку за талию. Он прятался за нее и что‑то нам кричал, но что – я не слышал. Все мое внимание было сосредоточено на цели, я шарил перекрестьем прицела, пытаясь найти уязвимое место, куда можно стрелять…

– Работаем по первой возможности!

– Принял!

Ситуация с захватом заложника во время боевых действий в корне отличается от такой ситуации, но в мирное время. Если в мирное время у полицейского спецназа связаны руки, стрелять, если есть угроза жизни заложника, он не может – то во время войны нет. Война списывает все – не мною сказано. Тем не менее, стрелять через заложника я не хотел, хотя и был уверен, что пуля «Барретта» прошьет и террориста и заложника насквозь. Отпускать бандита я тоже не хотел – дураку ясно, что он первым делом расстреляет заложника, как только почувствует себя в безопасности. И связываться с этим делом не хотел – задача у нас другая. Поэтому для себя решил – если террорист дойдет живым до машины – пусть сваливает. Если откроется – так тому и быть…

Успокоенный тем, что стрельбы не последовало, террорист чуть повернулся, пытаясь рассмотреть что происходит и определить маршрут до оставшейся целой машины – и тут же сухо стукнул одиночный выстрел из М-4. Повалились на землю оба – и заложница и террорист.

– Пошли! Быстро!

Мик бросился к дому словно спринтер по выстрелу стартового пистолета, я, прикрывая его, дважды шарахнул по дому из «Барретта» – в стену по правую сторону от двери и по второму этажу. Из дома никто не стрелял. Добежав почти до самого дома, Мик завалился за оставшуюся целой машину…

– Прикрываю, можно!

Вместо того, чтобы бежать по полю, я поступил хитрее. Выскочил из кузова «Форда», оставив там винтовку, сел за руль. И рванул вперед, к дому…

А если угонят? Не хотелось бы мне оставлять машину в двухстах метрах от дома…

Затормозив в нескольких метрах от двери, я выскочил из машины, занял позицию за моторным отсеком…

– Готов?

– Готов!

– Пошли!

Первым к двери перебежал Мик, залег у степеней, направив стол автомата на дверь. Следом бросился я, преодолев три ступени, занял позицию рядом с дверным проемом.

– Можно!

Те, кто учились этому в «Дельте», могут работать вместе с закрытыми глазами. Первым дверной проем прошел Мик, сразу ушел влево, долей секунды позже в помещение прошел и я, сразу уходя вправо. Стволы автоматов искали цели, готовые в любой момент разразиться очередью – но целей не было…

Обычная комната обычного фермерского дома. В этом доме, проходя через дверь, человек сразу попадал в гостиную, заставленную мебелью и с камином в глубине комнаты. Там же, в глубине комнаты была винтовая деревянная лестница, ведущая на второй этаж, и еще пара дверей, куда они вели – не знаю.

Мебель была перевернута, как будто кто‑то занимал здесь оборону, в одном из перевернутых диванов была видна огромная дыра – от пули…

– Глянь… Слева на стене…

Скосил взгляд – кровь… Этакий мазок за высоте примерно метр от пола, как будто кто‑то провел испачканной кровью рукой по стене, падая. И на полу – тоже кровь, уже засохшая…

– Чистим! Дверь!

Прикрывая друг друга, перебежали к двери, я поднял палец – иду первым. Мик согласно кивнул, замахнулся…

Удар! – дверь буквально вылетела, едва не сорвавшись с петель, я рванулся вперед и вправо, через секунду в помещении был и Мик.

Кухня… Большой разделочный стол, два холодильника… Грязные миски с какими‑то объедками, разбитое окно, жужжание мух. Воняет страшно – несвежей пищей, гнилью…

– Чисто!

– Подтверждаю!

Перебежали к следующей двери, приготовились – и тут на улице ударили два – один за другим – пистолетных выстрела. Нервы и так были на взводе, грохот выстрелов словно хлестнул бичом…

Бросились к входной двери, заняли позиции. Я снова показал один палец – иду первым – и бросился в дверной проем, перекатился, чтобы сбить прицел, если кто‑то целится по дверному проему, покатился по земле. И – замер.

Заложница – грязная простыня лежала рядом на земле, и она была совершенно голой – стояла над террористом, сжимая в руках пистолет. Увидев меня, она дернулась и повернулась ко мне, сжимая в руке пистолет…

Не знаю, почему я не выстрелил. В таких ситуациях нас учили – стрелять не раздумывая. Человек с оружием – опасность, промедлишь секунду – смерть.

