Актуальные проблемы преступлений в сфере экономической деятельности

Проблемы понимания объекта

Проблема объекта вообще и объекта преступлений в сфере экономической деятельности в частности относится к числу наиболее сложных, спорных и по-прежнему, несмотря на многочисленные исследования, малоизученных в науке уголовного права. Можно сказать, что она привлекала внимание ученых-правоведов всегда: и в период мощного русского уголовного права и уголовно-правовой науки, и позже — при существовании плановой советской социалистической экономики, и на переходе к экономике рыночной, в начале девяностых годов прошлого столетия, и в настоящее время, суть которого трудно определить конкретной терминологией, но которое тем не менее характеризует уже совсем другую Россию, нежели Россия конца прошлого века. Интерес в науке к преступлениям в сфере экономической деятельности громаден; количество докторских диссертаций по этой теме давно перевалило за два десятка; число защищенных кандидатских диссертаций приближается к тысяче (если не более); написана масса монографий и статей, близких по числу к бесконечности, и т. п. А ясности с объектом экономических преступлений как не было, так и нет.

Подавляющее большинство современных исследователей преступлений в сфере экономической деятельности солидаризируются в том, что их объектом должны быть признаны экономические отношения, но содержание последних, а также подвергающийся негативным изменениям аспект этих отношений трактуются по-разному.

Так, в науке появились позиции, которые заключаются в стремлении перечислить в содержании объекта все те разновидности экономических отношений, которые могут пострадать в результате совершения преступлений в сфере экономических преступлений. Свое видение объекта преступлений, не оговаривая категорию объекта, предлагает, например, М. В. Талан: «…Объектом изучаемых преступлений являются общественные отношения, обеспечивающие развитие и становление рыночной экономики, добросовестной конкуренции и свободного рынка, реализацию прав граждан на осуществление предпринимательской и иной экономической деятельности»⁹³. С уважением относясь к процитированной точке зрения, заметим в то же время, что основные недостатки этого определения сводятся к следующим: 1) определение объекта преступлений в сфере экономической деятельности рискует расширяться до бесконечности в связи с появлением новых экономических отношений, которые будут требовать уголовно-правовой защиты; 2) не понятен принцип, по которому нужно выделять сферы экономической деятельности, подвергающиеся уголовно-правовой охране и защите; видимо, он будет у всех исследователей разным, поскольку, например, очевидно пересекаются некоторые аспекты таможенных и налоговых отношений, кредитно-денежных, финансовых, банковских и валютных отношений и т. п.; 3) возможны споры по поводу регулирования уголовным правом позитивных отношений (давно, впрочем, идущие в науке); 4) главное — уголовное право имеет объектом своей защиты — охраны лишь малую толику перечисленных и иных экономических отношений; основная регулятивная роль по праву принадлежит здесь другим отраслям права.

Превалирующей на сегодня в науке является точка зрения, согласно которой, родовым (или видовым — в зависимости от того, как определяется объект, лежащий в основе выделения главы) объектом преступлений в сфере экономической деятельности выступают общественные отношения, складывающиеся по поводу производства, распределения, обмена и потребления товаров, работ и услуг (подобной позиции придерживаются, например, Б. В. Яцеленко, Л. Д. Гаухман, Н. Н. Афанасьев, А. Г. Корчагин, А. М. Иванов, Н. Г. Иванов, Л. В. Иногамова-Хегай, В. С. Комиссаров, В. П. Ревин и Г. М. Миньковский, А. В. Наумов, Л. Д. Ермакова, В. И. Михайлов, А. А. Сапожков, О. Г. Соловьев, Д. А. Глебов и А. И. Ролик, Р. А. Сабитов и В. Г. Пищулин, Ю. А. Ежов и др.).

Близкое к этому определение родового объекта преступлений в сфере экономической деятельности дает В. И. Тюнин, считающий им комплекс отношений, складывающихся в процессе позитивной деятельности хозяйствующих субъектов (индивидов, объединений), направленной на создание материальных благ и предоставление услуг преимущественно материального характера, последующего их распределения, обмена и потребления в соответствии с законами рыночного хозяйства при активной регулирующей роли государства как гаранта такой деятельности⁹⁴.

