Выпивка «по полной программе»

Если оставаться разумным, то умеренное принятие спиртного не является опасной вещью. Но, когда дело касается подростковой

70

попойки, умеренность, пропорция и ответственность не берутся в расчет. Пока вы, взрослые, можете весь вечер смаковать бокал вина или потягивать одну бутылку пива, подросток этим не огра­ничится. Большинство подростков пьют исключительно по одной причине — ради эффекта. Мы пьем, чтобы опьянеть. Поэтому напиться допьяна — один из современных способов подростковой попойки. Совершенно очевидно, что многие подростки не осозна­ют, что такое поведение может привести к опасным последствиям.

Я была на вечеринке в городе с друзьями. Мы переходили от одного бара к другому. Могу смело заявить, что я привлекательная девчонка. Никогда не бывает недостатка в людях, которые хотят угостить меня спиртным, а я никогда не отказываюсь. Так было и на этот раз. Я даже не знаю, сколько водки я выпила. Но я так часто отправляла в рот рюм­ку за рюмкой, что в конечном счете почувствовала головокружение. После этого я ничего не помнила до момента, как проснулась в больни­це, где мне делали промывание желудка.

Кайлин, 18 лет, Квинз, Нью-Йорк.

По данным Национального информационного центра по вопро­сам алкоголя и наркотиков, «при приеме избыточного количества алкоголя наступает недостаток кислорода в мозге. Борьба с избыт­ком алкоголя и недостатком кислорода является причиной нару­шения естественных функций дыхания и сердцебиения». Словами дилетанта, сильное алкогольное отравление при отсутствии меди­цинской помощи вызывает смерть. Конец истории. И в этом ре­альная опасность: когда вы принимаете большое количество спирт­ного в ограниченное время, то, прежде чем вы поймете, что пьяны и пора остановиться, может быть уже слишком поздно. Вы уже выпили очень много, чтобы организм смог справиться.

Помню, я навещал сестру в колледже и видел «скорую помощь» на территории городка почти каждый вечер, потому что кто-нибудь из подростков сильно напивался. Не потому, что они очень того хо-

71

тели, а потому, что не понимали, какое действие может оказать на них алкоголь.

Брат проводил вечеринку, когда не было родителей дома. Девушка по имени Стейси пришла уже пьяная. Не знаю, насколько пьяной она была, но она отключилась и посинела. Мой брат испугался, что у него будут проблемы, если он вызовет полицию, поэтому попытался помочь ей сам. Он приводил ее в чувства очень долго, но не смог. Наконец он позвал друга, который умел водить машину, и они отвезли ее в больни­цу. Но она не выжила.

Коннер, 14 лет, Горман, Калифорния.

Недостаток знаний у брата Коннера в сочетании со страхом пе­ред законом стоили Стейси жизни. Очень важно в разговорах с подростками о подобных случаях объяснить, что нельзя рисковать чужой жизнью, какие бы проблемы потом у вас ни появились. Рас­сказ Коннера раскрыл мне глаза. Но еще больше меня испугала ре­акция подростков, когда я поведал им об этом случае. Большинство из них комментировали ее неверно, а в подобной ситуации для ошибки нет оправдания.

Когда вы начинаете разговор о безмерном пьянстве, здесь тре­буется все тот же смелый шаг, как в случае употребления алкоголя и вождения машины. Не преодолев в себе мысль, что вы поддер­живаете пьянство подростков, вы никогда не сможете поговорить о вещах, имеющих настоящее значение.

Может показаться, что тактика таких бесед предназначена для более взрослых детей, но из разговоров с младшими подростками я сделал заключение, что они способны творить такое, о чем вы и не подозреваете. Плюс те подростки, с которыми общался я и которым родители сообщили правду об алкоголе (и курении тоже), решили не пить и не курить. Почти со всеми из них беседы были проведены в раннем возрасте (около 10—13 лет). Все дело в том, что мы сейчас очень быстро взрослеем. А чем дольше вы ждете подходящего момента для начала подобных разговоров, тем боль-

72

ше ваша дочь будет отвергать информацию, которая могла бы спас­ти ее или чью-нибудь еще жизнь.