– Брось оружие!

Девушка тупо смотрела на меня, сжимая пистолет. Возможно, она даже не поняла, что я сказал…

– На землю! Стреляю на поражение!

Тот же взгляд, расплывчатый, сфокусированный на какой‑то точке на горизонте. Наширялась, что ли?

Скосил взгляд – Микки прицелился девушке в спину, встав на колено в дверном проеме…

– Не стреляй.

Медленно, не отводя глаз от девушки и не делая резких, способных напугать ее движений, начал подниматься с земли. Выпустил автомат, тот повис на ремне на груди…

– Не стреляй. И я не буду стрелять. Ты понимаешь меня?

Девушка тупо смотрела на меня.

Я осторожно сделал шаг к ней, затем еще один. Подошел вплотную, обхватил ее руку с пистолетом своей…

– Отдай. Отдай, слышишь…

Девушка разжала пальцы, я едва успел подхватить пистолет. И тут она вцепилась в меня с неженской силой, затряслась, как будто от холода, заплакала с каким то подвывом, навзрыд…

– Ну все, все… Пошли…

Обхватив за талию я осторожно повел ее в дом. Мик настороженно поводя винтовкой, прикрывал нас. В доме я перевернул один диван так, что на нем можно было сидеть, с трудом оторвал от себя девушку, усадил. Та продолжала плакать, но уже не так как раньше – тихо, со всхлипами…

– Тебя как зовут? Меня – Алекс, его – Микки, а тебя?…

Сложный случай. Что же с ней сотворили… Нащупал у себя в кармане плоскую фляжку, открутил колпачок…

– На, выпей. Будет легче. Выпей давай, выпей…

Силой, удалось заставить сделать один глоток. Глотнув, девушка закашлялась, тяжело задышала – я убрал фляжку. Впору было лечить нервы и самому – а ведь дом не зачищен. Сейчас саданут очередью со второго этажа – поминай, как звали…

– Давай еще раз попробуем. Я – Алекс, вон это – Микки, а ты?

– Лана…

– Как?

– Лана…

Странное имя. Итальянка? Латиноамериканка?

– Хорошо, Лана. С именем разобрались, теперь второй вопрос. Сколько их было? Сколько было этих?

– Двенадцать… – тихо ответила девушка.

Мик, услышавший ответ по рации (она у меня была включена на передачу) дернулся, прижался к стене, направил ствол карабина на второй этаж. Есть от чего занервничать…

– Двенадцать? Ты уверена?

– Несколько… Уехали утром… Грузовик папы взяли…

– Какой грузовик? Какой?

– Белый… А чтоб…

В этот момент послышался далекий, очень далекий, но приближающийся шум двигателя…

– Сиди здесь! На улицу!

Бегом, уже не опасаясь обстрела, мы выскочили на улицу. Вдалеке – до него было метров пятьсот – пылил изрешеченный белый фермерский грузовик, он двигался по дороге, приближаясь к дому…

– Прикрой!

Мик упал на землю, перекатился за укрытие, начал бить одиночными, стараясь попасть в кабину грузовика. Из грузовика тоже открыли огонь – один или два дробовика, еще винтовка. Не обращая внимания на стрельбу, я добежал до пикапа, ввалился в кузов, схватил «Барретт».

До грузовика было уже метров триста, несколько пуль ударили в борт пикапа, но не пробили. С едва слышным звоном осыпалось стекло в джипе, пробитое пулей – и тут я выпрямился в полный рост с винтовкой, прицелился в грузовик, удерживая винтовку на весу. [88] В прицеле, сквозь бликующее лобовое стекло отразилось лицо водителя, перечеркнутое перекрестьем прицела – тот врубился, но сделать ничего не мог. Задержав перекрестье прицела на груди водителя – тот в последний момент попытался пригнуться, спрятаться за моторным отсеком – я нажал на спуск….

