Противоречие «войска – штабы»

 

С точки зрения военного искусства Германский генеральный штаб породил новый тип офицера – никогда не участвующего в боях и скорее ученого, нежели солдата. Разделение функций давало идеальный результат – штабист занимался своей работой, командиры на местах – своей. Тем не менее разделение офицеров на две неравные части по этому признаку воспринималось многими негативно, ведь появлялись генералы, которые никогда не командовали не то что дивизией – батальоном.

Приводило это к «тасовке» офицеров между штабными и командными должностями. На примере биографии Манштейна это видно особенно рельефно: лучший стратег Германии так и не сменил Ф. Гальдера на единственном посту, соответствующем его таланту и свойствам личности. Напротив, почти всю войну Манштейн, великолепный штабист-аналитик, занимается оперативной работой (командир армейского корпуса, командир танкового корпуса, командующий армией, командующий группой армий). Гудериан же, прирожденный тактик-исполнитель, после блестящих действий в 19391941 гг. служит генерал-инспектором бронетанковых сил (даже не штабная, а административная должность), затем вдруг оказывается начальником Генерального штаба. На командных должностях проводит войну штабист Венк. Наконец, прологом к сталинградской катастрофе было назначение штабного работника Паулюса командующим армией (позднее эта ошибка была повторена с Бушем). Пожалуй, только Хойзингера никто «не дергал», заставляя обрести ненужный полевой опыт[176].

 

Далее, это противоречие между представлениями штаба о боевой обстановке и самой этой обстановкой. Оно, конечно, лежит в самой основе работы штаба, который всегда имеет дело с аналитической подсистемой системы «война». Но играют свою роль и «туман войны», и неизбежное запаздывание информации, и патологическая лживость военных донесений[177], и обрывы связи. Штаб всегда заполняет информационные лакуны, исходя из своих предварительных расчетов, которые не обязательно соотносятся с реальностью. В результате штабы передают приказы не только разгромленным частям и соединениям, но зачастую и потопленным кораблям.

Тактическая негибкость штаба приводит его к недооценке случайных тактических возможностей и полному игнорированию «неизбежных на войне случайностей». Проигрывая на картах будущую операцию по овладению Мидуэем, японские штабисты неудачно кинули игральные кости и должны были условно потерять три авианосца. Это расходилось с предварительными расчетами, поэтому адмиралы пожали плечами и кости перекинули. По-видимому, подсознательно они полагали, что и в реальном сражении можно будет сделать то же самое.

Мне нравились японцы: эти средневековые пацаны с гаджетами, конечно, должны были попасть в беду на войне с превосходящим противником, и было все равно – в какую. Поэтический образ Ямамото меня не вдохновлял, там вокруг него было много таких Нагумо, что его гений не мог сыграть в одиночку с креативными америкашками, которым расстреляли Перл-Харбор. Был Гэнда. Да. Штабная крыса. Лучшая из лучших. Я бы хотел такого. Точнее, я такого нашел, и осталось переманить его в Москву и интегрировать в компанию. Он, наверное, не выносит офисов, машин и фастфудов. Но надо терпеть! Штабников мало. После Америки я был королем коммуникации, и этот Гэнда будет у меня работать!

В большинстве армий эти проблемы решили простейшим способом: подчинили штабы полевым командирам, то есть вернули штабы в первоначальную сервисную позицию. Должность начальника штаба оставалась второстепенной. Заметьте, что большинство грамотных любителей военной истории на память назовут командующих советскими фронтами в значимых операциях, но кто помнит начальников штабов этих фронтов?

По иному пути пошли США: роль Комитета начальников штабов в планировании военных действий и управлении ими была исключительно высока, а деятельность Д. Маршалла на посту начальника штаба армии вышла далеко за чисто военные рамки и способствовала превращению США в сверхдержаву.

В прусской, а затем в немецкой армии управленческие структуры сосредоточились у начальника штаба. При этом он подчинялся начальнику вышестоящего штаба и одновременно был подчинен командиру, но разделение функций между ними не регламентировалось. Более того, указывалось, что командующий и начальник штаба несут равную ответственность за исход операции и что в отсутствие командира начальник штаба может от своего имени отдавать неотложные приказы.

В реальности это означало, что командующий и его начальник штаба должны были как-то договариваться между собой. Эта неформальная коммуникация в жесткой иерархической структуре, которой является армия, стала источником развития и породила «германский стиль» руководства войсками. А поскольку Х. Мольтке изначально считал, что ответственному командиру на поле боя «должна быть дана полная свобода действовать по собственному его усмотрению», вертикаль власти в немецкой армии становилась существенно менее жесткой, чем, скажем, в русской или французской.

Германская схема показала себя значительно более совершенным механизмом управления, чем традиционное «дерево начальников». Особенно эффективно она работала вне взаимодействия с противником. Само по себе это уже порождало у немецкого генералитета иллюзию контролируемости войны с одной стороны, и стремление к непрямым действиям, с другой[178].