Мои родители разговаривали со мной об алкогольных отравлениях с самого детства. Я увлекался ботаникой и никогда не ходил на вечерин­ки в подростковом возрасте, поэтому не использовал на практике то, о чем они мне рассказывали, пока не поступил в колледж. Я учился в Вашингтоне, и за три первых года там вынужден был вызвать «скорую помощь» четыре раза, потому что кто-нибудь из моих одноклассников получал алкогольное отравление. Каждый раз, за исключением одно­го, происходило одно и то же: я поздно заканчивал работу, а когда появлялся на вечеринке, где все были уже пьяны, какая-нибудь перво­курсница без сознания лежала на диване. Все полагали, что она спит, а я видел, что у нее отразление, и вызывал «скорую». Все эти девчонки погибли бы, не окажись меня там. Дело не в том, что я один был трезв и способен думать. Просто я лучше знал и понимал, что девчонки не отрубились, а потеряли сознание из-за отравления.

Мохаммед, 24 года, Таунсенд, Делавэр.

Проблема пьянства

Разговоры с подростками о бесконтрольном пьянстве очень важны. Но что вы делаете, когда подозреваете, что у вашего ре­бенка есть с этим проблемы? По словам подростков, вам сначала следует сравнить свои подозрения с действительными признаками, говорящими о проблеме пьянства, чтобы не обвинить свою дочь на­прасно. Существует множество веб-сайтов, где имеется необходи­мая информация.

Мама проводила вечеринку 4 июля. Все пили, и до меня никому не было дела. Я прекрасно провела время, находясь «под мухой», как и все остальные. Следующим утром мама вошла ко мне в комнату, села на край кровати и сказала: «Бен, ты не хочешь признаться в том, что у тебя проблемы?» Я не могла понять, о чем она говорит. А она продол-

73

жала, что у меня проблемы с пьянством, и я должна это признать. Когда я спросила, почему она так думает, она ответила, что, чтобы я ни пила, я хмелею. Тогда я поинтересовалась, когда она видела это. Оказалось, один раз на последней вечеринке. Я только и смогла, что рассмеяться.

Бен, 18 лет, Рамона, Канзас.

Несправедливое обвинение дочери в пьянстве не принесет ни­чего, кроме отчуждения. Если вы пойдете на конфронтацию со сво­им ребенком без реальных подтверждений наличия у него подоб­ных проблем, ему будет очень легко отвергнуть все ваши обвинения. Из разговоров с подростками я понял, что конфронтация не долж­на быть вашим первым шагом. Если вы подозреваете дочь в про­блемах с пьянством, первым вашим шагом должен быть разговор, в котором она должна будет признаться сама. Если не поможет, то­гда, по-моему, вам следует постараться найти более позитивные пути даже при условии конфронтации. Не могу сказать, что подро­стки принимают такую стратегию, но, если вы уже прибегали к другим, более мягким средствам, а они не сработали, уверен, вы захотите испытать этот вариант.

Когда прибегните к нему, подумайте вот о чем. По словам ре­бят, у вас больше шансов на успешную конфронтацию, когда вы выступаете, понимая и сострадая, а не обвиняя, гневаясь и говоря о предательстве. Возможно, вам трудно скрыть эти чувства, но под­ростки очень быстро замечают их и не хотят разговаривать, если видят приближение ссоры вместо беседы.

Я понял из разговора с ребятами, что они откликаются, когда их расспрашивают о друзьях друзей. После того как родители начинали разговор об употреблении алкоголя, они спрашивали, не знают ли они кого-нибудь с проблемами в отношении алкогольной зависимости. Под эту марку ваш ребенок незаметно поведает о любой алкоголь­ной проблеме, возможно имеющей место в его жизни, не чувствуя, что выдает важную информацию о себе или близких друзьях. Тогда вы сможете разговаривать со своим подростком о тех «других детях» и попытаетесь понять, почему «они» пьют и как «им» помочь.

74

Этот метод наиболее эффективен с теми подростками, кото­рые осознают возможность своих проблем (но, как показывают исследования, их очень мало). Поэтому часть разговора можно посвятить тому, что создает эту проблему. Таким образом, под­ростки смогут увидеть себя в зеркале общения, которое вы де­ржите перед ними.

