На приеме в Посольстве Индии в СССР.

На переднем плане: Н. С. Хрущев, В. М. Суходрев, посол Индии, Н. А. Булганин

Москва, 1957 год

Кстати, у нас не было тогда города, где бы не крутили индийские фильмы. Достаточно вспомнить Раджа Капура с его «Бродягой».

И вот случилось так, что количественный перевес в обмене визитами на высшем уровне оказался явно не на нашей стороне, в том смысле, что индийские премьер-министр или президент приезжали к нам чаще, чем советские лидеры этого же уровня ездили к ним.

И тогда индийцы стали все более настойчиво просить, чтобы для демонстрации всему миру наших действительно равноправных отношений глава советского государства все-таки посетил Индию. А этим главой у нас тогда являлся Председатель Президиума Верховного Совета СССР Климент Ефремович Ворошилов — легендарный полководец времен Гражданской войны, «первый маршал», как его называли накануне Великой Отечественной. Ну а к периоду, о котором идет речь, это был глубокий старец, немощный умом и телом, с розовым, как у младенца, цветом лица.

Когда советское руководство дало принципиальное согласие на такой визит, возникла проблема. Кто-то сообразил, возможно и сам Хрущев, что Ворошилова нельзя отпускать куда бы то ни было одного, так сказать в самостоятельное плавание.

В Москве с ним проблем не было: он появлялся на приемах, раздавал государственные награды, принимал верительные грамоты у послов, беседуя с ними минут десять, длинных речей не произносил, словом, беспокойства не вызывал, а славу сохранял. Да и был он под постоянным контролем своих партийных товарищей. Но во время зарубежной поездки…

И вот на заседании Президиума ЦК нашли выход: надо дать Ворошилову таких сопровождающих, которые были бы ему ровней по положению в советской партийной иерархии. Ими оказались Фрол Романович Козлов, как я уже отмечал, второй человек в партии после Хрущева, и широко известная Екатерина Алексеевна Фурцева, тоже член Президиума. Таким образом, по своему партийному статусу — а у нас именно это являлось главным — все трое были равны. По мнению Хрущева, это окружение служило гарантией того, что Ворошилов будет в Индии под присмотром и не выкинет ничего лишнего. Придумка хорошая, но надо было еще уговорить индийцев, у которых издавна четко соблюдается самый строгий государственный протокол. Индийцы спросили:

— Кто руководитель вашей делегации?

Им бодро ответили:

— А нет руководителя, есть просто делегация самого высокого уровня.

Индийцы возразили:

— Но ведь все-таки Ворошилов — Председатель Президиума Верховного Совета, глава государства, он принимает верительные грамоты у послов, выполняет иные функции, которые в других странах в руках только президента. Кто же будет принимать рапорты почетного караула? Кто будет отвечать на речь индийского премьер-министра во время банкета? Кто будет отвечать на речи губернаторов тех провинций, которые планируется посетить?

Наши в конце концов сказали, что все это будет исполнять Ворошилов, хоть он формально и не глава делегации. На том и сошлись.

Каких-то важных переговоров не намечалось. Все знали, что сразу после отбытия этой делегации в Индии будет проездом сам Хрущев. Поэтому визит «троицы» планировался как чисто дружеский.

«Большую троицу», как мы их стали между собой называть, сопровождали родственники: Ворошилова — невестка, Фурцеву — дочь.

«Большая троица» в Индии

Не сомневаюсь, что Хрущев и другие члены Президиума четко разъяснили Ворошилову, что он — лишь один из трех членов делегации. Но как только начальник индийского почетного караула обратился к нему и повел его вдоль строя, Клим о партийной дисциплине забыл. Он ехал в первой машине, в сопровождении главы индийского государства, а в президентском дворце, где нас разместили, ему предоставили лучшие апартаменты. Его невестке соответственно тоже. Екатерину Фурцеву с дочкой и Козлова поселили в комнатах похуже.

Сразу после нашего приезда я почувствовал какое-то обострение отношений внутри «троицы».

К. Е. Ворошилов (с гирляндой цветов) в Индии

1960 год

А Ворошилов между тем с каждым днем все больше входил в роль лидера. Почести, оказываемые индийцами, ему очень нравились — гирлянды из живых цветов, россыпи лепестков роз под ногами… Он радовался как ребенок.

В какой-то момент Фурцева и Козлов устроили даже нечто вроде мини-заседания Президиума ЦК, чтобы поставить Ворошилова на место. Он, конечно, со всем соглашался, но несколькими часами позже, когда проходил очередной митинг или беседа с руководителями Индии, снова увлекался, выходил из-под контроля и выдвигался на передний план. Индийцы же, согласно своему протоколу, активно способствовали этому. К тому же индийские газеты пестрели статьями о легендарном полководце, сражавшемся за свободу простого народа на лихом коне с шашкой наголо. А что можно было рассказать простому жителю Индии о Козлове и Фурцевой?

Премьер-министром Индии тогда был Джавахарлал Неру. Надо сказать, он был одним из самых умных и элегантных мужчин в своей стране, да и, по-моему, в мире. Неру был красив, всегда одет в светлый индийский френч, со свежей розой в петлице.

Думаю, премьер-министр понимал, что делегация «троицы» хоть и довольно высока по уровню, тем не менее решать серьезные проблемы не уполномочена. Поэтому беседу вел очень мягко, без нажима. В процессе разговора какие-то вопросы Неру, конечно, поднимал, но не просил их немедленного разрешения. Он знал, что все им сказанное будет тщательно записано и доложено Хрущеву. Вопросы, в том числе экономические, формулировались им таким образом, чтобы не заставлять гостей давать на них определенные, исчерпывающие ответы.

Когда в ходе беседы Неру сказал о том, что в принципе необходимо договориться о поставках определенных средств (речь шла об оружии), Ворошилов вдруг всполошился. Не знаю, какая муха его укусила, а может, Климента Ефремовича взволновало слово «средства», только он внезапно затараторил:

— Ни о каких средствах мы тут говорить не можем! Это только с Никитой Сергеевичем! А мы не можем! Нам нельзя!

Это и без того индийцам было понятно. Но старика занесло, и выглядело это жалко. Я заметил, что на меня с тревогой смотрят Фурцева и Козлов, и еле заметно кивнул им, мол, не беспокойтесь. Переводя, обошел острые углы и интерпретировал тираду Ворошилова в более нейтральном варианте. Однако вокруг сидели индийские дипломаты, владевшие русским языком. Их, разумеется, мне обмануть не удалось.