Средневековая европейская наука: проблемы веры и знания, науки и церкви, опыта и философской схоластики

Средневековая философия охватывает тысячелетний период с V по XV в. и принадлежит к эпохе феодализма, утвердившего христианство как господствующую религию. Это не могло не сказаться на особенностях философии Средневековья.

В течение многих веков философия вынуждена была существовать в условиях всевластия церкви. Она лишилась статуса самостоятельной области знания, обрела форму религиозной философии, превратившись в «служанку богословия», т.е. отрасль знания, подводящей к более важному знанию – теологическому (богословскому).

Понижение социального статуса философии, ее полная зависимость от религии отразилась и на ее содержании, круге обсуждавшихся ею основных проблем, на ее онтологии, гносеологии, антропологии.

Основными этапами средневековой философии являются патристика и схоластика. Этап патристики (от слова «патер» – отец, имеется в виду «отец церкви») ориентировочно определяется со II до VIII в. Наиболее авторитетные представители патристики: Климент Александрийский, Августин Блаженный, Тертуллиан, Ориген Александрийский. В этот период формируется основная проблематика христианской философии: сущность и бытие Бога, отношение веры и разума, происхождение зла в мире, свобода воли человека и возможность спасения его души, проблема божественной предопределенности истории и человеческой жизни.

Итогом патристики стал комплекс идей, которые были восприняты и продолжены последующей христианской философией:

Теоцентризм. Источником бытия, блага и красоты является Бог.

Креационизм. Мир сотворен Богом «из ничего».

Провиденциализм. Бог правит созданным им миром, человеческой историей и людьми.

Эсхатологизм – вера в конец света.

Персонализм. Человек создан по образу и подобию Бога. Природа человека двойственна: в нем есть душа (божественное) и тело (греховное). Для преодоления греховности необходима поддержка церкви, религии.

Постижение истины достигается через священное писание, веру.

Таким образом, период патристики прочно установил философские позиции христианского мировоззрения. Онтология средневековой философии была теоцентрична, антропология – дуалистична, гносеология – иррациональна.

Этап схоластики (IX–XIV вв.) – развивает и систематизирует проблематику патристики.

Первоначальный смысл слова «схоластика» не имеет негативных оттенков и обозначает «школьную философию», мудрость, которой обучают в монастырских школах и университетах. Позже под схоластикой стали понимать тип средневековой религиозной философии, основанной на синтезе догматики и рационального обоснования религиозных идей, для которой характерны оторванность от действительности, замкнутость, беспрекословное подчинение религиозным идеям, схематичность, назидательность.

Метод схоластической философии был предопределен уже в ее исходных посылках. Речь идет не о нахождении истины, которая дана в откровении, а о том, чтобы изложить и доказать эту истину посредством разума, т.е. философии. Из этого следуют три цели:

1) с помощью разума легче проникнуть в истины веры и приблизить их к человеку;

2) придать религиозной истине систематическую форму при помощи философских методов;

3) используя философские аргументы, исключить критику теологических истин.

В этом заключена сущность схоластического метода, в котором господствует формализм.

Схоластическая философия в лице ее представителей – Иоанна Скота Эриугены, Фомы Аквинского, Альберта Великого, Абеляра, Дунса Скота и других, сохраняя интерес к поднятым патристикой философским проблемам, основное внимание уделяет отношению разума и веры, религии и науки, а также вопросу соотношения общего и единичного, проблеме происхождения общих понятий. По-прежнему в качестве важнейших тем сохраняются вопросы о бытии Бога, возможности спасения души и т.п.

Проблема соотношения знания и веры, науки и церкви

Первые христианские философы считали, что для познания Бога и созданного им мира вполне достаточно истин, полученных на основе веры. Научные исследования, рациональные доказательства, по их мнению, стали излишни, когда появилась Библия, другие священные тексты: в их истины нужно только верить. Разум может привести только к сомнениям, заблуждениям и ереси, смертному греху. Эту непримиримую по отношению к рациональному методу познания позицию лаконично выразил карфагенский философ Тертуллиан (160 – 222) своим известным афоризмом: credoguiaabsurdum, т. е. верю даже тому, что разуму представляется абсурдным.[5]

Но со временем, в период схоластики, по мере усиления процессов рационализации средневековой философии под влиянием непрекращающегося роста научных знаний, теология должна была занять более гибкую позицию в вопросе о соотношении истин, полученных с опорой на веру, и истин, полученных с помощью разума.