ВЗЛОМ КОДА

МАМИН ВЗГЛЯД НА ТО,

ЧТО МОГУТ СДЕЛАТЬ РОДИТЕЛИ

Это самая пугающая глава в книге, потому что Рэтт, кажется, смог показать: у нас практически нет шансов доказать детям опасность употребления алкоголя и курения. И мы знаем, что со временем ал­коголь может оказаться самой опасной вещью в жизни ребенка.

Рэтт поместил проблему алкоголя и курения в одну главу, пото­му что подростки не разделяют их: ни алкоголь, ни никотин не яв­ляются, по их мнению, наркотиками, поэтому о них вообще следует говорить отдельно.

«Я бы не стал соединять вместе употребление алкоголя и куре­ние», — говорил мне доктор Джозеф Ямпольский, дипломирован­ный психиатр. Дети употребляют алкоголь и сигареты по разным причинам, указывал он, и тянутся они к ним тоже по разным при­чинам.

«Подростки употребляют алкоголь просто по двум причи­нам, — говорит доктор Ямпольский. — Этим они отличаются от взрослых, но сами того не знают. Они говорят: „Мама и папа так поступают". Но, там где в поступках взрослых присутствует соци­альный контекст, социальная атмосфера, подростки пьют просто, чтобы охмелеть или в качестве самоутверждения».

Естественно, это соответствует тому, о чем говорил Рэтт: «Пока вы, взрослые, можете весь вечер смаковать бокал вина или потяги-

75

вать одну бутылку пива, подросток этим не ограничится... мы пьем, чтобы опьянеть». И меня это тоже заставляет вздрогнуть от стра­ха. Интересно, именно ли в этом подростки видят свое отличие от взрослых, считая себя при этом правыми, а взрослых — нет.

Мне также интересно, а знают ли дети, что они уже проявляют безумие (даже если они с этим и не согласны), говоря: «Вы, роди­тели, можете пить, зная норму, нам же, крутым подросткам, это не подходит» и также добавляя: «Мы пьем не так уж много».

Согласно исследованиям, которые провел Дэн Сегрист, док­тор философии, профессор психологии в Саусвестерн Иллинойс колледже, обычно подростки считают, что выпивают меньше своих друзей. Фактически Сегрист обнаружил, что обычный маль­чик-подросток полагает, что его друг пьет вдвое больше: мальчик, который напивается допьяна дважды в месяц, считает, что его дру­зья делают это четыре раза.

Это основывается ни на чем другом, как на желании так думать. «Нет у меня никаких проблем с алкоголем. Какого черта, все пьют го­раздо больше, чем я! Знаю, выпил на вечеринке четыре порции, и что с того? А все остальные парни приняли семь или восемь порций».

Может быть, эту рискованную информацию попробовать в разговоре с опытным подростком-спорщиком: «Все пьют больше меня? Понимаешь, это доказывает, что у меня нет проблем. Никто не пьет больше меня? Видишь, это доказывает, что с подростками все в норме, и нет никакой проблемы».

Каждый раз, когда кто-то старается принять обе стороны, это означает, что в этом скрывается вина, и воспользоваться этим об­стоятельством — самое лучшее в данной ситуации. Как и везде, здесь главное — общение. Не считайте, что вы не добились своего. Мы всегда добиваемся больше, чем того хотелось бы подросткам.

Вдобавок ко всему доктор Ямпольский подчеркивает, как мно­го значит хороший пример. «Вам необходимо быть реалистами. Общество принимает алкоголь. Но вы можете свернуть горы, по­казывая пример своим собственным поведением».

76

«Не скрывайте тот факт, что выпиваете, — ваш ребенок все равно узнает».

«Показывайте хороший пример. Выпивайте разумно, ведите себя разумно. Вы — главная модель поведения для вашего ребен­ка».

«Продолжайте беседы и общение. Установите нормы. Будь­те рациональны — будьте в курсе того, что ваш ребенок не всегда придерживается норм, но укажите ему на реалистические послед­ствия их нарушения».