 

Структура штаба ОКХ

 

Структура штаба ОКХ отражала задачи, решаемые им. Во главе стоял начальник штаба. Ему непосредственно подчинялись главы отделов и управлений: оперативного, разведывательного, хозяйственного. Функции начальника генерального штаба включали организацию штабной работы, контроль за проведением запланированных мероприятий, предоставление руководящих документов главкому, а также вопросы, связанные с хозяйственным и кадровым обеспечением войск.

В соответствии с мобилизационным планом 1939/40 года Генеральный штаб сухопутных войск имел следующую организацию:

1-й обер-квартирмейстер. Выполнял функции заместителя начальника штаба, на время его отсутствия – функции начальника штаба.

Центральный отдел. Ведал личными делами офицеров, включая назначения на должности всех офицеров Генерального штаба. Кроме того, он занимался вопросами организации работы и внутреннего порядка в Генеральном штабе, службой курьерской связи и руководил деятельностью коменданта ставки главнокомандующего, который подчинялся непосредственно начальнику штаба.

1-й отдел. Оперативный. Оперативное руководство войсками, подготовка директив, анализ и обработка оперативной информации, распределение сил и средств действующей армии. Самый важный отдел штаба. Практически вся информация, касающаяся управлениея армией, проходила через оперативный отдел. Начальником оперативного отдела до сентября 1940 был Грейфенберг, с сентября 1940 по июль 1944 – Хойзингер.

2-й отдел. Организационный. Ведал вопросами организации войск действующей армии, определял права и обязанности создаваемых инстанций действующей армии и разрабатывал вопросы организации высших органов управления военного времени.

4-й отдел. Боевой подготовки. Во время войны задача этого отдела состояла в обобщении и распространении нового опыта в боевой подготовке войск и командного состава действующей армии и армии резерва, если это не проводилось по линии отдельных родов войск.

4-й обер-квартирмейстер. Ведал сбором и обработкой информации. Этот отдел до января 1942 возглавлялся Типпельскирхом. Ему подчинялись следующие отделы:

3-й отдел. Иностранные армии – запад.

12-й отдел. Иностранные армии – восток.

Отдел военных атташе. Группа связи управления разведкой и контрразведкой.

Начальник связи сухопутных сил со штабом. Обеспечивал связь ОКХ с подчиненными ему войсками, прежде всего со штабами действующей армии, а также получение информации о противнике при помощи средств связи (подслушивание), маскировку, дезинформацию противника и создание помех для работы связи противника.

Начальник военно-транспортной службы со штабом. Ведал вопросами перевозки войск и грузов для армии. Ему подчинялись отделы:

5-й отдел. Транспортный.

Отдел личного состава.

Технический отдел.

Уполномоченный комиссар по военным перевозкам и командующий железнодорожными войсками.

Генерал-квартирмейстер. Руководил материально-техническим снабжением войск. Ему подчинялись отделы:

1-й квартирмейстерский отдел. Руководство снабжением войск.

2-й квартирмейстерский отдел. Военная администрация.

3-й квартирмейстерский отдел. Материально-техническое снабжение, автотранспортная и инженерная службы.

Юридический отдел.

Отдел снабжения.

Интендантский отдел.

Медицинский отдел.

Ветеринарный отдел.

Отдел по гражданским делам.

Отдел полевой почты.

Генерал-инспектор авиации при главкоме сухопутными силами. Был советником при главкоме сухопутных войск по вопросам боевого использования приданных армии авиационных частей и вопросам организации ПВО на ТВД ОКХ. А также командовал авиационными частями, подчиненными непосредственно главкому сухопутных сил.

5-й обер-квартирмейстер. Оставался в Берлине и осуществлял контроль за всеми оставшимися в Берлине отделами Генерального штаба. Ему подчинялись отделы:

7-й отдел. Военно-научный отдел.

9-й отдел. Картографический и топографический.

Инспектор курсов кандидатов в офицеры.

Начальник метеорологической службы.

 

Стоит отметить, что штаб ОКХ появился в результате видоизменения предшествующих структур. Так, к примеру, в германском штабе до 1939 года присутствовали все пять должностей обер-квартирмейстеров, однако лишь 4-й и 5-й имели четкие функции. Кроме того, во время проведения кампаний штаб разделялся на две части – на ставку главнокомандующего и тыловые учреждения штаба.

Германский генеральный штаб сухопутных войск не был совершенным инструментом управления армией, каким был Большой штаб кайзеровской армии 1914 г. Его функции дублировались ОКВ, а штабы авиации и флота ему не подчинялись. Сам штаб имел несовершенную организационную структуру, его штат был чрезмерно раздут, что зачастую означало некомпетентность сотрудников – у Германии не было большого количества подготовленных офицеров. Тем не менее этот штаб оправдал свое назначение – планируемые им операции проводились, а во время операций штаб управлял войсками. Далеко не каждый штаб Второй Мировой войны мог похвастаться тем, что хотя бы один план, им разработанный, оказался полностью и без каких-либо существенных изменений претворенным в жизнь. Германский Генеральный штаб имел на своем счету четыре таких плана[179].