Наиболее ярким представителем этого периода в истории средневековой философии является Фома Аквинский. Его философия представляет собой как бы энциклопедию официальной католической идеологии. Важнейшая заслуга Фомы – глубокая разработка им одной из центральных проблем всей средневековой философии – проблемы соотношения религии и науки, веры и разума, т. е. сравнительного значения для человека истин, принятых на веру, и истин, добытых логическим путем, с помощью разума.

Учение Фомы о возможности гармонического сочетания разума и веры включало в себя следующие положения:

(1) Между методами познания с помощью веры и с помощью разума есть много общего, есть сходство:

- и вера и разум познают один и тот же предмет – Бога и созданный им мир;

- оба метода познания – вера и разум – не исключают, а дополняют друг друга;

- оба источника наших знаний созданы Богом и потому имеют одинаковое право на существование.

(2) Сходство между этими способами познания не означает их равенства, равноправия. Между ними есть существенные различия:

- вера принимает истину, прежде всего истину о существовании Бога-творца, основываясь на желании, воле, эмоциональном переживании;

- разум же постоянно колеблется, сомневается в правильности добытых им истин, ищет дополнительных доказательств даже такой безоговорочно принимаемой верой истины, как бытие Бога.

Поэтому, вера выше разума; это «божественный, сверхъестественный свет», непосредственно исходящий через священные тесты от Бога. Этим светом наполнена Библия, разъясняющие ее положения теологии. Разум же – это только человеческий инструмент познания, данная непосредственно человеку способность, одно из свойств его психики, далекое от совершенства. Это только лишь «естественный свет», значительно более слабый, чем «свет божественный». Именно поэтому философия, в которой воплощается только «естественный свет», и может быть лишь «служанкой теологии», которая содержит в себе «свет божественный».[6]

Такова была концепция соотношения веры и разума, созданная Фомой Аквинским и до сих пор используемая современной религиозной философией. Реализуя эту гносеологическую установку, Аквинат уделял большое внимание в своих многочисленных трудах не только проповеди принятых на веру библейских истин, но и попыткам рационального, логического обоснования некоторых из них. Причем главное внимание он уделял рациональным доказательствам существования, бытия Бога. С этой целью он разработал пять широко известных доказательств бытия Бога. Они были основаны на разработанных еще Аристотелем положениях об источнике движения; понятиях причины и следствия; необходимого и случайного; категориях совершенства и одухотворенности мира.

Конечно, с современной точки зрения эти доказательства не являются безупречными. Так, современная научная философия полагает, что источник движения существует не вне вещей, как полагал Фома, а в них самих, в виде присущих каждой вещи внутренних противоречий, источником всех существующих в мире законов является не Бог, а то всеобщее, существенное, необходимое, повторяющееся, что имеется в самих вещах и связях между ними. Но главная слабость этих доказательств, которую подметили философы уже в Новое время, состоит в том, что все они являются лишь доказательствами рассудочного, абстрактно-логического характера. Среди них нет ни одного, которое подкрепляло бы бытие Бога эмпирически, т. е. ссылками на свидетельства очевидцев из более или менее близкого прошлого.[7]

Тем не менее, доказательства бытия Бога, приведенные Аквинатом, долгое время представлялись для верующих людей убедительными. Они постоянно используются христианской Церковью и поныне, поскольку более убедительных доказательств бытия Бога так и не было найдено.

В средневековых университетах создаются столь эффективные формы обучения, что ими пользуются и по сей день. Например, лекция (буквально - чтение) в средневековом университете по необходимости была основной формой сообщения знаний. Книг было мало, они были дороги, и поэтому чтение и комментирование богословских и научных трудов являлось важной формой информации. В университетах сформировались ученые звания и степени, факультеты как учебные подразделения. Отмерла такая форма обучения, как диспут, имевшая широкое распространение в средневековых университетах, но научные дискуссии и семинары имеют большое значение и в современной науке, и в высшей школе.