По мнению Б. В. Волженкина, крупнейшего специалиста современности в области ответственности за преступления в сфере экономической деятельности, в качестве их видового объекта выступает охраняемая государством система общественных отношений, складывающихся в сфере экономической деятельности в обществе, ориентированном на развитие рыночной экономики, «иначе говоря, таким объектом является установленный порядок осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности по поводу производства, распределения, обмена и потребления материальных благ и услуг»⁹⁵. Обращает на себя внимание то, что позиция Б. В. Волженкина, продолжая традиционный взгляд на объект преступлений в сфере экономической деятельности как на систему отношений «по поводу производства, распределения, обмена и потребления материальных благ и услуг», содержит в себе определенную конкретизацию этой необъятной по размерам и видам деятельности: указание на то, что охране подвержен порядок ее осуществления. Хотя, разумеется, не может быть поставлен знак равенства между всей системой экономических отношений и порядком их осуществления (а по тексту работы Б. В. Волженкина может быть сделан только такой вывод); собственно, в этом видится один из основных недостатков определения объекта преступлений в сфере экономической деятельности, даваемого классиком их научной интерпретации.

Другая, широко представленная в современной науке позиция по поводу объекта преступлений в сфере экономической деятельности уже не соединяет в одно два названных выше аспекта и провозглашает в качестве объекта только последнее — порядок осуществления деятельности. Так, А. Э. Жалинский полагал, что объектом служит установленный порядок осуществления экономической деятельности, обеспечивающий соблюдение согласованных интересов личности, общества, государства⁹⁶. Так же считает ныне и Б. М. Леонтьев, отмечая, что «видовой объект может быть определен как установленный государством порядок осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности»⁹⁷. Об этом же — установленном законом порядке в той или иной сфере экономической деятельности, но уже как о родовом объекте гл. 22 УК — говорит и П. С. Яни⁹⁸. Близка к приведенным и позиция Т. Д. Устиновой, которая пишет: «Видовым объектом исследуемых преступлений выступают общественные отношения, регулирующие порядок ведения экономической или хозяйственной деятельности, которые можно свести к следующим основным группам: «производственная, коммерческая, финансовая, консультативная»⁹⁹. Порядок осуществления экономической деятельности признает объектом соответствующих преступлений по Уголовному кодексу Республики Беларусь зарубежный исследователь А. И. Лукашов¹⁰⁰. Почти о том же пишет и Л. Ф. Рогатых, утверждая, что видовой объект гл. 22 УК составляют общественные отношения в сфере организации экономической деятельности¹⁰¹. Не комментируя здесь подробно эту группу позиций по объекту преступлений в сфере экономической деятельности, заметим, что она, в общем, в определенной степени, близка к точке зрения автора этого параграфа по этому вопросу.

Существуют и определения объекта преступлений в сфере экономической деятельности, несколько отличающиеся от всех вышеприведенных. Так, по мнению И. В. Шишко, родовой объект преступлений в сфере экономической деятельности составляют не экономические отношения, а экономические правоотношения, которые представляют собой установленный порядок осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности¹⁰². Представляется, что в основном отношения, которые выступают объектом преступлений в сфере экономической деятельности, действительно урегулированы правом и являются правоотношениями. Однако в экономике и в гражданском праве говорят о наличии так называемых обычаев делового оборота, которые также относятся к регуляторам экономических отношений. Соответственно, отношения в сфере экономической деятельности не всегда правоотношения, хотя в большинстве (если не в подавляющем большинстве) случаев следует, видимо, признать правоту И. В. Шишко.