Я разработала правила амнистии с моими детьми. Если вы находитесь в ситуации, где в результате употребления алкоголя возникли проблемы — вы пьяны, вы на вечеринке — и дела при­нимают нежелательный для вас оборот — тот, кто собирался вас отвезти, тоже нетрезв, где бы вы ни были, вы звоните мне в какое угодно время, и я приезжаю за вами. И у вас есть амнистия... на 24 часа. В течение этих 24 часов я не задаю вам вопросы, не читаю нотаций, не наказываю. А после этого да, будут соответствующие последствия. Поступки всегда вызывают последствия. Но на пер­вом месте — вытащить вас из сложной ситуации, без осуждения и расспросов.

А теперь то, что касается общения. Я совершенно случайно обнаружила, что они слышат больше, чем сами того хотят. Моя дочь Кайли рассказала, что бывала на вечеринках, где подростки старались напиться как можно больше и как можно быстрее. По­том их рвало прямо в ботинки или они начинали критиковать своих друзей. Дочь сказала, что ненавидит все это, но она не знает, как можно было бы выкрутиться из этого, не уронив свой авторитет в среде подростков.

«Почему бы не сказать, что ты принимаешь антигистаминные средства от аллергии и тебе нельзя пить?» — предложила я.

Она одарила меня классическим испепеляющим взглядом под­ростка: «Это самая бессмысленная и глупая идея, о которой мне приходилось слышать, — ответила она. — Никогда бы не пошла на это».

77

Конец разговора. Спустя четыре-пять месяцев я как-то раз за­шла на кухню, когда Кайли разговаривала с подругой по телефону. Я услышала: «Думаю, я не пойду на вечеринку. Я принимаю ан­тигистаминные средства от аллергии, и мне вообще нельзя ничего пить».

Если ваш ребенок употребляет алкоголь в качестве самолече­ния, то это очень серьезная проблема. Здесь необходимо вмеша­тельство, консультации специалистов и все, что из этого следует. Доктор Ямпольский указывает, что есть очевидная связь между употреблением алкоголя и неспособностью учиться. И слишком часто родители не понимают этого. Мы покупаемся на подростко­вые вечеринки. Мы забываем о том, что даже среди подростков есть пьницы-одиночки, прячущиеся от мира, в котором они не мо­гут найти себе место.

Курение, говорит доктор Ямпольский, совсем другая вещь. Дети пьют, чтобы охмелеть или заняться самолечением. Но курят они, чтобы выглядеть крутыми.

«Подростковое курение возникает вследствие стремления к единству, к солидарности. Это одна из самых основных потреб­ностей подростков, но они не всегда осознают ее. Опросы Рэтта показывают то же самое. Ни один из опрошенных им не сказал, что нуждается в солидарности с кем-то, чтобы быть таким же, как друзья».

(Ваш ребенок, конечно, не поверит исследованиям по этой теме. Я упомянула об исследованиях доктора Ямпольского Рэтту, и он сказал: «Глупости. Ни один из моих друзей, ни я сам не нуждаемся в объединении, чтобы покурить». Понимаю, не круто — стараться быть крутым.)

Вы наверняка не сможете уберечь своего ребенка от курения. И также не сможете оградить его от давления со стороны сверст­ников. Но вы можете указать на эту связь и обсудить общие про­блемы давления со стороны. Это должно быть постоянной темой бесед с подростками, но беседы не должны проходить на уровне: «Если все начнут нырять в колодец, ты тоже нырнешь?»

78

Что работает против курения? Доктор Ямпольский делает ударение на следующем: тактика запугивания не поможет. Вы не можете сказать ребенку, что, возможно, произойдет с ним через 30 лет, и ожидать, что он это оценит. Лучше всего найти способы заставить тинейджера видеть это недостойным сейчас. («Тебе на самом деле нравится желтый налет на зубах?»)

Безнадежно? Все дети намереваются употреблять алкоголь и курить, несмотря на все усилия родителей? Статистика Рэтта за­ставляет это принять. Но я задумалась, и вот что пришло мне в го­лову: меня тоже следовало бы включить в эту статистику, где семь из десяти пробовали курить и восемь из десяти пробовали пить.

Однажды, когда я была подростком, я попробовала курить. Меня затошнило, и я решила, что это не для меня. У меня есть дру­зья с аналогичным опытом в употреблении алкоголя. Вкусили раз и больше не стали. Но нас следовало бы включить в ту же статистику.