Преподавание велось на латинском языке, равно как и богослужение в католических храмах. До XVIII в. латинский язык был международным научным языком, на нем писали Коперник, Ньютон и Ломоносов. До сих пор в европейских университетах торжественные речи читаются, а дипломы пишутся на латинском языке. На торжественных актах профессора появляются в средневековых докторских мантиях и шапочках. Так современная наука сохраняет память о первых университетах, возникновение которых явилось одной из главных предпосылок научного прогресса.

В эпоху Средневековья было сделано немало технических открытий, способствовавших развитию науки позднее, многими из этих достижений мы пользуемся по сей день. Около XI в. появляются первые часы с боем и колесами, а через два века - карманные часы. В это же время была создана современная конструкция рулевого управления, позволившая в XV в. пересечь океан и открыть Америку. Был создан компас. Величайшее значение имело изобретение печатного станка, книгопечатание сделало книгу доступной. Таким образом, время, которое считают периодом "тьмы и мракобесия" создавало предпосылки для появления науки. Чтобы сформировалось научное знание, нужно было интересоваться не тем, что необычно, а тем, что повторяется и является естественным законом, т.е. от опоры на обыденный опыт, основывающийся на показаниях органов чувств, перейти к опыту научному, что и произошло постепенно в эпоху Средневековья.

Европейская средневековая наука

Эпоху Средневековья относят к началу II в. н. э., а ее завершение к XIV—XV вв. Средневековье опирается на теологические ценности. Церковь вмешивается во все сферы человеческой жизнедеятельности. Философия, как и наука, выступают «служанками» богословия. Положения, расходящиеся с христианскими догматами, осуждаются.

Поэтому наука в Средние века часто оценивается как своеобразное интеллектуальное устремление, лишенное свободы поиска и скованное предрассудками и заблуждениями. Задачи научного исследования также направляются на достижение благодати и спасения.

В Средние века постулаты о творении предполагали выделение природы творящей (natura naturans) и природы сотворенной (natura naturata). Средневековье знало семь свободных искусств — триумвиум: грамматика, диалектика, риторика; квадриум: арифметика, геометрия, астрономия, музыка. Каждый ученый был обязан владеть всеми этими науками — искусствами. В XII—XIII вв. были известны тексты арабоязычных ученых, посвященные естественнонаучным изысканиям, широко употреблялись арабские цифры. Наиболее важные изобретения компас, порох, часы, хомут лошади, рулевая стойка пришли с Востока. В науке господствовал схоластический метод с его необходимым компонентом — цитированием авторитетов, что лишало значимости задачу по исследованию природных закономерностей.

Средневековые ученые, как правило, выходцы из арабских университетов, свое знание называли натуральной магией, понимая под ней надежное и глубокое познание тайн природы. Магия понималась как глубокое знание скрытых сил и законов Вселенной без их нарушения, и, следовательно, без насилия над Природой. Патристика (от лат. патер — отец) — учение отцов церкви — выступила первым этапом развития средневековой философии. С I по VI в. проблематику философии в рамках патристики представляли: Василий Великий, Августин Блаженный, Григорий Нисский, Тертуллиан, Ориген и др. Они обсуждали проблемы сущности Бога, движение истории к определенной конечной цели («град божий»), соотношение свободы воли и спасения души. Большое значение имело то, что разум мыслился как стремящийся к расширению своих границ, а умопостигаемая природа возлагала свои надежды на возможности человеческого разума.

Классик средневековой патристики Тертуллиан (160-220) обнажал пропасть между реальностью веры и истинностью умозрения, всякий раз показывая несоразмерность веры и разума. Вера не нуждается в рационально-теоретической аргументации, истины веры открываются в акте откровения. Его кредо «Верую, ибо абсурдно» показывает, что когнитивно-рациональные структуры не имеют силы в сфере притяжения веры.