Некоторые исследователи связывают объект с категорией интереса. Так, С. В. Русов полагает, что родовым объектом преступлений в сфере экономической деятельности являются отношения, «складывающиеся в процессе реализации субъектами экономической деятельности (людьми, организациями, государством) своих экономических интересов»¹⁰³. К. Н. Алешин пишет, что объектом экономических преступлений выступают «интересы государства и общества в сфере функционирования экономической деятельности субъектов по установленным государством правилам, обеспечивающим стабильный рост национальной экономики»¹⁰⁴. По мнению И. Я. Козаченко, родовым объектом преступлений, совершаемых в сфере экономической деятельности, должен быть признан «сложный комплекс функционально сориентированных на производство социально значимого продукта вне зависимости от форм собственности законных интересов физических лиц, общества и государства»¹⁰⁵. В связи с подобными определениями объекта следует сделать две оговорки. Первая. Авторы в них пытаются соединить две позиции по поводу понимания объекта преступлений вообще в одну; речь идет об общественных отношениях и интересе как сути объекта¹⁰⁶. Собственно, это уже самостоятельная научная позиция, представленная в науке¹⁰⁷. Признавая, что приведенные мнения по объекту, безусловно, заслуживают внимания, вместе с тем отметим, что в задачу настоящего исследования рассмотрение проблем общей теории уголовного права не входит. Ограничимся поэтому лишь констатацией того, что интересы являются составной частью отношений, охраняемых нормами гл. 22 УК РФ (а именно их предметом). Вторая. По справедливому замечанию Б. В. Волженкина, интересы отдельных субъектов в процессе экономической деятельности могут серьезно противоречить закону¹⁰⁸. Добавим, что у разных субъектов экономической деятельности они могут быть разными, в том числе — даже при общем соответствии закону — диаметрально противоположными¹⁰⁹, что в целом ряде случаев — из-за существующего конфликта интересов — приведет к невозможности установления того объекта, который нужно охранять в данной конкретной ситуации.

В науке преобладает позиция, разделяемая и автором этого параграфа, согласно которой объектом любого уровня выступают общественные отношения. Для анализируемой группы преступлений, как указывалось, теоретики науки уголовного права считают, что это общественные отношения, складывающиеся в сфере экономической деятельности.

По мнению экономистов, под ними понимаются «отношения, возникающие между людьми в связи с процессами производства, распределения, обмена, потребления товаров и в ходе этих процессов»¹¹⁰. По мнению представителей предпринимательского права, экономическая деятельность — одно из ключевых, базисных понятий, тесно связанных с рынком, товарно-денежными отношениями. Она представляет собой процесс воспроизводства материальных и духовных богатств, включающий производство, распределение, обмен и потребление. Цель экономической деятельности — удовлетворение потребностей человека в пище, жилье, одежде, других материальных и духовных благах, т. е. обеспечение его жизнедеятельности. «Для современной экономической деятельности характерно, что она: вытекает из существования товарного производства, рыночной организации экономики; связана исключительно с процессом воспроизводства материальных благ, т. е. носит товарный характер; воплощается в создании (производстве) продукции (товара), в выполнении работ, оказании услуг материального характера и (или) их распределении и (или) их использовании (распределении, обмене, потреблении)». В экономическую деятельность составными элементами входят хозяйственная, предпринимательская и коммерческая деятельность¹¹¹.

Товарный рынок и рыночный механизм ценообразования всеобъемлющи и главенствуют в рыночной экономике¹¹². В рыночной экономике трудом (деятельностью) признается «любая целенаправленная деятельность человека, требующая от него затрат мысли, усилий, энергии и времени, вне зависимости от области применения результата этих затрат, формы и способов организации работы»¹¹³. «Смысл рыночной экономики в том, что она образует пространство экономических действий»¹¹⁴.

В сфере экономической деятельности, исходя из анализа изложенного, существуют различные по содержанию отношения. Прежде всего это отношения экономические (хозяйственные, предпринимательские, коммерческие); это могут быть отношения собственности; производственные (или корпоративные, внутрикорпоративные) отношения; отношения, возникающие в процессе сохраняющегося в определенной степени государственного регулирования; спектр политических общественных отношений и т. д., вплоть до отношений, складывающихся в связи с правосудием. Справедливо указывает И. В. Шишко: «Отношения в сфере экономической деятельности чрезвычайно сложны… Никакие иные отношения не регулируются нормами стольких отраслей права!»¹¹⁵ Именно поэтому сложно согласиться с имеющимися в науке, приведенными в начале параграфа определениями объекта преступлений в сфере экономической деятельности как общественных отношений, складывающихся в ней. На роль родового объекта преступлений в сфере экономической деятельности может претендовать лишь первая группа вышеназванных отношений — отношения экономические. Иные группы отношений, существующие в сфере экономической деятельности, если и являются объектами уголовно-правовой охраны, то включены законодателем в родовые объекты других глав и разделов Особенной части УК.