В том же опросе Центра контроля за болезнями и их профилак­тики, откуда Рэтт взял свою «восемь из десяти» статистику, также говорится, что:

— 52 % студентов, по крайней мере, принимали спиртное один раз за месяц до опроса;

— около 33 % студентов принимали пять раз и более спиртное, по крайней мере, по одному поводу за месяц до опроса (т. е. прини­мали участие в эпизодической попойке)

Такова пугающая — и здравая — статистика. Но их не восемь из десяти. Не все подростки принимают алкоголь. Не все подрост­ки напиваются допьяна. И у вас есть шанс уберечь своего ребенка. Не оставляйте попыток.

Глава Ъ

Секс

Я

помню свой первый разговор с матерью о сексе. Мне тогда было около шести лет (поэтому у меня есть оправдания за эту историю). Мама повела меня и сестру в огромный, полный на­рода кинотеатр в Манхэттене, где мы тогда жили. Мы смотрели «Отец невесты» со Стивом Мартином. Фильм вполне подходил для детей, но там был один эпизод, когда Стив Мартин в роли отца вдруг решает, что его маленькая «невинная» дочка, которой 23 года, занимается сексом со своим женихом. Стив Мартин начи­нает суетиться и волноваться, когда парочка собирается покататься на машине, и у него выскакивает фраза: «Не забудьте пристегнуть презервативы!»

Вся 1000 зрителей взорвались хохотом. Когда все стихло, я по­вернулся к матери и звонким голосом шестилетнего ребенка спро­сил: «Они собираются заняться сексом?» Все поблизости поверну­лись к нам, чтобы послушать мамин ответ. Она только произнесла: «Ну да, дорогой».

Не обращая внимания на приглушенные смешки, я сказал с сочувствием: «Мам, я думал, ты мне говорила, что умрешь, если будешь заниматься сексом!» Теперь тысяча зрителей смеялись еще

80

сильней, чем над Стивом Мартином. И мама решила, что в сло­жившейся ситуации самое простое — повторить сказанное: «Ну да, верно, дорогой».

А теперь, чтобы вы не подумали, что моя мама сумасшедшая, которая пыталась страхами выбить всякую чушь из головы несчас­тного ребенка, скажу, что она разговаривала не со мной. Я под­слушал ее разговор с моей старшей сестрой о СПИДе, как им заболевают и что может случиться, когда человек заражается им. Я просто неправильно все понял. Тем не менее маме не стало от этого легче.

И прежде чем вы решите, что это просто забавный случай, который произошел с ребенком в кинотеатре, поймите, что здесь может быть некий урок для нас. Во-первых, если вы неправиль­но обсуждаете эти вопросы с детьми, они (даже в старшем воз­расте) могут понять только половину и быстро сделать неверные выводы. А дети не остаются вечно шестилетними. Они растут и оказываются в ситуациях, где вынуждены самостоятельно при­нимать решения. В наши дни такое происходит все раньше и раньше. Поэтому непонимание (а за ним могут возникнуть и со­ответствующие действия), которое забавно слышать от шестилет­него ребенка, позднее в устах подростка перестает быть забавным и начинает пугать.

Вам необходимо найти способы, чтобы сказать все и од­новременно преодолеть смущение, а также разрушить глухую «подростковую стену», которую некоторые из нас воздвигают, чтобы помешать родителям слишком вмешиваться в наши дела. Все это легко сказать, но сложно сделать. Хотя благодаря по­мощи подростков со всех Штатов «стена» не остается столь же неприступной.

Вот что, по словам подростков, необходимо знать родителям, разговаривая с ними о сексе. И хотя некоторые советы даже трудно слушать, я надеюсь, они помогут лучше построить общение с нами.

81

То, что вы, возможно,

НЕ ХОТИТЕ СЛЫШАТЬ

В этой книге много всего, что требует смелости родителей. И вот снова то, что вы можете найти просто пугающим. Секс — это та область, которая имеет высокий коэффициент страха, поэто­му возьмите себя в руки. Вот что мне рассказали многие ребята о роли секса в их жизни.

«Мои друзья рассказали мне все, что нужно знать»

Когда я расспрашивал подростков о сексе, на мой вопрос, узна­ли ли они что-нибудь о сексе из бесед с родителями, очень многие ответили подобным образом:

Я даже и не слушала, потому что знаю все о сексе от подруг. Почему я должна слушать, что говорят родители? Что знают мои родители? Те­перь все не так по сравнению с теми временами, когда они были моло­дыми. Они не умели и половины того, что мы делаем сейчас.