Представитель ранней патристики Ориген (около 185-253/254) обращал внимание на то, что Природа превосходит самый ясный и чистый человеческий ум. Мироздание является совечным Богу, до нашего мира и после него были и будут другие миры. Процесс изменения мира в его христологическом учении связывался с глубиной падения духов, их возвращением (спасением) в первоначальное благостное состояние, что не являлось окончательным, поскольку и духи в силу свободной воли могли испытать новое падение.

Схоластика (от лат. — школьный), оформившаяся в IX—XII вв., стремится к обновлению религиозных догматов, приспосабливая их к удобствам преподавания в университетах и школах. Большое значение придается логике рассуждений, в которой они видят путь постижения Бога. С расцветом схоластической учености связано оттачивание логического аппарата, рассудочных способов обоснования знания, при которых сталкиваются тезис и антитезис, аргументы и контраргументы. Схоластом величает себя всякий, кто занимается преподавательской деятельностью: Эриугена, Альбер Великий, Фома Аквинский, Абеляр, Ансельм Кентерберийский.

Важными остаются вопросы о соотношении разума и веры, науки и религии. Соотношение философии и теологии истолковывается неоднозначно. Ансельм Кентерберийский (1033—1109) считает, что истины, добытые разумом, но противоречащие авторитету Священного писания, должны быть забыты или отвергнуты. Абеляр (1079-1142) стремится к четкому разграничению между верой и знанием и предлагает сначала с помощью разума исследовать религиозные истины, а затем судить, заслуживают ли они веры или нет. Ему принадлежит ставший знаменитым принцип: «Понимать, чтобы верить». В отличие от веры философия, как и знание, опирается на доказательства разума.

Для Средневековья была характерна борьба между номинализмом и реализмом, которая касалась существа общих понятий — «универсалий». Номиналисты отрицали онтологическое (бытийное) значение общих понятий. Универсалии существуют лишь в уме. В XIV в. Оккам выразит эту идею номинализма, заявив, что предметом познания могут быть только единичные вещи — индивидуальности. Реалисты утверждали, что универсалии существуют реально и независимо от сознания.

Номиналисты создали учение о двойственной истине, настаивавшее на разделении истин богословия и истин философии. Истинное в философии может быть ложным в теологии, и наоборот. Принцип двойственности истины указывал на две принципиально разные картины мира: теолога и натурфилософа. Первая связывала истину с божественным откровением, вторая — с естественным разумом.

Знаменитый ученый Альберт Великий (1193-1207) стремился согласовать богословие (как опыт сверхъестественного) и науку (как опыт естественного). Главным методом научного исследования, он считал наблюдение и был уверен, что при исследовании природы надо обращаться к наблюдению и опыту. В своей тайной мастерской он проводил бесчисленные эксперименты.

Для Роджера Бэкона (ок. 1214–1294) существовали три основных способа познания: авторитет, рассуждение и опыт. Опытную науку он считал владычицей умозрительных наук. Имея энциклопедическую образованность и широкий кругозор, он подчеркивал важность изучения произведений по оригиналам и необходимость знания математики. Р. Бэкон стремился создать своего рода энциклопедию наук, в которой помимо математики присутствовали физика, оптика, астрономия, алхимия, медицина, а также этика. Интересно, что Р. Бэкон различал три разновидности опыта: внешний, приобретаемый при помощи чувств, внутренний, интерпретируемый в духе мистического озарения и праопыт, которым Бог наделил «святых отцов церкви».

В учении Фомы Аквинского (1225–1274) есть указания на метод интеллектуального, т.е. постигающего созерцания, который схватывает не образ предмета, дальше которого не могут идти ни физика, ни математика, но прообраз этого образа, действительную форму предмета, «которая есть само бытие и от которой бытие происходит».