Понятие экономических (хозяйственных, предпринимательских, коммерческих) отношений в основном также дается специалистами гражданского (хозяйственного, предпринимательского, коммерческого) права. Так, например, С. В. Тихомиров указывает: «Под хозяйственными отношениями необходимо понимать функциональные экономические отношения, связанные с такими видами деятельности, как предпринимательство, функционирование товарных рынков, биржевая, брокерская и инвестиционная деятельность, банковская деятельность, приватизация государственных и муниципальных предприятий и др.»¹¹⁶.

Представляется, что сами по себе экономические отношения ни в широком, ни в более узком понимании объектом преступлений в сфере экономической деятельности не являются. Хозяйственные связи, договоры, игра на различных видах рынков, принятие решений об инвестициях, их содержание и распределение, налоговая и таможенная политика, поддержание конкуренции, банковские риски, валютные коридоры и т. п. — все это сфера интересов других отраслей права. Уголовное право нейтрально к таким проблемам и отношениям, возникающим вокруг них; последние не интересовали и не интересуют уголовно-правовую науку.

В то же время, безусловно, существует аспект экономических отношений, которые выступают в качестве родового объекта преступлений в сфере экономической деятельности. Авторы курса экономики пишут: «Каждый участник (экономической системы — Н. Л.) избирает либо сам, либо согласно государственным установлениям в пределах зоны, предоставляемой экономическими законами, правила, воплощающие социально-экономическую психологию и идеологию, которой он руководствуется. Наиболее важные правила такого рода, соблюдаемые большинством участников, образуют принципы. Чем полнее принципы согласованы с экономическими законами, тем эффективнее действует экономическая система, тем меньше в ней несбалансированность, неудовлетворенность спроса, дефицит, инфляция, кризисные явления. Принципы естественно связаны с экономическими законами, они воплощаются в законах государства. В отличие от экономических законов, принципы не носят всеобщего универсального характера, зависят от вида, типа общественно-политической, экономической системы и в определенном смысле даже характеризуют систему»¹¹⁷.

Указанные принципы по-разному называются разными авторами: генеральные, рыночные правила, нормы экономической деятельности и экономического поведения, принципы рыночной экономики¹¹⁸; принципы хозяйственного права¹¹⁹; принципы предпринимательского права¹²⁰, обычаи делового оборота¹²¹ и конституционные принципы рыночной экономики¹²² и т. д. Они отработаны многолетней практикой и достаточно известны, хотя и не подвергались специальным исследованиям и систематизации¹²³. Эти принципы лежат в основе экономических (хозяйственных) отношений; последние, каким бы ни было конкретное их содержание, строятся с учетом указанных принципов. По сути, это принципы организации отношений в сфере экономической деятельности или принципы ее осуществления.

Принципы осуществления экономической деятельности представляют собой основные начала, идеи, исходные положения, лежащие в основе любой экономической деятельности. Общественные экономические отношения, строящиеся на принципах осуществления экономической деятельности, являются родовым объектом преступлений в сфере экономической деятельности.

Видовыми объектами преступлений в сфере экономической деятельности выступают общественные отношения, отвечающие принципу свободы экономической деятельности; принципу осуществления экономической деятельности на законных основаниях; принципу добросовестной конкуренции субъектов экономической деятельности; принципу добропорядочности субъектов экономической деятельности, принципу запрета криминальных форм поведения в экономической деятельности.

Проблема осознания лицом, совершающим преступление в сфере экономической деятельности, противоправности своего деяния.

Совершенно справедливо отмечает И. В. Шишко: «… “экономические” нормы УК актуализировали вопрос о значении осознания противоправности для установления вины»¹²⁴.