Шелли, 1 4 лет, Энсайно, Калифорния.

К тому времени как вы соберетесь выступить с «докладом», это окажется сделать труднее, чем вы думаете. Если вы не поговорите с детьми в раннем возрасте, то не успеете и глазом моргнуть, как они подумают, что знают больше вас. Тогда не рассчитывайте, что они будут вас слушать.

Самое плохое здесь в том, что, разговаривая с такими «всезнай­ками», понимаешь, что у них неверный взгляд. И из-за этого они могут попасть в беду. Я спросил у 14-летней Шелли, занималась ли она безопасным сексом, и она ответила «нет». На мой вопрос «почему», она сказала: «Я слишком маленькая, чтобы забереме­неть. Нельзя забеременеть до старшей школы».

82

А как насчет 12-летних девочек и моложе в родильных домах? Но ее подружки сказали, что ей ничего не грозит до старшей шко­лы, и даже я не смог убедить ее в обратном.

Итак, я начал опрос с тех, кто знает «все», что в действитель­ности они знали о сексе. Вот кое-что из услышанного мною.

• «Я не заражусь СПИДом. Только геи могут заразиться им».

• «Нельзя забеременеть, если занимаешься сексом во время месячных».

• «Девушка не забеременеет от тебя, если прекратишь акт, как только почувствуешь тепло в себе».

• «Нельзя забеременеть, если тщательно будешь подмываться большим количеством воды после каждого сношения».

• «От тебя не забеременеют, если уровень алкоголя в крови бу­дет превышать 0,5 промилле, в этом случае сперма погибает. Поэ­тому все, что нужно, — это хорошенько набраться, и ты в полной безопасности».

Поэтому чем больше мы считаем, что знаем все о сексе, тем больше мы ошибаемся. А наряду с развенчиванием мифов и разъ­яснениями неправильного понимания, которое мы нахватали от друзей, вы, разговаривая с нами об опасностях секса и ответствен­ности, которую он влечет за собой, делаете самое главное. Но, пре­жде чем говорить с нами, вам следует выяснить, как мы относимся к сексу и что о нем думаем. А это может оказаться совсем не то, что думаете вы.

«Оральный секс - не секс»

Из всех подростков, с кем я беседовал, только один или два на сотню принимают оральный секс за настоящий. Полагаю, многие родители не согласятся с этим. Я не знаю, собираетесь ли вы из­менить такой взгляд на вещи, но вам следует понять, что на этот счет думает ваш подросток или даже ребенок, который не вступил в подростковую пору.

83

Когда я учился в седьмом классе, для нас оральный секс был чем-то очень крутым. Мы знали только одного семиклассника, который говорил, что занимался им (но большинство из нас считало, что он лжет). К середине восьмого класса оральный секс не стал столь ред­ким. Все говорили, что занимаются им (и на этот раз мы знали — они не лгут). А в старшей школе занятия оральным сексом стали настоль­ко обычными, что он предполагался даже при случайных знакомствах.

Даже если ваш ребенок слушает вас или учителя по гигиене здоровья на тему опасностей секса и верит вам, рано радоваться. Раз мы не считаем оральный секс сексом, тогда он не может быть опасным. Верно? Очевидно, подросткам нужны отдельные беседы об этом, чтобы мы осознали, что опасность орального секса отли­чается от тех, которые мы ассоциируем с «настоящим сексом».

«Запугивание не будет действовать долго»

Родители изо всех сил стараются уберечь детей от неверных решений, к несчастью, это очень трудновыполнимо с подростка­ми. Как узнал, чтобы достичь цели, родители прибегают к тактике запугивания. Самое главное в том, что тактика запугивания дейст­вует, но только очень короткое время. Вы можете держать пари, что в шестилетнем возрасте у меня и в мыслях не будет заниматься сексом, зная, что я умру. Но страхи со временем пропадают. Когда мы маленькие и очень чувствительны, ваши слова берутся на веру. Слыша страшные вещи о сексе и его последствиях, будьте уверены, мы не только примем их близко к сердцу, но и расскажем во дворе, где о наших новых познаниях узнают все друзья. Со временем мы перестаем жить, доверяя только вашим словам, у нас появляется собственный опыт. И тогда мы понимаем, что мама с папой, воз­можно, не говорят нам полной правды или вообще ее скрывают.