Ветровое стекло просто вынесло, кровавые осколки стекла посыпались на дорогу. Машину начало заносить, Микки теперь бил длинными очередями, на подавление – и я выстрелил снова. По кузову, уже нормально уперев винтовку в борт кузова и встав на колено. Плечо отозвалось тупой болью, механизм винтовки сработал четко, выталкивая стреляную гильзу – и выстрелил третий раз – по колесу…

Попал с первого выстрела. Левое переднее колесо взорвалось черными ошметками, неуправляемую машину резко повело влево – и она кувыркнулась на бок, выбрасывая и мертвых и живых из кузова. Скорость была большой, поэтому машина перевернулась сразу, подняв облако дорожной пыли…

Оставив винтовку в машине, я пошел к перевернутому грузовику. Мик чуть впереди, я прикрываю. Лучше бы этим тварям, в другое место ехать было… Впрочем – что заслужил – то и получил…

В живых остался только один – с перебитыми ногами он пытался отползти от дороги, оставляя за собой грязно‑бурую полосу. Ударом ноги я перевернул его на спину, бандит застонал от боли….

– Ну что? Зря из зоны вышел…

– Чисто! – прозвучало в наушнике, Мик проверил машину…

– Пошел ты… – прохрипел бандит, глядя на меня с такой ненавистью, какой я никогда не видел.

– Я пойду. А ты – подыхай, даже пулю тратить не буду…

Мельком оглядел – и впрямь не жилец. С ранением живота и перебитыми ногами – подохнет через час. А пулю на него тратить… Не заслужил он легкой смерти, не заслужил…

Пошел к грузовику, по пути на что‑то наткнулся ногой. Поднял – дробовик «Ремингтон-1100», охотничий полуавтомат с отпиленным стволом. Видимо, выпал из кузова, когда машина перевернулась. Поднял, сам не знаю зачем…

– Глянь‑ка … – я показал Микки находку.

– Это еще что… – он показал мне полицейское помповое нарезное ружье, «Ремингтон-7615», с пластиковым прикладом с пистолетной рукояткой и длинным магазином на тридцать патронов …

– Похоже из той, полицейской машины вытащили… Мрази… Все готовы?

– Все. Водила без башки, еще одному ноги раздавило. Если и не подох, то подохнет скоро. Не имею желания его вытаскивать…

– Пошли до дома…

Пока нас не было, Лана успела натянуть на себя изодранные джинсы и испачканный свитер. Когда мы зашли в дом, она дернулась, будто хотела бежать, но, увидев, что это мы – замерла на месте, с тревогой глядя на нас….

– Готовы. Те, что уехал – уже не вернутся. В доме еще кто‑нибудь есть?

Лана покачала головой.

– Мы проверим. Сиди здесь, никуда не уходи, ничего не трогай. Хорошо?

Разделившись, пошли проверять комнаты, которых было немало. Вдвоем смысла не было, каждый из нас справится и поодиночке…

Поднявшись на третий этаж, который представлял собой своего рода веранду сколоченную из досок, у самых ступеней я наткнулся на труп. Мужчина, лет пятидесяти, белый, одет как фермер – джинсы, рубашка. Он лежал на полу, пытаясь укрыться от огня – и одна из первых пуль как раз пробила стену как лист картона и разворотила ему бедро и таз. Кровь растеклась по всему полу, впиталась ковриком – зрелище мерзкое…

Сначала в голове даже мелькнула мысль – застрелил гражданского. Потом, глянул на татуировку, уходящую под манжет рубашки понял – ни хрена не гражданский. Бандит – как раз тот, что стрелял из винтовки.

Чуть подальше нашел и винтовку. Неповрежденную. «Рюгер-М77» с длинным стволом и ореховым ложем. Глянул на ствольную коробку – под.300 «Win-Mag». Прицел неизвестной мне фирмы, с переменной кратностью от трех до девяти. Не самое худшее оружие, при наличии навыка мог бы нас достать и с километра из этой штуки.

В глубине комнаты, на кофейном столике россыпью лежали золотистые патроны и две непочатые пачки по пятьдесят штук. Согреб все в карман, повесил винтовку на плечо, оглядел комнату – нет ли чего еще – и услышал голос Мика по рации.

– Давай сюда!

– Ты где?

– Второй этаж, конец коридора.

Держа пистолет наготове спустился, вгляделся в полутемный коридор. В конце коридора, у самого окна была распахнута дверь.

– Все нормально?

– Да.

Верить в таких случаях не стоит, напарник может говорить это под прицелом пистолета. Поэтому, я осторожно пошел вперед, прислушиваясь, присматриваясь, держа под прицелом опасные направления. Перед дверью я прижался к стене, спрятал пистолет в кобуру, взялся за «Вепрь»…

Но в комнате и вправду никого не было. Мик стоял у разбитого окна, глядя куда то вдаль.