Интересны представления о процессе познания, развиваемые английским философом и логиком Оккамом (ок. 1285–1349). Он был уверен в независимости научных истин от богословия, их тесной связи с опытом и опорой на разум. Чувственное познание имеет дело с единичными предметами. Однако оно теряет характер их точного воспроизведения. «Представление как таковое есть состояние или акт души и образует знак для соответствующей ему внешней вещи». Следовательно, в душе мы находим знак для соответствующего ему явления во внешнем мире. Оккам различает интуитивное знание, связанное с восприятием и переживанием единичной вещи, и абстрактное знание, которое способно отвлекаться от единичного. Известный принцип Оккама («бритва Оккама»), гласящий, что «не следует множить сущности без надобности», вошел в сокровищницу человеческой интеллектуальной мысли, означает, что каждый термин обозначает лишь определенный предмет. Образование понятий у Оккама обусловлено потенцией – устремлением человеческой души на предмет познания. Его учение о понятиях называется терминизм. Естественные понятия, относящиеся к самим вещам, Оккам называет «терминами первой интенции», а искусственные, относящиеся ко многим вещам и отношениям между ними, называются «терминами второй интенции». Именно они становятся объектом анализа в логике. Оккам ограничивал применение понятия причинности сферой эмпирической констатации. Идеи Оккама были широко распространены в средневековых университетах.

К особенностям средневековой науки ученые причисляют ее ориентацию на совокупность правил в форме комментариев, тенденцию к систематизации и классификации знаний. Компиляция, столь чуждая и неприемлемая для науки Нового времени, составляет характерную черту средневековой науки, связанную с общей мировоззренческой и культурной атмосферой этой эпохи. Промышленный переворот, который осуществился в Новое время, был во многом подготовлен техническими новациями Средневековья. Список литературы (библиографический список)[1]

Появление первых университетов

Средние века – сложный, важный и интереснейший период человеческой истории. В это время происходят разные события: государства переживают феодальную раздробленность (например, немецкие земли), объединяют свои земли (например, Испания), возвышаются и развиваются города – важнейшие центры торговли, науки, культуры, цивилизации. Складывается своя культура, возрождается античная. Всё это взывает к жизни сильную машину государственной власти, и, соответственно, появляется необходимость в квалифицированных служащих – юристах, богословах, медиках, поэтому начинает активно развиваться наука, образование, школы.

В этот насыщенный событиями период массы людей приходят в движение в результате крестовых походов, развития торговли, паломничеств. Следует отметить, что именно в средние века среди мигрирующих масс появляются студенты – характерная черта данного исторического этапа, которой не было до этого и не будет в таком объёме после. Именно тогда зародился образовательный туризм, такой популярный в современном мире. В тот период впервые люди массово стали отправляться за знаниями в чужие, далёкие земли, не боясь трудностей и преград. Более того, целый ряд факторов (политическое объединение разных земель, складывание международных торговых связей, развитие экономики и т.д.) повлияли на появление в Европе первых университетов (особенно в западной её части, восточная – была долгое время окраиной Священной римской империи).

Жаждущие знаний отправлялись в университеты, которые в XII в. были малочисленны. Но слава разных талантливых лекторов, учёных притягивала, как магнит, студентов, и они отправлялись в далёкий путь, желая получить образование.

В средневековой Европе была популярна поговорка: «Школяры учатся благородным искусствам в Париже, древним авторам – в Орлеане, судебным кодексам – в Болонье, медицинским припаркам – в Салерно, чернокнижию – в Толедо, а добрым нравам - нигде»[2].

Эти слова метко характеризуют направления путешествий за знаниями и, к сожалению, частое отношение простых смертных к студентам.

Итак, в основе появления первых университетов лежало две тенденции: поиск истины (что обусловлено бурным развитием жизни в эту эпоху) и потребность в квалифицированных кадрах для разросшегося аппарата государственной власти (и не только – развитие городов и торговли в принципе требовало грамотных людей для работы в различных конторах).

В XII веке в Европе начали появляться первые в мире высшие школы - университеты. Некоторые университеты, например, в Севилье, Париже, Тулузе, Неаполе, Кембридже, Оксфорде, Валенсии, Болонье были основаны в XII - XIII веках. Остальные, например, в Уппсале, Копенгагене, Ростоке, Орлеане были основаны позднее - в XIV - XV веках.