Когда мне было семь лет, я коснулся горячей сковороды и обжегся. Мама сказала, что то же самое случается, когда касаешься вагины.

Рик, 14 лет, Салем, Огайо.

84

Ну, так определенно появляется новое понимание слов «она го­рячая».

М-да! И как семилетний ребенок может узнать, что мама лжет ему? Все это время Рик жил и думал, что единственным средством защиты в сексе является огнетушитель. Мальчик вырос и понял, что мама солгала, и теперь единственное, что превратилось в прах, так это возможность матери вести беседы с сыном о сексе. Как же он будет верить ее словам о сексе, раз она уже доказала, что наме­ренно лжет ему?

Мама только раз дала мне совет относительно секса, и он оказался крайне нелепым. Когда у меня первый раз пришли месячные, я ничего не знала о них. Поэтому я спросила у мамы, и она сказала: «Такое те­перь будет происходить с тобой каждый месяц всю жизнь. И никогда не позволяй ни одному мужчине касаться этого места». Вот такой был со­вет. Поэтому на следующий день в школе я выяснила все у подруг. С тех пор, если мне нужно что-то узнать, я спрашивала у друзей. Я знала, что мама мне не скажет.

Мэри Бет, 16 лет, Амстердам, Нью-Йорк.

Лживые разговоры о сексе с детьми только на время подавят их любопытство, потом оно снова появится, но уже без желания поговорить с вами.

«Просто шумишь ты, а я молчу»

Прибегая к разговорам о сексе, чтобы только разузнать о на­шей личной жизни, вы на корню губите беседу. Когда вы расспра­шиваете нас о личном в таких беседах, то ставите нас в жутко не­удобное положение. Многие дети сразу же отказываются от такого разговора.

Отец привел меня в свой кабинет у нас дома, когда мне было 14, и пригласил меня сесть. Он сказал, что пора рассказать мне о некоторых

85

жизненных вопросах. Итак, он говорил то одно, то другое, а я отве­чал: «Конечно, папа, конечно, я знаю это». Вдруг он взбесился и за­орал: «Откуда ты все знаешь? Чем ты занимаешься? Ты занимаешься сексом?» Это было в последний раз, когда я разговаривал с ним на подобную тему. Как он мог ожидать, что я буду разговаривать с ним, когда вынуждал говорить меня о том, о чем я никогда не хотел ему рас­сказывать».

Ли, 17 лет, Беллингем, Вашингтон.

Я спросил, что плохого делают родители, расспрашивая под­ростков об их сексуальной жизни.

Я никогда не расспрашиваю об их сексуальной жизни! Все это очень личное. Я хочу, чтобы они уважали мою частную жизнь, так же как я уважаю их.

Джек, 18 лет, Квинз, Нью-Йорк.

А зачем они хотят это знать? Единственная причина в том, чтобы ис­пользовать все против меня. «Ну, Сид, мы просто хотим понимать тебя лучше». Все верно. Я не дура. Я знаю, если я скажу: «Я занималась сек­сом», мне не разрешат приблизиться ни к одному парню даже на 10 метров.

Сид,? 6 лет, Морристаун, Нью-Джерси.

Мне кажется, не важно, в каком мы классе. Беседовать с нами следует на каждом этапе нашего сексуального развития. Вы, скорее всего, никогда точно не узнаете о нашем сексуальном опыте, поэто­му лучше предположить, что наш опыт больше, чем вы полагаете. Помните: почти все подростки, с кем я общался, говорили, что они более продвинуты в сексе, чем считают их родители. Расспрашивая взрослую дочь о ее сексуальной жизни, вы не добьетесь ничего, в особенности если между вами нет доверия по вопросам секса. Ког­да нас вынуждают целовать вас и говорить вам всю правду, скорее всего, мы скажем неправду. Кроме того, при таком подходе вы не

86

станете для нас тем человеком, кому мы сможем доверять и с кем мы сможем говорить открыто.