– Что?

Не говоря ни слова, Мик показал рукой в глубину комнаты. Я сделал несколько шагов и, потрясенный до глубины души остановился.

Это была детская комната. Обычная детская комната, принадлежавшая мальчишке лет десяти‑двенадцати, подростку. Плакаты с какими‑то артистами на стенах, в углу – бейсбольная бита, на стене – фотография светловолосого мальчишки в бейсбольной форме и с бейсбольной перчаткой. Шкаф, в котором застыли модели самолетов второй мировой войны – много, не меньше тридцати.

И кроватка – небольшая, на которой взрослый человек не поместится. Кроватка хозяина этой комнатки. И белое постельное белье на ней, пропитанное кровью….

– Что же здесь произошло? Что за хреновина здесь происходит? – по спине медленно ползли капли пота. Ледяные, несмотря на жару…

– Не имею ни малейшего представления – мрачно ответил Мик – пойдем, спросим…

– В доме чисто?

– На втором этаже никого…

Спустились вниз. Лана сидела на диване посреди разгромленной комнаты, смотря на какую‑то точку на стене. Лучше бы еще поплакала, чем так.

– Иди, брось в машину! – я отдал Микки трофейную винтовку, сам сел напротив Ланы, поймал ее взгляд…

– Как ты?

Задал вопрос и тут же понял что вопрос – идиотский, глупее и придумать нельзя. Как ты? Вообще то меня только что изнасиловали и непонятно что сделали с моей семьей, а так все нормально, спасибо…

– Лана, я хочу с тобой поговорить. Посмотри на меня. Что они сделали? Там наверху комната, в ней кровь. Где твои родственники?

– Там… – она махнула рукой куда‑то в сторону – они все… там…

– Где там? На улице? В сарае?

Девушка не ответила. Было понятно, что разговаривать с ней сейчас бесполезно – что со стеной.

Вышел на улицу, посмотрел в ту сторону, куда указала Лана. Два больших сарая, один кажется для лошадей, с огороженным выгоном. Второй – возможно для техники или чего‑то в этом роде…

– Прикрой! – я махнул рукой в сторону сараев. Вряд ли там кто‑то есть, но береженого Бог бережет…

В первом сарае ничего не было – только темные пустые стойла, тюки терпко пахнущего прессованного сена и тишина. Подходя ко второму, я почувствовал запах. Тот самый, противный, сладковатый запах разложения. Осторожно приоткрыл дверь – и тут же ее захлопнул. Привалился к стене…

– Что там?

– Лучше на это не смотреть. Пошли к машине…

У машины открыл бутылку виски, хлебнул прямо из горла – защемило, заслезились глаза, загорелся пищевод. Отхлебнул еще немного, передал Мику, тот тоже сделал солидный глоток…

– Нас так замочат…

– В смысле – спросил я.

– Да в самом прямом. Мы первый день едем, уже ввязались в две серьезные перестрелки. В засаде на поле нас могли дробью нашпиговать, как утку яблоками… Дальше – наверняка еще хуже. Надо что‑то придумать – иначе нас рано или поздно от…арасят как … А ведь на самом деле – так и есть…

– Твои предложения?

– Сейчас сворачиваем на Новый Орлеан. Там захватываем какой‑нибудь небольшой корабль – и через мексиканский залив двигаем к побережью Флориды. Флориду Кис я знаю, как свои пять пальцев…

– Ты обалдел? В Новом Орлеане как раз бандитов полна коробочка. Слышал же…

– Стреляют везде. Там путь короче – раза в три. Через пять штатов мы – не проедем, тут нужен бронетранспортер.

– Допустим. Каким‑то чудом мы прошли Новый Орлеан, захватили корабль. Ты управлять им умеешь?

– Ну…

– Вот и я – нет.