Известный постулат «Разрешено все, что не запрещено» имеет принципиальнейшее значение для экономической деятельности, осуществляемой в России. Российская рыночная экономика, которая далека от совершенства и еще продолжает складываться, зачастую вынуждена им руководствоваться, поскольку хозяйственное, рыночное законодательство или в необходимой части отсутствует, или противоречит само себе, или уже устарело в связи с произошедшими в обществе и государстве переменами. Совсем не облегчает экономическую действительность сегодняшней России и тот факт, что нормативных документов, ее регламентирующих, великое множество; их систематизация в интересах конкретного хозяйствующего субъекта, как правило, не ведется; и даже тот представитель бизнеса, который может себе позволить грамотную юридическую службу и компетентных адвокатов, часто беззащитен перед лицом закона.

Усугубило анализируемую ситуацию и принятие в 1996 г. нового уголовного законодательства, содержащего в своей Особенной части большой раздел преступлений в сфере экономики. И если посягательства на собственность достаточно традиционны и не очень интересны представителям честного бизнеса, то преступления в сфере экономической деятельности и посягательства на интересы службы в коммерческих и иных организациях, в подавляющем большинстве своем впервые введенные в уголовный закон, как оказалось, таили для них массу не всегда приятных неожиданностей. Связано это было прежде всего с тем, что сложившиеся за годы становления новых рыночных отношений стереотипы допустимого экономического поведения стали при определенных и не всегда ясных для хозяйствующих субъектов обстоятельствах рассматриваться в качестве преступных деяний, влекущих реальную уголовную ответственность. Границы преступного и непреступного в экономической деятельности утратили свою четкость, и преступление их далеко не во все случаях стало оказываться проявлением «злой воли».

В этой связи все чаще в праве в последнее время обращают внимание на проблему осознания противоправности своего поведения лицом, преступающим закон. Позиции ученых разделились. Одни, придерживающиеся традиционного понимания проблемы, например Н. И. Пикуров, полагают, что «лицо, занимающееся предпринимательской деятельностью, предварительно должно ознакомиться со всеми нормативными актами, регламентирующими ее (данный вид деятельности). Поэтому ссылка на незнание каких-либо нормативных положений, как правило, не может приниматься во внимание»¹²⁵.

Другие высказывают противоположную точку зрения. Так, В. Г. Истомин пишет: «В силу того, что налоговое законодательство достаточно сложно и емко, а нормы уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления бланкетны и каждый раз отсылают к массиву налоговых документов, при вменении состава налогового преступления считаем необходимым установить знание субъектом требований налогового законодательства, т. е. уголовная ответственность за налоговое преступление возможна лишь при осознании субъектом противоправности своего поведения»¹²⁶. По мнению И. В. Шишко, «…интеллектуальный элемент вины в налоговых преступлениях (и ряде других преступлений в сфере экономической деятельности) должен обязательно включать сознание лицом противоправности своего деяния»¹²⁷. Автор считает, что это вполне согласуется с трактовкой вины в УК. «Сознание того, что деяние противоречит налоговому законодательству, является необходимой предпосылкой сознания его общественной опасности»¹²⁸. И. В. Шишко умысел сформулирован следующим образом: «Преступление признается совершенным с прямым (косвенным) умыслом, если лицо осознавало общественную опасность или противоправность своих действий (бездействия)…»¹²⁹

Иную позицию занимал в праве Б. В. Волженкин: «Лицо, не уплачивающее тот или иной налог… сознает общественную опасность своего поведения только тогда, когда оно знает о наличии обязанности уплаты налога и соответственно понимает, что нарушает возложенную на него законом обязанность. А это и есть сознание противоправности содеянного»¹³⁰.