Давайте представим, что мы находимся в аудитории средневекового университета. Она напоминает аудиторию университета наших дней: точно также, ступенчатыми рядами, расположены скамьи, внизу стоит массивная дубовая кафедра, за которой стоит читающий лекцию профессор. Некоторые студенты напряжённо слушают и время от времени что-то пишут грифелем на навощенных дощечках. Другие же перешёптываются или, утомившись дремлют. Бросается в глаза пестрота аудитории: разнообразные камзолы, плащи, береты. Видны семнадцатилетние юноши и начинающие лысеть мужчины. Присмотревшись, можно увидеть людей разной национальности: испанцев, немцев, французов, англичан.

Странно: слушатели говорят на разных языках, а тем не менее всё понимают. Почему? А дело в том, что для всех европейских (в особенности западноевропейских) стран языком науки, как и богослужения, была латынь. Тысячи школьников были обязаны учить латынь в то время. Многие не выдерживали и убегали от зубрёжки и побоев. Но для тех, кто всё-таки выдерживал, латынь становилась привычным и понятным языком, и поэтому лекция на латинском языке была понятна слушателям из разных стран.

На профессорской кафедре, которую поддерживал треугольный пюпитр, лежала огромная книга. Слово “лекция” означает “чтение”. Действительно, средневековый профессор читал книгу, иногда прерывая чтение пояснениями. Содержание этой книги студентам приходилось воспринимать на слух, усваивать на память. Дело в том, что книги в те времена были рукописные и стоили очень дорого. И не каждому было по карману купить её.

Тысячи людей стекались в город, в котором появлялся прославленный учёный. Например, в конце XI века в городе Болонье, где появился знаток римского права Ирнерий, возникла школа юридических знаний. Постепенно эта школа стала Болонским университетом. То же было и с Салерно - другим итальянским городом, который прославился как главный университетский центр медицинской науки. Открытый в XII веке Парижский университет завоевал признание как главный центр богословия. Вслед за несколькими высшими школами XII в. большинство средневековых университетов возникло в XIII и XIV вв. в Англии, Франции, Испании, Португалии, Чехии, Польше и Германии.[3]

Первые университеты были органами средневековой науки, которая во всех странах латинского влияния была едина и преподавалась одинаковым способом, на общем для всех народов латинском языке; кроме того, университеты отлились в формы средневековых цехов, существенные черты которых присяжное товарищество, регламентация и монополизация труда и производства повторяются во всех странах.

Была еще одна черта, которою отмечен средневековый университет: это его церковный характер. Кто бы ни был основателем университета - городская ли коммуна или светский или духовный князь, или, наконец, всемирная власть папы или императора - члены его безразлично называются клириками (clerici), а экономическое благосостояние школы преимущественно опирается на церковные пребенды.[4]

В начале XV века студенты в Европе посещали 65 университетов, а в конце столетия - уже 79.[5] Наибольшей славой среди них пользовались: Парижский, Болонский, Кембриджский, Оксфордский, Пражский, Краковский.

Два эффекта сопровождали деятельность университетов. Первый - это рождение некоего сословия учёных, священников и мирских людей, коим церковь доверяла миссию преподавания истин откровения. Историческое значение этого феномена состоит в том, что наряду с традиционными двумя властями - церковной и светской - явилась третья - власть интеллектуалов, воздействие которых на социальную жизнь со временем становилось всё ощутимее.

Второй эффект связан с открытием Парижского университета, куда стекались студенты и преподаватели всех сословий. Университетское общество с самого начала не знало кастовых различий, скорее, оно образовывало новую касту гетерогенных социальных элементов. И, если в последующие эпохи университет обретает аристократические черты, средневековый изначально был «народным», в том смысле, что дети крестьян и ремесленников через систему привилегий (в виде низких цен за обучение и бесплатное жильё) становились студентами. «Благородство» их не определялось более сословным происхождением, но завесило от наработанного культурного багажа.