– Разберемся. Рядом с берегом пойдем, отходя от него максимум на милю. В конце концов, современные яхты – управляются одним человеком. Делов то…

– Вот когда тебя на Кубу унесет – тогда и будет – делов…

Но предложение Микки мне не нравилось. С одной стороны – если каждый день ввязываться в перестрелки – рано или поздно грохнут. Тупо случайную пулю словишь – по закону больших чисел рано или поздно даже случайная пуля попадает в цель. Насчет управления современными яхтами – Мик прав. Не сложнее чем управлять автомобилем. Проблема только в том, что если не уходить далеко от берега – легко сядешь на мель, если уйти – большой шанс что унесет на Кубу или куда еще. Нужно уметь пользоваться локатором, глубиномером. Вопрос не в том, чтобы не столкнуться, к примеру, с танкером – а именно в том, чтобы не сесть на мель…

– Ты забываешь одну вещь. Приказ. Помнишь приказ – разведать обстановку на пути следования, если имеются группы сопротивления – установить с ними связь …

– А насчет катера – идея хорошая. Но только как запасная. А основная – нам нужно сменить машину.

– На что?

– На банковский броневик! В любом крупном городе есть банки, есть магазины, супермаркеты – и, значит есть служба инкассации. Проще простого. Большой броневик нам не нужен – нам нужен обычный инкассаторский броневик на шасси легкого трака типа «Форд Ф‑550» или «Шевроле‑Кодьяк». Топлива он жрет ненамного больше, броня защитит даже от винтовочной пули. Делают эти машины на обычных гражданских агрегатах, починить – в любой мастерской. Куда лучше, согласен?

– Есть… – протянул Мик, все‑таки идея пройти по морю его устраивала больше.

– Пройдем южным путем, рядом с побережьем – я хлопнул его по плечу, желая подбодрить – если пойдет хреново, никто не помешает нам выйти к побережью и захватить какой‑нибудь катер….

– Оно так…

– Переночуем здесь?

– Здесь, а где еще?

– В принципе да, негде… С этой что будем делать? – я кивнул на дом.

– А хрен его знает … – с раздосадованным видом Мик пожал плечами.

Действительно – а что с ней делать? Здесь бросить – ее убьют в первые же дни, местность кишит бандитами. Видимо где‑то рядом колония была… В одиночку в доме не отобьешься. Возвращаться… Если каждый раз, когда мы будем на такое наталкиваться возвращаться – то и ехать бессмысленно. Такие истории будут еще не раз и не два. Но и бросить ее здесь – невозможно…

– На какое расстояние разрешено заходить в чужие штаты нашим пограничным патрулям?

– Двадцать километров, не больше.

– Тогда вот что сделаем. Рация должна добить до пограничников. Завтра пусть они выходят нам навстречу. Пусть свяжутся со штабом – нам нужна какая‑нибудь снайперская винтовка, лучше полуавтоматическая. И еще несколько гранатометов – в Новом Орлеане будет жарко. За двадцать километров от границы встречаемся, сдаем с рук на руки Лану, забираем ружье и боеприпасы и вперед… На Новый Орлеан…

– Ее не пустят. Она не из Техаса…

– Пустят… Один человек не проблема. Если не пустят – значит, я зря служу этому штату…

 

– Я никуда не поеду…

Мы с Миком переглянулись. Только что Мик с трудом вышел на связь с командованием пограничной зоны, договорился о встречающем нас патруле и тут – на тебе!

– В чем проблема? – спокойно осведомился я.

– Я никуда не поеду – совершенно спокойным тоном сказала Лана. Ну, что ты с ней будешь делать… Упрямая как…

– Лана, мы – из Техаса. Офицеры национальной гвардии. В Техасе – порядок, там не разгромлены тюрьмы, там бандиты не врываются в дома. Мы договорились – хотя штат Техас принимает беженцев очень ограничено – тебя они пустят. Так в чем проблема, черт побери?!

– Я останусь здесь. Это наша земля, с нее я никуда не уйду…

– Господи, хватит разыгрывать из себя Скарлетт… – заорал я, нервы у меня все‑таки сдали…

В следующую секунду Лана бросилась на меня, словно кошка. С трудом увернувшись от ее когтей, которыми она хотела разукрасить мое лицо, я прижал ее к себе, обхватил. Сначала она еще пыталась ударить меня ногой в пах, снова расцарапать лицо. Потом затихла… Чертовы бабы…

Все оставшееся время до наступления темноты мы готовились к обороне. Если раньше просто – поставил автомобиль перед домом и пошел спать – то сейчас ничего простого не было…

Машину мы загнали в сарай, тот самый, что имел общую стену с домом. На случай чего наметили пути – как будем проникать в сарай. Для этого – сняли с крыши лист железа – чтобы иметь возможность со второго этажа дома выйти через окно на крышу сарая и дальше – прыгнуть сразу в кузов машины. Под обстрелом (не дай Бог таковой приключится) важна каждая мелочь, ценна каждая секунда…