Представляется, верной является последняя позиция, причем не только в отношении налоговых, но и в отношении других преступлений в сфере экономической деятельности, диспозиции которых сформулированы как бланкетные. Поскольку подавляющее большинство преступлений в сфере экономической деятельности являются умышленными деяниями, постольку для всех них обязательно осознание субъектом, их совершающим, общественной опасности своего деяния (ст. 25 УК). Осознание общественной опасности деяния, в свою очередь, предполагает «понимание его фактического содержания и общественного значения. Оно включает представление о характере тех благ, на которые совершается посягательство, т. е. об объекте преступления, о содержании действия (бездействия), посредством которого осуществляется посягательство, а также о тех фактических обстоятельствах (время, место, способ, обстановка), при которых происходит преступление»¹³¹. Лицо, совершая деяние, должно понимать, что оно вредоносно и причиняет или может причинить ущерб охраняемым законом отношениям. Б. В. Волженкин замечал: «…Сознание общественной опасности совершаемого в таких случаях невозможно без осознания факта нарушения соответствующего закона, правила, обязанности, а отсюда можно сделать вывод: осознание противоправности является существенным признаком умышленной вины»¹³². Об этом же пишет и П. С. Яни: «…Если лицо должно было знать, но не знало соответствующего правила, вследствие чего его нарушило, содеянное им признается совершенным неумышленно»¹³³.

В подавляющем большинстве случаев осознание общественной опасности презюмируется, оно очевидно, исходя из того, чему и каким образом причиняется ущерб. Таким является, например, осознание общественной опасности посягательств на жизнь или здоровье, хищений, преступлений против государства и т. п. Однако при совершении ряда деяний, и к их числу относятся преступления в сфере экономической деятельности, осознание общественной опасности невозможно без осознания противоправности своего деяния. В качестве примера можно привести осуществление предпринимательской деятельности. Как известно, оно возможно только при условии государственной регистрации. Поскольку исключений из этого правила нет, осознание лицом общественной опасности ведения предпринимательства без регистрации презюмируется, и при наличии других признаков ст. 171 УК оно привлекается к уголовной ответственности. Иначе обстоит дело с лицензированием. Несмотря на существование базового Федерального закона о лицензировании (не первого уже), он не является единственным, на основании и в соответствии с которым осуществляется лицензирование отдельных видов деятельности. В этой ситуации вполне возможно незнание лица о необходимости лицензирования конкретного, не слишком распространенного вида деятельности. Если лицо занимается такой деятельностью, имея государственную регистрацию, уплачивая налоги, и извлекает доход в крупном размере, формально оно совершает преступление, предусмотренное ст. 171 УК. Однако неосознание противоправности своего деяния влечет неосознание его общественной опасности; соответственно, отсутствуют признаки субъективной стороны незаконного предпринимательства, привлечение к уголовной ответственности невозможно.

Таким образом, отсутствие осознания противоправности своего деяния влечет за собой отсутствие вины. Привлечение лица к уголовной ответственности в том случае, когда оно не осознавало противоправности своего поведения и по обстоятельствам дела не могло осознавать, означает на практике объективное вменение, что недопустимо. Представляется в связи с этим, что возможностей действующего уголовного законодательства вполне достаточно, чтобы учесть факт осознания или неосознания лицом противоправности своего поведения. Было бы желание.

Контрольные вопросы

1. На что посягают преступления в сфере экономической деятельности? Определите объект.

2. Какие основные позиции существуют в науке по поводу объекта преступлений в сфере экономической деятельности? Проанализируйте и приведите доводы «за» и «против» конкретной позиции.

3. Определите специфику субъективной стороны преступлений в сфере экономической деятельности.

4. Проанализируйте проблему осознания противоправности для этой группы преступлений.

Список рекомендуемой литературы и нормативных правовых актов

1. Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2007.

2. Клепицкий И. А. Система хозяйственных преступлений. М., 2005.

3. Кругликов Л. Л., Дулатбеков Н. О. Экономические преступления (Вопросы дифференциации и индивидуализации ответственности и наказания). Ярославль, 2001.

4. Лопашенко Н. А. Преступления в сфере экономики: авторский комментарий к уголовному закону (раздел VIII УК). М.: Волтерс Клувер, 2006.

5. Талан М. В. Уголовно-правовая охрана экономической деятельности. Казань, 2009.

6. Устинова Т. Д. Проблемы квалификации преступлений, посягающих на порядок ведения предпринимательской деятельности. М., 2002.