В дальнейшей истории университет перестал быть общеевропейским учреждением и быть выразителем общеевропейской культуры. Политические и культурные перевороты нового времени - гуманизм, реформация, просветительные идеи XVIII в., великая французская революция, немецкий неогуманизм - не могли не отразиться на судьбах университетов и их организации, но эти перевороты совершались в различных странах Европы с различной постепенностью, и влияние их обнаруживалось с неодинаковой силой. Ввиду этого, начиная с середины XV в. в литературе говорится уже не о европейском Университете, а отдельно об университетах Англии, Франции, Германии, Италии и т. д.[6]

Структура средневекового университета

Преподаватели университетов создавали объединения по предметам - факультеты. Во главе их стояли деканы. Преподаватели и студенты избирали ректора - руководителя университета. Средневековая высшая школа имела обычно три факультета: юридический, философский (богословский) и медицинский. Но если подготовка будущего юриста или медика занимала 5-6 лет, то будущего философа-богослова - целых 15 лет. Прежде чем поступить на один из трех основных факультетов, студент должен был закончить подготовительный - артистический факультет, на котором изучались уже упомянутые "семь свободных искусств" ("artist" по латыни - "искусство"). На занятиях студенты слушали и записывали лекции (по-латыни - "чтение") профессоров и магистров. Ученость преподавателя проявлялась в его умении разъяснить прочитанное, связать его с содержанием других книг, раскрыть смысл терминов и сущность научных понятий. Помимо лекций проводились диспуты - споры по заранее выдвинутым вопросам. Горячие по накалу, иногда они перерастали в рукопашные схватки между участниками.

В XIV-XV в. появляются так называемые коллегии. Сначала так называли общежития студентов. Со временем в них также начали проводиться лекции и диспуты. Коллегия, которую основал Роберт де Сорбон, духовник французского короля, - Сорбонна - постепенно разрослась и дала название всему Парижскому университету. Последний был самой крупной высшей школой средневековья.

Бакалавр, лиценциат и магистр

В средневековых университетах существовало четыре факультета: низший - артистический, или "свободных искусств", дававший право учиться далее, и три высших - медицинский, юридический и богословский. Главной задачей факультета был контроль за качеством преподавания. На артистическом факультете обучение длилось от 5 до 7 лет; студент становился сначала бакалавром, а затем - магистром искусств. Согласно статутам эту степень не мог получить человек моложе 21 года. Магистр получал право преподавания, но он мог и продолжить обучение на одном из высших факультетов. Высшей степенью, присуждаемой факультетами, была степень доктора, или магистра, т.е. профессора (учителя, преподавателя), получавшего эту степень при условии выполнения тех требований, которые предполагает выдача лицензии. Название " магистр " постепенно закрепилось за профессорами артистического факультета, а название "доктор" - за профессорами трех высших факультетов. В силу вариативности национальных традиций " магистрами " могли именоваться и те, кто получил высшую ученую степень на старшем факультете.[7]

Образовательный процесс был многоступенчатым; прохождение каждой ступени заканчивалось получением определенного звания, которое фиксировало в соответствии со строгим стандартом определенный уровень квалификации. Со временем в практике средневекового университета появились дополнительные степени - бакалавра и лиценциата. Степень бакалавра, являвшегося фактически подмастерьем ученого цеха, открывала доступ к получению прочих степеней. Для ее получения необходимо было выдержать соответствующий экзамен. Продолжающие обучение бакалавры имели право на преподавание, выполняя обязанности преподавателей низшего ранга. Например, на теологическом факультете они начинали свою преподавательскую деятельность с должности бакалавра-репетитора ("cursor"), затем последовательно переходили к следующим степеням: "biblicus" (комментатор Библии); "сентенциарий" (преподаватель по "Сентенциям" Петра Ломбардского). Высшей степенью бакалавра была степень "baccalariusformatus" (сложившийся преподаватель, практиковавшийся в диспутах и проповедях, готовый к получению степени лиценциата).

Процедура присуждения степени бакалавра, доктора или магистра отличалась театрализованностью, ее детали определялись университетским статутом. Кандидату в бакалавры предлагался сюжет для толкования авторитетного текста. Отвечать по заранее сделанным записям запрещалось. В случае правильных ответов студенту подавалась одежда бакалавра, надев которую, он занимал место среди бакалавров. После этого он снова демонстрировал свои знания, приносил присягу на верность факультету. Его наставник произносил речь в честь соискателя, давая оценку его личным качествам.