Второй этаж мы отрезали от первого – туда шла только одна лестница – и мы не только ее завалили мебелью, но и заминировали, чтобы в нужный момент иметь возможность обрушить. На парадном входе и на входе на кухню Мик поставил растяжки из гранат…

Затащили наверх оружие – две штурмовые винтовки на двоих и пулемет, плюс я поднял в дом «Барретт». С таким оружием оборону можно держать, даже против значительно превосходящих сил противника. Подняли в дом сухой паек, воду на два дня и рацию. На всякий случай проверили стоящий перед домом джип – на случай, если придется драпать на нем.

Последнее что мы сделали – оттащили все трупы, которые в жарком климате Луизианы уже вовсю разлагались, подальше от дома, метров на двести. Есть ли в округе «одержимые» – я не знал, но приманивать их ужином не хотел…

Последний рубеж обороны сделали на третьем этаже – это уже если совсем прижмет. Туда затащили длинную лестницу, положили на крыше второго этажа. Спать решили на третьем предварительно завалив единственную узкую лестницу, ведущую туда, вещами…

Лана за свое поведение не извинилась, конечно, но мне этого и не было нужно. Самое главное – своей вспышкой ярости она хотя бы частично сняла депрессию. Главное – дожить до утра и довезти ее до границы…

Луизиана – это вообще особенный штат. Долгое время он принадлежал Франции, стопроцентными американцами его жители не стали и сейчас. Штат болот и зарослей, штат загадочный и манящий. Новый Орлеан – настоящий город греха посреди болот, на побережье – греха тут и в давние времена было ничуть не меньше, чем в Лас‑Вегасе…

На часах я стоял первым. На открытую веранду третьего этажа мы вытащили два шкафа, чтобы можно было укрыться в случае обстрела. Но я решил не терять время зря и, спрятавшись за одним из шкафов, достал карту, включил фонарик и начал намечать новый маршрут движения – прибрежный…

В целом – идея пройти берегом Мексиканского залива – очень даже здравая. Постоянно есть альтернатива – если впереди такое, что не пройти – можно просто найти себе подходящее плавсредство и продолжить путь по воде. В Пенсаколе – база морской авиации, тоже весьма примечательный объект, который не мешало бы посетить…

Путь получался интересным. После Шривпорта нужно было свернуть на юг, на 49-ю дорогу, по ней добраться до Александрии. При этом, желательно бронированный банковский грузовик найти уже в Шривпорте, чтобы не поставлять свою задницу – должен же там быть хоть один банк? Дальше получается – по десятой дороге побережьем – Новый Орлеан, Галфпорт, Мобайл, Пенсакола… В Новый Орлеан мне не хотелось соваться категорически – но дорога проходила совсем рядом и другой не было – либо по 10-й, либо делать большой крюк по сельским дорогам через заболоченную местность…

От размышлений меня оторвал жуткий, истошный рев, от которого кровь стынет в жилах – метрах в ста. Кажется на дороге – твари …

Мгновенно выключил фонарик, залег, стараясь не выдать себя. В общении с «одержимыми» главное помнить – больше всего на свете их интересует жратва. Но если они увидят живого человека и сфокусируют на нем внимание – им сложно переключаться с жратвы на что‑то другое… тогда туши свет…

В призрачном зеленом мареве прибора ночного видения хорошо было видно, как у перевернутого грузовика кто‑то копошится в темноте, шевелится. Я перевернулся на бок, положил рядом автомат…

– Что там? – Мик видимо проснулся от рева «одержимого», выполз на открытую веранду.

– «Одержимые». У грузовика. Ждем…

Один из «одержимых» вдруг перестал жрать, вскарабкался на перевернутый фургон, повернулся в нашу сторону. Заметил? «Одержимый» смотрел прямо в нашу сторону, четко выделяясь черным силуэтом в приборе ночного видения. Я замер – черт его знает, как они видят в темноте, а на движение – точно среагируют…

Не знаю, сколько мы так пролежали. Минуту? Десять? Час? Насытившись, «одержимые» ушли – а мы лежали, словно загипнотизированные …

– Иди, спи… Я сменю…

– Еще не время…

– Все равно не засну…

 

 

Катастрофа, день двадцать первый

 

1