Для получения более высоких степеней кандидату приходилось вести многочасовые диспуты, читать проповеди и пробные лекции. Ввод лиценциата в коллегию профессоров сопровождался известным ритуалом. Он должен был получить докторскую шляпу как символ учительского достоинства. В процедуре, обставленной с большой торжественностью, главную роль играл диспут, проходивший не один день. Диспуты были не просто формой квалификационных испытаний: они составляли суть схоластической науки, подчиняющейся законам интеллекта (ratio). Они предварялись комментированием какого-либо авторитетного текста. Большое значение имело умение выделить основную проблему и разбить ее на вопросы, с тем, чтобы далее вести полемику, результатом которой было произведение собственной мысли испытуемого ("determinatio"). В диспуте принимали участие бакалавры. Окончательное же решение спорного вопроса принадлежало новому доктору. Получение докторской шляпы требовало больших расходов. Для многих, получивших лицензию, это было не по средствам. Таким образом, появляется самостоятельная степень - "лиценциат", средняя между степенью бакалавра и степенью доктора, или магистра.

Западноевропейскую высшую школу - университет отличала высокая степень институализации и структурированности. В ней были выработаны достаточно надежные приемы для защиты академического сообщества от коррупции.

Чему обучались в средневековых университетах

Цели обучения на заре университетской жизни изложены в одном документе начала 13 века: «Одни (студенты) занимались исключительно для того, чтобы знать…другие, чтобы прославиться…иные учились, чтобы приобретать впоследствии выгоду…немногие из них занимались, чтобы получать назидание или назидать других…учителя и доктора множили свои пребенды и домогались мест…».[8]

Вся университетская система требовала строжайшего внешнего порядка, совершенно противоположного современной академической свободе. Не только учебный год, но и день был точнейшим образом разграничен. Ранним утром (летом обыкновенно не позже 5 часов) начинались обязательные лекции (ordinariae), которые оканчивались около 8 — 9 ч. утра. После обеда или вечером происходили необязательные чтения (extraordinariae). В начале учебного года преподаватели артистического факультета распределяли между собою книги, подлежащие прочтению, причем сначала не было разделения труда, а каждому «артисту» приходилось постепенно перебрать все книги, откуда являлась полная невозможность углубиться в специальность. Особенно неудобна эта система была на старших, специальных факультетах, где число доцентов было ничтожно; у медиков, например, один читал всю теоретическую, другой — всю практическую медицину. Даже книги во многих университетах разделялись особой комиссией, под председательством ректора, на отделы (puncta), для прочтения которых были установлены точные сроки (puncta taxata). Малейшее отступление от намеченного порядка влекло за собою крупные штрафы. Университетское начальство прибегало даже к шпионству за профессорами, для чего привлекались студенты и педеля. Например, на Никомахову этику в Париже было положено 12 недель, на афоризмы Гиппократа - 50 лекций, на книгу о горячках - 38 лекций. Во время чтения лекций доцент занимал место на кафедре; схолары старших 3 факультетов сидели на скамьях, «артистам» же предписывалось располагаться на полу, на соломенной подстилке, «дабы внушить им смирение». Улица в Париже, на которой были расположены аудитории артистов, в 14 в. получила прозвище Rue de Fouarre (Vicus straminis, Соломенная улица). В 1366 г. папа Урбан VI предписал такой же «порядок» и для оксфордских артистов. Доцентам запрещалось диктовать свои лекции; тем не менее, этот способ преподавания в некоторых университетах настолько укоренился, что некоторые благородные схолары стали посылать своих слуг для записывания лекций.[9]

Регламентация студенческой жизни вытекала из правил организации корпорационной системы: все должно было быть расписанным, отступление от правил казалось нарушением привычных норм жизни.

Со временем в каждом средневековом университете появились факультеты: юридический, медицинский, богословский. Но обучение начиналось с «подготовительного» факультета, где преподавали так называемые «семь свободных искусств». И так как по-латыни искусство - «артес», то и факультет назывался артистическим. Студенты - «артисты» изучали сначала грамматику, потом риторику, диалектику (под которой подразумевалась логика); лишь после этого они переходили к арифметике, геометрии музыке и аст<